Молодая кровь

Если Альфреду и приходилось от чего-то отказываться, так это от односпальных кроватей. Но в то же время спать среди большой кучи волков было в какой-то мере приятно… и душно. Иван всегда смеялся над ним, когда блондин жаловался, что ему слишком жарко. Прежде чем жить в одной из этих стай, американец всегда предполагал, что они работают подобно вампирскому шабашу: таинственный старинный дом с множеством «жильцов», с собственными кроватями по две в каждой комнате. Мальчик ещё никогда так не ошибался. Волки лежали где вздумается, в различных формах - будь то людской или истинный вид - в бетонной комнате в задней части одного из клубов, куда Альфред уже давным-давно попался, как муха в паутину. У него было чувство, что наличие меха может смягчить прикосновение к твердому полу. Он старался не думать о том, как долго спал на бетоне. Если подумать, прошло всего несколько недель. Альфред хмыкнул, когда волк, мертвой хваткой державший его за талию, сжал руку ещё крепче и зарычал, уткнувшись носом в плечо американца. Одним из преимуществ сна с оборотнем было тепло. Он бы не сказал, что ему это не нравится. Неудивительно, что большинство волков стали более чем любезны к живущему среди них вампиру, когда поняли, что его трахает их Альфа. — Ты не спишь? — проворчал Иван, теснее прижимаясь к телу Альфреда. Бóльшая часть стаи спала, а остальная проводила время со своими избранными партнёрами. У вампиров и оборотней была одна общая привычка: не стесняться заниматься сексом с тем, кто тебе нужен. Даже в комнате, полной других людей. — Ты же и так знаешь, — Альфред медленно повернулся на спину, поудобнее обхватив руками пальто Ивана, которое тот использовал в качестве одеяла бóльшую часть времени. Блондин кратко вздохнул, скользя пальцами по мощным мускулам русского вниз по груди. Волк зарычал и втянул носом воздух, его горячее дыхание было близко к шее Альфреда, в которой никогда не было пульса. Американец всегда находил эти проверки милыми. Как бы часто он ни говорил волку, что тот никогда не найдет чужой запах, Иван все равно отказывался прекращать ревностно вынюхивать что-то раз за разом. — Я не могу уснуть, — зубы русского были как бритвы, впивающиеся в мягкую шею Альфреда. Горячие и острые, американец все ждал момента, когда его волк все же разорвет ему горло. — Сейчас полнолуние, детка, — блондин наклонил голову и прижался сухими губами к колючей щеке Ивана, прислушиваясь к его дыханию, — Знаешь, я никогда не знал, что делают оборотни в полнолуние, — усмехнулся он, — думал, что ты станешь безумным монстром, которого ничто не сможет остановить. Иван фыркнул, и Альфред буквально почувствовал, как тот закатил глаза. — Не могу спать, не могу думать, это делает меня более… импульсивным. Мне просто хочется постоянно находиться в движении. — Ты как дикий зверь при свете луны? — Альфред не смог сдержаться и тихо хихикнул, но тут же заплатил за это глубоким укусом в изгиб шеи, от чего вскрикнул достаточно громко, чтобы один из ближайших оборотней фыркнул в его направлении, дабы блондин успокоился. — Знаешь, во многих легендах говорится, что мы едим только сердца наших жертв, — фыркнул русский. Альфред втянул в себя воздух сквозь плотно сжатые зубы, почувствовав, как руки Ивана скользнули чуть выше к его груди, словно обещание. — Собираешься съесть мое сердце? — Американец не смог сдержать широкой жемчужной улыбки, когда Иван медленно поднялся над ним, оседлав бедра и склонившись так, чтобы обманчиво-мягко уткнуться носом в чужую щеку, — Думаю, я скорее вырву чье-нибудь сердце и съем его, чем ты, гигантский пес.  Альфред вздрогнул и закусил нижнюю губу в предвкушении, когда волк зарычал и прижал его к земле, словно загнанную в угол добычу. — Ты еще не охотился со стаей. Ты еще не видел, как я разрываю своих жертв на части. — Ты еще не выпустил меня со стаей. Иван не ответил. Он остановил мысли американца поцелуем, и Альфред почувствовал, как чужое тело давит на него. Никогда, несмотря на все многочисленные угрозы русского и тот факт, что тот никогда их не исполнял, блондин не думал, что Иван не способен сделать это. Волк мог разорвать его в клочья за секунду, в этом он не сомневался. Но русский все же этого не делал, и Альфред позволял себе чувствовать, что тот действительно любит его. — Перевернись, — пробормотал Иван, его голос был хриплым и сухим. Американец сделал то, что было ему сказано. С него сняли нижнее белье — единственный предмет одежды, который он смог найти за последние несколько дней. Укрытие оборотней было оборудовано общими ванными и душевыми, он едва нуждался в одежде. Русский кратко поцеловал его в спину, слегка прикусывая и зализывая, отчего по коже Альфреда пробежала волна ледяных мурашек. Его ногти царапнули по земле, а колени уже начали болеть. Альфред застонал, когда Иван впился зубами в ягодицу, а его горячие ладони скользнули меж бедер. — Ты когда-нибудь думал о том, как это выглядит? — его красноречиво шлёпнули по заднице, в ответ на что американец еле сдержал стон и кратко усмехнулся. Ивану это не понравилось, - Просто говорю, что ты сидишь и ревностно обнюхиваешь и искусываешь меня. Когда прекратятся твои волчьи штуки? Иван гортанно зарычал и вновь ударил американца по ягодице, от чего тот ахнул и тихо застонал. — Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты это так называешь. — Как жаль… — Альфред абсолютно не сожалел, — Просто это так и есть. Иван поцеловал его в бедро и раздвинул упругие ягодицы. Это очень быстро заткнуло Альфреда. — Будь нежен, — жалобно протянул американец, глубоко вздохнув и почувствовав, как язык русского скользнул по промежности. Он застонал и заерзал, пока не уткнулся лицом в согнутые руки. Он снова вскинул бедра навстречу ласкам, когда язык русского проник в него, — Тебе действительно нужна настоящая смазка. Ну, ты знаешь... Трахаться как нормальный цивилизованный человек. — Если ты продолжишь говорить, в следующий раз я намеренно забуду ее купить. Альфред не жаловался. Он был рад близости. Американец потянулся назад, запустив руку в волосы русского, и задрожал от движений его языка. Иван зарычал и блондин почувствовал вибрацию, от чего крепче вцепился в пепельные волосы. Русский всегда ненавидел, когда тот сомневался в его превосходстве. Блондин почти не задумывался об этом: то, что Иван считал сомнением в своей власти, Альфред считал актом близости. — Блять, — выдохнул американец, когда русский развел его тремя пальцами. Вампир переступил с ноги на ногу, упираясь коленями в бетон, — Трахни меня. Альфред затаил дыхание, когда русский опустил пальто на пол, позволив лечь на него. Американец совершенно забыл об этом. Иван прижался бедрами к его заднице, позволяя почувствовать свой огромный член, от чего блондин прикусил губу, в то время как волк нарочито медленно вошёл в него. Внезапно американец заметил, что за ними наблюдают со всех сторон, однако спрятал лицо в изгибе руки, стараясь игнорировать это. Он застонал и резко выдохнул, когда головка чужого ствола задела внутри него сладкое местечко. У Альфреда перехватило дыхание и он вскинул бедра, глубже насаживаясь на член русского. Он ахнул, когда большая рука Ивана скользнула по внутренней стороне его бедер, раздвигая ноги. — Твою мать. — Я слишком рано? Альфред покачал головой и провел рукой по волосам.  — Нет. Просто удивил меня. — Я не хочу тебя удивлять. — Заткнись и трахни меня, — простонал американец, вновь уткнувшись лицом в собственные руки. Вот он с членом Ивана в заднице, а русский не двигается. Он не нуждался в осторожности, — Засунь в меня наконец свой член, чертов волк. В ответ на грубость Иван резко впился зубами в загорелое плечо, нарочито сильнее сжимая ладони на бедрах. Альфред подавил крик боли, почувствовав, как руки Ивана собственнически обвились вокруг тонкой талии, а ствол русского выскользнул наружу и затем с пошлым громким шлепком вошёл до упора. Альфред почти что задохнулся и жалобно всхлипнул в ответ, рефлекторно подаваясь навстречу. — Чувствуешь? — Иван зарычал, после того как его острые клыки впились в плечи Альфреда, и кратко поцеловал кровоточащий укус, который уже заметно опух. — Черт… — американец напрягся, чего, вероятно, делать не следовало. От этого стало только хуже. Он заскулил, прижавшись к изгибу руки, когда Иван вышел из него вновь и грубо вошёл обратно, заставив американца до предела выгнуть поясницу, звонко застонав и рефлекторно зажмурив глаза. Альфред беспомощно прикусил собственное запястье, задыхаясь, когда Иван настроился на определенный темп, входя до предела каждый раз. В какой-то момент он стал слишком большим, чтобы выскользнуть наружу, и блондин уже был готов, что русский вытащит его, как он обычно и делал. Каждый раз, когда они трахались, Иван угрожал завязать узел, но всегда успевал вовремя выйти. Блондин старался не думать о многочисленных парах глаз, наблюдающих за ними. Он тщетно пытался подавить стоны и всхлипы, упираясь руками в землю, пока Иван самозабвенно втрахивал его в пол.  — Черт, — прошипел он, уткнувшись щекой в руку, — Черт, черт, черт. — Умоляй об этом, — прорычал Иван, все еще прижимаясь к Альфреду, — Умоляй меня заставить тебя кончить. — Черт! Трахни, черт возьми, меня, давай же! — американец прикусил губу, ломая ногти о бетон, — Ты такой придурок, не заставляй меня умолять! Выеби меня, ты, гребаный пес, двигайся! Сильная рука вплелась в блондинистые волосы и с животной грубостью толкнула на пол. Иван вбивался в растраханное тело с такой силой, что ему казалось, будто он вот-вот просто нахрен разорвет американца под собой. Тот уже откровенно вскрикивал, не замечая слез, которые стекали вниз по щекам, пачкая пальто. Темп переходил уже на бешеные скорости, Альфред наконец ахнул и застонал, ощущая, как сладко тянет внизу живота. Американец вскрикнул, когда Иван вошел в него в последний раз, наполняя его изнутри. — Черт, — выдохнул Альфред, глядя себе под ноги. — На этот раз ты действительно сделал это, чёртов волк. Обычно узел русского был слишком велик, чтобы его можно было вынуть, когда он кончал.  — Ты наконец-то завязал его. — Прости, — простонал Иван, наваливаясь сверху, — Луна заставляет меня немного…терять контроль. — О, черт, черт, черт, — простонал Альфред, чувствуя, как узел русского расширяется внутри него. — Черт, больно. — Тссс, — Иван прижал Альфреда к земле, вздыхая, когда его узел начал становиться больше с каждой секундой. Американец, казалось, даже не услышал его, продолжая бормотать что-то о том, что его не предупредили, — Это не долго. Узел спадет через несколько минут. — Н-н-н-н, — всхлипнул Альфред, стараясь не напрягаться. Это только ухудшило ситуацию, — Черт возьми, тебе легко говорить, когда у тебя нет гигантского члена в заднице. — Меня раньше связывали, малыш, — фыркнул русский, — Так что я знаю, какого это, — он медленно повернулся на бок, потянув Альфреда за собой, чтобы устроиться поудобнее. — Просто позволь этому случиться, дорогой. Расслабься, это скоро пройдет. Блондин глубоко вздохнул, ложась на ладонь русского, как на подушку. Он решил, что Иван действительно должен раздобыть кучу одеял для укрытия: просто потому, что оборотни могут спать где угодно, не значит, что он может. И, очевидно, он был единственным, кто имел значение.  — Черт, когда это кончится. — Дай ему время, — пробормотал русский, уткнувшись лицом в шею Альфреда. — Скоро это прекратится, — по крайней мере, он скоро уменьшится, — Поздравляю с первым узлом, — фыркнул он, — Я не думал, что ты готов. — Я не был готов, — пробормотал блондин, пытаясь расслабиться. Он застонал, когда прошло несколько мгновений и узел, казалось, начал уменьшаться, — Черт, все кончено? Он попытался отодвинуться, но зашипел от боли, когда вновь болезненно потянуло назад. — Тсс, — прошипел Иван, целуя Альфреда в затылок. — Просто сделай глубокий вздох, — он обнял Альфреда за талию и тихо выдохнул, уткнувшись ему в шею. — Хорошо… — Рад, что тебе хорошо, — проворчал блондин и тихо ахнул, чувствуя, как узел прижимается к чему-то чувствительному внутри него, — Не двигайся.  Он прижал ладонь к боку русского, удерживая его на месте. — Вот так? — Иван выдохнул ему на ухо, нежно покусывая и покачивая бедрами, прижимаясь к Альфреду, — Просто замолчи и почувствуй. Блондин осторожно выгнулся навстречу, закусывая губу.  — Нравится? — Да, а теперь заткнись, — американец потянулся назад, укладывая руку на чужое бедро, крепко прижимая их тела друг к другу и чувствуя, как узел шевелится от их движений. — Мне жаль, — Иван снова попытался найти правильное положение. — Лучше? — Да, — блондин доверчиво потерся щекой о чужую ладонь, кратко вздыхая с каждым толчком и прикосновением, — Замри, — сказал американец, удерживая Ивана за бедро. Русский сделал, как он просил, крепко прижав к себе и уткнувшись лицом в шею. — Узел уменьшается. — Да, я чувствую. Все было не так уж плохо. Альфред не возражал бы, если бы его снова завязали… С предупреждением заранее. Он вздохнул с облегчением, когда узел Ивана выскользнул из него.  — Черт, — проворчал блондин, потянувшись назад и дотронувшись до своей дырочки, — Ты действительно растянул меня. Иван прикусил его шею, прижимаясь к горячему телу.  — В следующий раз будет намного легче трахнуть тебя. Как тебе узел? — В следующий раз было бы неплохо предупредить, — Альфред крепко прижался к волку и вздохнул. О боже, он действительно подтвердил, что будет следующий раз. — Просто чтобы подготовиться. Потом стало лучше. — Это было очень приятно. Что я могу сделать лучше в следующий раз? — русский закрыл глаза, чувствуя себя достаточно уставшим, чтобы проспать весь день. — Мы можем поговорить потом, — Альфред повернулся и положил голову на чужое плечо. Он был доволен, и, хотя кое-что из этого было откровенно хреновым, он был доволен, — А теперь заткнись и спи, большой пёс. Русский только хмыкнул в ответ, крепче сжимая Альфреда за талию. Тот закрыл глаза и провел рукой по его обнаженной груди, и затем накинул пальто Ивана на плечи и расслабленно вздохнул, чувствуя тепло русского. Он определенно сделал хороший выбор, оставаясь с волком. Лучше, чем кучка старых занудных вампиров, по крайней мере.