Я свободе-е-ен! Словно птица в небесах. Я свободе-е-ен! Я забыл, что значит страх. Я свободе-е-ен! С диким ветром наравне. Я свободе-е-ен! На яву, а не во сне.
Кипелова спела, Любэ, Гагарину, Киркорова, Баскова, Зверева, ну и вообще кучу других интересных звёзд эстрады. Так бы и распевала дальше, если бы меня не заткнул Соуджи. Заткнул мой рот ладонью и прижал к себе, лишая меня движения. Потом он обратился к своему патрулю: — На сегодня все. — что? Правда все?! Так быстро??? И даже без каких-либо происшествий! Хотя… когда в отряде шагает такой неадекват как я, то, думаю, ни один здравомыслящий преступник бы не решился напасть на столь «неординарный» процесс. — А этого я заберу к врачу. Надо головку проверить. — кивнул он на меня. — А-ага. — нервно отозвался один из самураев, и скоро первый отряд смыло отсюда с завидной скоростью. — Уже можно не держать твой болтливый рот? — строго взглянул на меня Окита, продолжая ладонью придерживать мою нижнюю часть лица. Я утвердительно закивала головой. Он какое-то время продолжал грозно меня разглядывать, стремясь одним взглядом передать, что проблем я ему создала целую гору. Потом, наконец, снизошёл убрать от моего лица ладонь, обречённо закатив глаза. — Ты… ходячая катастрофа! — впервые вижу его в таком вспыльчивом состоянии. Кажется я смогла довести даже его… Верх профессионализма! — Это что за представления были?! — место, где он меня отчитывал, было не особо людным, но нашлись те зеваки, которые остановились и стали на нас заинтересованно поглядывать. — Я… разошлась? — неуютно скукожилась я, немножечко ощущая себя виноватой. Совсем чуть-чуть. — Разошёлся. — недовольным тоном поправил меня Окита. — Разошёлся! — согласно кивнула я, а потом состроила максимально жалобное лицо, став негодовать на свою нелегкую участь. — Ну все… Не видать мне теперь патруля, как и всей моей прошлой жизни. — обречённо вздохнула. — Никакого разнообразия. Снова этот ваш штаб, в котором одни мужики. Стало вновь паршиво. Я знатно нагадила сегодня. Мне имя Гадя надо было при рождении дать. Оно полностью бы олицетворяло мою милую личность. После такого патруля мне даже подумать о патруле не дадут. Ну, сама в своей беде я, дура, виновата. А если поразмыслить, то в любом случае эта прогулка стала бы для меня последней перед заточением в штабе. Будь она хоть бурной, хоть спокойной — без разницы. Может ещё и поэтому я так оторвалась, как в последний раз? Как бы там не было, а отрыв был знатным и на репутации Шинсенгуми это вполне может отразится. Не удивлюсь если Хиджиката по возвращению меня вообще на цепи посадит, под 24 часовой присмотр. Размышления резко прервались, когда Окита вдруг повёл меня в сторону, уводя куда-то за угол. Когда мы там скрылись, то он снова прикрыл ладонью мне рот. Я сначала не могла понять, с чего вдруг такие странные принятия действий с его стороны, но потом поняла, когда услышала голоса Хейске и Шинпачи, где-то среди той улицы, где мы недавно стояли. — Творит невесть что, а нам теперь ищи его и бедную Дин, которую он с собой захватил! — Шинпачи откровенно бранил моего бесстыдного «похитителя». — Странно… И все же, почему отряд вернулся, а капитан и Дин нет? — задавался вопросом Хейске. — Да очевидно же! Этот Соуджи совсем рехнулся! Схватил нашу девочку и хочет её опорочить! Не дадим ему это сделать! — Япона-мать… Шинпачи, ты ли это? Какие, однако, страсти и интриги тут кипят. — Опорочить?.. — встал где-то посреди дороги Хейске. — Ты имеешь в виду это? — Что это? — затупил Шинпачи. — Ну, это! — бедолага не мог произнести нужное слово вслух. Уверена ещё и покраснел с ног до головы. Он покраснел, а вот мне, малость, поплохело. Как бы… откуда мне знать с какой целью этот засранец вечно убегает со мной в укромные места, как, например, сейчас?! Может их предположения не такие уж и далекие от истины?! — Секс, что ли? — спокойно спросил Шинпачи. Спокойно ему там! Секс! Милый, ты хоть понимаешь о чем так спокойно заявил??? Так, успокоиться, Дин. Вдох-выдох, вдох-выдох… — Да до такого-то вряд ли дойдёт… Правда это Соуджи. — Твою мать, Шинпачи! Тут ключевое слово — Соуджи! — Черт… И правда. Давай скорее их найдём! Они куда-то убежали, даже не взглянув на наш скромный уголок. Соуджи отпустил мой рот, мрачно негодуя на товарищей: — Тц! Как будто я животное! Языки бы вам за это поотрывать, гаденыши! Я стала хмуро глядеть на свои ноги, не решаясь взглянуть на того, кто был сейчас со мной рядом, но потом решилась неуверенно с ним заговорить, нервно теребя свою юкату, все ещё находясь под впечатлением от недавних предположений парней: — Значит… ты… Ну, не стал бы до такого опускаться? — вопросительно подняла я на него глаза. — А то попу ты мне как-то помял, если уж затрагивать вопрос твоей развратности. Да и друзья твои, знаешь ли, сомневаются в тебе. Парень насмешливо улыбнулся и отрицательно помотал головой, устало потирая переносицу. — Вот дура… — протянул он. — Ты себя-то видела? Только заядлый педофил бы захотел с тобой провести жаркую ночь. И то не факт. А зад твой я тогда еле нащупал. Ужас. Но реакция оказалась что надо. — он провёл пальцами по ещё не сошедшему фингалу. — Молодец, малышка. Против старых педофилов в самый раз. С остальными педофилами я тебе, так и быть, помогу. — со смешком подмигнул он своим «покалеченным» глазом. — Такое ощущение будто ты готовишься к внезапному нашествию старых извращенцев. — скрестила я руки, с подозрением на него посмотрев. Этот придурковатой самурай ничего от меня, случаем, не скрывает? — Так о тебе волнуюсь. Они единственные кому ты можешь показаться привлекательной. — заявил мне шатен. — Супер! Гениально! — резко встала я с места, моментом разозлившись. Нет, ну вы его слышали?! Не стыдно такое заявлять девушке?! — Знаешь, я пошла в штаб получать свою порцию звездюлей! Спасибо за прекрасную прогулку! Я затопала в сторону прохода, грозно рыча, но Соуджи не дал мне далеко уйти, поймав за плечо. — Обиделась, малышка? — его руки обняли мои, а свой подбородок он мягко устроил на моём плече, прижимая к себе со спины. — Я тоже немного обиделся, когда ты заявила на все Киото, что я страдаю гомосексуализмом. Но это так, к слову. На самом деле общество и чьё-то постороннее мнение меня мало волнует. Лишь бы ты больше не ощущала себя ущербной. — на этой фразе его палец прошёлся по моей щеке и заправил непослушную прядь мне за ушко. — Куда пойдём, любовник-гомосек? Сегодня исполняю любой твой каприз. Только не из разряда фантастики. Черт… Ненавижу когда он так делает. Ничего не могу с собой поделать, отдаваясь ему без сопротивления. Его объятия по пальцам можно сосчитать. Редкие, но до ужаса приятные. — В таком случае, сними штаны и бегай. — я прикрыла глаза, позволяя этому куску безобразия быть со мной в непростительной близости. Мне кажется, или стало прохладнее? Вот-вот! Так что его роль моего персонального обогревателя была тут весьма уместна, ага. — Я же сказал не из разряда фантастики. — произнёс мне в ухо парень и щелкнул пальцем по носу. — Пфырк!.. — наигранно рассердилась я. — Это не фантастика. Выходит, хлеба и зрелищ от тебя не дождёшься? Кажется у кого-то кишка тонка ломать систему. Скукотища. — Тебя приятно обнимать. — его голос стал совсем каким-то прибалделым. Я ощутила как к моим щекам стал поступать румянец. Все же не каждый день меня парни обнимают, да ещё и заявляют, что это приятно. Выходит, не только мне это доставляет удовольствие. — Я тебе нравлюсь. — усмехнувшись, заметила я, высказав ему это прямо. — Кто знает. — насмешливо отозвался он, опять проведя пальцем у щеки. Щёки вдруг застрогал. «Кто знает», говоришь? Ну-ну… Поговори мне ещё. — Соуджи… — у самой в груди стало отдавать волнительным ритмом сердца, а щеки ещё сильнее запылали, как от огня. Какая бы женщина не затрепетала от такой согревающей близости с мужчиной? Покажите мне такую, я на неё буду молиться. — Ты обещал… любой каприз? — в голове был какой-то сумбур, и я даже это не сразу вспомнила среди волнительного потока мыслей. — М… — коротко промычал он, согласно закивав. Его пушистая голова так и продолжала покоиться на моём плече. Я стояла к нему спиной и гадала, как мы сейчас выглядели со стороны. Он такой высокий. Я ему до плеча макушкой доставала. Выходит он согнулся в три погибели, только чтобы обнять мою тушку, и пристроить головешку на плечо? Балбес. У меня это положение вызвало чувство тепла и защищённости. Его крепкие руки заботливо накрывали мои, притягивая к его широкой груди. Голову он не совсем устроил на моем плече, придерживая её. Он будто хотел просто прикоснуться к моей шее. Я слышала как парень шумно дышал, пытаясь утянуть мой запах. Что бы он теперь не говорил, но все стало очевидно как день и ночь. Словами он недавно отрёк мою внешность и привлекательность, но не действиями. Пойман с поличным. Вот придурок… Натуральный представитель мужчины-действия. Я мягко рассмеялась и позволила себе слегка потереться щечкой об его молочно-шоколадные пряди. Не могу пока сказать что-то конкретное, что испытывала к нему. Все стало очень смешанно. Однако он мне начинал нравится. Его приятный голос, атлетическая фигура, высокий рост, хитрые глаза, цвета изумруда, и поганый характер. Этот неадекватный весьма интересен. Так и быть — подумаю. — Я… хотела побыть в обществе девушек. — напрягла я память, решив, что эти странные приливы нежности можно повременить. Ди и кто знает? Может ему просто приспичило обнять первое, что обнимается в этом милом и тёмном углу подворотни? А я тут себе навыдумывала. Хотя, были же поглаживания по щеке. Это и правда уже мало походило на «невинные» объятия. — Хорошо. — произнёс самурай, проведя носиком по моей макушке, и оторвался от меня. — Тогда переодену тебя в девушку и ты сходишь на горячие источники. Там найдёшь с кем пообщаться. Я закивала, продолжая стоять на месте. Все же, когда такие приятные объятия резко прерывают, то надо прийти в себя, что я и пыталась сделать. Когда до меня дошло, что затишье между нами как-то слишком затянулось, то резко обернулась назад и увидела как эта сволочь уже утопала в другой конец прохода. Заметив мой взгляд на своей спине, он невозмутимо помахал своей лапищей и выкрикнул: — Догоняй! — Зараза! А если бы я тут осталась?! — я скорее рванула к нему, возмущённо крича. — Не страшно. Штаб с звездюлями близко. — насмешливо подмигнул парень. — Но если хочешь с этим повременить, то, будь добра, поспевай за мной. — Ты у меня получишь! — надулась я, и под его мягкий смех затопала туда, куда он направлялся.***
Солнце уже начинало уходить с небосвода. Я крайне удивилась этому факту. Мы с Соуджи уходили на патруль где-то в десять утра. Как время так быстро пролетело? Хотя, признаться, если учесть, что я во время патруля успела спеть почти все песни русских звёзд эстрады, то времени должно было пройти достаточно. Хм… Надо ж быть такой дебилкой? Вместо созерцания чуждой мне жизни, чуждой дороги, чуждых людей, чуждой страны… идти и распевать песни русских звёзд? Наверное в этот день я побила рекорд своей антилогичности. Вокруг нас стали загораться фонари. В штабе Шинсенгуми не было таких. Там освещение исходило от каменных фонарей в саду, которые следовало зажигать с вечера. Я запомнила название тех фонарей, ибо мне частенько приходилось самой их зажигать. Их называли «торо», что в переводе означает «корзина света». Красивые фонарики, выполненные из белого камня. Но не сказать, что свет от них исходил на всю округу. Совсем по-минимуму, чтобы не запнуться об ближайшие кусты, да не навернуться в пруд к золотым рыбкам. Внутри штаба освещение было ещё хуже. От его тусклости начинает болеть голова. Керамическую лампу накрывали каким-то красным колпаком, из-за чего и получался столь унылый свет. Здесь же фонари были не оранжевыми, или красными, а светлыми, что уже давало больше света. Они шли цепочкой по всей дороге. Помимо этого, над головами висели мини-фонарики, довольно симпатичные в своей внешней оболочке. На каждом фонаре обязательно был нарисован какой-то иероглиф, или изображение в виде птички, цветочка. Если по бокам большой дороги шла цепочка ярко-светлых фонарей, то над головой весели более декоративные и тусклые фонарики, но завораживающие, волшебные. Причём они были разные: синие, красные, зеленые, розовые… Я с откровенным восторгом это все разглядывала. Мне казалось, что я попала в волшебную пещеру, где горели драгоценные камни. Если бы не людской шум вокруг, то точно бы в это поверила. — Тётины и бомбари. — я отвлеклась от созерцания фонарей и удивлённо взглянула на Соуджи, который решил прервать наше затянувшееся молчание. Парень мне ласково улыбался. Что с ним? Его кто-то по голове ударил, или как? Улыбается мне, ни с того ни с сего… — Ты так мило фонари разглядывала. Неужели впервые видишь? — Угадал. — я снова подняла глаза на нависшие над нами фонарики. — Как эту красоту называют? — Бомбари. — повторил он то слово, что недавно называл. — То есть те, что по бокам — это тё…? — с вопросом взглянула я на парня. Блин. Называл ещё какое-то слово. Наверное никогда не смогу запомнить их японские названия с первой попытки. Соуджи подвёл к своему рту руку и беззлобно рассмеялся. На удивление, ругаться на него совсем не хотелось. Уже давно заметила, что его смех — это как ласкающая песня для ушей. Самый приятный и мягкий смех, который я когда-либо слышала. Впрочем, и голос у него самый обалденный. — Тётины. — наконец назвал он это слово, что вылетело из моей головы, став задумчиво разглядывать меня. — Внешность милой японочки, но как что-то выдашь, так сразу становится очевидно: совсем не японка. Впрочем, это не мешает тебе быть очаровашкой. — насмешливо хмыкнул самурай и отвернулся от меня, став глядеть на дорогу. — Да очаровательнее меня некуда! — гордо заявила я. И не важно, что это не мое тело — это не повод себя опускать. Хотя, признаться, на самом деле я до сих пор в ужасе наблюдаю свою косоглазую внешность в отражении. Я уставилась туда же, куда и мой спутник — на идущую впереди компанию подростков. Дружные ребятки. Однако мои мысли крутились не на них. — Я никогда не буду японкой, будь я хоть трижды схожа с вами по внешности. — я подошла ближе к парню, борясь с сильным желанием взять его за локоть. Ладно уж… Хватит ему репутацию коверкать. — Тем не менее это не значит, что ваша страна мне не любопытна. Я благодарна тебе, ведь ты решился мне показать жизнь, что бурлит вне штаба. Жизнь твоей страны. — немного улыбнулась я. Парень усмехнулся и потом резко свернул куда-то в сторону. — Пошли преображаться. — услышала я его обращение, кое-как поспевая за этим бесом, что любит сворачивать куда ему взбредёт, без предупреждений. В груди стало волнительно, от осознания, что я рядом с ним. В отличие от прошлых наших совместных времяпровождений, тут было что-то другое. Впрочем, оно же очевидно. Я начала влюбляться в этого несносного самурая. В этого придурка, в этого идиота, в этого ненормального, чокнутого, безбашенного… стала влюбляться. И как это понимать? Черт. Черт-черт-черт! Да что происходит?! Сначала потеряла голову от Сайто, а теперь от него начинаю слетать с катушек??? Моя жизнь вообще должна была быть не здесь! Остановись, глупое сердце! Не мое это сердце, тело, место, время… Что будет если оно все рухнет? Если я вновь вернусь назад, будто ничего этого со мной не было? Ни Соуджи, ни Сайто, ни Харады, ни Хиджикаты, ни Шинсенгуми, ни Японии, ни 19 века?.. Стоило это представить, как внутри становилось невыносимо от горечи. Да разве найдётся ещё такая дура, которая бы влюбилась в это недоразумение, что сейчас вышагивало рядом со мной в одном лишь ему ведомом направлении? А кто будет делать рок-хаеры Сайто? А кто будет бесить Хиджикату? Или фигней страдать с троицей раздолбаев? Да они тут без меня совсем пропадут, вы что?! Кажется… теперь я хочу чтобы моя жизнь осталась тут. Кто бы мог подумать? Двадцать лет я жила в 21 веке. У меня там было все то, чем каждый человек дорожит до последнего: семья, дом, друзья, моя страна, мое тело, в конце концов… Но в один день все перевернулось с ног на голову и Сейчас я во всем этом не нуждаюсь. Другая, чужая жизнь, она меня затянула, с каждой секундой отрывая от прошлого все с большей силой. Я просто стала забывать, что было раньше. Появилось то, что есть только сейчас. То, чего не было раньше. Он. — Ты там не сбежала? — на меня взглянули два самых красивых и наглых глаза во всем этом ненормальном мире. Я вспыхнула, окончательно осознавая, что этот засранец меня каким-то образом покорил. — Если сбежишь — найду. — Раньше ты угрожал смертью. — смущенно фыркнула я, опуская голову вниз, в попытке скрыть румянец. — Ты мне нужна исключительно живой, моя Дин. — он взял меня за плечи и толкнул в какую-то дверь, заявляя местным девкам. — Дамы, переоденьте эту симпотяшку в первую красавицу! Дальше этот потрясающий представитель мужского рода скрылся за занавеской, оставляя меня одну с незнакомыми мне лицами. Вокруг началась какая-то суета, но я уже перестала существовать в том, что происходило сейчас, после его недавнего заявления. Что этот поганец со мной делает?! Биение сердца, которые нарастало с башенной скоростью, уже просто невозможно было остановить! Я… я хочу чтобы он говорил так ещё, и еще! Чтобы была «его Дин»! Его и только его! — Девчонки, работаем. — обратилась я к соперницам, что обслуживали меня в этом салоне со всех сторон. Тьфу!.. Что это? Я уже начинаю видеть вокруг себя конкуренток? Тяжелый случай.