Бегство от себя

Шерил считают стервозной сучкой, не для кого это не секрет. Она всегда улыбается, и никто не знал мотивов всех её действий. Особенно она не плакала никогда в присутствии кого-либо. Для всех она просто Шерил-бомбочка, которая может притащить полшколы на вечеринку, и сама прийти туда без приглашения. Но как в самых противных для Блоссом цитатах, от которых просто тошнит, говорится? Самые весёлые — это самые сломленные, да? Смешно, получается, тогда ей противна она сама? Да, наверное, так и есть. Все вокруг думают, что она любит вишнёвую колу, красный цвет и ходить на вечеринки. Все думают, что знают её. А Шерил бежит от себя, не оглядываясь, иначе споткнётся, упадёт и увидит самую настоящую себя. Ту, которая любит горький кофе, чёрный цвет и рисовать что-то важное для своей души. Сейчас Шерил потеряла себя настоящую в постоянных насмешках, тусовках и парнях, которым нравится её показуха. Она пытается забыться, заполнить пустоту где-то между рёбрами, проводя с ними время. Но ничего не помогает и не удивительно. Пустота образовалась от всей лжи, которая уже давит горло, и её даже не выжечь оттуда. Это была неимоверная тоска, тоска от неправильного выбора. Шерил слишком долго сдерживала себя и свои чувства, а как известно ничем хорошим для человека это не кончается. Начались нервные срывы. Когда Шерил приходит домой, остаётся в одиночестве, то её руки поддёргиваются, она становится нервозной и слёзы текут просто так. В последнее время она плакала почти всегда, без остановок, потому что её брат умер. И этот раз не исключение, но в этот раз слёзы прошибли прямо в школе и ей пришлось уйти с игры. Блоссом была уверенна, что никто не заметил, что она отлучилось ненадолго. Получилось, к её сожалению, не так.       — Шерил? — она оглянулась. Это был Кевин Келлер. Идеальный мальчик, полная противоположность сломанной Шерил.       — Уходи.       — Тебе же плохо, да?       — А что не понятно?! У меня брат умер, Келлер. — Кевин подсел к ней и обнял. Девушка, чьи рыжие волосы, как будто лучи вечернего солнца, спускались на плечи, заставляла сына шерифа застывать на момент. Кевин, на которого рыжая не обращала внимания, хранил внутри себя чувства уже пару лет. Он не верил Шерил, знал, что нельзя быть такой жизнерадостной и поверхностной, Шерил не такая. Её глаза полностью выдавали, они показывали разные чувства, но в них фоном отражалась грусть и безразличие к окружению. Он догадывался, что Шерил состоит не из колы, красивой одежды и красной помады, совсем другая личность, может быть сейчас она состоит только из одной боли. Потому что в пару лет назад или даже несколько пар лет Шерил не улыбалась постоянно, много вечеров проводила дома и имела пару подружек, а парней невероятно стеснялась. Всегда была такой доброй и наивной.       — Тебе надо выговориться, станет легче. Нельзя постоянно нести весь груз на своих плечах, — слёзы Шерил промочили его кофту, — Я вижу насколько ты разбита. Шерил немного покраснела, она не понимала откуда Кевин знал, что сказать, как сделать, как обнять и видел её насквозь. Но то, что она больше не могла, девушка понимала, поэтому оставалось рассказать всё как есть, без возможности убавить искренность.       — Моя мать убрала всех моих друзей, изничтожила. Моя первая влюблённость смеялась надо мной, а вторая была невзаимная, потом была третья, которую моя мать заставила покинуть Ривердейл. — Кевин был немного шокирован, Шерил продолжила. — Моя мать называет меня желчной анорексичкой и мне сказали, что я слишком простая. Кажется, в этот момент хрустнуло стекло во мне, ну, по ощущениям было именно это. Я до сих пор не могу, я боюсь, что люди подумают, что я смешная или странная, Кев. Дак ещё и единственный человек, который любил меня умер.       — Ты не должна быть идеальной, Шерил, — он взял её лицо в руки, — твоя мать чертовски не права, видимо тебе попались ужасные люди. Стань настоящей, пожалуйста, я скучаю по настоящей Шерил. — Кевин приблизился к её лицу, по которому растеклась тушь, так что можно было услышать каждый порывистый выдох. Он вытер пальцем слёзы с её нежной кожи. Между ними было молчание, совсем не неловкое. Шерил прикрыла глаза и Кевин накрыл её губы своими, целовал нежно. Она никогда не чувствовала чего-то подобного все, кто её целовал, целовали с напором и дерзко, а мальчик с её улицы целовал как будто её исцарапанную душу. Девушка положила руки ему на плечи, обнимая за шею и отвечая на поцелуй.       — Кевин, — произнесла Шерил, когда они прервались.       — Прости, Шерил, я…я… люблю тебя на самом деле. — Келлер был сам в шоке от себя и подумал, что Шерил просто выгонит его.       — Не извиняйся, я думала ты, как все, но ты другой, кажется ты заставляешь влюбляться меня.       — Тогда, как насчёт посмотреть романтическую комедию и поесть пиццу у меня дома прямо сейчас? — он улыбнулся.       — Я за, но сейчас я, наверно, выгляжу ужасно, — она рассмеялась.       — Я бы лучше сказал ужасно искренне, — Кевин тоже посмеялся, — поэтому мы должны идти прямо сейчас. — он схватил её за руку, и они вышли на улицу под удивлённые взгляды, отправляясь к Келлеру домой.