Лечение от Шефа

Джон покачивался на стуле в самом уголке стола, поближе к плите и Вадиму. И ругал себя мысленно на чём свет стоит. Дурацкий ночной срыв! Страх темноты. Или больше Эмила в темноте. Эмил и Герберт провели с ним всю ночь, стискивали в объятьях так, что дышать было нечем. Утром ничего не было. Совсем ничего. Они сходили с Моттсом в душ, где мылись в разных кабинках, обсуждая утренние дела. — К Ваде, еду, разгрузка. Поможешь? — Герб улыбнулся и выплюнул попавшую в рот воду. — Ага, — счастливо ответил Джон. Он любил работать на кухне и в кладовой. Работа отвлекала от лишних мыслей. — Тогда. Завтрак. И вперёд, — ответил Герберт, выбираясь из душа, и побежал в раздевалку, на ходу обтираясь полотенцем. Джон вздохнул с облегчением. Зря. Очень зря. Потому что весь завтрак Эмил рассматривал Джона таким внимательным взглядом, что даже Киллик выступил. — Шеф, ты ваще! Хочешь в Джоне взглядом дырку протаранить — целься чуть выше хуя! Нам пригодится. Чо такого я ночью продрых?! — А ты дрых? — искренне изумился Эмил. — Это, похоже, я что-то пропустил! При этом он лишь ненадолго отвлёкся от Джона и сделал могучий глоток кофе. — Да вот, иногда похрапываю. Надо прекращать. Моттси! Посвяти меня нежно, а то нам же любопытно! Остальные молчали. Только Церн усмехнулся, играя зажигалкой. — Свет. Выключили. Джон. Испугался. Поспали вместе. Я, он и Эмил. Ничего не было. — Бывает, Джон, — Тайлер сладко зевнул, — я тоже темноты боюсь. — Ага, — Дерг оскалился, вылавливая из тарелки кусок колбасы, — особенно когда там куча ёбарей, да, Джонни? — Когда куча, он как раз спокоен, — хмыкнул Эмил, изучая гущу на дне кружки. — И вообще, Дерг, ещё говоришь, что я — пень бесчувственный. Вон, отползает уже, на линолеуме борозды от ножек стула оставляя. — Герберт, я пойду, пожалуй, — Джон встал, — спасибо, Вадим. Вкусно было. Извини, я сегодня проспал. — Ничего, — Вадим уже привычно шмыгнул носом, ведя бой со здоровенным бутербродом, — ты часа через два приходи. Ещё поешь. Когда ёбари рассосутся, — он обвёл народ злобным взглядом. — Ага. Иди. Я сейчас, — Моттс дожёвывал огурец. Когда Джон ушёл, Моттс повернулся к Эмилу и усмехнулся: — Мне когда? Идти? В кладовку? Час? Два? — Думаю, в полтора уложусь, — усмехнулся Эмил. — Не уложусь — сам дурак. — Удачи, — Мулкани отсалютовал Эмилу стаканом свежевыжатого апельсинового сока, — если не справишься, зови. Джон с грустным видом толкался среди ящиков. Странно, Герб задерживается. Ничего. Он приблизительно знает, что нужно тащить наверх. Джон поставил поближе к выходу коробки и уже наклонился их поднять, когда Эмил набросился на него, валя на пол и закрывая глаза мягкой повязкой. — Нет! — Джон забился под ним, проклиная себя за слабость. Руки вытянули вперёд и тоже связали в запястьях куском мягкой ткани. — Зачем так! — Джон дёрнулся, затихая. Он знал: если Волку что-то взбрело в башку, отвязаться от этого гада нереально. — Потому что ты боишься, — вкрадчиво сообщил Эмил ему на ухо. Дождавшись, когда Кейл более-менее перестанет сопротивляться, он стал медленно и осторожно оглаживать его тело пока через одежду. — И ты от этого кайфуешь, да! Сними её! Я стану раком, отсосу! Что прикажете! — Джон дёрнул связанными руками. — Нет, Джон, — Эмил поцеловал его в шею. — Не такой ценой. Футболка затрещала, но тоже как-то аккуратно. Избавив любовника от верхней части одежды, Эмил снова принялся неторопливо его ласкать. Джон поёжился, чувствуя, как против воли сбивается дыхание. Нужно просто расслабиться и пропустить это через себя. Он всё равно не отвалит. А когда зверь наиграется, можно будет заняться делами. Хотя гад раззадорит всех, и, скорее всего, он весь день будет кочевать из койки в койку. Джон не успел подавить тихий всхлип, представив себе это унижение. — Что, Джон? — Эмил гладил его по голове. — Что это было? Что тебя испугало сейчас? — Ничего, — Джон облизал губы, — вы же хотите кончить, сэр? Давайте, не стоит медлить. Они стали это делать по-другому. Нежно. И долго. Как будто каждый, чёрт бы их побрал, соревновался с другим уже именно в искусстве любви. Джон бы поставил на первое место Мулкани. Безумец доводил его до невменяемого состояния. Потом Тайлер. Потом, наверное, Эмил. Спасибо хоть Дерг ебался как раньше, мощно и грубо. Но после ебли он любил ласкать, и делал это так долго, что Джон готов был проклинать его. Ну почему нельзя быстро?! Как раньше! Эмил усмехнулся, провёл языком между лопаток Детки, любуясь игрой мощных мышц. — Я хочу кончить, Джон. И я кончу тебе в рот. Но сначала я хочу забрать своё. Ты мне это отдашь. — Что я должен вам дать, сэр? Джон едва сдержал злость в голосе. В рот! Опять! Почему он каждый раз должен глотать это! — Страх, который я поселил в твоей душе. Эмил аккуратно стащил с него штаны, стремительно разделся. Снова подсел и поднял на колени, облокотил на себя. — Этот страх вцепился в твой хребет и очень долго питался тобою. Но достаточно. Я хочу его вернуть. Он только мой. — Вы думаете, сэр, это моя единственная проблема? Контакт с чужим обнажённым телом в темноте напоминал удар молнии. Джон сжался в объятьях своего хозяина. Он старался казаться максимально податливым. — Нет, — Эмил его гладил по груди. — Но не всё сразу. Расслабься. Боли не будет. Его пальцы порой замирали и нажимали на какие-то одному ему известные точки. Джона всего затрясло. Эмил включал его будто механизм. Как чёртову машину для секса. Джон облизал губы. — Можно мне… — Джон хотел лечь в удобную позу, в которой он мог достичь облегчения побыстрее. — Да. Эмил осторожно придержал Кейла, и проследил, чтобы он не налетел ни на что руками из-за вынужденной слепоты. Джон лёг в привычную позу. На живот, локтями на пол, бёдра подняты вверх, лицо в сложенные руки. Так было удобно. В этой позе он чувствовал их максимально глубоко и мог кончить быстро. А главное, не чувствовать. Темнота не пугала. Алгоритм действий привычен. Загнулся, принял, потерпел, проглотил. Следующий. — Я готов, сэр. Эмил тяжело вздохнул. И провёл руками вдоль спины Детки. Наклонился и стал неторопливо целовать каждый позвонок, начиная от шеи. Поглаживать бока, спину, бёдра и ноги. Джон вздрагивал от каждого прикосновения. Проклятье, ну зачем?! Так приятно! Он тихо застонал и повёл бёдрами. Внизу живота начала наливаться приятная тяжесть. Джон закрыл глаза. Темнота под повязкой окружила его мягким кольцом. Джон провёл языком по губам. Эмил снова накрыл его своим телом. Просто опёрся руками и всем телом потёрся об него, выгибая спину и стараясь, чтобы контакт был максимальным. — Эмил, — прошептал Джон, прогибаясь и тихо застонал. Когда бёдер коснулся член, он потёрся о тело любовника. Это было хорошо. Каждый из них умудрялся сделать это «хорошо» каким-то особенным. Джон чувствовал себя таким беззащитным в эти моменты. Он повёл плечами, стараясь выпросить свою любимую ласку. Он обожал, когда его чесали или царапали между лопаток. — Да, любимый. Я с тобой. Эмил тут же нежно поцеловал Джона между лопаток. Провёл там языком, будто рисуя сложный узор. А потом стал неторопливо почёсывать. И одновременно вошёл. Медленно, аккуратно раскачиваясь. — Да! Джон не смог сдержать этого вопля и тут же замер. Член тёк и стоял до боли. — Эмил, поласкай меня там. Пожалуйста. Джону неприятно было просить, он почти никогда не мог расслабиться до конца. Он всегда чувствовал себя вещью, хоть сейчас вещь и боялись испортить. Эмил тут же снова поднял его на колени и, прижимая к себе одной рукой, другой стал ласкать его член, неторопливо работая бёдрами и опаляя шею горячим дыханием. Джон прижался лицом к своим связанным рукам и тихо стонал. Эмил не был жестоким, не старался отыметь его чуть ли не в простату, зная, как сильны, почти болезненны ощущения Джона в этот момент. Джону захотелось его за это поблагодарить: повернув голову, он коснулся языком кожи Эмила. Хрен знает, куда попал. Если матов не последовало, значит, не в глаз. Эмил протяжно вздохнул. Устроившись поудобнее, он одной рукой продолжил ласкать член Детки, а пальцами другой провёл по его губам, чуть-чуть, почти невесомо, надавливая. Джон открыл рот, обхватив пальцы Волка губами, вылизывая и посасывая, двигаясь навстречу его члену, извиваясь и уже почти теряя связи с этой реальностью. Эмил поцеловал его в загривок и выгнулся, вжимаясь в нужную точку и по-особому прижимая пальцами уже пульсирующий от нетерпения член любовника. — Давай, — выдохнул он. Джон закричал, когда Эмил всё же вдавился в простату, и кончил, выгибаясь в его руках, сжимая Эмила внутри. Эмил сдержался лишь усилием воли. Выскользнув из Кейла, он коснулся членом его губ и аккуратно вошёл, поглаживая по лицу. — Пожалуйста. Джон предпочитал не думать, где только что был Эмил, но, кажется, его лицо всё же исказилось от отвращения, потому что Эмил над ним усмехнулся. Джон быстро сосал, пока не добился отклика. Горьковатые струи ударили в горло, и Джон сглотнул, стараясь сдержать позывы. Чёрт побери, такой красивый секс. Зачем в конце было всё портить?! — Вы довольны, сэр? Эмил лёг рядом, привлёк его к себе, освобождая руки и медленно снимая повязку. — А ты? — Меня не спрашивают, — сказал Джон. Ему было приятно… может быть. Но конец был неприятен. И Джон никак не мог понять, что он чувствует. Да и нужно ли ему было понимать? — Отдай. В следующий момент Эмил увлёк его в глубокий и долгий, жадный поцелуй. Джон изогнулся под ним, боясь. Он хотел и сбросить Эмила, и прижать к себе. Ему надоела эта раздвоенность ощущений. — Что я должен вам отдать? Эмил отстранился от него, прикрыв глаза. Медленно обвёл губы, кончиком языка: — Всю боль, всю горечь. И отвращение. Я заберу у тебя всё, как и дал. Джон всматривался в его лицо. Ну почему?! Эмил красивый мужчина. Неужели он никогда не любил женщину? Неужели он может только так? — Конечно, сэр, отдаю, — ответил Джон. Он сказал то, что от него требовалось. Он лгал. Неужели они правда думают, что всё это можно простить? Смыть, как грязь? Неужели они думают, это возможно? Со стороны двери раздалось покашливание. — Привет. Меня это. Вадим. За картошкой. Говорит того, кончилась. Джон подскочил в объятьях Эмила. Нет! Он уже это проходил! — Отдаю! Всё отдаю! Забирай всё! И его! И оба отсюда, к чертовой матери! Моттс даже попятился от неожиданности. Эмил с большим трудом его удержал. — Моттси, я того. Миссия провалена. — Ладно. Герберт пожал плечами и начал раздеваться. У Джона застучали зубы. Из рук Герба невозможно было выбраться нормальным. Не поломанным. Не вскрытым, как сейф. Сейф, взорванный динамитом! — Господи, что вам нужно от меня?! — Джон тихо всхлипнул, пытаясь отползти от них подальше. — Ничего, — Герберт скользнул к ним и, взяв лицо Джона в ладони, поцеловал. — Ничего. Кроме победы. Твоей. Над нами. Вот тут. Он погладил Джона по груди и прикусил основание шеи. — Да, — Эмил погладил его по голове. — И здесь. — Никогда. Джон вырывался изо всех сил. Герберт будто не замечал, укачивая его в своих руках. — Никогда! Слышите?! Никогда, мать вашу! Никогда я вас за это не прощу! Никогда! Думаете, можно стольких прикончить, и столько издеваться, и просто потом с кайфом с этим жить?! Ни за что! Слышите?! Ни за что! Джон сжал Герберта в руках и зарыдал, уткнувшись лицом в его плечо. И что-то там, внутри, действительно его покидало. Словно какой-то кусок грязи с раны действительно отвалился. Но обнажённое место кровоточило. — Люблю. Тебя. Очень, — сказал Герберт, но смотрел он только на Эмила. Эмил погладил Джона по плечу. Осторожно повернул к себе и коснулся губами его губ. Заглянул в глаза: — Иди, любимый. Поспи. Джон встал и, пошатываясь, вышел из кладовки. Кажется, у него на пути стоял Вадим, но Джон его даже не заметил. Ввалившись в свою комнату, он с облегчением рухнул на кровать и тут же провалился в сон без сновидений. В подвале Герберт поцеловал Эмила. — Не грузись. Попытка. Первая. Хорошая. Немного подождём. Повторим. Молодец, шеф. — Дурак я, Моттс. Под конец всё же ткнул ему хуём в морду и всё испортил, — Эмил вздохнул и принялся одеваться. — Никогда терпеливым. Не был. Ты, — хохотнул Герберт. Он тоже упаковался в свою военку и открыл двери в кладовую. — Вот блин, шеф. Всё. Совсем. Нам всё. На пороге стоял Вадим, и был он не просто зол. Он был в бешенстве. — Доебались, касатики, — сообщил Вадим, сжав пудовые кулаки. — Валим, — сглотнув, констатировал Эмил и, пригнувшись, рванулся прочь, утаскивая за собой Моттса. Тайлер тихонько брёл к шефу с документами на подпись. Крики Джона слышал если не весь дом, то все поблизости. Бедный парень. Если бы можно было его отпустить, они бы, может, и отпустили. Но враги Эмила. И такой травмат… Кейл не жилец. Он или сам себя прикончит, или его просто запытают до смерти. Идея привезти сюда его семью уже не казалась Тайлеру такой безумной. Надо попозже к нему зайти и немного приласкать. Может, и без секса. Додумать Тайлеру не дали. Мимо на всех парах пронеслись Эмил и Моттс и вывалились вон из дома. Следом шёл Вадим. Огромный, тучеобразный Вадим. — Я того, в дозор их отправил. Хуи проветрить. Тайлер тяжко вздохнул и бросил бумаги на журнальный столик в гостиной. Заглянул к Кейлу. Парень спал, тихо и спокойно. — Ну, может, частично они проблему решили. Ты уж их не убивай. — Ага, — тихо сказал Вадим, — ёбари-психологи.