DeviLove

      Переломные моменты очень важные и, в зависимости от вашей важности в какой-либо части жизни, сила перемен влияет на разное количество людей. Например, если ты учился в школе на двойки и внезапно решил измениться, то твои отличные оценки влияют на тебя, твоих гордых родителей и учителей, которых похвалят за такие успехи. Если ты директор в компании, то твои перемены повлекут усиление твоей команды, их силы духа и сплоченности… А если ты Дьявол?       Чонгук вышел из комнаты, погасив за собой свет. Хотя многие в этом доме льстили ему намного больше, чем он, порой прямолинейный демон бывает намного более искренним. Намджун всегда говорил все как на духу, где демон прав и где нет, хотя тот и никогда с ним не соглашался. Конечно, еще был Юнги, прямолинейней которого только две параллельные линии, которые никогда не пересекутся. Но тот явно намерен отвернуться. Поэтому он вошел в комнату Намджуна.       Это было впервые. Капризный ребенок обычно сам звал к себе всех и именно в его просторной комнате кружились танцы потех и развлечений.       — Что такое? — уставший демон приподнялся из-за своего рабочего стола и растерянно посмотрел на Владыку. Он бы хоть носки в шкафы попрятал, если бы знал, что тот придет.       — Что мне нужно сделать?       — Ты о чем? Иди просто в свою комнату…       — Раны Тэхена сильно кровоточат, если его бросить, он умрет.       Намджун нахмурил брови.       — Что мне с ними сделать, чтобы остановить кровь?       — А… э-э… — растерялся демон и замешкался на месте. — Чонгук, что с тобой?       — Я слышал ваш разговор с Юнги. И тот Ангел. Он сказал, что я должен наказывать грешных, а не всех, кого захочу.       — Ну… да… но… тот разговор, Чонгук, он… — больше всего Намджун был обеспокоен сейчас своим другом, зря они вообще упоминали Хосока так открыто. Обычно это запрещено, но оба были на эмоциях.       — Я не сержусь. Юнги-хен, — с запинкой он произнес уважительно. — Он ведь общается с ангелами?       — Чонгук, — Намджун в два шага подошел к нему и положил свои руки на его плечи, чуть сжимая. — Послушай, это не так, как ты мог подумать. Юнги, он…       — Пусть попросит его помочь, я не скажу Пифону.       — Что?       — Ангелы умеют лечить, пусть он попросит его прийти и помочь Тэхену.       — Чонгук… — растерянно произнес Намджун.       — Мне нужно обработать его раны? Как это делают люди? Ты ведь столько лет прожил, ты же работал доктором в Англии.       — Да, давай для начала промоем их. Но Чонгук, насчет Хосока…       — Я не сделаю ему ничего. Снимите оковы и я заключу с ним сделку. Пока приготовь что нужно, чтобы обработать раны Тэхена.       И вышел. Чонгук слышал, как закрывалась за ним дверь, и Джун слегка медлительными шагами стал спускаться вниз по ступеням, следя за подопечным. Чонгук же влетел в комнату Юнги и тут же упал на колени. Демон в это время собирал свои вещи в небольшую черную сумку.       — Хен, — поджимая губы, произнес Чонгук.       — Зачем ты пришел? — Юнги встретил его с холодностью, даже когда заметил парня на коленях, он только отвернулся, складывая вещи. — Я увольняюсь. Я нарушил закон и не смею присутствовать в этом доме.       — Попроси ангела помочь Тэхену.       — …       — Попроси ангела помочь Тэхену. Ты же знаком с ними?       Юнги обернулся. Чонгук смотрел в одну точку перед собой, его руки были сложены в повиновении.       — Нет, — холодно ответил демон.       — Почему? — вскрикнул он, задирая голову.       — Ты можешь убить меня, но подставлять Его я не стану. Мне нет доверия, Владыка, я держу связь с ангелом, поэтому я должен покинуть этот дом.       И он подорвался, чтобы выйти, но Чонгук перегородил ему путь.       — Я заключу с тобой сделку, Юнги! — дрожащий голос демона заставил остановиться.       — Что?       — Заключу сделку. Если твой друг поможет Тэхену, ему будет позволено находиться в этом доме столько, сколько он захочет.       — Хм, для него нахождение тут и опасней всего.       — И никто не сможет его даже пальцем тронуть.       — … — Юнги призадумался. — Никто не сможет причинить ему здесь боль или убить?       — Да, как пожелаешь.       Юнги остановился.       — Почему?       — Что?       — Почему ты готов идти на договор с ангелом, чтобы помочь тому, кого час назад возжелал убить?       — Хен, я правда не знаю. Я понимаю, что Тэхен не делал мне ничего… Но в какой-то момент мне стало казаться, что мы стали очень близки, мне правда стало страшно, Юнги. Я не могу защитить себя из-за этих оков, а он подбирался все ближе и мне казалось, что вот-вот и он вобьет нож в мое сердце. Я умру. Снова умру, — встревоженно говорил Дьявол.       — Нож в сердце? — Юнги остановился и опустил голову.       Нож однажды был в груди Дьявола. В тот момент, когда любимая женщина предала его…       — Мне нужны гарантии.       — Какие?       — Что ты заключишь сделку на честной основе.       — Эм… Я обещаю тебе? Что я могу сделать? — он схватился за чужую руку, за искреннюю надежду.       Юнги и Чонгук испарились с комнаты.       Теперь их тела были по колено в снегу. Видимость отвратительная, и не стой они в метре друг от друга, то вряд ли бы нашлись в этой снежной метели. Вершина ближайшей заснеженной горы казалась идеальным местом для того, чтобы снять кандалы с отчаянного демона.       — Юнги, где мы?       — Если ты попытаешься что-то сделать, лишь бы я снял их с тебя, я убью тебя здесь и никто не найдет твоего тела, — холоднее погоды сейчас был только голос некогда лучшего друга. Чонгук часто слышал, что Юнги и Намджун были лучшими друзьями Джейсона в предыдущих жизнях.       — Ты настолько мне не доверяешь?       — Мне доверять тебе? Ты за все семнадцать лет сделал лишь один раз так, как говорил и показывал. Когда сблеванул кашей, предупредив нас сразу, — усмехнулся демон, припоминая совсем детские хлопоты.       — Прости, — робко произнес Чонгук. — Хорошо. Если я отойду от нашего плана, ты сможешь убить меня прямо здесь или где-либо еще. В честном бою.       На последнем предложении Юнги напрягся. В честном бою Дьявола победить сможет только сам Господь. Но он увидел в этих глазах откровенность, страх и боль, которых не было там ни в прошлой, ни в этой жизни.       Юнги подошел к оковам и схватил мальчишку за запястья. Гук прикрыл глаза, когда под руками засияло золото, и ощутил, что тысячи крошечных игл покинули его тело. Оковы были сняты, а на их месте теперь красовалась побледневшая кожа с множеством покрасневших пятен.       — Мне нужна капля твоей крови.       Юнги, не думая, оголил свои клыки и надкусил палец, протягивая.       — Мы заключаем сделку, каковы твои условия?       — Ангел Хосок, Ангел Веры и Надежды, придет спасти Ким Тэхена и, каким бы ни был исход, в будущем я смогу видеться с ним и он сможет приходить в Дом Дьявола и Сатаны, чье имя Чон Чонгук, и никто в этом доме и за его пределами не сможет карать его за это.       Юнги произнес свои условия и Гук поднял руку. Впервые Дьяволу нужно было заключать сделку не с грешной или чистой душой, даже не с человеком, а уже с устоявшимся демоном, которому подобные мелочи в привычной жизни и не нужны. Смотря в глаза напротив, он видел решительность: не только в своих действиях, но и в своей ненависти к нему сейчас. Человек, кто был ему почти родитель, ненавидел его в эту секунду. Это больно, даже когда ты сам прародитель Ада. Кем бы ты ни был, родители и близкие нужны тебе и видеть в них подобные чувства — больно. Слишком много боли для одного молодого демона. Под гнетом такого чувства Гук опустил капли чужой крови на свое запястье и размазал в привычном ему уже рисунке, а та в мгновенье впиталась под кожу, растворившись для реального мира.       Сделка совершена.       — Ты любишь ангела? — уточнил Чонгук.       — А теперь давай руки и я верну на тебя оковы, — игнорирует демон сторонний вопрос.       Гук тут же убрал их за спину.       — Нет, позволь остаться так!       — Чонгук! Ты для этого все затеял? Чтобы я снял их?       — Я хочу искупить вину перед Тэхеном. Те люди, что сбили его тогда, когда мы нашли его умирающим. Я хочу найти их и покарать. Как должен делать Сатана. Прошу! — он даже попытался встать на колени, но груда снега не дала ему это сделать.       — Я не могу тебе верить. Руки.       Чонгук склонил голову и вытянул руки вперед, недовольно морщась, когда иглы снова пронзили его запястья. Но Юнги отметил, что тот поступил по своему слову, не пытаясь обмануть. Хотя все еще был насторожен такими решениями.       — Ты слышал наш разговор? — уточнил он.       — Да.       — Я не буду извиняться за него.       И Юнги исчез.       — Эй!       Демон вернулся, осознав свою ошибку, и теперь прихватил своего повелителя. Оба вновь оказались в той самой комнате, откуда был начат их путь.       — Иди к Тэхену, я свяжусь с Хосоком, мы проверим нашу сделку и, когда я буду уверен в его безопасности, он придет.       Чонгук слегка скептично посмотрел на слугу, потом на свою руку. В душе зародились легкие подозрения, черти недоверия. Однако, он понимал, что Юнги вправе ему так отказывать. Если бы не эти браслеты, не Тэхен, не совокупность разговоров, услышанных им в последнее время, при виде ангела в своем доме от него оставили бы лишь пару перьев с крыльев. А сейчас этот союз приносил свои плоды, пускай теперь он не сможет тому ничего сделать.       Чонгук покинул чужую комнату, в коридоре его уже ожидал Намджун. Тот был нахмуренный, руки в закрытой скрещенной позе на груди, видимо, напряжение от ситуации никуда не делось. Однако ощущение перемен чувствовалось в воздухе. Гук искренне хотел бы скорее перестать видеть в глазах наставников такое отвращение к своей персоне.       — Нужно увести Пифона, он придет в бешенство, если увидит ангела здесь.       Намджун с пониманием кивнул, но после лишь улыбнулся, отмечая:       — Их и так нет дома.       — Где они? Вызвали?       — С Ада снова беглец, Аба отправилась ловить его. А Пифон… не докладывает мне о своем местоположении.       — Как Тэхен?       — Я не заходил, возможно, он даже еще не умер.       Чонгук стиснул челюсти от таких слов, но и на них ответить ему нечего. Только обернулся, чтобы зайти в комнату своего временного слуги, как его остановила тихая фраза наставника:       — Если Тэхен так умрет, это лишь докажет, что ты не достоин править Адом.       — Но почему? — столь же тихо спросил Чонгук.       — Ты должен держать демонов от совершения таких вещей. Как ты сможешь это делать, если твои поступки еще хуже? Если у демонов будет такой правитель, они пойдут войной на Рай и Мир Людей, уничтожат все, а потом сожрут друг друга.       Ответить на это нечего. Подобная перспектива не выглядит такой уж и прекрасной, по факту, это описывало окончание дней этой маленькой вселенной. И такая ответственность на плечах какого-то семнадцатилетнего подростка.       Дернув ручку, молодой демон проходит в комнату, легким движением руки включая в ней свет. На измазанных кровью простынях все еще лежит едва живое тело. Его грудь медленно вздымается вверх и падает обратно, словно с небоскреба. Ему явно тяжело дышать, виднеется открытый перелом нескольких ребер. Черти, которые напали на него по приказу Владыки, не собирались оставить и куска, поэтому тело искусанное, окровавленное, одежда порвана практически везде, а чуть выше щиколотки правой ноги откусанный кусок мяса. Тут не только след от зубов или кровоподтеки, а реально нехватка частички человеческого тела. Да и сделано все не деликатно, а словно это простое яблоко, которое вы решили надкусить, дабы слегка разыграть свой аппетит перед плотным обедом. И это все по его вине.       Следом заходит Намджун, принося небольшой сосуд с водой и тряпку.       — Я смою кровь… попытаюсь, — подметил, ведь во многих местах кровь идти не переставала. Стоило бы еще отметить, что сейчас жизнь висела на волоске, возможно, было бы разумней отвезти человека в больницу, а не надеяться на то, что обычный кусок влажной ткани ему чем-то сможет помочь.       — Я сделаю это сам.       Гук почти силком выдирает ткань с чужой руки и сам мочит ее в таре. А потом берет человека за руку, приподнимая, начиная водить влажной тряпкой. Забота о ком-то, тем более о людях, для молодого демона чужда, все это выглядит максимально несуразно. Кажется, даже его руки дрожат от страха, когда при касании к ледяной конечности и открытой ране не следует никакой реакции. Если этот человек умрет, это будет доказательство никчемности Гука, ему будет даже стыдно смотреть в глаза своим наставникам, которые возлагали большие надежды.       В иной раз Намджун стремился поддерживать своего Владыку, успокаивать, направлять, но сейчас не время разговоров. Он просто выжидательно расположился возле двери, скрестив руки и прислушиваясь к нарастающему шуму за дверью. Судя по резвому голосу снаружи, теперь здесь был и чужак. Хосок. Он с ним знаком, но лишь косвенно, даже общался только через Юнги, тот не соглашался никому показывать своего друга, только глубокими вечерами утопая за рюмкой вместе с ним в никому неизвестном баре.       Чонгук же продолжал попытки убрать кровь. Рука не поддавалась, свежие раны продолжали пачкать ткань, поэтому он перебрался к лицу. Оно пострадало меньше всего. Поэтому проводит по нему влажной тканью, радуясь едва уловимым вздрагиваниям. Сейчас этот человек был таким страшным, опухшим, неказистым. Когда не с чем было сравнивать, оно казалось ему неприглядным, а сейчас хотелось вернуть скорее былой вид. Тогда бы Чонгук бесспорно позволил ему чаще ходить без кепки и маски, позволил бы ему больше улыбаться. Он и позволит… ты только выживи этой ночью.       — Все позволю, — одними губами говорит демон. — Только не умирай.       У людей говорят: "Главное пережить рассвет". Потому что это самое тяжелое время, а дальше будет проще.       Дверь снова распахнулась, запуская в комнату еще немного света. И это было не только электричество, а еще и светлый лучик в лице ангела. Юнги все же заходил первый, с опаской посматривая только на Дьявола. Знал, что Намджун не предаст его в такой момент. Достаточно высокий и молодой с виду человек, примерно тянущий на тридцать человеческих лет, с легкой улыбкой. Та сегодня была немного отличной от обычного: уверенность и радость сменилась вежливостью и опаской, поэтому выглядело не столь волшебно, как к этому привык, например, тот же демон Лени.       — Добрый… день? — как можно бодрее, но с явным страхом произносит ангел за его спиной, вздергивая руку вверх и пытаясь хоть немного разрядить обстановку. Но вторая рука все еще держится за толстую кофту своего друга-демона, не отпуская его.       — Добрый, — Намджун тут же улыбнулся и кивнул, попытался быть дружелюбней. — Я Намджун.       — О! — более уверенно сказал тот и осмотрел высокого мужчину с ног до головы, вытягивая свободную руку. — Хосок! Как рад, что мы, наконец, встретились!       — Взаимно. Жаль, что при таких обстоятельствах! — подобное дружеское отношение к ангелу безусловно можно было обозначить как желание скорее увидеть того, кто может заставлять шевелиться даже самого ленивого демона во всей Преисподней. Юнги с ним дружит много столетий и увидеть его первую искреннюю влюбленность — дело занятное, а тем более, что при иных обстоятельствах такой роскоши бы и не представилось.       Хосок медленно перевел взгляд на тут же осунувшегося подростка возле тела.       — А это..?       — Это Чонгук. Наш Владыка, — недовольно добавил демон Лени.       — Здравствуйте! — последовал вежливый поклон со стороны ангела. У них к высокопоставленным лицам были более почтительные традиции.       — Это Тэхен,— Гук предпочел перейти сразу к делу. По правде, он никогда раньше не видел ангелов, а уж тем более так близко (кроме этого дня). Наставники огораживали его от подобных нежелательных встреч. И сейчас от того был смущен, взволнован и в это же время пытался осторожно взглянуть на гостя. Удивительно, но желания выгнать его из дома не было.       — А, так его снова… Ах, что на этот раз? Кто его теперь?       Хосок говорил так бодро и задорно, словно при жизни работал в морге, каждый день видя подобные сцены. Но удивило не это.       — Вы знакомы?       — О, да, я лечил его, когда у Вас, молодой Люцифер, возникло желание побаловаться с его телом, — Хосок был прост, как чистый лист. На небе ангелы привыкли быть честными и открытыми, не видели поводов обманывать и лукавить. У них редко кто-то не ладил между собой, поэтому для него было обыденным делом — говорить все как есть на духу. Юнги же от такой честности только фыркнул. — А что, нельзя было говорить это?       — Сейчас это неважно, — Гук попытался скорее сменить тему. — Ты сможешь ему помочь?       Хосок подошел к чужому телу, осматривая его раны. Сейчас не требовалось даже приподнимать одежду, все было видно и без этого. Тяжелый вздох ангела заставил всех напрячься. Тот даже присел на край, приоткрыл глаза парню, заглянул в его рот, коснулся ладонью груди у сердца, в такт биению покачивая головой.       — Возможно, мы и спасем его, — слишком бодро произнес. — Но мне понадобится кое-что приготовить!       — Какие-то продукты нужны? — встрял Намджун в разговор. — Я мог бы принести необходимое.       — Конечно, я напишу список. Так, а пока… — он поднял вверх небольшую сумочку. — Юнги оповестил о проблеме и я сразу прихватил кое-что, этого хватит, чтобы он продержался в живых еще хотя бы часика три.       Только Хосок хотел выйти с комнаты, как послышался голос Пифона. Хосок моментально закрыл дверь и обернулся.       — И что мы будем делать? — заинтересованно спросил Юнги.       — Намджун, бери список и отправляйся, — голос Гука звучал крайне строго, приказным тоном. — Юнги будет готовить.       — Я? — насмешливо произнес демон, уже устраивая свои бока в удобном кресле. — Я не оставлю Хосока в комнате одного и уж тем более рядом с Вами! — последний акцент он сделал специально остро, выделяя его издевательской интонацией.       — Хорошо, — не теряя и минуты, игнорируя зародыши сарказма и пренебрежения, произнес Чонгук. — Тогда я буду готовить, а ты сиди здесь с Хосоком. Тем более Пифон ни за что не пойдет куда-то, если я буду на виду.       — И как ты пояснишь причину внезапной тяге к зельям?       — Придумаю что-нибудь.       Тут в дело пошли высокие технологии двадцать первого века, потому что в ухо молодого Владыки вставили наушник, накинули на него немного волос и отправили на кухню с некоторыми травами и капсулами.       — О, Чонгук, что ты там делал? — Пифон заглянул за чужое плечо.       — Проверял, сдох ли этот бесполезный раб, — он сам не понимал, когда стал подыгрывать в эти странные игры с ложью, ведь Пифон ему был как отец, но все же доверился другим наставникам, умалчивая от него правду. Только с каменным лицом продолжал врать. — Я подумал, что, если он скорее умрет, мне даже будет проще, — и после, развернувшись, отправился на кухню.       Пифон проследовал за ним.       — Вы голодны? Вам что-то приготовить?       — Нет.       — Помощь нужна?       — Нет.       — Тогда что Вы собрались делать?       — В своих старых записях я нашел интересные рецепты для пыток, хотел приготовить и проверить на новых грешниках, — изумительно правдоподобно нес он полнейшую чепуху. Никогда, ни в единой жизни Дьявол не занимался варевом подобных вещей. К счастью, Пифон это в расчет не взял и лишь кивнул.       — Тогда я буду у себя, если будет нужна помощь, то зовите.       И отправился прочь, с легким подозрением посмотрев все же на комнату Тэхена. Однако проверять ничего не стал, хмыкнул и деловито пошел к себе.       Чонгук выдохнул и теперь начал заниматься тем, что ему диктовали. Это было впервые, когда ему приходилось стоять на территории кухни. Он редко доходил даже до столовой зоны, предпочитая есть у себя в комнате. А тут приходилось все подолгу искать, заглядывать в каждый уголок, открывать сосуды. Что уж там, он с трудом разобрался в использовании плиты и вечно ругался, что без оков мог бы поджарить все в разы быстрее. Но, несмотря на недовольства, продолжал.       Вскоре пойло было готово, пахло отвратительно, выглядело тоже, но, завидев его, Хосок одобрительно закивал, отправляя Чонгука и уже Намджуна готовить остальные лекарства: мази и растворы. Здесь нужны были самые тяжелые лекарства, однако все равно принесенных Намджуном не хватало.       — Боюсь, я не смогу залечить его обкусанную ногу, нам придется ее отрезать, чтобы зараза не распространялась, — а укусы демонов, как успели все понять, крайне болезненно влияли на живых людей.       — Что нам нужно?       — О… по правде, я даже не знаю. Нам нужна плоть, — с грустью произнес ангел. — Намджун молодец, он смог принести все, что я написал, но плоть…       — Мне просто отрубить кому-то ногу? — с легкостью спросил Дьявол. — Без проблем.       — Нет, насильственно забранная плоть не возымеет эффекта, нам нужна добродушно отданная, только тогда человеческое тело примет ее... и то не факт, претендентов на такие испытания, лично у меня, еще не было.       — Мне нужно найти кого-то, кто с радостью отдаст ему ногу?       — Ну, не всю, — с усмешкой отметил ангел. — Но суть примерно такая. Демоны откусывают так, что это место уже никогда не сможет затянуться и перестать болеть. Единственное, что мы можем сделать — поместить чужую плоть. Если это будет человек, то внешне его нога лишь украсится шрамом.       — А если демон? — тут же вставляет Чонгук.       — Возможно, что болеть будет меньше. Я бы сказал, что нам нужен ангел… — и все же честность с ним играет злую шутку, потому что стоило обернуться и он увидел взгляд алых глаз, устремленных на свою же ногу.       Юнги вовремя врезал молодому господину по затылку, тот согнулся и схватился руками за свою макушку.       — Ты не сможешь ему ничего сделать по своему же договору. Так что даже не думай, — явно недовольным тоном подметил парень и вернулся в кресло. — Почему бы нашему Великому Владыке не пожертвовать собой, чтобы он прочувствовал расплату за содеянные им проступки?       — Собой? — Гук даже пошатнулся на месте и быстро глянул на раненую конечность. — Но пока на мне оковы, я даже не смогу себя лечить.       — Юнги прав,— Намджун тут же встал на выбранную сторону. — Чонгук — единственный, кто может безболезненно восстанавливать свое тело бесчисленное количество раз.       — Но на мне ЭТО! — вздергивает он руками. — ЭТО никого не смущает?       — Нет, — равнодушно ответил Юнги.       — Намджун! Сними их!       Тот лишь виновато пожал плечами.       — Их надевал Юнги, поэтому и снять может только он. Увы, — Намджун посмотрел на друга. — Если не снять с него оковы, ощущения будут человеческие?       — Пусть, — без сочувствия произносит демон Лени. — Мне-то что? Мы же демоны, творим, что хотим, не жалеем чужих чувств и причиняем боль. Не думаю, что Тэхену было по кайфу, когда его пытались съесть живьем.       — Что? Я твой Владыка! Не забывай об этом! — взъелся Чонгук.       — Ты слишком слаб, чтобы быть моим Владыкой.       Чонгук еще раз пыхнул носом и ушел, громко хлопая дверью.       Хосок, что все это время тихо следил за перепалкой, спокойно продолжая обрабатывать чужие раны, подал признаки присутствия.       — Почему ты так с ним? Ты же любишь Чонгука и уважаешь, так трясся над его воспитанием.       — Думаю, все это время мы были мягки. А тут такая ситуация. Я хочу, чтобы он принял взрослое решение и в другой раз думал над последствиями.       — Юнги, но это жестоко, заставлять его отдавать кусок себя, когда у него нет сил.       — Он должен, наконец, узнать цену всему, что делает.       — Я думал, что у вас, демонов, намного меньше понятий в этом плане.       — Что ты хочешь этим сказать? — возмутился на ангела Юнги. Тот лишь заулыбался и пожал плечами. — Что? Да хоть ты не начинай.       — Так, если вы тут собрались ссориться, — встрял в разговор Намджун. — Я пойду.       Но весело в эту минуту было далеко не всем. Чонгук почти влетел в свою комнату, пламенно разглагольствуя о том, как нисколько не справедливо, что Юнги заставляет его делать это.       Вообще, ему было не жалко отдать этот кусок плоти, но только если без оков. С ними это будет больно и плоть сама по себе не затянется быстро, а если и сделает это, то оставит уродливый шрам.       — Не буду этого делать. Какое мне дело до жалкого человека?! — падая на постель, подводит итог Гук. — Пусть будет на совести Юнги, что не снял с меня оковы. Вот он пусть и отдает плоть.       Зарывается носом в подушку, обиженный на весь мир. Но хватает его лишь на пару минут. Приподнявшись, он снова думает о Тэхене. Он зол на себя, на Юнги и даже на Намджуна, не имеющего над другом власти. Но только этот жалкий человек по прежнему ни в чем не виноват. Чонгук опускается на бок и в голове мысли только о нем. О его дурацкой улыбке, о его тупых шутках, попытках подружиться с одноклассниками. Тэхен слишком старался всегда для простого раба. Но в то же время он дерзил, грубил, ругал и обижался. Был таким живым и простым. Если бы в подобную ситуацию попала Абаддон, стал бы Чон жертвовать собой? Наверняка девушка до скончания своих дней не простила бы себе такое. Пифон точно бы не попал в подобную ситуацию. Намджун придумал бы иной выход. А для Юнги пожертвовал собой Хосок…       Чонгук сел на постели.       А если бы он сам оказался в такой ситуации? Наверняка его наставники отдали бы все свои части тела в жертву ему. Правда же? Были бы щедры и заботливы к нему, Абаддон могла бы и убить себя за него. Ее верность всегда поражала. Сделал бы для него такое Тэхен?       — Точно нет. Это же жалкий человек!       И снова падает на постель.       И как бы не пытался, муки раздумий его никуда не пускали. Он переворачивался с бока на бок, продолжал размышлять и все сводилось к единому имени — Тэхен. Тэхен, как никто другой, тревожил его сейчас. В какой-то момент Чонгук даже позабыл о причине возникновения ситуации, о своем причастии к ней. Обозначил границы таким образом, что спрашивал себя: «Готов ли я помочь человеку с именем Ким Тэхен?» Наверняка тот бы смущенно благодарил, вертел головой, мило краснел и продолжал улыбаться, демонстрируя все свои зубы. Тот улыбался так часто, а Гук любовался этим так много, что даже запомнил легкую неровность его зубов, квадратно приподнятые уголки губ, детский блеск в глазах и мягкую кожу.       Проснулся Чон во втором часу ночи, потому что ему внезапно в голову влезли картины со съемной квартиры, когда он прижал чужое тело к постели и продолжал целовать. Только там все было иначе, Тэхен не вырывался, а хватал его за волосы, скользил по спине, наслаждался процессом. Чонгук как-то читал, что если слишком много о чем-то думать с вечера, то это что-то обязательно приснится. И вовсе не хотелось в тот момент, чтобы это был Тэхен.       Собрав свою смелость в кулак, он прокрался в комнату на первом этаже. Внутри никого не было.       Тэхен выглядел немного лучше: его раны подзатянулись, дыхание стало ровней, обнаженное тело укрыли одеялом, оставив на виду только голову и руки. Теперь и лицо выглядело лучше. Чонгук снова подошел к постели и присел на край. Глаза Тэхен не открывал и хорошо. Ему не слишком бы хотелось знать, что, несмотря на все улучшения, от ноги все еще не хватает куска.       Чонгук смотрел на него пять минут… десять… час… Так долго наблюдал за легкими вздрагиваниями его ресниц, не переставая думая о том, стоит ли жертвовать собой ради такого человека? Стоит ли вообще демону идти на какие-то жертвы?       За это время демон просто пытался заглянуть в себя и найти ответ на самый важный вопрос во всей этой ситуации: «Почему он сотворил это?» Он знал, что наставники будут против, но поддался своим эмоциям. Потому что испугался быть рядом. Сейчас же, видя это тело, осторожно беря руку человека в свою, внутри что-то неприятно жжет. Будь он чуточку честней сам с собой, признал бы, как бился в тот момент со своими внутренними демонами, наполняющими его изнутри болью. Его никто не бил, не обижал и, казалось бы, все вокруг было лишь так, как этого хотел он сам. Но вот только внутри все равно все было пустым и безжизненным, таким неправильным.       С желанием избежать осознания собственного влечения, демон просто снова укрылся в своей комнате, запираясь там до самого рассвета.       Тэхен пришел в себя, когда солнце только вставало. Все тело болело, глаза резало даже от маленьких лучиков солнца, цвета, казалось, в них совсем нет. Он едва помнил, что с ним случилось. Повертев головой, возле себя он никого не обнаружил, что даже немного облегчало. Приподнялся на локтях, осознал всю ошибку этого действа, и снова упал головой на подушку. Судя по всему, его поползновения были услышаны, очень скоро в комнату вошел Юнги.       Тот даже не спал, потому что в ином случае он бы точно был последним, кто проснулся от таких тихих шорохов.       — Очнулся, — по факту произнес тот и подошел ближе, кладя руку на чужой лоб. — Что-то хочешь?       — Воды.       — Может позже, — Юнги направился прямиком в удобное кресло. Ждать воды от демона Лени было явно опрометчивым желанием. — Думал, ты проваляешься так недели две, а не прошло и суток. Хосок и правда Ангел Надежды, не мудрено, что он готовит такие снадобья.       — Где я? У себя в комнате?       — Да.       — А Хосок как? В порядке? Как он сюда попал?       — О, я должен быть тебе благодарен, — с мягкой улыбкой произнес демон. — Благодаря тебе теперь он может приходить сюда, когда пожелает, и мы оба будем спокойны.       Поняв, что воды ждать ему не стоит, Тэхен попытался слезть с кровати, но первое же действо сопроводилось тяжелой болью в ноге.       — Ах да, тебя подлатали везде, кроме этого.       Тэ сдернул одеяло и вскрикнул, заметив, что от него просто не хватает немного мяса на ноге. Сказать, что это был ужас — ничего не сказать. Место было даже не перевязано и просто открыто демонстрировало едва подсохшее человеческое мясо, благо без видимой части кости. Подобное зрелище вызывает порыв рвоты, хорошо, что это бы лишь порыв. В глазах человека застыл ужас.       — Хосок сказал, что подобное лечить — не по его уровню, придется освоиться, — равнодушно отметил тот.       — Что со мной вообще случилось?       — А ты не помнишь?       — Честно говоря, нет. Всю ночь снились кошмары про демонов и я как-то, — провел он рукой по взмокшему лбу.       — Что снилось?       — Что на меня набросилась куча демонов, они рвали меня на куски, пытались сожрать, кусали…       — Ну, собственно, все так и было, — столь же спокойно продолжал демон. — Чонгук подослал на тебя десяток чертят. Они не шибко сильные и умные, но слушают его, как верные псы, вовсе не думая головой, с желанием дослужиться до какого-нибудь чина. Не волнуйся, они уже расплатились, — и голос звучал так мелодично, словно ему вообще было плевать на все. На деле, как-то иначе он звучал, только если разговор был об одном единственном ангеле. — Ты не чувствуешь ничего, раз не заметил? — с удивлением спросил Юнги.       — Болит все тело, — хрипло отметил парень. — Поэтому не замечаю отдельных мест.       — Сочувствую тебе.       — Юнги-хен, мне правда нужно будет это терпеть три года? — с досадой спрашивает парень.       Тот отводит взгляд. Видимо, и сам хотел бы освободить несчастного парня от этих мук.       — Я пытался вразумить его, но бесполезно. Мы пытались взрастить правителя, но, видимо, сделали что-то ужасное.       — Ммм, — наверное, он был без сил и потому просто удобней устроился на подушке. Все тело ныло, каждая клеточка в нем давала о себе знать, а ведь до этого Ким и не думал, что болеть может сразу столько всего. Самое ужасное было то, что изнутри эти чувства не менялись, было так же противно до слез. — Неудивительно, о вас именно так и пишут.       — Да, верно, потому что люди сталкиваются только с такими демонами. Мне жаль, что я не остановил его тогда, думаю, умереть тебе в тот день было бы проще.       — Да, — в глазах человека не было и намека на желание жить.       Юнги хоть и сам подтолкнул его к подобной мысли, но не думал, что ответ прозвучит так скоро и уверенно. Видимо, за столь короткий срок Тэхен изрядно устал. Его жизнь слишком круто изменилась, от простого обычного паренька, работающего в недорогой забегаловке, до человека, едва отделимого от калеки, который не видел света и жизни в последующих своих днях.       Доказательство его полного помешательства всплыло, стоило в комнату войти Чонгуку. Тэхен вскочил на ноги, хотя отчетливо было видно, что ему больно стоять. Но он, как выдрессированный пес, стоял в стойке смирно, склонив голову, и не смел даже произнести и слова. Страх наказания еще страшнее великой силы, он может помочь преодолевать самые непредвиденные ситуации.       — Эм, — неловко протянул Гук. — Ты можешь лечь.       — Не хочу, — панически вскрикнул тот, не поднимая головы. — Я постою.       Юнги чуть прищурился. Ему, как никому другому, были видны эти изменения. Тэхен попросту дрожал, как осиновый лист, хотя еще пять минут назад лежал мертвым грузом, не проявляя и малейшей тяги к жизни. Тогда не остановить молодого Владыку было страшной ошибкой, за что парень раскаивался.       — Я не сделаю тебе ничего, — не терял надежд на нормальный разговор Чонгук.       — Вам что-то нужно? Я сделаю! — как робот, выдает Тэхен.       — Что? Да перестань! Почему ты не дерзишь мне, как раньше? Отругай меня! — резко спокойный и удивленный тон взрывает раздражением, переходя на крик. Тэхен же лишь напрягается, втягивает голову в плечи, но не издает и слова. В душе не осталось места сопротивлению, бороться против Дьявола не в его силах. Но боль в ноге настолько страшная, страх так переполняет его тело, что он не удерживает тяжелый всхлип и капли с глаз оседают на пол тяжелым градом.       Юнги решает вмешаться, пока не стало поздно:       — Владыка, давай выйдем, — четко говорит, не поленившись даже подняться с кресла.       — Что? Почему ты рыдаешь? Эй! Давай! Скажи, какой я мудак! Ну же! — продолжает кричать Чонгук, в попытке добиться прежних отношений.       — Чонгук, — Юнги грубо зовет его и выталкивает из чужой комнаты.       Как прежде уже не будет.       Юнги, услышав голос Абаддон, вталкивает пацана в свою комнату. На постели, в углу комнаты, мирно спит Хосок, развалившись по всей площади. Гук удивленно улавливает эту картину, совсем теряя нить осознания, но тут же вспоминает то, что было на заснеженной вершине, он позволил Юнги любить этого ангела и таковы условия их договора. Хотя ему не понять, как можно любить кого-то, столь не похожего на тебя самого.       — Он боится тебя.       — Почему? Раньше все было в норме!       — Как раньше не будет. Ты не понимаешь? Ты искалечил его не только внешне, но и в душе, ты за месяц уничтожил человека изнутри. Ты как зараза, которая пожирает все вокруг, даже если это было ему во благо.       Чонгук вжимается спиной в стену.       — Но я же позволил его вылечить! Так что…       — Молодец, ты снова не дал ему умереть. А он этого хочет.       — Хочет… умереть? Он же так хотел жить…       — Хотел, пока не знал тебя…       Сзади послышалось как в кровати завозились и сонный ангел приподнялся, едва открывая один глаз и поправляя свои волосы.       — Что происходит? — щурясь, интересуется парень.       Юнги моментально отходит от Владыки и на его лице появляется легкая улыбка.       — Ничего, спи, просто прошу Чонгука не будить Тэхена раньше времени.       — Он еще спит? — зевая, спрашивает тот и заваливается на подушку.       — Да.       — Не… — но Гуку закрывают рот рукой раньше, чем тот что-то скажет.       — Ты не ценишь свое окружение, а я привык беречь, поэтому Хосок будет спать столько, сколько захочет, он и так много сил потратил, чтобы подлечить Тэхена, и не спал всю ночь, беспокоясь.       Дьявола выставили за дверь.       И снова Чонгук один в комнате со своими мыслями. Но совсем скоро к нему пришел Пифон. Завидев неестественно опечаленное лицо своего подопечного, он прошел к чужой постели и присел возле нее. Никому не было позволительным садиться на покои Владыки. Пифон был пока еще тем, кто чтил это и проявлял уважение. Восседать на полу ему было достаточно, тем более что тело лишь выглядело таким взрослым, на деле он был даже младше Юнги.       — Что с тобой, Чонгук?       Тот устало поднял глаза.       — Время обеда, Аба уже приготовила еду, скоро принесет.       — Я не хочу есть.       Пифон удивился и нахмурил седоватые брови.       — Почему?       Гук молчаливо поднял на него взгляд, сопроводил действо тяжелым вздохом и резко поднялся, усаживаясь на постели. Видимо, только этого вопроса он и ждал, выказывая страдания на своей постели.       — Скажи, я правда настолько не ценю тех, кто вокруг меня? Я должен относиться к ним лучше? Меня боятся?       — Конечно, ты же Владыка Ада, тебя нужно бояться.       — Я никчемный Владыка, ты тоже так считаешь?       — Кто тебе это сказал?       — Намджун и Юнги вечно повторяют, что я не оправдал их надежд.       — Эти мальчишки не смыслят ничего, — морщит он нос, показывая недовольство на своем лице. — Ты растешь таким, каким должен быть Владыка! Не переживай, они просто хотят пригреть себе местечко подле тебя. Почему тебя это тревожит?       — Тэхен боится меня… Он мой слуга, который плачет, когда меня видит.       — И тебя это расстраивает? Он должен дрожать от страха при Дьяволе, а этот мальчишка смел указывать тебе как жить! — говорит тот бодрым тоном. — Я говорил этим двоим, что до добра такое не доведет. Но они настояли, что его влияние поможет тебе стать хорошим правителем.       — Но…       — С демонами такое отношение — норма, а с людьми тебе и не стоит сближаться. В последний раз ты умер, потому что доверился человеку, — хмычет он.       — Что? Умер из-за человека?       — Думаю, ты уже достаточно взрослый, чтобы я рассказал тебе,— Пифон расправил плечи, заинтересованность Чонгука и его неосведомленность о гибели прошлой жизни явно были ему на руку. — Ты был влюблен в принцессу этих земель, что сейчас зовется Кореей. Она обманула тебя, позволила быть возле себя, использовала твою силу, а когда ты стал ей не нужен, она тебя убила. Люди хитрые. Ангелы слишком честны, демоны хоть и подлые, но они никогда не притворяются добрыми, чтобы убить, скорее, заставляют бояться. Люди намного хуже нас. Поэтому пусть этот человек знает свое место.       — Я любил человека? — из всего сказанного в голове юнца осталась только эта мысль, подобное явно разочаровало мужчину, но он не сдался.       — Да, и это закончилось очень плохо. Она воткнула тебе нож в сердце, когда ты был слаб. А потом спрятала.       — Тэхен никогда не выглядел таким.       — А ты знаешь его?       — Он только говорил, что мне нужно подружиться с одноклассниками. Говорил, что я должен быть менее привередлив, ведь вся выброшенная мной еда добывается трудом людей и тех, кто ее готовит. Говорит, что я не должен использовать всех лишь в своих целях… Он, вроде как, был не против стать моим другом.       — Зачем тебе в друзьях человек? У тебя есть я и Абаддон! — бодро произнес он. — Разве этого недостаточно?       — С вами не так интересно. Аба всегда потакает мне, а ты… вообще старпер как внешне, так и в душе. Даже сейчас нотации читаешь.       — Но люди тебе не нужны, не бери в голову. Тем более, к чему тебе жалость к человеку? К людям?       — Но Юнги говорит…       — Юнги… Юнги слишком юлит, я не хотел поднимать этот вопрос, но в последнее время они с Намджуном кажутся подозрительными. Не думаю, что мы можем продолжать им доверять.       — Разве?       — Они тебя вообще ни во что не ставят, обращаются с тобой как им вздумается. Ты же Владыка, не забывай об этом! — с легкой улыбкой говорит мужчина.       — Верно… Владыка…       Тем временем в комнате Тэхена разговоров не было. Хосок уже проснулся и обыденно начал ухаживать за больным. Рядом с ангелом ощущения были иными, тот излучал тепло и нежность, с трепетом относился к Тэ и время от времени с улыбкой поглаживал его волосы, успокаивая. Но вот вопрос с ногой не поднимался, Ким лишь однажды спросил и ангел попросту не нашел что сказать, а так как врать подобные ему не умеют, ответил за него Юнги, настоятельно попросив не интересоваться таким вопросом.       Тэхена кормили, заботились о нем, его тело восстанавливалось крайне быстро. Для человеческого сознания это было настоящим чудом, потому что при должном терпении можно было даже наблюдать как затягиваются особо крупные раны. Мелкие порезы и укусы практически уже исчезли.       Не исчезала только единственная рана глубоко внутри. Тэхен же даже проникся чувствами к Чонгуку, думал, что они в одном шаге от дружбы, был так счастлив, когда его одного позвали погулять. А оказалось, что демонам верить нельзя.