Здесь сердце бьется, не моё.

      Здравствуйте, друзья. Меня зовут Диана Журавлева. Друзья зовут Дин-Дин, родственники — Дромеозаврид, или просто — Бегущая Ящерица. Как видно из моих имён, девушка я не простая, интересная. Ну, кому бы родные люди дали кличку в честь динозавра? Наверное какому-то клиническому случаю. Хотя-я, тогда они просто надо мной угорали, паразиты!       Я неслась к ним из автобуса, с грацией гиппопотама, не оббегая ни одной лужи на этом целенаправленном пути, а голуби, в тот прекрасный момент, в ужасе разлетались от меня во все стороны. От такого несущегося пиздеца. Именно в тот судьбоносный день ржущие брат и отец разглядели во мне эту чудесную рептилию, которая, вроде как, померла уже черт знает в какой доисторической эпохе. Однако не будем о грустном. Отец и младший брат — это клиника. Был ещё один младший брат, что постарше выше названного. Этот был довольно серьёзный мальчик, очень умненький, да и вообще паинька в этой семейке Адамс. Мать наша порой олицетворяла Сатану, чтоб мы с отцом и самым младшим братом не прыгали по холодильникам за кошкой. Да, вот что-то в этом духе меня окружало дома.       Так как я была с детства оторвой, то меня решили сдать везде куда только можно было сдать: теннис, бальные танцы, курсы иностранного языка, пение, игра на фортепьяно, рисование, плаванье… Что только не пробовали, лишь бы моя «отрывность» не была обращена в «плохую сторону». В нашу эпоху же многие авантюрные дети с раннего возраста: воруют, курят, изрисовывают нецензурными словами и рисунками подъезды, дома, транспорты и прочие, ни в чем не повинные места… Мои родители выразительно глянули на меня в детстве и, такие: эта точно пойдёт по такому пути, если её не занять всем чем только можно и нельзя. Так что с детства я «отрывалась» во всяких кружках. Со временем я росла, у меня появлялись другие интересы, и те кружки я покинула. Сейчас мне двадцать и я учусь на журфаке. Как по мне — это моя стихия.       Однако жизнь штука непредсказуемая. Никогда не предугадаешь чем обернётся следущий день. Пожалуй, с этого и надо было начинать, но и игнорить своё представление я не могу. Ведь это может показаться оскорбительно, не так ли?       Все началось с вытрезвителя… Ой! Точнее, с Дня Рождения моего! Чумовая была гулянка… Собрались все мои друзья. Их я, кстати, выбирала под стать себе — ни одного нормального. Веселье пролетело как-то незаметно, но очень круто. Меня отрубило где-то среди ночи, с пустой бутылкой «Мартини Айсти» в обнимку. Я тогда и не подозревала каким будет мое следующее утро…

***

      Проснувшись с утра я поняла, что что-то не так. Я не обнимала бутылку с которой уснула. Да и вообще не могла ничего обнимать. Руки что-то сдерживало, я не могла ими пошевелить. После недолгих раздумий поняла, что я вообще связана. Хотела возмущённо крикнуть, но выдала лишь глухое мычание. Что за!.. Во рту кляп?! Да ещё и повязка какая-то на носу, что мешала выплюнуть эту тряпку! Матерь Божья…       Я стала с ужасом оглядывать помещение. Это место мне было вообще ни разу не знакомо! Да ещё и крайне непривычным. Я таких мест мало видала. Что-то восточное, азиатские… вроде. Да, такой стиль. И как это понимать? Как… Куда я попала?! Почему связана?! Что произошло?!       Панические мысли были отражены и в действиях, ведь я стала как активная гусеница кататься по помещению и громко мычать в чёртову тряпку. И это было нихрена не смешно! Что могло произойти, что я проснулась в незнакомом месте, да ещё и вся связана с головы до пят?!       За странной дверью, выполненной в стиле восточных народов, раздались чьи-то тихие шаги. Дальше эту дверь раздвинули в сторону. Не растворили, а раздвинули. Боже, куда я попала?.. В проеме показался мужчина средних лет, с добродушной улыбкой, от уха до уха и он был… косоглазый.       Что-то совсем все странно… Меня повязали китайцы? Или японцы? Или кто это? Никогда не отличала этих косоглазых! Чего я им сделала?!       Я стала ещё активнее вырываться из верёвок и протестующе мычать, глядя на незнакомую «морду» с враждебностью.       Черт! Даже если я вчера ужралась до такой степени, что довела, каким-то макаром, косоглазых, то это не повод меня связывать! Господь, это ж надо было так отметить, что я уже не помню как могла оказаться здесь?.. — Уже очнулся? — спросил меня косозглазый мужик. Я его понимаю?.. Стоп. Почему «очнулся»? Я что, похожа на мужика?! Мои мычания стали приобретать все более возмущённый характер! — Прости за такое обращение. — сказал он виновато, что немного поумерило мой пыл. Раз он чувствует вину, то, может, иначе они поступить не могли? В голове представился собственный образ, где у меня в одной руке была бутылка, в другой ружьё, из рта свищет пламя, и все это происходит на столе суши-ресторана… Ну… кто знает?.. Если люди напиваются, то это может нести страшные последствия, и я не исключение. Мужчина, тем временем, подошёл ко мне. — Подожди, я сейчас тебя освобожу. — произнёс он и стал развязывать веревки у меня за спиной, недовольно сетуя на кого-то. — Ох, уж этот мне Соуджи! Наверное из-за верёвок у тебя все тело затекло! — о, да, мой дорогой… Знал бы насколько! Кажется я рук уже не ощущала, когда они оказались вне путов. — Можешь приподняться? — заботливо спросил он, и я присела. Он снял повязку со рта и попросил. — Выплюнь кляп.       Я выплюнула и молча обернулась к нему. Если недавно хотелось орать и биться в истерике, то подобная вежливость с его стороны заставила меня попридержать коней. Недавнее предположение с бутылкой и автоматом на столе суши-ресторана стало казаться не таким уж и бредовым… — Простите, а где я? Что произошло? Почему я тут? — взволновано засыпала его вопросами. — Думаю на эти вопросы Вам ответят те, кто Вас нашёл. — мило улыбаясь, говорил он. — Извините, но мне было сказано проследить за Вашим пробуждением и после доставить на место допроса. — Что? — побледнела я. Какой допрос? Что-то, как-то… Да не похоже это место на здание Суда! Какой допрос?! Куда я попала вообще?! — Мужчина, ответьте на вопрос! Я ничего не понимаю!       Японец, китаец… Тьфу! Косоглазый! Вот! Косоглазый на меня недоуменно вытаращился, будто не ожидав, что я произнесу такую речь. Потом проморгался, вернув себе былую невозмутимость, и уже с милой улыбочкой ответил: — Прошу прощения, я не представился. Иноэ Гензабуро. Вы в штабе Шинсенгуми. — произнёс мужчина. Блять… И что мне это дало?! — Идите за мной. — встал он с места, куда-то направляясь.       Разумно решив, что выпытывать ответы от него смысла нет, я двинулась туда, куда он меня повёл. Должно быть там и ответят на все. Вскоре азиат остановился перед некой белой дверью и отворил ее передо мной. — Проходи. Не стесняйся. — сказал мне мужчина.       Я же стала удивленно глядеть в помещение, где… как-то странно сидели пять мужиков. Да реально странно! Как курицы, которые яйца отсиживают. Че за, мать вашу, дурдом?..       К слову, все они косоглазые и странно одеты, не по-современному. Я наметила среди них довольно симпатичных, даже несмотря на то, что не особый любитель таких азиатских лиц. Уж извините, всю жизнь жила среди русских и такие «косенькие» ребятки не были в моем вкусе. Хотя обнажённая грудь одного была довольно заманчивой, аппетитной… Но эти раздумья оставим на потом. Именно этот «аппетитный» тип ко мне и обратился, с хитрой лыбой на пол-лица: — С Добрым утром! — добрее некуда, мать твою. — Хорошо спалось? Прям видно как татами на лице отпечаталось.       Татами? Что за «татами»? Небось какая-то хрень в том помещении, где я очнулась. Я скривила недовольное выражение. Издевается, да? Издева-а-ается… Знает, что я, русская и ничего не пойму! Ну тебя, лис косоглазый! — Перестань, Соуджи. Будь серьезней. — я взглянула на говорящего и… Знаете, несмотря на ситуацию, хотелось просто взять и конкретно этого человека погладить по голове, успокаивающе говоря: «Не плачь, не плачь…». Такое ощущение, что он сейчас заплачет. А его белый шарфик намекал о том, что это вообще не парень, а бедная пусичка сейчас заплачет. Сдайте его в музей милоты, кто-нибудь… Не могу смотреть. Аж сердце слезами заливается. Пуся в неволе. — Ничего у него на лице не отпечаталось. — мне показалось что всё, сейчас заревёт после этой фразы.       Точно дурдом какой-то. Азиатский, наверное. Во угораздило…       Этот монолог, тем временем, продолжился. — Ты все испортил, Хадзимэ-кун. Мог бы и подыграть. — произнёс лис-нахал, довольно улыбнувшись и прикрыв глаза, как кот, который объелся сметаны. Так, а этот тут самый разговорчивый псих, выходит? По крайней мере, пока больше всех базарит именно он. — Хватит! — резко обратился к ним тип со взглядом, лечащим от запора. Брюнет с необычными, фиолетовыми глазами. Пожалуй, он самый привлекательный среди этих азиатов. Ещё и альфа-самец, судя по тону. — Хватит дурачится! — кипел он на самого наглого парня. — Ладно-ладно… — обреченно закатил свои зеленые глазишки в потолок «провинившийся», который явно не испытывал ни стыда, ни совести. Уж я таких знаю. Сама не далеко ушла… — Это и есть наш свидетель? — послышался голос с другой стороны комнаты.       Свидетель? Я? Ну-ка! А это уже ближе к делу! Я взглянула на говорившего и увидела парня с конским хвостиком, сидевшего в компании ещё двух. В отличие от тех «куриц» они сидели «вразвалочку», как типичные, простые парни. Фух… Я уж подумала совсем дурдом-дурдомом. Но, вроде, есть относительно адекватные. — А не слишком-ли юн? Совсем ребёнок же! — да что за вашу мать?! Почему я «он»?! Все же — это дурдом… — А сам то! — смеясь, стал трепать говорившего по макушке более крупный парень с банданой на голове. Третий по счёту, кого я здесь насчитала с не длинными волосами. Прям удивительное явление для сего местечка. Длинноволосые мужики. Сколько они на парикмахеров тратят? — Не далеко ты от него ушёл, Хейске! — И не говори. — насмешливо вклинился в этот диалог третий «раздолбай», тоже с длинными, красноватыми волосами. Такой цвет необычный. Небось волосы красит. Однако, ему идёт. — Ошиваешься среди взрослых, а на вид дитя дитем!       Чем-то напоминает мою семью, когда я с отцом так же стебались над младшим братом… Видимо эта троица давние друзья. — Умолкните уже! Тоже мне, дядьки нашлись! — стал на них огрызаться оскорбленный младший. Я невольно улыбнулась. Дружная троица. — Ты что-то сказал, малыш? — снова приплюснул по голове Хейске, или как там его, своей лапищей парень в бандане, насмехаясь. — Что-то я не припомню чтобы позволял себя называть «дядькой». — с упреком обратился к младшему красноволосый. — Шинпачи называй как знаешь, а меня не смей. — Что?! — возмутился парень в бандане, грозно уставившись на ранее выступавшего. Походу это он тот самый Шинпачи, которого можно называть «дядькой». — Хватит препираться! — послышалось от шатена с пучком на голове, что до этого сидел молча среди самых тихих представителей этого дурдома.       Все как по команде притихли. Может это он тут главный, а не тот брюнет? Черт их разберёшь. — Просим прощение за их недостойное поведение. — впервые подал свой голос темноволосый мужчина в очках. — Не надо нас боятся. Закрой за собой дверь и присаживайся. — Ну, ок. — наконец смогла я что-то выдать за эту трогательную и многообещающую встречу.       Видимо они меня не поняли, так что их лица не изменились. Я закрыла за собой дверь и присела в позу лотоса, под их недоуменные взгляды. — Чего? — не поняла я такие взгляды на мою добрую личность. — Скажите спасибо, что не развалилась. А вы, смотрю, довольно мило сидите — как девственницы в томительном ожидании. — кажется в этот момент у их брюнета отвалилась челюсть до пола, а у остальных глаза прямо из глазниц стали вылазить от недоумения. — Челюсти подберите. Это какое-то ритуальное сидение, или у вас под попами яйца?       На минуту повисло гробовое молчание. Казалось, они все стали ловить связь с другой планетой. А может и с енотами. В любом случае, их лица выдавали то, что мысленно они явно не в этой комнате.  — Давайте его убьём? — первым очухался зеленоглазый. Как его там называли? Соуджи!       О, вспомнила! Кажется это на него сетовали, когда с меня веревки развязывали! Вот маньяк! Ещё и убить меня предлагает этим психам! Совсем кукушка поехала??? — А ты вообще заткнись, ненормальный! — рявкнула я на него, яростно сверля своим взглядом. — Походу тут самый психически расстроенный! Так, ладно… — отвернулась от него и строго уставилась на местного брюнета. Он, вроде, самый серьезный у них. — А теперь отвечайте: где я? Что за азиатский дурдом тут у вас? Нафига связали? Где моя одежда? Как я тут очутилась? Почему вы вообще считайте меня мужиком, прости Господи?! — Господи? — удивленно произнёс мужчина в очках. — Почему не мы ему, а он нам допрос устраивает? — отозвался «бедный милашка». Не плачь, мой хороший. Тебя я не обижу. — Хиджиката-сан, а вы сильно её потрясли в тот вечер. — обратился к брюнету Соуджи. — Бедолага совсем не даёт себе теперь отчета. — Умолкни. — хмуро бросил ему брюнет, к которому и обратились, и с таким же строгим лицом обернулся в мою сторону. — Тебя как зовут? — Сам бы сначала представился, а то приходится ваши мудрёные имена из разговоров узнавать, Хи-джи-ка-та. — фыркнув задрала я нос. — Диана Журавлева мое имя. И что за странные «сан», «кун» в обращениях? Что-то напоминает… — нахмурилась я. — Страну какую-то… — Японию? — послышался голос шатена с пучком, чьё имя тут ещё не звучало. — Точно! — кивнув, показала пальцем в его сторону. Мол, правильный ответ. — Она самая. — Эм… — раздался неуверенный голос с другого конца комнаты. Кажется тот красноволосый мову хотел родить. — Может я сейчас задам очень странный вопрос, но… как ты вообще дожил до этого дня? — Что? — недоуменно захлопала я глазами. Более тупых вопросов я с роду не слышала! И почему снова как к мужику?! Да что с ними не так??? — Дожила, как все нормальные люди! Ходила в школу, в институт, отмечала вчера с друзьями… — Для Японии ты слишком ненормальная. — насмешливо заметил псих Соуджи. — Ой, да ты вообще молчи! — махнула на него рукой. Вот кого-кого, а этого вообще всерьёз не буду брать. — Ты поосторожнее. — по-лисьи улыбнулся он. — Убью же. — Что?! — достал со своими угрозами, придурок! — Пластинку заело?!       На этот раз он недоуменно приподнял бровь, глядя на меня как на самое больное создание, что он видал в своей жизни. — Что заело? Ты можешь говорить человеческим языком? — обратился ко мне уже с грозным выражением этот парень.       В этот момент я даже ощутила как по моей спине пробежал ворох мурашек. Блин! Маньяк! Натуральный! — Ой, да пошли вы! — вскочила я с своего места и направилась к двери. — Мне домой надо! Пока! Надеюсь больше не увидимся!       Я помахала им напоследок рукой и уже взялась за ручку двери, как кто-то меня ухватил со спины за руки, приподняв от земли, лишая опоры. — Куда-то собрался, Диана-кун? — раздался над ухом приторно-сладкий тон недавнего собеседника. — Ты что творишь?! — стала я из всех сил вырываться. Но он оказался довольно проблемным противником. Вот громила! И в кого такой вымахал?! В дальних своих родственников, птеродактилей?! — Пусти меня! Я девушка, черт возьми! Больно же! Да тебя накажут по уголовному законодательству Российской Федерации! — По какому законодательству? — рассмеялся мой захватчик за спиной. — Совсем с ума сошла, да? И раз уж ты девушка, то зачем переоделась в парня? — смилововшись, поставил он меня на землю. — В парня? — я взглянула на то, в чем сейчас была. Я была в довольно-таки большой, немного великоватой, розовой кофте на запашку, и в белых, таких же больших, штанах. Сначала они мне показались не штанами, а юбкой, но разрез там имелся. Что за… жуть? Как будто в мешок нарядили. Однако где он тут мужскую одежду разглядел?! Даже кофта розовая! — Я тебя совсем не понимаю… — подняла я усталый взгляд на парня, который вновь натянул свою фирменную лыбу, а-ля: «нагадил в тапки и счастлив». — Где ты тут мужскую одежду углядел? Я женщина! Блин… Может раздеться?! Уже не знаешь, как вам это обьяснить! — Ничего себе! — присвистнул чертов Соуджи. — А у нас тут горячая штучка! — Хватит, Соуджи! — прикрикнул на него тот, что был с пучком. Кстати, у Соуджи была схожая причёска. — Т-так вы и правда женщина? Вот идиот! — стукнул говоривший себя по лбу. — А ведь не понял… Не стоит раздеваться! Приносим свои извинения! Присаживайтесь и поговорим по делу! — смущенно выдал этот мужик.       Я устало выдохнула и прошла к месту, где ранее сидела. Надо бы и правда получить ответы на многие вопросы, которые без конца появлялись в моей голове. — Так он — это она?! — Черт! Как я не заметил??? — Потом стоит извиниться перед ней…       Послышались виноватые возгласы со стороны шумной троицы. М-да, ребятки. С определением пола у вас просто беда. Аж жаль стало этих наркоманов несчастных. Если не наркоманы, то я вообще не знаю, что могло стрястись со всеми этими людьми?.. — Кто вы? И как меня сюда занесло? — хмуро спросила я у мужчины в пучке. — Эх… похоже вы ничего не помните. Придётся и правда рассказать. — обреченно почесал он свой затылок. — Я Кондо Исами, командир отряда Шинсенгуми. — Итить… — стукнула я себя по лбу. Опять эта бурда… Шинсенгуми, имена навороченные. — Нет, я не Итить, я Исами. — осторожно поправил меня мужчина, мило улыбнувшись. — Да ладно, проехали. — махнула я рукой. — Продолжайте. — Сайто-кун, расскажи о произошедшем прошлой ночью. — обратился Кондо к… грустноглазке. Ты мой хороший. Не плачь, не плачь.       Хотя «грустноглазка» уже немного изменился. Стал более серьёзным на вид. Но его все равно не помешало бы сдать в музей милоты с этим его шарфиком… — Прошлой ночью двое наших падших воинов наткнулись на нескольких ронинов. Они поубивали друг друга, после чего мы замели следы. — «ронины», «падшие воины»? Он о чем? «Поубивали» и «замели следы»? Хороший мой, ты не должен подобное говорить! Остановись! Тебя надо срочно успокоить, погладить по головке. А то совсем несчастному стало плохо в этом дурдоме… Ужас! Портят тут невинного ребёнка! — Эта девушка все видела. — резко обернулся он ко мне, обвинительно глядя прямо в глаза. — Что видела? — захлопала я ресницами, удивленно уставившись на него. — То, что я недавно говорил. — холодно отозвался он.       Во взгляде его читалась холодная непоколебимость с явным намёком, что он абсолютно не шутил. Так вот почему ты в дурдоме, пуся? Ну да. Такая смена настроения, что аж жуть берет. Надо лечить бедолагу… — Не знаю, что я там, по вашему мнению, видела, но прошлой ночью я отмечала свой День Рождения. Никаких воинов и кровавых сцен я не видела. Даже если бы была в стельку ужратой после празднества, то подобные сцены бы наверняка запомнила. Однако я этого не помню. Так что не выдумывай, милый мой. Лучше иди ко мне. Я тебя поглажу по головке, а то совсем какой-то замученный. — потянула я к нему руки и с упреком обратилась в сторону «умной» троицы. — Совсем ребёнка не бережёте! Вон видите — у него стресс! Про убийства и воинов уже говорит сидя в этом своём милом шарфике! Вы хоть понимаете какой мимимишный коматоз портите??? — а потом обернулась обратно к бедолаге, у которого лицо обратилось в крайнее недоумение. — Иди ко мне. А хрен с ним! Сама подойду! — встала я с места, но меня тут же обратно посадили, с силой нажав на плечи. — Сидеть, не двигаться. — раздался сверху голос местного родственника птеродактелей.       Ух! Ну что за люди?! Милашек не дают потискать! — Отмечала, говоришь? — подал голос мужчина в очках. — Но алкоголь бы мы сразу ощутили. Нет, в прошлую ночь ты была трезва. — хмуро взглянул он на меня. — Она явно что-то не договаривает. Дурочкой прикидывается. — снова завёл базар «Птеродактель». — Давайте её просто убьём. Самый действенный способ заставить человека молчать.       Я в страхе оцепенела, немного задрожав. Да что за тип такой?! Маньяк! Как он может так спокойно говорить подобное, ещё и лыбясь?! Это насколько у человека башню рвёт?! — Эй… — в ужасе обернулась я к нему. — Совсем больной? Тебя же посадят за решётку. Хватит такие шутки шутить. — О, так ты решила, что это все шутки? — шире улыбнулся этот гавнюк. — Хотя кого я спрашиваю? Театр одного актера? Небось давно уже все поняла, просто игру идиотки устроила. — прикрыл он глаза с довольным видом. — Да ничего я не устраивала, псих ненормальный! — рявкнула я на него, яростно. Как же он достал! И они все! Ну. кроме «пуси». Хотя и он тоже молодец! Какие-то подозрения на меня свалил! Ну его! Вот и верь теперь «белым и пушистым» людям! — Да что вы от меня хотите?! Денег?! Шартажирование семьи?! Лишить чести?! Чего, я не пойму?! — в недоумении закричала я на них. — Куда я, мать вашу, попала?! Дурдом какой-то! — Сайто-кун, отнеси её обратно. — устало произнёс Кондо. Устал он, видите ли! — Не думаю, что сегодня она нам что-либо скажет. — Да просто бы убили… — угадайте кто это сказанул? Даже не буду указывать! — Хватит, Соуджи! Прояви к ней уважение. Она в смятении, сам видишь. К тому же это девушка. Самураям непростительно подобное перед ними заявлять. Никакого насилия. Девушки не должны страдать. — укоризненно обратился к нему Кондо. — Понял-понял…       Ко мне, тем временем, подошёл Сайто и… молча хватанул за шкиряк! Вот это поворот! Что он творит?! И главное потом, таким безбожным образом, он потащил меня на выход! Беру свои слова назад! Это ни разу не «пуся»! Изверг! И это при том, что недавно их лидер читал нотацию, что к девушкам нельзя применять никакого насилия! И где теперь этот лидер?! Ррр! Как же все бесит! — Ты что творишь?! Пусти! — вырывалась я во время этого пути. Черт! Больно же! Зачем так больно меня ухватил?! — Мне больно!       Он молча дотащил меня до того места, где я и очнулась, швырнув туда, как какую-то неживую вещь.       Я злобно уставилась на него. Парень бросал на меня непоколебимый, холодный взгляд. Ещё один маньячила, блин! Этот, наверное, даже похуже того Соуджи! Тот хотя бы не скрывается за маской «белого и пушистого», сразу высказывая свои больные на голову намеренья… — Лучше тебе приготовиться к самому худшему. Не думаю, что тебя оставят в живых. — сказал он это с каменным лицом. — Пусти, придурок! — ринулась я на выход и тут произошёл реальный шок, ведь… я ощутила на опасном расстоянии от своей шеи острое лезвие клинка.       Этот клинок неожиданно заблестел возле моего носа. Черт, черт, черт! А я-то думала, что это у них на поясах у всех… Что за люди?! Он серьезно хочет меня этим зарезать?! — Назад. — опасно блеснули сапфировые глаза юноши, и он приблизил лезвие своего меча ближе к моему горлу. — Вернись назад.       Я на негнущихся ногах стала отходить назад, пока не наткнулась спиной на стенку. Глазами, не мигая, смотрела на него, боясь, что он опять что-то опасное выкинет. Слова так и застряли в горле, а по телу пошла тихая дрожь ужаса. Опасный…       Убедившись, что я больше не рвусь на волю, парень молча воткнул свой меч обратно в ножны и закрыл входную дверь за собой.       Мамочки… Куда же я попала? Что за общество азиатских маньяков с мечами?..