поздно

Сейчас Анэлис не стала бы. Не стала бы тратить дни и ночи на чтение старых книг в тёмном закутке Башни, не стала бы повторять древние слова, пытаясь осознать их смысл, тренировать реакцию, изнурять разум бесконечными попытками выйти за грань, сдвинуть границы возможного, не упав при этом в безумие. Какой смысл, если всё, что хотела она сейчас больше, чем когда-либо, были лишь пару жалких тактов? Пару. Жалких. Тактов. Боги, разве многое она просит?! После всего, что вынесло невинное дитя с проказой мага, после стольких лет обучения колдовству и насилия над собой, благотворительных дежурств в лечебнице, службы в Легионе и вылазок на дальние заставы? Чтобы сейчас бежать, глотая слёзы, бежать не чувствуя ни боли, ни усталости - своих -, отгоняя страшные картины, мелькающие в голове. Проклятье. Месиво из тел на поле брани, крики и вой, поднимающий волосы дыбом - дальше, опаснее, ближе к пролому, ближе к... Анэлис привыкла к своему проклятию. Полюбила его после медовых глаз с искрами веселья - Анэ сотворяла десятки сияющих бабочек, рассыпающихся искрами, Анэ строила невероятные скульптуры изо льда, Анэ пела колыбельные и впервые в жизни любила свою магию — и не только её. «-Анэ, ты идёшь?» — в сопровождении храмовников можно. Можно не только плакать и терпеть ритуалы, но и выходить из Башни. Пусть на дурацкий праздник после того, как разойдётся большая часть народа, пусть с передовым отрядом, словно преступник под конвоем, пусть… Не стоило обретать жизнь второй раз, чтобы сейчас опаздывать. Сломя голову пробираться в самое пекло, чтобы увидеть распадающиеся из хвоста медные пряди, тварь, вонзающую когти в плоть, солнце, уходящее за горизонт. «-Опоздала. Патриарх с ума сойдёт если узнает. Пойдём, пока эти зануды нас не заметили!» Пламя срывается прежде слезы. Пламя разрывает всё вокруг, чернее Бездны расходится всё дальше, воет и скорбит, пожирая всё, вместо неё. Анэ лишь падает на колени, впервые молясь искренне. Смотрит в ласковые медовые глаза, гладит медные пряди, чувствуя гарь внутри. Кошмары, превратившиеся в реальность, и она сама, теряющая разум. В Бездну. Опоздала. Больше не для кого держаться — её недостижимое солнце в доспехах храмовников погибает на её руках в вечных демоновых перчатках — Анэлис срывает их, раздирая зубами свою же бледную кожу, чтобы хоть раз в жизни прикоснуться к той, которая заставила полюбить свою силу, своё проклятие… стала им. Прикасается и заводит прядь за ухо. В первый и последний раз припадает к уже холодным устам, перестав сдерживать своё безумие. Какой смысл оберегать мир, если её собственный разрушен? Пламя лучше мрака, пусть сейчас оно намного чернее. Опоздала. А Шантра улыбается как всегда. Немного криво и очень тепло.