Баллада о рыцаре Глорвэйне и леди Митрандиль

Прошли года с тех давних пор. Был лес высок, горел костёр, Таились феи меж людей, Был добр герой и зол злодей, Вода в реке была сладка. Прошли с тех пор уже века. Унёс былое суховей… Был рыцарь статный — сэр Глорвэйн. Умен, красив, а меч его Знал лишь победы торжество. Но скромен был и чтил закон, Безмерно лорду предан он. Всем был хорош, но знал лишь Бог, Как был он в замке одинок. Лорд дев сбирал: «Возьми жену» — Глорвэйн не выбрал ни одну. Ни взгляд очей синее рек, Ни косы белые как снег, Ни кожа цветом как зола — Пусть нет красавицам числа Молчали сердце и душа. Росла тоска острей ножа. Так дни текли, спеша во тьму. Вдруг лорд приказ отдал ему: «Глорвэйн, вернейший мой вассал, Ты жизнь мою не раз спасал, И лишь тебе могу велеть Хранить бессменно эту клеть». И клеть, накрытую холстом, Внесли в молчаньи гробовом В пустые комнаты. И в них Оставили лишь их двоих. Глорвэйн дивится: «Клеть крупна. Для зверя? Птицы ли она?» Но лорд качает головой: «Там та, что станет мне женой. Там дева с крыльями — трофей, Одна из тех волшебных фей. Не сказка все они, а быль. Ей имя — леди Митрандиль». Глорвэйн кивнул. И лорд ушёл. За часом час в тиши пошёл. День отгорел, промчалась ночь, Рассвет уж темень гонит ночь. В рассветный час так сладок сон. Стоит наш рыцарь утомлён И плащ спадает вниз с плеча. Вдруг голос дивный зазвучал. В нем перелив хрустальных рек, В нем тихо падающий снег, В нем серебристая капель Так сладко-сладко голос пел, Что птичьи стаи — вихрь цветной — Внеслись в открытое окно, На клетку сели. Дрогнул холст И вниз стремительно пополз. В той клетке дева — светлый лик От плена горького поник, А платье — серый с синевой — Покрыто пылью и золой, Юна, хрупка, как сон мила, А за спиной два крыла. Таких чудес не видел он — Стоит как громом поражён И песня тут же прервалась, И птичья стая унеслась, Хотел Глорвэйн тот холст поднять — Забилось сердце, не унять. А дева — слезы на глазах — Стоит, не смея слов сказать И звезды в волосах ее По косам стелются ручьём. «О, рыцарь! — молвила она, Печальна и лицом бледна, «Здесь не по воле я своей, Нет, силою забрал злодей, Я словно птица в клетке тут, Кляну шелка, кляну уют, Мне б ветер в крылья чуть роса, Мне б улететь под небеса, Порхать, как листья на ветру, Я без свободы тут умру, Неделя, месяц. Краток срок. Завяну тихо, как цветок. Мне скоро стать его женой, Но, сэр, прошу, побудь со мной! Ты сердцем чист и добр твой взгляд И лик достойный короля, Прошу!» И девичья рука Бела, изящна и тонка Решетку сжала как лоза. Он заглянул в её глаза, Взглянул и замер. Колдовство? Глаза что целый небосвод Темны, бездонны как моря, И звезды в глубине горят. Взглянул и понял, что она Его любовью рождена, И жаждет сердце клеть открыть, На волю деву отпустить, Но долг суров. И что решить? Не слушать сердца ли, души? Ведь лорд ему был как отец… И молвит рыцарь наконец: «Пусть верен лорду был всегда, Все эти долгие года, Пусть долг велит тебя стеречь — Я сброшу камень с этих плеч. Тебя освобожу — лети. И пусть удача на пути Тебе поможет. Вот восход. Меня ж ждёт цепь, тюрьма и лорд». Взяв меч, сбивает он замок, И в ножны вновь вложив клинок, У клетки открывает дверь: «Беги, прошу тебя, скорей!» И вышла дева. У окна Остановилась вдруг она: «О рыцарь, ждёт лишь смерть тебя. К чему здесь ждать, себя губя? Беги со мной. Твой верный меч В пути сумеет нас сберечь, Ведь без тебя меня поймать Сумеет снова лорда рать». Глорвэйн кивнул: «Есть тайный ход С тобою в лес нас приведёт, А там вдоль берега реки Не смогут нас догнать враги». Но лишь он тронул камень стен — Сгустилась над героем тень И унеслась, оставив след — Печать «предатель» на челе. Но только стиснул зубы он — Любовь ценней — таков закон. И коль бесчестен лорд — ему Служить не стоит никому. И вот уж замок позади От счастья леди Митрандиль Упала рыцарю на грудь, А тот не смеет и вздохнуть. Но в путь, немедля! Дальше! Прочь! И их шаги скрывает ночь. Блуждать им долго довелось — Считай, два месяца прошло, Когда нашли желанный кров Два странника в кругу холмов. И холм открылся в свой черёд, В обитель фей явивши трод. Тепло был принят человек. Но Митрандиль бела как снег — В дорогу собрался Глорвэйн, Спеша оставить царство фей. Непросто человеку знать, Что здесь он должен феей стать, Отринуть то, кем раньше был, О прошлой жизни позабыть. И с ним прощаясь в темный час, Шепнула Митрандиль: «Лишь раз Вернуться сможешь ты ко мне В цветущий праздник по весне, В день жизни, радости и тайн. Вернись, любимый, на Бильтайн, Избавь от жизни быть одной И назови своей женой». Глорвэйн вздохнул, отвёл глаза И в миг покинул тронный зал. Скитался рыцарь день за днём — Кто рад ему, а кто клянёт. Печать предательства, вина И день и ночь была видна. Кто меч хватал, кто прочь бежал, А кто и виду не подал, Другой спросил: «За что печать? Кого и как ты смел предать?» Глорвэйн был честен, но жалеть Того, что отпер девы клеть Не думал никогда, нигде, Хоть и случалось быть беде. Прошла зима. И в сон его Пришло с весною волшебство — Звук дивных песен, взмах крыла — Она к себе его звала. И он, не знавший слова страх, Порой рассвет встречал в слезах. И вскоре понял — жизни быль Не видит он без Митрандиль. Но путь далёк — коня! Скорей! Вернуться нужно в царство фей! И путь продлился много дней — Без счета он загнал коней, И холм заветный в нужный миг Из-под земли пред ним возник. В нарядном платье Митрандиль, На рыцаря она глядит: «О, ты успел! Вернулся в срок!» И белый протянув венок, Застыла. Ждет. Весь двор застыл. И голову Глорвэйн склонил. Сыграли свадьбу в тот же час — И до утра костер не гас, И свадьбы не было пышней — Все феи шли гулять на ней. И я, рассказчик, тоже был. Играл, вино без счета пил И молодым желал добра. Как будто было все вчера… А ты запомни мой совет — Сильней любви на свете нет И добр и честен должен быть Тот, кому ты решил служить.