***
Вернувшись в тот день домой, Тэхен еще долго не мог уснуть. Внутреннее беспокойство никуда его не отпускало. Ворочался на постели и все думал о том, что в руках Пифона оказалось такое страшное оружие и как хорошо, что его отдали Тэхену. А с другой стороны, вряд ли бы хоть один демон Ада соизволил так поступить с их Владыкой. — Теперь он и видеть меня не захочет? — вертелось у него тогда на языке. Но, повернувшись на другой бок, он уже думал о том, что сам сплоховал, и, вообще, вся вина только на Чонгуке. Он хотел ему это высказать. Сказать, что не согласен с такими их разными взглядами на одни вещи, хотел услышать извинения в адрес Чимина, потому что тот написал расстроенное сообщение, что, извинившись перед ним, Санда предпочла больше не связываться с этой компанией. Тэхен полностью винил в этом себя, ведь все могло быть иначе, если бы он не согласился его взять с собой. А потом была следующая ночь, когда приходилось ложиться без сообщения или звонка. Когда Чонгук не соизволил даже написать. Тогда Тэхен задумался, что он, наверняка, обиделся на него и не хочет теперь общаться. — Оно и к лучшему! — заверил себя тем днем Тэхен. Потому что он давно искал способ избавиться от общества этого демона. Верно! Он искал различные способы, и вот он нашелся сам собой. Поэтому вторую ночь Тэхен пытался уснуть не с желанием услышать извинения и поговорить, а с радостью, что они перестали общаться. Совершенно другая шкала эмоций заиграла и на другой день. Сообщений от Чонгука так и не было, тогда-то Тэхен и решил, что действительно сложилось так, как должно быть. Засыпая в этот вечер, он боролся со всеми чувствами внутри себя. — Он что, ждет еще и извинений моих? — падая в постель, Тэхен искренне негодовал. — Я из-за него уже две ночи не сплю! Чертов Демон! Ненавижу тебя! Все, сегодня я спокойно усну, и буду спать как младенец! Без тебя! — каждое слово как плюет в воздух и набрасывает одеяло на голову, Тэхен решительно настроен уснуть, к чему теперь и стремится. Он даже музыку включил в наушниках, только чтобы в голову не лезли образы этого придурковатого Дьявола. Тэхен стоял на широком мосту. Примечательным было то, что раньше он его не видел, однако казался таким привычным и родным: обыденные горные пейзажи и прекрасная листва, которой усыпано все вокруг. Свежий легкий ветерок и бесконечное чувство спокойствия. — Сегодня свежо, — по факту высказался Тэхен и подошел ближе к краю, облокачиваясь на высокие деревянные ограждения. Да и сам мост был сделан из дерева, под старину, только для людей. Какой-то парк не сильно многолюдный. Такое бывает часто, приятные места остаются неизвестными для большинства, от того только больше притягивают своей сакральностью. Тэхен глубоко вздыхает и набирает воздух полной грудью. Внезапно пение птиц смолкает, а ведь до этого они щебетали с кузнечиками наперебой. Вода становится не такой уж и спокойной. Но ответ найти не сложно: вздернув нос к небу, Тэхен тут же получает по нему жирной каплей, а в глаза бросаются слишком уж быстро набежавшие тучи. — Тэхен… — голос позади слабый и хриплый, из-за этого он никак не может вспомнить, кому именно принадлежит. Но раз уж зовут, то оборачивается. Увиденное заставляет его в изумлении приоткрыть рот. На другой стороне моста, едва удерживаясь за такие же высокие древесные перила, стоит Юнги, почти впиваясь израненными пальцами в древесину. Он удерживает открытую рану на своем животе, из-за чего вторая рука алого цвета. Его глаза непривычно блеклые, в глазах нет той надменности и стойкости, как раньше. Лицо в саже, израненное, волосы сальные и нелепо сплетенные между собой. — Что с тобой? — Тэхен подлетает к парню очень быстро и осматривает его. — Ты упал с моста? — Ты спишь, — говорит тот, опускаясь на мост. Сил стоять у него больше нет. — Сплю? Нет же, я же тут с тобой, сплю я только в кровати. — Ты спишь, это твой сон. — Как такое… Откуда тебе знать? — Черт, ты идиот? Я демон Лени! Я управляю снами! — Но почему тогда ты так выглядишь? — уже с тревогой и меньшим непониманием интересуется Тэхен, присаживаясь напротив. — Потому что нет сил менять свой вид. — Тогда… — Не перебивай. У меня мало сил и времени. Оно началось. Тебе нужно найти Хосока. Я в 4 шахте Ада. Он говорил, что у него есть еще знакомые демоны… он должен помочь… — Что началось? —совсем медленно осознавая происходящее, Тэхен начинает не на шутку волноваться. — Они поймали и Чонгука тоже. Мы все здесь… Тэхен, найди Хосока… — Но как я… Тэхен резко вскакивает на своей постели и садится. Тяжелое взволнованное дыхание и бешеный ритм сердца не дают забыть сон. Сейчас сил хватает только смотреть в одну точку перед собой и хватать воздух ртом. — Чонгука? Поймали? Он же самый сильный, как они могли это сделать… Из-за моей раны? Он ослаб? Подскочив, как ошпаренный, он не стал останавливаться на поисках прикида на выход. Его хватало только на то, чтобы натянуть массивную обувь и стянуть куртку с крючка, а большие штаны для сна только придавали модности его образу. — Если это просто сон и Чонгук сидит обиженный дома, я убью его! Этим же кинжалом проткну! Я тебе обещаю, Чонгук! Тэхен ловит такси быстро. Но вот только такси так быстро не едет, от этого парень сгрызает половину ногтей, а нога ударяет с такой частотой, что едва ли не оставляет вмятину в дне автомобиля. В это же время Тэхен набирает привычный для него номер Чонгука, но продолжительные гудки звучат как издевка. — Я тебя-таки проткну! Если сейчас же не возьмешь трубку, я проткну тебя, как только доеду! Чон Чонгук! — взрывается волной гнева парень. Таксист только нервно и тревожно поглядывает назад, совсем не понимая, что происходит, и не нужно ли паренька везти сразу в участок, а то он осыпает кого-то угрозами весь их недолгий путь. Едва ли не забыв расплатиться, Тэхен вылетает прочь из автомобиля и летит к знакомым огромным воротам. Они закрыты, плотно, никак не ворваться. Потому Тэхен стучит, бьет кулаками, что есть силы: — Чон Чонгук! Открывай, тварь! Я убить тебя пришел! Открывай! Раздается на всю округу. В соседних домах изредка зажигается свет, чтобы посмотреть, что происходит этой глубокой и холодной ночью. — Юнги! Юнги! Пожалуйста, Юнги! Хватит издеваться! Ты же такой умный! Скажи ему, что это плохая затея! Но в ответ тишина. В доме нет ни света, ни звуков, внутри ничего не происходит, и Тэхен все еще надеется, что это глупая дьявольская шутка. На деле он и простить ее готов, лишь бы увидеть, что они в порядке. — Пифон. Пифон! Пожалуйста. Открой, ты же слишком стар, чтобы участвовать в этом дерьме! Последние силы вкладывает в последние удары и медленно опускается уже на колени. Тэхен даже не замечает, когда его крики срываются на истерику, а истерика превращается в слезы. Это ведь все может быть просто сном. Глупым сном и стечением случайных обстоятельств, и все жильцы дома просто решили слишком поздно сходить в какой-то круглосуточный ресторан. Собравшись с силами, Тэхен обходит дом кругом: за высоким забором ничего не видно, зато он узнает, что машины стоят все еще на своих местах, а свет не горит ни с одного края. — Намджун! Пожалуйста, Намджун! Хотя бы ты… отзовись! Но голосов нет, и смысла звать молчаливую Абаддон тоже нет. Тэхен лишь возвращается к началу своего обхода и опускается на ступеньку невысокого порога, хватая свои же колени и опускаясь на них головой. Утром Тэхен понимает, что умудрился уснуть, сидя перед чужим домом, так и обнимая свои колени. Да и проснулся он не самостоятельно. Пожилая женщина, проходя мимо, увидела продрогшее дитя и просто осторожно подошла к нему. От легкого теплого касания Ким вздернул голову, словно на него вылили кипяток, но, увидев лишь сморщенное лицо, голова снова упала вниз. — Что такое? Тебе плохо, сынок? Давай я вызову доктора, — голос женщины был тихим и дрожал от старости, но руки уверенно удерживали его плечо. — Это ты тут ночью кричал? — Бабуль, — он резко снова приподнялся. — Вы не знаете, люди, что тут жили, где они? — Они? Ой, я уж пару дней никого тут не видела. Наверное, уехали куда-то… — она снова облокотилась на свою трость. Тэхен попросил ее секунду подождать, а сам достал едва не разрядившийся от звонков прошлой ночью телефон и скорее открыл галерею, показывая фотографию Чонгука. — Вот, он же тут живет? — Да, это же их сын. — Сын? — осекся Тэхен, но тут же поправил себя. — Не важно. Они не выходили никуда? — Прости, сынок, я не видела их… я тут каждое утро хожу, обычно они в школу сына отвозят, но в последние дни ничегошеньки не происходит. Еще эта женщина, молодая девка. Наверное, любовница его, — по всей видимости, за главу дома дама принимала Пифона, потому что он единственный выглядел как взрослый мужчина. — По утрам ходила за продуктами, но и это перестала. — Понятно… Спасибо. — Не сиди, сынок, тут, сегодня дождь передавали. — Спасибо, бабушка… Он только листает фотографии, печально осознавая, как их у него мало. Но внезапно натыкается на фото, где хотя бы вскользь присутствует Хосок. — Подождите, бабуль. — Что еще? — она остановилась и обернулась, смотря, как гость подбегает ближе и сует ей свой телефон с другой фотографией. — А его вы тут не видели в последние дни? — Нет, такого вообще не знаю. — Если вдруг увидите, скажите, что его ищет Ким Тэхен. — Ким Тэхен? — Да, это я… я не могу ни с кем из них связаться, а это наш общий друг. — Ким Тэхен… Хорошо, я передам, Ким Тэхен. А ты беги домой. Или, раз уж пропали, обратись в полицию! — Спасибо Вам, бабуль. Только вот полиция тут бессильна. Найти ангела среди людей задача еще более сложная, чем поиски привычной иголки в стоге сена. У него нет номера Хосока, он не знает, где пересекались Хосок и Юнги, никогда не спрашивал, как вообще они поддерживали связь друг с другом… Он столько много еще не знал о мире демонов и ангелов, что теперь корит себя в этом. Первое время он просто пытался ходить и звать Хосока везде. Это было больше похоже на поведение городского сумасшедшего. И здесь и там, во всех подворотнях он скитался, выкрикивая этот набор букв и прибавляя что-то про Юнги и необходимость появиться. Но, по правде, Юнги вообще был единственным, кто мог повлиять на ангела, даже просто его имя было не столь же сильно и властно. Хосока нигде не было: ни в магазинах, ни в отелях, ни на площадях. Ангел исчез из этого мира, словно никогда и не появлялся. Даже когда Тэхен выбежал на дорогу, как настоящий больной, все еще в своих домашних штанах, упал на колени на перекрестке проезжей части и во все горло заорал избитое уже имя ангела, он не соизволил появиться, а крики заглушали множество гудков со всех сторон. Возмущенные водители с трудом объезжали его, а он лишь продолжал плакать, пока слезы не закончились, а его уставшее тело не оттащили полицейские в сторону. Никого нет…***
Чудом Тэхену удалось спуститься и выйти со станции. Но он не направился по основной дороге в город, а пошел против всей этой вышедшей толпы. Люди вокруг, их много, почти нескончаемый поток, швыряющий парня из стороны в сторону, но нет совершенно ничего, что могло бы удержать его на едином месте и оказать хоть малейшее сопротивление. Только глаза, полные печали и боли. Он не чувствует касаний, не чувствует ничего вокруг. Все это исчезло, когда пропал этот проклятый демон. Когда оставил его одного в этом мире. Не так. Сначала завладел телом и душой, а потом испарился, оставив одного лишь со своими мыслями. Тэхен был так уверен, что не испытывает ничего, что это только дружба. А потому думал, что, если однажды их пути разойдутся, он сможет это сделать с улыбкой и начать новую жизнь, перевернув страницу. Но вот Чонгука нет, а радости это не несет. Ведь с ним были не только грустные моменты. Да, с ним порой было страшно, и делал он совершенно непонятные человеку вещи, но он обещал исправиться и сделал это. Он знал это. Он верил в это. Он отказывался признавать это для себя и говорить Чонгуку те слова, которые тот так жаждал услышать. Сейчас Тэхен готов сказать все, что тот пожелает, лишь бы увидеть его. Иногда в толпе он видит знакомый силуэт, знакомые волосы, одежду. Подбегает и одергивает. Многие моменты в нашей жизни кажутся лишь выдумкой людей, снимающих фильмы или пишущих книги, но, когда ты попадаешь в такую ситуацию, все оказывается так же: ты видишь, как бежит твоя жизнь, ты вспоминаешь прошлое, и каждый человек, хоть немного похожий на Него, становится маленькой надеждой на спасенье. Но только ты знаешь, что не найдешь его и он уже не придет… Как и среди этой толпы его нет и никогда не было. А когда толпа растворилась, уйдя по своим делам, он остался в полном одиночестве, как это и есть на сам-то деле. Нет смысла строить иллюзию. «— Прости меня, — с еще большей искренностью говорит Чонгук. — Я хотел подружиться с тобой… Тэхен все еще дрожит, но уже не от холода. Подобные слова немного приводят его в чувства, давая сил поднять голову и заглянуть в чужие глаза. Те все еще красные, блестят на свету и слегка пугают взором, осознанием, кому именно принадлежат. Но в то же время лучатся теплотой, страхом и искренностью. Это не они лучатся ими. Тэхен ощущает их внутри себя. Тепло, которое не дано демону. Он чувствует то, как потерян этот ребенок. С какой страстью он хотел наказать тех людей, чтобы Тэхен улыбнулся ему, как сейчас взволнован, что снова все сделал не так. Тэхен способен ощутить его искренность. — Дружить можно, никого не убивая….» Пройдя через предупреждение, Тэхен вышел туда, куда обычно попадают только рабочие железной дороги. Сердце замирает от того, как тут спокойно. Нет птиц. Нет щебета. Ничего нет, только легкие дуновения ветра. Тэхен проходит на железные пути и оседает, склоняя голову к тяжелым рельсам и прислушиваясь. Верно. Так он может еще слышать хоть немного звуков. Они хотя бы немного напоминают ему, что он все еще живой. Но все это ничто, все затмевается воспоминаниями о единственном Чонгуке… о его улыбке, прикосновениях и излишней наглости. А самое отвратительное — это его понимание. Понимание Тэхена и происходящего, его надменность и желание овладевать. Ким никогда не думал о том, какие это были усилия, каково быть всевластным и не суметь завладеть одним единственным человеком. Он поднимается снова на ноги и начинает идти вдоль рельс, где-то по этому направлению ему навстречу на не сбавляемой скорости летит поезд. Его последний шанс найти того, кого так ищет. «— Умер? — Нет, я поймал тебя, — с облегчением добавляет Чон и опускает парня уже на твердую поверхность со своих рук. Тэхен не стоит, садится снова и прижимается к стене. Кажется, для него уже не существует никаких демонов вокруг. — Ты в порядке?» Шаг за шагом по этим нескончаемым рельсам. Тэхен поднимает нос к небу и вспоминает, как впервые увидел город с высоты птичьего полета лишь с простой подачи этого вспыльчивого демона. Как сотрясался от страха и полного непонимания. Как не мог принять эту новую реальность и как впервые видел красные глаза подростка. Тогда, еще в кафешке, опускаясь на колени от невиданной силы, он мог только устрашаться происходящему. А сейчас? Сейчас в его голове только то, как тот мог появляться из ниоткуда, так волшебно собираться в темной дымке, а потом дарить свою улыбку и обязательно сказать что-то о красоте своего оппонента. Чонгук плох в ухаживаниях, но делал это как мог. А главное, он всегда посвящал все свое свободное время Тэхену и, если так подумать, с тех пор, как признался в симпатии и даже стал на нее намекать, никогда не отказывался от этих слов, даже когда злился, не причинял боли Тэхену. И даже когда Тэхен ранил его словами или кинжалом, прощал. Прощал и позволял ему все. Тэхен достал из куртки этот злосчастный кинжал и, раскрыв ткани, снова посмотрел на него: прекрасный, а на острие все еще кровь Дьявола. Даже она сейчас так важна Тэхену, каждая капля напоминает о любимом демоне. — Как можно быть таким жестоким? Почему ты должен был приручить меня и потом выкинуть как ненужного, — шепчет Тэхен, смотря на играющее красками оружие. — Ты такой бессердечный. Ужасный, Чонгук. Я так хочу сказать тебе это в лицо, пожалуйста, дай мне шанс сделать это! А на деле сердце кричит о другом. Болит за другое. Стон замирает в горле от боли. Она хуже любой и это все как месть за тот порез. Тэхен ненавидит себя за него и за все, что случилось, за все грубые слова, за отталкивания, за поцелуи без ответа. Тэхен достает телефон и отправляет матери пароль и номер счета. Именно туда достаточно долгое время Пифон перечислял ему деньги, якобы за общение с Чон Чонгуком. Но Тэхен так ни разу и не воспользовался ими. Наверное, потому что считал, что не вправе их брать. «В ушах звенит, вдалеке слышится звон колокола, в другой стороне кто-то бьет в гонг, сердце выдает сумасшедший ритм и все это лишь оттого, как Чонгук целует Тэхеновы губы. Никто ранее не вызывал и львиной доли подобных чувств, отчего можно лишь утопать в них, просить больше. Отрываться, глотая воздух ртом, и снова целовать его до покраснений губ обоих, до коликов в животе, до дрожи в руках. Позволяя перевернуть себя на постели и поменять положение, позволяя Чонгуку залезть руками под одежду. Но никаких пересечений границ, только нежный и трепетный поцелуй влюбленного человека» Тэхен вспоминает о поцелуе. О каждом их поцелуе. О касании чужих губ, заставляющих вздрагивать каждый раз от удовольствия. О том, что они могли бы сделать, если бы Тэхен не ограничивался дурацкими предрассудками. Ему стоило позволить этому демону немного больше. Стать немного ближе, чтобы расстаться без сожалений. Но любовь демона — она как любовь преданного щенка: безгранична, и этот Дьявол стал совершенно ручным. Он никогда не позволял себе того, чего не позволял ему Тэхен. Больно признавать, но тот был прав, угадывал все возбуждающие моменты, желания. Тэхен только теперь вспоминает их первый поцелуй. В ту ночь, когда был пьян. Только теперь голова, пропитанная болью утраты, напоминает ему забытые картинки. Как Чон был счастлив, ощущая поцелуй, как прикрывал глаза, гладил нежно тело под собой и дарил любовь. Странно думать о том, что сам Дьявол дарил тебе любовь, но если бы Тэхен не пытался сам ослепить себя, закрыть глаза и душу, он бы давно разглядел любовь во всем, что между ними было. И не только любовь демона. Свою. Свою любовь тоже. — Хорошо, — шепчет парень, продолжая шагать по рельсам. — Я люблю тебя. Ты доволен? Чертов Дьявол! — вскрикивает в пустоту. — Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ДЬЯВОЛ! Черт… как же бесит! И он понимает, что теперь у него есть единственный шанс найти Дьявола. И теперь ему нужно использовать его, дабы донести эти слова ему лично, из уст в уста, подарить поцелуй. Подарить ту любовь, что сковывал внутри себя. Тэхен желает только этого! И не важна цена. «— Чонгук? Но вместо какого-либо ответа лишь изящно выгнутая бровь, прежде чем лицо скрылось где-то внизу. Теперь губы Дьявола целовали шею Тэхена, заставляя его прикрыть глаза от удовольствия и просто полыхать от стыда. Как же грешно признавать, что подобные вещи начинают ему нравиться. То, как губы скользят по шее, как руки забираются под широкую футболку и двигаются по телу выше, задирая плотную ткань. Чонгук нежен, но в то же время не скрывает свою страсть и пылкость. Его тело снова повышается в температуре, и кажется, что вот-вот начнет оставлять дорожки ожогов» Рельсы… Вздох… Скрежет тормозов… Прикрыть глаза… Удар… Сердце больше не бьется, а значит, в нем нет места и боли...