Цветок и нож

Признаю, я была пьяна, но оставалось чувство, будто дурман окутывал меня и снаружи. Что — то было в воздухе, может и в действительности та тьма, о которой говорили эти парни. Может, все дело было в музыке, с начала это была тяжелая музыка металл, блэк металл, а потом я никак не могла понять играют ли эти дурманящие напевы в моей голове или же разносятся с пластинок этой, на вид, мрачной компании. От большого количества грима на моем лице, глаза щипали, а вся кожа будто покрылась пылью и я не могла вдохнуть. Я шла по поляне меж множества костров и скидывала с себя вещи, что не давали мне прийти в себя. Сначала это была кожаная куртка, следом потертый и рваный свитер, который мне одолжила подруга, ведь подобного, для такой тематической вечеринки, в моем гардеробе было не сыскать. Последними спали ужасно неудобные сапоги, на огромной, резиновой подошве, что тоже не являлись моими, но в столь ужасный момент, меня не особо беспокоил ответ за потерянные шмотки. Я ковыляла все ближе к дому, кто-то таращился на меня, а кто-то и не замечал вовсе. Все кучковались группами, каждый у своего костра, все продолжали пить, а я никак не могла вразумить, как они способны пить, столько, и не быть похожими на меня, потерянными и испуганными. Все вокруг напоминало ночной кошмар, огонь танцевал, громогласный смех вылетал со всех сторон как выстрелы, все кружилось, а я продолжала двигаться к ничуть не лучшему месту. К деревянному дому, что напоминал прибежище каннибалов из фильма ужасов. Моя подруга, единственный знакомый здесь человек пропал, но к удивлению я ничуть за нее не беспокоилась. Она была в теме, как она говорила. Она знала куда идет и заверяла меня, что несмотря на то, что с виду это притон сатанистов, на деле здесь весело. Как, точно, она сказала: — Не бойся, будет круто. На этой мысли, я споткнулась об траву и полетела на землю. Приподняв голову, я поняла, что моего падения никто не заметил и на помощь мне никто не спешит. Я хотела подняться с земли и уехать домой, но еще больше я хотела остаться на земле и немного поспать, но мысль о том, где я проснусь, завтра с кем и в каком состоянии напрягала и заставляла шевелиться. Единственной надеждой была Патриция, на теле и лице которой была такая же одежда и грим, что и на всех других, у меня не было ни единого шанса. Сзади меня послышался приближающийся грохот. Я совсем обезумела, если могла подумать, что это дьявольские копыта стучат по полой земле и несутся прямо ко мне, чтобы забрать моё пьяное, бренное тело в ад. Я зажмурилась и скорчилась изо всех сил, пока не ощутила на своей спине прилегающие, человеческие ладони и не услышала вполне человеческий голос, хоть он и звучал для меня как в железном ведре. — Возьми сапоги и тряпки ее, я ее в дом понес. — кто-то поднял меня на руки и быстрыми шагами понесся вперед, нашептывая. — Ничего, сейчас мы тебя поставим на ноги, сейчас, приведем тебя в порядок и все будет хорошо. — у незнакомца был уж очень обеспокоенный голос, видимо выглядела я намного хуже, чем ощущала. Он с ноги выбил дверь и занес меня в помещение. Позже я почувствовала, как мы поднимаемся по лестнице. Я совершенно не могла двигаться, рвота уже просилась наружу, мне хотелось сбежать все больше и больше, паника охватывала мой мозг. Я потеряла подругу и соврала родителям. Никто не знал, где я и с кем. Я же не знала, что со мной будет дальше. От человека, что нес меня, сильно пахло тремя вещами, выпивкой, сигаретами и потом. Приоткрыв глаза, я всмотрелась в его подбородок, пока это было единственным, что я могла разглядеть. На нем была легкая щетина. Мне в рот лезли его длинные, темные волосы, а щека прилипла к кожаной косухе, что на плечах была покрыта затрещинами. Он ворвался в очередную комнату. — Ты слышишь меня? — он опустил меня на ноги, но все еще поддерживая, заглянул прямо мне в глаза. — Ты можешь стоять? Эй, красотка, слышишь меня? — встав на ноги меня, опять замутило. Облокотившись на стену позади меня, я не стала ничего говорить, а просто всем видом пыталась доказать, что устою. — Отлично, постой секунду. Он ринулся к кровати и стал смахивать на пол, с нее, кучу подушек и всевозможных вещей, от газет до окурков. Я с недоверием смотрела на все эти любезности, особенно на любезности от здоровенного металлиста с сатанинским гримом во все лицо. — Ну вроде, чисто. — он снова подошел ко мне и было хотел подхватить меня на руки, но увидев как я отшатнулась, он удивленно приподнял брови. — Как хочешь. Я сама еле — еле, но дойдя до кровати плюхнулась на нее и почувствовала невероятное облегчение. — Я сейчас вернусь. — послышалось на заднем плане, чему я не придала никакого значения. Я впала в раздумья. Легче всего было бы заснуть, наплевав на все, но это было бы безрассудно. Я думала лишь о завтрашнем дне, что будет со мной не найди я Патрицию. Что будет, усни я сейчас или если я не усну. Мне изо всех сил хотелось прийти в себя и покончить со всей этой одной, огромной ошибкой. Комната продолжала кружиться, у меня начинала ныть нога и ладони, боль потихоньку возвращала меня к реальности и это было не так приятно как я думала. От того что я, как и хотела, начинала приходить в себя, у меня оставалось все меньше желания куда-то бежать, кого-то искать. Поэтому я приспустила голову на подушку, но не стала поднимать ноги на кровать, будто бы это, как-то помогло мне не отрубиться. Спустя пару минут, а может и больше я снова услышала шаги и снова, не хотела открывать глаза. — Эй, красотка, ты еще с нами? — услышав знакомый голос, но не тот который мне бы хотелось услышать, я по-прежнему решила притворяться, что сплю. — Как же тебя так угораздило красотка? Что-то холодное прислонилось к моему лицу, я вздрогнула и раскрыла глаза, да не просто раскрыла, а выпучила, сил осталось даже на то, чтобы подскочить. — Я подумал, что лучше бы было стереть эту краску с лица, а то, то ли мне не знать, какое раздражение на утро от этой дряни. — он совершенно не смущаясь, опять протянул ко мне свои руки, с, на вид, чистой тряпкой и дотронулся ею до моего лица. — Ты тут одна? — Зачем ты мне помогаешь? — выдала я. Судя по его исказившемуся лицу, он был не в восторге от моего тона. — Прости, но скажу честно. Я не буду клеветать на ребят, собравшихся здесь, но не все из них святые. Так что от части, тебя, пьяную в хлам занесли в дом, что бы завтра ты не проснулась черт знает где, или же где ни будь на обочине, а может быть и вообще, не проснулась. — от его правды, у меня по спине побежали мурашки. — Тут такого не бывает, исключая лишь тот факт, что ты одна, ты пьяна и тебе некому помочь. Девчонки чаще всего приходят сюда в компании, или же с парнями, или же приходят сюда, в таком же положении как и ты, но с обильным желанием найти приключений на свой зад, я понятно объясняю? — его голос больше не казался милым, а он перестал выглядеть как добряк. Наверное и правда, его волновала лишь то, что бы на его вечеринке не было несчастных случаев и намек был понят. — Не подумай, я благодарна. Но я здесь не одна, здесь моя подруга и как она сказала, ее здесь знают. — Поверь, много девчонок здесь так считают. — он противно улыбнулся. Противно было, потому что он относился нормально, к тому, что использованные девушки, приглашенные из жалости слишком много о себе думают, в компании таких вот «бравых» парней. — Ладно, как ее звать, как выглядит, может есть прозвище? — Патриция, она низкого роста и у нее очень длинные, черные волосы и… — И огромная задница. — это звучало бы грубо, если бы я не хотела произнести то же самое. — Да, твоя подруга тут и в правду знаменитость. — увидев моё обескураженное выражение лица, он тут же исправился. — Не в том смысле, за ней ухлёстывает один, очень известный паренек в наших кругах, найдя его, найдем и ее, так что не переживай. — А этот, паренек, мне стоит из-за него волноваться? — Если я скажу нет, то я солгу. Его прозвище Зверь, но насколько я знаю, это прозвище больше распространяется на звериную ярость, по отношению к гитарам на концертах, так что твоя подруга в безопасности. Ну я так думаю. — он протёр еще пару раз полотенцем по моей щеке и приземлился на пол. — А еще я думаю, что с тобой я закончил и настала моя очередь. — Очередь, в смысле? — я игриво смутилась, чтоб разрядить атмосферу. — Смоешь мне, грим? — Почему бы собственно и нет. — так я и подумала, почему бы собственно и не помочь парню, что возможно уберег меня от больших проблем. Он сел передо мной на полу сложив ноги по-турецки, и выставил измазанное лицо вперед. Поначалу я чувствовала себя глупо. Наверное, потому что я не устраивала столь грандиозных вечеринок и раньше мне не приходилось вытирать чьё то лицо, тащить кого-то через все поле, полное голодных «волков» и откачивать в стельку пьяного человека, в стельку пьяного и незнакомого человека. Спустя половину очищенного лица незнакомца, я стала понимать, что стерев краску полностью, я впервые увижу его настоящего. И то, что я увидела вполне удовлетворило меня. Металлист был вполне сносным парнем, да к тому же еще и симпатичным, а возможно это говорил алкоголь внутри меня. У него были карие глаза, с густыми ресницами, что создавали вокруг глаза контур и еще больше подчеркивали их, густые брови хмурились, а розовые, покусанные губы напрямик выказывали его вредную привычку. Я замерла с чувством, будто бы отмыла грязного щенка и была довольна результатом. Дворняга превратилась в красивого пса. Но ничего не могло отменить того, что он все равно оставался уличным псом и все его проблемы крылись далеко не во внешности, а в его голове. Я была на вечеринке, и я была пьяна. Все было бы гораздо проще если бы я понимала разницу, между обычными парнями и такими как он или знала бы, что никакой разницы нет. Мне хотелось продолжать творить безрассудные поступки. Мне хотелось добить этот день, добить себя окончательно. Не представляю зачем, но то, что мой спаситель тоже был в стельку, о чем говорило его заторможенное моргание и кривая улыбка, соблазняло меня и разжигало некий азарт. Но мне так не хотелось ничего делать первой, не хотелось выглядеть глупо или быть отвергнутой, скорее всего не очень разборчивым парнем. Поэтому кроме намеков из оружия, у меня не было ничего. Я растрепала тряпку и максимально тонким слоем наложила ее на свою ладонь, чтобы хитро и не замечено, касаться его лица, как бы невзначай. Но наверное моя напившаяся дедукция плохого сыщика, подвела меня, ведь все за версту и так было ясно. Девушка, что кладет руку на щеку мужчины, при этом смотря глаза в глаза и спускает свою руку к его губам, а позже на шею, больше похожа на сломанный поезд, которого остановит только обрыв. В переносном смысле этим обрывом был аккуратный, но грубый жест. Металлист, все еще улыбаясь, но уже со смущённой улыбкой, убрал мою руку со своего лица и опустил голову вниз, внутри меня же все перевернулось, я осознала всю неуемность данной ситуации, ведь было столько факторов, которые должны были остановить этот невинный флирт. — Ну да, конечно. — Ты пьяна. — Я пьяна и не нравлюсь тебе, или же у тебя, скорее всего, есть девушка или ты… — Ты пьяна. — Это, какая-то, тупая причина! — Ты, очень, пьяна. — только после этих слов я заметила, что он все еще держал мою руку в своей, а меня начинал переполнять стыд и злоба. Да, я была пьяна и это, было понятно всем. Вся местная тусовка узнала об этом, как только я, упала лицом в грязь, но это, ни капли не оправдывало отказ металлиста. Ни капли. — Извини, я… — Знаешь, я думаю не стоит продолжать этот разговор и пожалуй я схожу и поищу твою подругу. — он резко встал и выпутавшись из моих пальцев, будто бы из зарослей надоедливого плюща, молча, даже не обернувшись вышел за дверь и скрылся за стеной. Боги и я тут же начала копаться в себе. Я начала вспоминать уходы каждого человека из моей жизни, людей уходящих из комнаты, потому что они не хотят оставаться со мной наедине. Со временем я стала настойчивее, а это все портило еще быстрее. Я походила на психопатку, поэтому в итоге, я превратилась в существо, которому на все наплевать. Но он, попавшийся так не вовремя, когда я не была готова, снова вернул меня в состояние, когда хочется за кем-то беспричинно нестись и умолять остаться. Нужно было бежать в поля, в лес, подальше отсюда и лучше я усну в овраге, чем проснусь на утро здесь и мне на трезвую голову придется смотреть в глаза человеку, который, скорее всего ничего и не вспомнит или и того хуже, будет смотреть косо. Взяв себя в руки, как и во многие другие разы, неудачных кусков моей жизни, я надела сапоги оставленные им в углу, свитер и кожаную куртку. Словно специальный агент, я выглянула за дверь, на пол глазка и не увидев никого, на носочках, засеменила в сторону лестницы, приговаривая шепотом, «мы больше никогда не увидимся». Посередине лестницы, я снова осмотрелась. Я слышала разговоры, но то, что происходило в соседней комнате или за стенами дома меня не волновало. Споткнувшись, но не упав на ступеньках, я пробежала мимо окна, около которого курило двое малолеток и понеслась со всех ног, к входной двери. Распахнув ее, я увидела все ту же неизменную картину, костры, много людей с разрисованными лицами, услышала, тот же ужасающий гогот, разговоры о религии, много ругательств и девчачьи визги. Я подумала о Патриции, но тут же вспомнила, что металлист найдя ее, все ей расскажет и надеюсь, она не будет волноваться. Я оглядывалась будто бы за мной кто-то следил, поэтому не заметив я вписалась прямо в чью-то выставленную передо мной руку. Подняв глаза, я увидела незнакомое мне прежде лицо и выдохнула, но его обращение снова заставило меня сжаться в клубок. — Ты как? Уже пришла в себя. — Ага. — неловко выпалила я. — Уже уходишь? — он странно ухмыльнулся. — Мы с ребятами видели как ты упала и очень переживали за тебя. — на заднем плане, у кострища сидела ну просто вымораживающая шайка, они все улыбались и манили меня, кто пальцем, кто бутылкой пива. — Ух, какие вы заботливые, да, у меня уже все в полном порядке. Я пожалуй пойду. — Ну ладно. Странно, что Энтони тебя вот так просто отпустил. — Энтони? — Парень, что унес тебя в дом. Все думает, что у нас тут одни маньяки. — он снова похихикал, переглянувшись со своими ужасающими друзьями. — Удачно тебе добраться и приходи к нам еще, мы будем рады. — Ага, хрен вам. — пробубнила я себе под нос, еле слышно и замотавшись в куртку, снова со всех ног побежала, к лесистой местности к, так называемой, парковке. Энтони. Теперь я знала и его имя. Я проклинала этот день всеми возможными словами и вслух, и у себя в голове. Меня носило по пересеченной местности, как букашку в стакане воды. Будь я хоть немного трезвее, я смогла бы убраться отсюда на машине, но пешком было безопаснее, хотя на этот случай я все-таки ошибалась. Оказавшись среди множества припаркованных машин, я гуськом ходила меж них, словно пряталась от кого-то, пока еще не подозревая, что делала это не напрасно. Маневрируя меж препятствий, я совершенно случайно наткнулась на машину Патриции и в надежде на удачу, я подлетела и стала дергать за ручку, ведь в ней был мой телефон, но удача снова отвернулась от меня. Смотря в прозрачное окно машины, моя фокусировка немного сбилась и на секунду сконцентрировалась, на движущихся тенях, средь деревьев. Приглядевшись я поняла, что это мне не мерещится и кто-то действительно идет сюда. Они не были похожи на людей, что открыто и веселясь шагают к своим транспортным средствам. Когда они приблизились настолько, что бы я смогла разглядеть их лица, я их сразу узнала. Всех их. Это была та самая компания, которая пять минут назад интересовалась моим самочувствием. Тут-то я и осознала свою главную ошибку. Зря я вышла из комнаты. Осознав всю опасность ситуации, я, припав к земле, на четвереньках поползла к самому краю парковки, попутно обдумывая свои варианты и шансы. В итоге у меня осталось два разумных варианта, спрятаться в чьей-то машине или под машиной, прокрасться обратно в надежде на помощь Энтони, ну или воспользоваться планом Б и бежать, бежать как я еще никогда не бежала. — Я думаю, она уже знает, что мы идем за ней. — послышался голос. — Да, а я думаю, что эта сучка, уже придумала план отхода! — теперь уже узнаваемый мною голос, стал кидаться угрозами прямиком в мой адрес и тут я начала дрейфить. — Крошка, ты бы знала сколько курочек пыталось убежать и угадай сколько курочек сбежало? — меня охватила дрожь, ноги встряли как вкопанные. — Ноль! Я продолжала ползти, но это было словно в замедленной съемке, лишь они приближались все быстрее. Вскоре, произошло то, чего я так боялась, я начинала слышать звуки их шагов. Их было примерно семеро и этого количества, вполне хватало, чтобы прочесать каждый ряд, поэтому мой единственный шанс на спасение был за пределами стоянки, в кустах, в ветках, грязи и деревьях. Стоя за последним прикрытием, я молилась и даже не заметила, как на землю стали капать слезы. Пригнувшись и осмотрев пространство под машиной и не увидев вблизи ничьих ног, я окончательно настроилась сделать рывок. Встав на задние, трясущиеся ноги, я приняла стойку бегуна и ждала только выстрела, которого никогда не прозвучит, поэтому я начала считать и рассчитывала на то, что мой мозг как никто лучше воспроизведет звук выстрела из стартовой пушки. — Раз… Два… Три… Как только я двинулась с места, я тут же свалилась как мешок с картошкой обратно на землю, но моё падение не было моей виной, один из этих уродов схватил меня за ногу и зловеще хохоча, потащил меня вслед за собой. Пока я цеплялась руками за землю и визжала словно свинья, я почувствовала как пара моих ногтей оторвалось и осталось торчать в земле. Под куртку и свитер забилась куча мелких камней и изрезало мне спину, а волосы кусками отрывались цепляясь за шины. Пока меня волокли, я и не думала о том, что со мной будет после. Пока меня интересовала лишь то, как долго это ралли будет продолжаться, и точно когда меня начнут бить, резать и насиловать, а самым главным вопросом, было, останусь ли я этой ночью, в живых? — Джей, вот наша непослушная курочка, пыталась сбежать в лес. — как только он отчитался, видимо перед главным, он со всей силы приложил меня головой об капот машины и я отлетела на землю. И несмотря на то, что этот жест должен был приостановить все мои попытки к побегу, не тут то было. Я старалась смотреть только на свою цель и не в коем, не обращать внимания на слова и действия этих людей. Я просила бога, чтобы хоть кому-то, из нормальных людей, пришло в голову прийти сюда, и спугнуть этих психопатов. Я ползла по земле, и старалась вести себя как можно тише, пока те не наговорятся, но меня охватила паника, когда я увидела свои руки. Оторванные ногти и кровавые отметены в место них, шокировали меня так, как я не ожидала. Из меня вырвался стон и весь мой план провалился окончательно. Тогда один из мужчин, схватил меня за волосы, я же начала истерить и брыкаться, но все мои попытки были снова прерваны, очередным ударом. Главный, приспустился ко мне на корточки и внимательно, с блистательной улыбкой, заглянул мне в лицо. — Красивая, жалко… — он схватил меня за лицо. — Что мы любим портить все красивое. Я ожидала чего угодно, но не того, что он со всей силы укусит мои губы и оставит на своих, кровавые брызги. Я сплюнула кровь на землю, а он облизнулся. — Что вам нужно? — типичный вопрос для жертвы, но чем дольше мы болтали по душам, тем больше было шансов сохранить свою жизнь и избавить себя от боли, которую они собирались мне причинить. — Ты совсем тупая, если не понимаешь, что нам нужно? Или же ты просто хочешь потянуть время, но я скажу сразу, что бы ты не говорила, тебя не отпустят. Не знаю как я, но эти ребята, точно. — он привстал и замахнулся ногой, я зажмурилась, но он всего лишь ударил ею о землю и рассмеялся. — До рассвета здесь никто не появится, но ко всему хорошему, лучше оттащить ее туда где ничего не будет слышно, да и лишние свидетели нам не нужны. — шептал он на ухо своему подопечному, но так что бы я все слышала, он хотел навести на меня ужас и у него это отлично получалось. Ведь я знала, что все это не пустой треп и меня поволокут убивать. — Что делать с подружкой и парнем? Я расслышала разговор про разбирательства со свидетелями. Все понимали, что Патриция будет меня искать, а Энтони, я не знала как поступит Энтони не найдя меня в постели, но это волновало меня в последнюю очередь. Ведь Энтони не предупредил меня о существующей опасности, я уверена, он знал об орудующей банде металлистов и о пропаже девушек, в частности, на его вечеринках. И смолчал. Я переживала еще и за подругу, что если закончив со мной, они возьмутся и за нее. Но если Патриции свезет, она сумеет разнести здесь все к чертям и даже если я умру, она сможет навести шороху и этих ублюдков поймают. Раньше я не понимала как покорно можно стерпеть унижения или если тебя ведут на бойню. Но мысль о том, что твое геройство может привести к чему-то хуже чем смерть, не давали мне покоя. В моей голове крутились кадры из фильмов ужасов и воспоминания, как смеялась, когда на фоне кого-то резали и кромсали, когда с интересом всматривалась в кадры где кого-то мучают и позволяла себе мысли о том, что это интересно. Когда щекотала себе мозг идеями и думками, какого это убить кого-то, причинять страдания и способна ли я на это. И именно сейчас я сделала вывод, что да, смогла бы, но только с тем кто действительно виновен. Я не хотела видеть рожи этих психов на скамье подсудимых или слышать об их пожизненном сроке, я хотела, что бы их потрошил Фредди Крюгер, Джейсон Вурхиз и тому подобные персонажи. И я бы хотела это видеть. — Парень не проговорится, навряд ли ему захочется позориться, а если что, то о его пропаже уж точно никто не побеспокоится. — они стояли полукругом и курили, я возненавидела их еще больше. Я задавалась вопросом, «это что было, перекур перед тем как изрезать меня в лохмотья?». Они были не просто убийцами, они были хорошо слаженной группировкой, которая никуда не спешила и ничего, и никого не боялись. Все было в их руках, скорее всего их уважали и здесь они были известными личностями, а возможно у них даже была своя группа. Они ничем не отличались от других металлистов, они даже не были похожи на бандитов и все эти нелепые одеяния сатанистов наоборот сбивали с толку и не давали понять, плохие ли они парни на самом деле, или же обычные люди, слушающие альтернативную музыку. Но я знала их тайну и мне не терпелось ее раскрыть. — Ну что, курочка. — они затушили сигареты и швырнули окурки в траву. — Пора нам с тобой поиграть. После этих слов, они стали сгущаться вокруг меня, словно тучи перед ураганом. Я ощутила, будто бы все мое тело было объято пламенем и я начала кричать изо всех сил, и снова принялась брыкаться, в надежде, что хоть одна сволочь получит свой заслуженный пинок. — Чем дольше ты пинаешься, тем дольше будут длиться твои мучения! — произнес через силу главарь, пока пытался подступиться ко мне. Я на секунду, но была горда собой, что столько времени могла удерживать их в попытках получить желаемого. — Так, все, хватит играться! Но поверить в то, что я могу быть сильнее семи мужчин, только за счет своего характера, было глупо. Они пытались добиться своего, но до этого времени, не в полную силу. Главарь оттолкнул всех и на этот раз ударил меня ногой прямо в лицо. Я почувствовала, как некоторые зубы раскрошились прямо в моем рту, и я снова была на земле, захлебываясь в собственной крови. — Умеют же эти, упрямые телки взбесить! — как бы оправдываясь за содеянное, произнес он. — У тебя реально был шанс, реальный шанс уйти живой, а теперь я постараюсь, чтоб твой труп никогда не нашли. Он сам не верил в собственную ложь, он бы не отпустил меня в любом случае, не после моей выходки, не до нее. Все это походило на типичный сценарий, где на помощь жертве никто не придет. Я оказалась в сценарий, где я, просто предмет издевательств и это не моя история, совсем не моя, она про них, про их становление, стремления и несбывшиеся желания, которые теперь получили шанс стать чем-то реальным. Я не унывала. Не знаю почему, но мое рвение к жизни, после удара стало еще сильнее. Я бегала глазами, искала хотя бы мимолетную лазейку и я ее нашла. Почти у всех этих подонков были ножи, но самым сложным было прикарманить себе один из них и не остаться, например, без пальцев. Это было невозможно, но то, что со мной происходило, могло доказать, что на первый взгляд невозможное, все же возможно. Я была в сказке и может хорошие, с принцами, цветами и замками не существовали, но плохие сказки с лесными демонами и расчленёнкой, случались во всем мире чуть ли не каждые пять минут. — Пошли! Все остальные были словно без языков. В это трудно было поверить, но в глазах некоторых, я даже находила жалость и сожаление. Первым шагом к возможной свободе, был шанс просчитать каждого из них и найти слабое звено, но для этого нужно было привести эту банду к словесной перепалке, или притворятся беспомощной жертвой и лить, в моем случае, крокодильи слезы, что бы еще раз мимолетно заметить взгляд каждого. — Пожалуйста, не надо… — проскулила я. — Что, что? — Если вы отпустите меня, я никому ничего не скажу. — если я выживу, мне гарантированно, должны были Оскар. Ситуация была ни капли не смешной, но они выглядели так тупо, впрочем, наверное как и все маньяки. Непорядок с головой отражался на поступках и словах, и эта компания была не маньяками, а заигравшимися малолетками в телах взрослых и сильных мужчин. Скорее всего, весь их крестовый поход начался с очередной пьяной выходки, или же несчастного случая. И когда они не получили по заслугам в свой первый раз, это привело ко второму и десятому безнаказанному инциденту и теперь эта компания зверей, подумала, что это их призвание. Вранье для себя же, что они тащатся от убийств, крови и насилия. Миллионы бесполезных идей и мыслей плясали в моей отбитой голове. Удар по ней был как анестезия, я была полностью расслаблена, я просто была в ожидании их действий. Они вели себя не профессионально. Курили, шептались, оттягивали момент. Я лишь подумала о своей прирождённой невезучести, она была настолько выявленной, что мне не повезло даже с моими убийцами. — Я же сказал, ты, никуда не пойдешь. Считай, что тебя уже нет. — он снова наклонился очень близко к моему лицу. — Ну может если еще поплачешь, я пообещаю обсудить это с коллегами. Или же выпалишь, что-то по типу, «ага, хрен вам»? — видимо увидев мое ошарашенное выражение, они рассмеялись. Я была ошарашена тем, что он слышал это и возможно я сама виновата в данной ситуации, ведь я спровоцировала насилие своим неумением держать язык за зубами, хоть и оскорбила его почти про себя. Все это никого не оправдывало, не меня, тем, что меня решили наказать, и не их тем, что они решили меня наказать. Я снова вспомнила о Патриции и ее словах перед вечеринкой «не бойся, будет круто». Я тоже рассмеялась, не понимая, что делаю это вслух. Я судорожно упала на землю и начала дохихикивать и одновременно плакать. — Ты же понимаешь, что это не вызовет в нас жалости, чокнутая ты истеричка? Меня это даже заводит. — главарь пытался быть угрожающим и авторитетным, но меня это лишь рассмешило сильнее. Я облокотилась на локоть и разлеглась словно у себя дома. Меня одолевал такой круговорот чувств, что, по-моему, я сошла с ума, но на зло, самоуверенным болванам решила доказать, что меня не сломить и теперь моя очередь издеваться. И да, на их лица опустилась некая тень непонимания. — Ты считаешь, что злить меня это удачная идея?! — он перешел на крик, а я на хохот. Он опять ударил меня, а потом еще и еще раз, прямо в живот. Смеяться больше не хотелось, наверное, потому больше вообще ничего не хотелось. Удар в лицо, удар об капот машины это были всего лишь игривые шутки, а это был вполне серьезный флирт. Я не знаю, что во мне сломалось, после этих ударов, но что-то точно из разряда костей. — Вставай! Или я отрежу твой поганый язык! — главарь дергал меня за руку, но как я могла подняться если я даже не была уверена, что находилась в сознании. Но то, что он достал нож, я видела достаточно четко. — Давай же! — Джей! — его окликнули. — Остановись. — уже тише произнес смелый парнишка. — Ох, извини Кейси. Ты что-то хочешь возразить? — главарь на секунду отвлекся. — Я, просто хотел сказать, что она не встанет. Нет смысла. — Нет смысла? — главарь приспустил голову и принял обличие спокойствия, пока вплотную не подступил, к самому молодому, но самому смелому парнишке из всей их напыщенной банды. Парень не видел того, что видела я, лежа на земле. Джей улыбнулся словно акула перед броском и вот теперь, он выглядел как настоящий обезумевший маньяк, на моих глазах произошло первое становление человека, что решил возразить против насилия и становление законченной твари. Джей, воспользовавшись уверенностью парня, что тот в полной безопасности, набросился на него из подтяжка и вонзил охотничий нож, прямо парню в живот. Я не ожидала такого поворота, он был ни в чем не виноват, кроме своей человечности. Паренек обвис на плече своего друга, но был жив, скорее всего Джей на это и рассчитывал, это был наказ, а не попытка к убийству. Мой защитник свалился в ухаб и пропал за клубками высокой травы. — Джей, это… как-то не правильно. Черт с ней, но Кейси… — Твою мать, пошли вы все… К черту! Забирай своего мальчишку и убирайтесь с глаз, пока я вас всех не перерезал! — А как же девчонка? Отпустишь? — в голосе этого человека, я слышала лишь разочарование. — Я сам с ней разберусь, запрятывать ее никакого толку, все равно не найдут, а если и найдут, то связать это с нами нет никаких шансов. Только если твой мальчишка не проболтается… — он снова хищно взглянул в сторону, истекающего кровью и стонущего в кустах парня. — Нет, нет Джей, он ничего не скажет, клянусь. Заштопаем его и он снова в деле. — Я надеюсь, а то прокатится на капоте моей машины, или его сестренка покатается в ней. — главарь вытер нож о свою штанину и злобно выпучил глаза на своих отморозков. Те же, с растерянными лицами, вытащили бедолагу из грязной ямы и медленно уволокли в противоположную сторону, под наше с ним общее завывание. — Господи, тупые бараны. — Джей взялся за голову и стал нарезать круги у огромного дерева, ветви которого свисали до самой земли. Джей был как будто потерян. Наверное, не видел дальнейшего смысла в насилии надо мной, ведь показывать себя было больше не перед кем. Молодая кровь в банде затеяла бунт, а остальные не поддержали примененного наказания в отношении совершенно невиновного, а всего лишь запутавшегося в себе паренька. Я надеялась, что это смягчит Джея, но он был другим человеком. Он был в гневе и он хотел выплеснуть его. — Знаешь, подруга. Мне кажется я теперь могу тебя так называть, ведь ты столько всего теперь знаешь. Обо мне, о моих парнях. И знаешь, они ведь только мешают, нашему с тобой уединению… Своими, тупыми… Советами! — он черканул ножом по тому же дереву. — Я и сам справлюсь. — он странно посмотрел на меня. — Мы, справимся! Да, детка! — он подлетел ко мне и обхватил мою голову. — Мы справимся. — задумчиво произнес он и вгляделся в бесконечно огромное поле, плавно переходящее в звездное небо. Он схватил меня словно любимую игрушку, за волосы, и потащил приговаривая о каких-то непонятных, для меня, вещах. Возможно это было какое сатанинское заклинание, а может быть обычный бред сумасшедшего. Когда я попыталась вырваться из его крепко сжатых пальцев, по моим ребрам разносилась невыносимая боль. Все. Я понимала, что теперь надеяться я могу только и лишь на себя. У меня был один шанс, и мы с ним, были один на один. Убийца и его жертва. Он тащил меня по полю, трава будто бы пыталась мне помочь, она из последних сил окутывала мои руки и ноги и тянула назад, заставляла почувствовать Джея, какую непосильную ношу он на себя взял. Я переваривала все, что со мной было, вспоминала маму, папу, то как я с ними поступила, сколько раз лгала им и сколько раз еще бы соврала и сколько бы боли причинила, не отправляясь я сейчас, прямиком на свою собственную казнь. Энтони. Последний парень запавший мне в душу, всего пару минут назад. Патриция, подруга, единственный человек, что в последнее время привносил в мою жизнь только радость, вечеринки и внезапные путешествия. И сегодняшний день не был ошибкой, скорее всего все, что происходило в моей жизни, вело меня как раз к этому мгновению, когда вся жизнь проносилась перед глазами. Это было ничто иное как осознание моим мозгом, что я умру и мне так этого не хотелось. Поэтому даже когда я мысленно, уже отдалась на растерзание, мое тело все никак не успокаивалось и било ногами по земле, лицо искажалось в гримасах боли, которую я уже не ощущала, а из глотки вырывался пронзительный вой. Я не понимала, неужели никто меня не слышал. Музыка, чертова музыка, которая заглушала все, что происходило на этом сборище. Смех, разговоры, признания, звуки ударов по телу и боль. — Я думаю, здесь будет просто отлично. Что думаешь? — спросил Джей, прежде чем кинуть меня головой в заросли. Я не хотела шевелиться, чтобы не злить его, но все же пыталась ползти. — Знаешь, я должен извиниться, за все это, ведь я остался один, наедине с тобой. Со мной не просто, знаю и благодаря парням я смягчаюсь, но без них, черт. Я могу делать все, что захочу! — радостно воскликнул он. — Перед друзьями же, я извинюсь чуть позже, ведь ты им нравилась, даже очень. — он нес откровенную чушь. — Но ты должна понять, ты понравилась мне сразу. Я увидел тебя с самого начала, как ты веселилась, как смеялась. Энтони тоже тебя заметил и успел забрать тебя у меня, но ты сама, ты сама сделала, свой. Чертов. Выбор! — он сорвался. Я начинала понимать смысл его слов, я начинала понимать его боль и то, что с ним происходило, но в моих глазах он не был оправдан и вряд ли будет. Услышав об Энтони, я обрела внутренний стержень, который только мешал мне принять свою участь. Я нравилась ему и я не хотела умирать. Если бы я знала тогда в комнате, что это мои последние часы жизни, я бы набросилась на него, сбила бы его с ног и зацеловала до смерти. Я снова улыбнулась сквозь слезы. Джей же продолжал свой монолог сумасшедшего и не видел, не знал о моих мыслях дарящих мне надежду на эту жизнь. Не знал, что я не ощущала и намека на отчаяние, я планировала, как буду хохотать через боль, когда он вонзит нож мне в живот или пережит мою шею. — И когда ты шла, в полуобморочном состоянии меж этих грязных свиней, вся такая чистая и снимала одну вещь за другой, я только сильнее уверился, что ты идеальна и этот вечер должен быть нашим. — Ты закончил?! — выкрикнула я и сплюнув кровь, уставилась на него напрашиваясь на его бесконтрольную злобу, в надежде, что он забьет меня камнем и не успеет сделать того к чему стремится. — Сукин ты сын! — добавила я, чтобы разбавить его ступор и дать его весам сдвинуться с места. Ничего не говоря и даже не выказав и капли злобы, он стал снимать ремень, со своих черных, рваных брюк. Я не видела и половины что творится в этой ночной темноте, но зато могла ощущать. Джей, сняв ремень, принялся хлестать им по моим ногам, словно маленького, непослушного ребенка. Все бы ничего, если бы тот самый ремень, не был покрыт металлическими шипами, но это не значило ничего, лишь, что-то вроде прелюдии. Он не хотел, чтобы я говорила, он хотел, чтобы я заткнулась, но я кричала все сильнее. А он, все сильнее бил в ответ. Я слышала, как он припал к земле и стал тянуть меня, за лодыжки, на себя. Как только в мое поле зрения попало его лицо, я вложила всю оставшуюся силу в пощечину. Моя ладонь, поднявшись с самой земли и влетевшая в его щеку, давая надежду привести его в себя, образумить, но он лишь отмахнулся от моего, хилого удара и, зажав две мои руки между моих ног, принялся срывать куртку с моих плеч. Глаза застилали мои растрепанные волосы, но это не помогало мне сбежать от той вони, что исходила от него. Еще один, прокуренный и пропитый неудачник, что не правильно понял смысл этой жизни и решил ее отнимать. — Заткнись сучка! — ответ был, пощечина за пощечину, но притихла я совсем не от того, что не ожидала удара, нет, я вынуждена была прекратить сопротивляться, ведь в руке Джея заблестел тот самый нож, чуть не унесший сегодня, уже одну жизнь. — Ладно. Ладно! Чего ты хочешь?! — вопила я. — Этого?! — я одной, здоровой рукой принялась снимать куртку. — Отныне, мой лучший друг этот нож. — он игриво, но запыхавшись рассмеялся и посмотрел на небо, будто бы говорил спасибо богу. Тяжело дыша, он поправил волосы и стал водить лезвием ножа в воздухе, будто бы рисуя какие-то знаки, я же, тем временем, раздевалась. Я бы ни в коем случае не стала делать это добровольно, если бы снова не придумала план, я не могла сдаться, да в этом и не было нужды. Джей был один и борясь со мной, он изрядно вымотался. Без своих друзей его голову атаковали его потаенные, сидящие под кожей идеи, которые не выпускали наружу уже очень давно и это делало его человеком, человеком горящим в огне. Но Джей не мог все никак оставить меня в покое. Подбежав, неожиданно для меня, он просто резанул ножом по моей ноге и как только я взвизгнула, он снова стал счастлив и завилял хвостом. — Зачем?! — сквозь боль, прокричала я. — Это, что бы ты помнила кто здесь хозяин. И что бы ты делала это быстрее! — Я все! — сказала наивная я, оставшаяся в лифчике и джинсах, дрожащая как банный лист на ветру. Кинув нож на землю, как глупый щенок, он, пристально смотрев на меня, изрезанную и с огромной гематомой на ребрах, стал снимать жилетку, покрытую кучей нашивок с металл группами. Одновременно, ногами снимая обувь. Я вспоминала как мама кричала на меня, каждый раз, когда я так снимала обувь «ты оторвешь подошву!» и с подросткового возраста я усвоила этот урок, а он, Джей раздражал меня, тем что вел себя как мальчишка. Он увидел мой оскал, адресованный не ему. — Мне кажется или ты тоже этого хочешь? — он был прав, хотела. Хотела взять чертов нож и кромсать его брюхо до тех пор, пока лезвие не покажется с другой стороны. Моя улыбка стала еще шире. Появлялось ощущение, что кроме нас двоих во всем белом свете нет никого, а за пределами этого поля, не существует вообще ничего. Это все тянулось так долго, но утро все никак не наступало, а это значило лишь одно, что время остановилось. Оставалось самое сложное, подобраться к ножу, но сделать это так, чтобы Джей заметил его только если я воткну его, в его глаз. Я хромая и дергаясь от боли, встала на корточки и стала ползти к нему, словно раненое животное. Я играла с огнем, я могла ошибаться, что Джею такое по вкусу и просто получить очередной удар, но судя по его взгляду он был в восторге, что его девочка, сама, сама идет к нему в руки. Но еще больше его заводило, что я была им же и покалечена. Первобытный сукин сын. — Я не ошибся, я знал, что я в тебе не ошибся. Скажи это сама, пожалуйста! — Ты. Не. О — ши — б — ся. Он не ошибся, а я совершила ошибку, на секунду позволив себе полюбоваться ножом лежащим за его спиной, он понял все сразу и не стал медлить. Схватив меня за шею, он повалил меня на землю и принялся душить. Он не сжимал руки на моей шее мертвенными тисками, нет, он хотел, чтобы я как можно дольше оставалась в сознании. Я ничего не могла поделать, как трепать ногами и словно слепая размахивать руками. Я не могла вдохнуть, это было самое ужасное чувство на свете, что дало толчок к воспоминанию из детства, когда я упала с водной горки, и уйдя под воду с головой, я никак не могла найти куда плыть. Мне казалось, что вода была везде и я никогда больше не смогу вздохнуть, но тогда меня спас брат, а сейчас нас было только двое и тот второй, был способен только топить. Лицо Джея растворилось в дымке, перед глазами все мелькало белыми пятнами, сердце билось как бешеное. Кончики пальцев и на ногах и на руках стало покалывать. Я не могла почувствовать ничего на ощупь. Я оказалась в белом пространстве и можно было подумать будто пытаться уже не было смысла, но что-то холодное, будто уколо мою руку. Уже через секунду, свет стал рассеиваться, а мрачная картинка этой ночи стала вновь проклевываться. На мне восседал все тот же Джей, только он уже сжимал свои руки не на моей шее, а на своей, ведь из нее фонтаном хлестала кровь и тот самый охотничий нож торчал в его глотке. Его глаза были выпучены на меня. — Помоги мне. — прочитала я с его губ. И я помогла. Вырвала нож из его шеи и будто бы ни в чем не бывало, отползла назад и встала на ноги без единого ощущения боли. Я еще несколько секунд смотрела на его мертвенно бледное лицо и взгляд молящий о помощи. Эта картинка так и осталась вспышкой перед моими глазами, когда я уже бежала от туда в неизвестную сторону. Высокая трава напоминала заросли кукурузы и не давала понять где я нахожусь. У меня было чувство будто бегу не я, и дышу не я. Это вообще больше была не я. Трава секла по лицу, по голому телу, но я продолжала бежать и этот бег был нескончаем. Но я не чувствовала усталости, я хотела бежать вечно, ведь только вечности хватило бы, чтобы все переосмыслить, спастись от воспоминания о брызжущей крови, о существовании того, кого я убила минуту, час, неделю, годы назад? Он хотел убить меня, но умер сам. Честно ли это? Вдруг он был главным героем этой истории, вдруг я заняла его место. Это не могла быть история обо мне, о моем выживании. Я всю свою жизнь, никогда не была удостоена быть главной, я не могла выжить. Я чувствовала, что моя жизнь должна была оборваться там, но что-то пошло не так. Я будто бы что-то сломала, сломала в системе, выломала потайную дверь, но это еще был не конец моего пути. Высокие заросли кончились, как и мои мысли. Все в моей голове резко все оборвалось, я замедлила свой бег, перейдя на медленный шаг, а позже и совсем остановилась. На лице, плечах и груди застыл толстый слой крови, я чувствовала ее на всей коже, словно кокон. Я упала на колени и ощутила все, что все это время пряталось где-то глубоко внутри, я не могла сдержаться от вопля. Я не знала куда мне было идти, я не знала, смогу ли я вообще куда-то вернуться, хочу ли я этого? Может быть, но я была не готова. Не готова, видеть людей, их лица, доверять им. Я не знала, кому теперь я вообще могла доверять. Я будто бы ненавидела все и всех в этом мире. Патриция, подруга, она бросила меня. Бросила одну. Энтони, парень, что знал. Он все знал и оставил меня одну. Мои родители. Искали бы они меня ели бы я пропала. Что если бы я не вернулась. Меня не искал никто, я никому была не нужна. Я кричала снова и снова, восседая на сожжённой земле, поле, что выжгли как и меня, потому что никому не нужны сорняки. Бесполезные сорняки, такие как я. — Клэр. Позади себя я услышала, до чертиков знакомый голос. На мое плечо приспустилась холодная рука. Я озверевшая от опустошенности, в дикой ярости и переполняющем гневе бросилась на этого сукина сына и прижав его как можно ближе к себе, вонзила нож ему в живот. Я не видела его лица, пока его слова не заставили меня, посмотреть в глаза этому подонку. — Все будет хорошо. Это был не Джей. Отстранившись, я лишь на секунду смогла увидеть, то что увидела. Длинные, взлохмаченные волосы, красивые карие глаза, налитые полным спокойствием и эти ресницы, которые создавали контур будто бы были обведены карандашом и делали их еще более яркими, но эта яркость постепенно угасала. Это был Энтони. Все тут же ушло на задний план. Я снова обмякла. Когда он упал на землю, я успела его подхватить и как можно удобнее уложить его на коленях. — Я видел его. — задыхаясь шептал он. — Не надо говорить, ничего не говори. — я убрала непослушные волосы с его лица. — Я, я видел. Как только я увидел его шайку, я все сразу понял. — Не говори, пожалуйста, ничего не говори. — мои слезы стекали и капали на его окровавленные губы. — Я зашел в комнату. — он откашлялся. — И не увидел тебя. Я знал, что ты уйдешь. Сбежишь. — он кашлянул снова, и из его рта брызнула кровь. — Господи, пожалуйста, не нужно. Не умирай. Прости меня. Энтони, прости меня. — я скуля, прижалась к его груди, но он продолжал бороться. — Ты знаешь мое имя? — отстранившись, я увидела слабую улыбку. — Да, да я знаю твое имя. Его лицо стало светлеть, я не понимала почему это происходит. Но увидев ползущие лучи света, по его телу, что медленно переползли и на мое, я догадалась. Это был рассвет, победный рассвет с большим проигрышем. Я так и знала, что одну битву, сегодня, я всё-таки проиграю.