Откусывать больше, чем можешь проглотить (Biting Off More Than You Can Chew)

— От меня хотя бы не несёт мокрой псиной, — огрызается Динеш, разворачивается в кресле и самодовольно глядит на Гилфойла, сидящего за компьютером. — Не несёт? — спрашивает Гилфойл, нисколько не изменив интонации голоса и в недоумении наклонив голову. На мгновение он замолкает и скрещивает руки. — Ты труп.       Чувствуя разочарование, Динеш шумно вздыхает, пытается найти слова повесомее, чем просто «отъебись».       Все в доме избегали их последние два дня, пока они пытались перегрызть друг другу глотки. Они достигли той стадии, когда даже доска для SWOT-анализа не помогает, а его результаты разбросаны по полу. Большинство недостатков Гилфойла относились к его «лунному ПМС». С тех пор, как они познакомились, Гилфойл унижал Динеша лишь за то, что тот ни черта не понимает в Java, а не за разницу между ними как между двумя видами сверхъестественных существ. Но один маленький комментарий Джареда все испортил. — Разве вы двое не видите? — сказал Джаред, излучая на своем призрачном лице искреннюю радость. — Вы лучшие друзья. Это ведь замечательно — преодолевать стереотипы, чтобы быть рядом друг с другом.       Это лишило Динеша всякого удовольствия, которое ему доставляли перепалки с Гилфойлом, потому что друзей у него не было. На этот раз он почти победил. Эти ссоры разъедают не только их, но и то, кем они были до того, как появился ярлык их «лучших друзей». Теперь единственное, чего они хотят — это разорвать друг друга. — Что ты за тварь ночная? Посасываешь кровь из пакета с трубочкой и спишь на ортопедическом матрасе. Ты часом не дефектный? — Гилфойл ухмыляется, а его стул скрипит, будто бы победно злорадствуя. — У меня больная спина, — бормочет себе под нос Динеш, всё больше погружаясь в свое кресло. — И ты даже не представляешь, какую дрянь люди пихают в себя.       Гилфойл ухмыляется, будто конец Света наступил раньше положенного, а он наблюдает за ним из первого ряда. Он встает, распрямляя длинные ноги и говорит: — Хорошо, ладно. Я упрощу.       Динеш не двигается, не дышит, хоть и не способен на это физически. Он знает этот взгляд. Тот, после которого Динеш всегда остается смущенным и публично высмеянным. Лицо Гилфойла светится чистейшим злобным восторгом, когда он говорит: — Умоляй меня. — Чт... Извини?.. — переспрашивает Динеш, щурясь на Гилфойла. — Признай, ты жалкая пародия на живого мертвеца, — отвечает Гилфойл, и слова его пропитаны снисходительностью. — Иссохшая, пропаренная формальдегидом имитация Бэтбоя*. Мы дропнем все эти терки на тему «Чей вид круче» на конкурсе по ссанью на расстояние, ведь ты знаешь, что, в конце концов, я выйду победителем. Возможно, для тебя это закончится тем, что ты сумеешь сохранить остатки своего достоинства.       Динеш недоуменно глядит на Гилфойла. Гнев заставляет подняться со стула, и он скалит зубы: — Только через твой труп, Гилфойл.       Гилфойл моргает, невозмутимо глядя на парня сверху вниз. Прежде, чем уйти в свою комнату, Динеш качает головой, беспомощно махнув рукой. Его губы шевелятся, не издавая ни звука. Он ни за что не будет пресмыкаться у ног Гилфойла, просто чтобы вернуть все на свои места. Он уходит, чтобы запереться в своей комнате, но Гилфойл следует за ним и мешает закрыть дверь. Он в ожидании прислоняется к дверной раме. — Хорошо, — вздыхает Гилфойл, стряхивая волосы с лица, — если ты не можешь признать, что ты низший вид, то докажи, что я не прав. Соблазни меня.       Динеш отказывается. Он никогда не оправдывал стереотип о том, что вампиры круты. Он даже не смог убедить девушку пойти на свидание, не говоря уже о том, чтобы убедить кого-то переспать с ним. То, что он вампир, не делает его очаровательным и красивым. Это всего лишь позволяет жить ночью и вызывает головную боль от кофеина в чужой крови. — Ты путаешь меня с инкубом, — пытается отмахнуться Динеш, вздрагивая под немигающим взглядом Гилфойла. Он поворачивается и делает вид, будто прибирается на своем уже прибранном столе. — Пиздёж, — говорит Гилфойл. — Я видел эти говно-фильмы. Ты можешь выебать, кого угодно. И сверкать на солнце. — Я не такой вампир, — Динеш закатывает глаза, думая, стоит ли упоминать, что он тоже смотрел «Сумерки», и если верить этому фильму, то Гилфойл должен быть более волосатым.       Он хочет проигнорировать этот вызов, снова притвориться, что они терпеть друг друга не могут, и вернуть их отношения на привычный уровень хаоса. «Хотя, возможно, я сумею все изменить», — думает он. Он может доказать, что способен превзойти любые ожидания Гилфойла и, наконец, доказать, что он неправ.       Конечно, Гилфойл знает его лучше, чем кто-либо, и это означает только одно — это ловушка. Динеш сердито смотрит, притупляет инстинкты самосохранения и поддается соблазну окончательно одолеть Гилфойла. — Окей, — огрызается Динеш, выталкивая всю свою харизму наружу и шагая вперед, не нарушая зрительного контакта с Гилфойлом. Он растаптывает ту неуклюжую, человеческую часть себя, — часть, которая осталась в нем после десятилетнего превращения, — и наклоняется к Гилфойлу, сокращая пространство между ними. Динеш тянет его к себе, протягивая руку, чтобы закрыть за собой дверь, и отталкивает Бертрама от хрупкой деревяшки. — Я мог бы опустошить тебя до капли, — взгляд Динеша опускается на шею Гилфойла, а затем ползет вверх, чтобы встретиться с ним глазами. Динеш подавляет непреодолимое желание умереть во второй раз, пытается прогнать чувство смущения.       Гилфойл стоит неподвижно и усмехается. — Нет, не мог бы, — возражает он, не впечатлившись, и медленно прикрывает глаза.       Динеш нерешительно протягивает руку, чтобы коснуться длинной шеи мужчины, и пальцы его отодвигают темный воротник клетчатой ​​рубашки. Его кожа нежна и бледна; Динешу стыдно признавать, что он поймал себя на том, что не раз пялился на шею Гилфойла. Вампир вздрагивает, когда от прикосновения глаза Гилфойла опасно вспыхивают желтым. Он должен был знать, что Гилфойл будет рад унизить его. Слегка наклонив голову, Гилфойл поднимает подбородок выше, обнажая все больше и больше теплой, аппетитной кожи. Динеш чувствует, как во рту все пересыхает. Выражение его лица зоркое, глаза тяжелые, когда он ухмыляется: — Ты просто отсос. Вот такой вот каламбур.** — Заткнись, — бормочет вампир, загипнотизированный тем, как ровно бьется сердце Гилфойла под кончиками его пальцев. Он робко дотрагиваясь большим пальцем до адамова яблока, позабыв о том, что должен делать. Вплоть до того момента, пока не сможет коснуться губами шеи Гилфойла, сдерживая стон, когда теплая кожа оказывается во рту. С виду Гилфойл спокоен, однако Динеш может чувствовать его предвкушение, может слышать запинающееся сердцебиение и ощущать, как его горло вздрагивает, когда Динеш сглатывает. Он прокусывает плоть, — просто маленький укол клыками, — и вдруг падает спиной о землю с такой силой, что пол угрожающе сгибается под ним. Не будь Динеш сверхъестественным существом, сразу бы отключился.       Гилфойл оказывается сверху, его тело длинное и изящное. — Я разорву тебя на куски, — обещает он.       Динеш не сомневается в этом, и эти слова пронзают насквозь. Кажется, будто тело примерзло к земле; лапы Гилфойла скользят по нему, поднимаясь вверх по рубашке и расстегивая брюки цвета хаки. Страх охватывает Динеша и ему кажется, будто они погрызутся. Дыхание перехватывает от внезапного давления свирепо набросившегося и прижимающегося к нему Гилфойла. — Подожди! — Динеш пытается справиться со своими клыками. Зов крови застилает разум, а боль пронзает его кожу. Черт, он не хочет останавливаться, но его голова плывёт, а для кого-то, у кого нет крови, бегущей по венам, это вряд ли хорошо.       Гилфойл игнорирует его. Без сомнения, он понял, чего желает Динеш: его зрачки неестественно расширяются, а губы требовательно приоткрыты. Гилфойл рычит, покусывая ключицу. — Гребаная сосулька, — жалуется он, но слова теряются на коже Динеша.       От прикосновения он изгибается, а с губ срывается стон. Мысль о том, что именно он должен соблазнять Гилфойла, заставляет задуматься. Они оба потеряли цель того, что делают, но Динеш не будет тем, кто на это укажет. — Может, тогда не будешь слюнявить меня? — задыхаясь, произносит он. — Ого! Вау! — передразнивает Гилфойл хриплым и язвительным тоном. — Еще одна шутка про собак. Все вампиры такие же посредственные мешки с тухлым мясом? — Блять, — Динеш ерзает, все больше и больше интересуясь направлением рта Гилфойла. Теперь он уже на полпути к груди Динеша. Его пальцы путались в длинных волосах Гилфойла, он боялся направить голову Гилфойла туда, куда ему хочется.       Разумеется, Гилфойл никогда не отпустит его с крючка. Он облизывает нежную кожу его живота, прямо вдоль резинки трусов и смотрит так на Динеша, будто ждет подходящего момента, чтобы разорвать ему горло. Прикусив губу, Динеш молча просит, приподнимая бедра, заставляя каждую мысль и желание проникнуть в голову Гилфойла. Вообразил губы Гилфойла, смыкающиеся на члене, и Гилфойла, которого он контролирует; и нарисовал образы в его голове.       Осознание происходящего медленно отражается на его лице. — Это твой способ подцепить кого-нибудь на вечеринке? — Гилфойл смеется над внезапной вспышкой образов в его голове. Этот звук — хриплое дыхание. Динеш не нарушает зрительного контакта, сосредотачивается на красочной картине того, как Гилфойл отсасывает. Губы оборотня изогнулись в улыбке. — Это все, на что ты способен? Скажи, как ты не вымер во второй раз? — спрашивает он, наклонив голову.       Если бы Динеш мог покраснеть, то был бы пунцовым. Ему ни разу не удавалось полностью разобраться с этим даром, хотя ему было легко убедить людей не видеть его. Таиться в тени — ничто по сравнению с тем, чтобы убедить кого-то переспать с ним.       Он неясно представляет, как Гилфойл обхватывает ртом его член, а рука блуждает между его ног. Он думает о пальцах, исчезающих внутри него, скользящих легче, чем, как Динеш знает, будет на самом деле.       Бедра вампира дергаются от иллюзорного чувства, подражая видению его собственных ног, раздвигающихся, чтобы рука Гилфойла оказалась между ними. Гилфойлу кажется это интересным, его брови поднимаются, когда он садится ближе, чтобы оказаться между ног Динеша. — Посредственно, — выпаливает Гилфойл. Это звучало бы резко, если бы в интонации его голоса не проскальзывало одобрения. У Динеша уже стоял, контуры члена отчетливо виднелись под нижним бельем. — Удиви меня.       Динеш стонет, ощущая на члене горячее дыхание. Он продолжает посылать в разум Гилфойла свои фантазии: вот оборотень нависает над ним и глубоко входит; вот Динеш скачет, сидя на его коленях и хватаясь за него; вот они вонзают клыки в шеи друг друга.       Последнее заставляет Гилфойла метнуть свирепый пылающий взгляд. Он спускает нижнее белье Динеша до бедер и длинным языком проводит по нижней части члена. — Твою ж мать! — ругается Динеш. И, будучи не в силах сдерживаться, когда Гилфойл наконец избавляет его от страданий и полностью обхватывает пенис губами, подается бедрами вперед. Впалые щеки и соскользнувшие вниз очки наталкивают Динеша на сумасшедшую мысль о том, что, возможно, у Гилфойла есть что-то от инкуба, потому что ему кажется, будто силы покидают его.       Он не может вспомнить, когда в последний раз ему кто-то отсасывал. Динеш уже близок к тому, чтобы кончить. Будь проклята эта соблазнительная сторона Гилфойла!       Будто бы зная, Гилфойл отшатнулся, позволив члену Динеша упруго отскочить от бедра. — Я не слышал тебя. Что это было?       Из уст вампира вырывается нечто, похожее на скулёж; он игнорирует вопрос, используя все свои силы, чтобы заставить Гилфойла вернуться назад, но тот остается неподвижным. Он нависает над Динешем, посмотрев на него пронзительным и знающим взглядом. Динеш не открывает рта, но чувствует, как острые кончики его клыков выглядывают наружу, когда Гилфойл скользит по его телу. Анализируя каждое движение Динеша, он опускается, упираясь бедрами об его эрегированный член. — Какой смысл показывать, если ты даже не можешь об этом сказать? — оборотень медленно двигается бедрами, заставляя Динеша шумно выдохнуть, — Ты когда-нибудь был с кем-то? Четырехсотлетний девственник.       Динеш обнажает зубы и хватает его за рубашку, притягивая ближе и рыча: — Я был с десятками людей, — его голос дрожит, а самообладание колеблется, когда тело того, кто «теплее-чем-большинство-людей», так близко. — И технически я все еще моложе тебя.       Гилфойл смеется, наклоняется, чтобы укусить его губу. — По крайней мере, я не какой-то низкосортный получеловек, полу- гигантская псина, — Динеш тяжело дышит, обхватывая руками крепкие плечи. Гилфойл фыркает, но наваливается всем своим весом, разводит его колени и впивается зубами. — Я могу вонзить в кого-то зубы и…       Вампир задыхается от грубого укуса в плечо. Гилфойл рычит и скользит рукой вниз, обхватывая член Динеша и устанавливая темп. — Пожалуйста... — шипит Динеш, пытаясь изогнуться от прикосновении Гилфойла, несмотря на то, что его прижимают. Тело ноет, его бедра дрожат, и он уже так далеко зашел, что довольная ухмылка Гилфойла, адресованная ему, только усиливает ощущения. Рука оборотня была теплой, длинным движением он распределил слюну и остановился, чтобы большим пальцем надавить под головкой члена. Бурление крови Гилфойла отдается эхом в ушах Динеша, и он сдерживает крик в горле, контроль над собой сходит на нет. Его щека лишь касается бороды парня, когда оргазм заставляет Динеша остановиться, а сам Гилфойл перенимает все его чувства. Вампир, буду не в силах больше сдержаться, вонзил клыки в длинную, соблазнительную шею Гилфойла.       Он был хорош на вкус, а его кровь, густая, была мощнее любой другой человеческой крови, которую ему приходилось пробовать. Постанывая, он облизывает две круглые ранки на шее, его бедра двигаются медленнее, а тело горит. — На вкус отвратительно, — Динеш дышал над этой привлекательной кожей, желая выпить еще. Он еще чувствовал во рту сладковатый с примесью меди вкус крови. — Это считается некрофилией? — Гилфойл удивляется, потирая бедро. Внезапно он отодвигает назад, подтягивая их обоих выше, пока Динеш не усаживается на его колени. Он с наглостью глядит на Динеша, — Теперь ты не сможешь просто лечь и думать о Пакистане. — Пошел на хуй, — одурманенный, он огрызается уже безо всякой обиды. Он не должен был давать Гилфойлу почувствовать свою власть. Дело даже не в том, кто лучше, а хуже всего то, что Динешу на самом деле наплевать. — Дай мне минуту. Мне нужно проверить свой календарь и посмотреть, будет ли сегодня полнолуние. Потому что я не трахаюсь животными.       Гилфойл фыркает, откидываясь назад и опираясь на локти, чтобы внимательно его разглядеть. Волна самосознания окатывает Динеша, и он понимает, что должен выглядеть нелепо с своей помятой одеждой и клыками. Он останавливается, чтобы вытереть рот, размышляя, по-прежнему ли кровь Гилфойла на его губах. Динеш не может прекратить блуждать взглядом и возвращаться к крови, стекающей по шее Гилфойла. — Насколько я могу судить, ты ничего не сделаешь, — ухмыляется он. — Заткнись. Просто, — он дрожит, кровь Гилфойла все еще зовет его. Разогнав эти мысли, Динеш скользит рукой между ними и проводит ладонью по стояку Гилфойла, ощущая его сквозь джинсы. Из Гилфойла вырывается короткий интересный звук, а руки сжимаются в кулаки, мерцая фальшивым серебряным кольцом.       Добиваясь эротичности, Динеш прижимается губами к уху Гилфойла и спрашивает: — Тебе нравится?       Динеш молча проклинает то, как неумело он обращается с речью, с грубым языком и сильным акцентом. Он игнорирует, как Гилфойл напряженно следит за неуклюжими движениями его пальцев, расстегивающих джинсы и скользящих по черным боксерам, чтобы обхватить плоть, горящую сильнее всего тела. Член Гилфойла был большим в сравнении с рукой Динеша, и он останавливает себя, чтобы спросить, не благодаря ли это тому, что Бертрам — оборотень. — О, да, — с сарказмом отвечает Гилфойл, его речь бестрастна и непринужденна. — Я, блять, ненавижу тебя, — пробормотал Динеш, скользя большим пальцем по мокрой головке члена.       Это заставило Гилфойла сесть, прижавшись лицом к ключице Динеша, притянув его ближе и резко выдохнув через нос. Динеш всегда думал, что одержим шеями по чертовски веской причине. Идеальное соединение мышц и плоти не самое лучшее место для высасывания крови, но слишком уж привлекательное. То, как Гилфойл прижимается щекой, вонзается в изгиб плеча и томно дышит, заставляет Динеша думать, что он такой не один.       Когда толчки становятся длиннее, Гилфойл скулит и прижимается к коже Динеша, чтобы приглушить свои стоны. Наверное, это именно то, что, по мнению Динеша, его вид способен сотворить с человеком: доводить его до безумия до тех пор, пока страстное чувство к вампиру полностью не овладеет разумом. Динеш замедляет ритм, растягивая страдания Гилфойла. Динеш выгибается, касаясь бороды Гилфойла, и посылает в его голову отчетливое изображение их поцелуя.       Когда Гилфойл хватает вампира за загривок и притягивает к себе, Динеш почти чувствует себя искусным обольстителем благодаря своему вампирскому дару. Поцелуй, требовательный и слишком грубый, с двумя наборами бритвенно-острых зубов. Динеш проводит рукой, грубо лаская, и проглатывает низкое рычание, вырвавшееся из уст Гилфойла, тело которого вздрогнуло от прикосновения.       Усмехнувшись, вампир посылает образ себя, отталкивающего Гилфойла назад и погружающего в свой рот член оборотня, от напряжения прижав губы кулаком. Глубокий отчаянный стон вылетает из Гилфойла, и он толкается в руку Динеша, будто бы обезумев. Все, что нужно — это слегка лизнуть нижнюю губу Гилфойла, чтобы он кончил. Его пальцы оставили синяки на коже Динеша.       Динеш доводит его до изнеможения, оскалившись при виде теплой кожи. Гилфойл извивается под его рукой, его тело становится слишком чувствительным к прикосновениям. Убрав свои руки, Динеш, наконец, откидывается назад, чтобы увидеть, как бегают глаза Гилфойла, сияя ярко, как у волка; а его рот распух и покраснел от крови, прилившей к губам. Динеш подался вперед с лихорадочным желанием попробовать еще раз. Они уже разрушили ту привычную вражду, за которой они скрывали свою дружбу, а этот случай окончательно вывел их обоих на чистую воду. По крайней мере, они оба потрахались друг с другом, и теперь оба по уши в дерьме, поэтому Динеш считал себя победителем. — Неплохо, — выдохнул Гилфойл, и их губы соприкоснулись, — для полудохлой нежити. — Иди к черту, и, когда доберешься, сдохни, — Динеш бросает сердитый взгляд, толкая Гилфойла обратно на пол. — С радостью, — отвечает он, притягивая Динеша к себе и кусая его плечо.