Красота в глазах

На Кори Андерс смотрят все. На нее невозможно не смотреть, Рэйвен и сама понимает. Вместе с Кори словно само солнце входит в комнату, ослепительное, жгучее, невыносимо притягательное в зените своей красоты и с запахом сладко-пряных духов на горячей коже. На Рэйвен, дитя демона, погибель Азарата, не смотрит почти никто — если не считать тех, кто глядит на нее со страхом, зачастую инстинктивным и им самим не понятным. И это тоже не странно. Рядом с Кори она словно еще более блеклой делается, еще сильнее в бесформенный плащ прячется и в скучные темные шмотки. Кори щедро делится и одеждой, если попросить, и духами, но даже запах ее парфюма на бледной коже Рэйвен теряет всю свою притягательность, становясь приторным и плоским. В стильных ярких блузочках Кори и на каблуках Рэйвен чувствует себя еще более глупой: неуклюжая, бестолковая пародия. — Хотела бы я хоть чуть-чуть быть как ты, — вздыхает Рэйвен, глядя на себя в карманное зеркальце. Отражение Кори мягко улыбается ей. — Чем же плохо быть как Рэйвен? — Когда ты рядом, я словно невидимка. — признается Рэйвен и сама знает как глупо это звучит. Глупо по-детски и все равно горько как-то, и остановиться уже не выходит. — А на тебя все головы сворачивают, как подсолнухи чертовы… Ох, Кори, прости! Но тамаранка ничуть не обижается. — Не буду лукавить, — задумчиво отбрасывает она за плечо свою буйную, огненную гриву. — Приятно, когда людям нравится на тебя смотреть… Но, Рэй, знаешь что на самом деле важно? — Душа? — разочарованно морщится Рэйвен от банальности. Вроде и правильно, но почему-то не легче. — И душа тоже. — Кори улыбается чуточку лукаво и мечтательно. — Когда на тебя смотрит один-единственный человек, и в его глазах ты видишь себя одинаково прекрасной когда устала, растрепана, больна или когда чувствуешь себя на все сто — важно только это. А остальные… — небрежно ведет она плечом. — Это просто приятное дополнение. И, поверь, когда ты расцветешь — а ты обязательно расцветешь — тебе все это еще успеет до чертиков надоесть. Рэйвен вздыхает снова и думает, что, должно быть, Кори просто никогда не понять ее — и совсем не потому что она с другой планеты. Но она благодарна даже за эти попытки ее утешить, хоть не верит в них ни на миг. Впрочем, когда Робин смотрит на нее своими колючими зелеными как у кошки глазами, взгляд его, скользящий по ее подкрашенным губам, по тонкой шее, бессовестно касающийся туго натянутой на груди рубашки, застегнутой на все пуговички, кажется ей ощутимым как жаркое, жадное прикосновение. Щеки почему-то вспыхивают, и в груди делается непривычно тяжело и сладко, словно расплавленная карамель внутри. Облизнув пересохшие губы, она зачем-то расстегивает верхнюю пуговицу и лениво обмахивается забытой кем-то на столе в общей комнате рекламной листовкой. - Жарко… Так же молча Дэмиан улыбается неуловимо, одним уголком губ, ловит каждый ее жест, неприкрыто разглядывает обнаженную, бледную кожу и острый росчерк ключиц в скромном вырезе. Проходя мимо почти незаметно вдыхает запах яблочного шампуня и неизгладимо въевшихся благовоний от ее волос. Что-то внутри Рэйвен замирает тревожно и одновременно торжествует тоже. На мгновение в его глазах она и впрямь кажется себе особенной и красивой даже в домашней рубашке и старых джинсовых шортах. — Ну и жара! — превратившись в гладкошерстного пса с человеческим взглядом, Гар падает рядом с ней на диван, так что тот жалобно стонет всеми пружинами, и жарко дышит, вывалив язык. — Может на пляж рванем что ли? Хайме кивает, незаметно оттягивая ворот футболки. — И то верно. Рэй, ты в деле? С ожиданием они оба глядят на нее, и в этом нет ничего от того как глядят обычно на Кори или как Дэмиан смотрит на нее сейчас. Никакой тревожаще-жаркой магии — спокойная, обыденная теплота. Но ей совершенно не жаль, потому что быть может Кори все же была отчасти права. Потому что Дэмиан все еще смотрит на нее своими кошачьими зелеными глазами, и сейчас этого вполне достаточно.