I. Справедливый

Пока трели птиц раздавались по округе, пока чистая гладь озера молча наблюдала за природой, пока нежный шелест разбегающихся листьев шептал о предстоящем событии, пока весь мир замер в предвкушении, безмолвное голубое небо смотрело свысока, солнцем роняя лучи на обитель беседки, в которой, весь в белом, с красным плащом, стоял Верховный король, с волнением вспоминающий это место первого поцелуя с той, которую сегодня он назовет своей женой. — Уфф, — вздыхал Питер, без конца теребя красный ворот своего камзола, — как-то жарко. — Ты просто слишком волнуешься, — смеялся Эдмунд. — Это должен быть лучший день в твоей жизни, так что расслабься. — Ой ужас, сам Аслан будет свидетельствовать мой брак, — обычно такой твердый в бою Питер был растерян. — Поверь, всё пройдёт отлично. Хорошо, что Люси предложила праздновать на улице, а не в самом Кэр-Паравале, а то ты бы умер, — улыбался Справедливый король с поддержкой и насмешкой одновременно. — Ага, смеется он, посмотрю на тебя в день твоей свадьбы. Начинаю жалеть, что назначил тебя своим шафером. — Брось, здесь только самые близкие, так что… — речь Эдмунда прервало то, что он услышал скрипки. Со стороны оркестра полилась нежная романтичная музыка. Еще чуть-чуть, и все кругом расступились, освобождая дорогу для того, чтобы пропустить кое-кого важного. Первой из-за угла появились Стефани и Люси. Они рассыпали нежные лилии, белые розы и прочие цветки, обе одетые в одинаковые алые платья. На их лицах цвело волнение и вместе с тем безмятежное счастье. А за ними, призвав к удивленным и восхищенным вздохам, мягкой летящей поступью вышла Кэрол. Одетую в белое с открытыми плечами платье, украшенное красным поясом и линией у изгибов запястья рукавов, её под руку вел Джейсон, официально вверяя сестру её будущему мужу. Во всех чертах Кэрол были заметны счастье и радость, ведущие её к алтарю. И только слегка подрагивающие лепестковые губы выдавали её волнение у порога перед дверью совершенно новой жизни. Джейсон провел сестру по усыпанной цветами плитке и оставил у жениха, приулыбнувшись ему уголком губ, а затем встал рядом с Эдмундом. Жених и невеста неловко рассмеялись, отводя глаза, и само время сейчас для них застыло, растворяя их друг в друге. Аслан, слегка подождав, пока они насладятся моментом, приступил к делу: — Сегодня мы собрались здесь, чтобы чествовать союз этих двух молодых людей, короля Нарнии Питера Певенси и заслуженной героини Нарнии Кэролин Кэмбел. Есть ли те, кто против этого брака? — получив в ответ полную тишину, Аслан продолжил: — Для начала нам нужно удостовериться в искренности чувств. Питер, ты клянешься быть со своей возлюбленной и в горе, и в радости? — Клянусь, — с улыбкой, но твердо ответил Верховный король. — Клянешься ли быть верным супругом, исполнять супружеский долг, радовать свою избранницу, защищать её от бед? — Клянусь. — А ты, Кэролин, клянешься ли дарить в ответ то же, что дарят тебе? — Гораздо больше, Аслан, гораздо больше, — Кэрол заглянула возлюбленному в глаза, и в них все собравшиеся прочли, что ей не нужно ни получать, ни дарить обещаний. Она просто готова ради Питера на всё. — Ну тогда скрепите свой союз напитком из этих кубков, — сказал Аслан, чующий искренность. Джейсон и Эдмунд подали жениху и невесте по золотому кубку, каждый из которых был усыпан рубинами. Они, не отрываясь друг от друга взглядами, выпили всё содержимое и наспех друг на друга надели кольца. Им не терпелось закончить торжественную часть. — Что ж, если все основные формальности соблюдены и сердца молодоженов горят нетерпением, — смеялся Аслан, — то предлагаю объявить их навеки мужем и женой. Поздравляю. Питер с жадностью прижал к себе теперь уже не девушку, а жену, и, зарывшись ладонью в её огненно-рыжие волосы, страстно поцеловал. Она без раздумий ответила, и в радиусе нескольких десятков метров были слышны овации и аплодисменты. Люси визжала и кричала громче всех, радуясь за брата. Сьюзен, такая счастливая, обнимала прибывшую Лили за плечи, и та отвечала ей тем же. Подождав, пока все успокоятся и Кэрол с Питером успеют устать от своего долгого поцелуя, Аслан зарычал, чтобы вернуть к себе внимание. — Однако это не всё. Выйдя замуж за короля, Кэролин официально становится королевой, — все радостно замерли. — Я прошу сюда диадему. Теперь выход Юстаса. Счастливый от того, что ему доверили такую важную роль, он улыбался и встречал улыбки в ответ. В особенности от Люси и Эйлерта. На зеленой бархатной подушке лежала узорчатая с завитками корона, украшенная в середине слегка возвышающимся рубином. — Именем вечнозеленых северных равнин, да славится королева Кэролин. Всемогущая. Надев диадему на венценосную голову Кэрол, Вред за руку отвел её чуть дальше от беседки, чтобы камень воссиял на солнце. Вновь раздался взрыв бурных оваций. Питер подхватил жену на руки и покружил её в воздухе, развевая на искусственно созданном ветерке её шикарное платье. Инструменты вновь заиграли, и гостям было разрешено подняться со своих мест. Сьюзен долго-долго находилась в обществе Лили, рассказывая ей обо всем, что с ними приключилось. Та слушала очень внимательно, не отрываясь и изредка вставляя свои замечания. Совсем забыв о времени, Великодушная королева заметила отсутствие одного человека и, извинившись, отлучилась. Не смотря по сторонам, она напоролась на кого-то, кто её толкнул, и чуть было не упала, но чья-то рука в последний момент вернула её в равновесие. — Позволите пригласить вас на танец? — с насмешливой улыбкой спросил Джейсон, поставив бокал с вином на рядом стоящий стол. — С превеликим удовольствием, я вся ваша, — ухмыльнулась Сьюзен, и они бросились в свой первый вальс, кружась и не замечая никого вокруг себя. За этим с радостью наблюдала Лили, завороженная и Питером с Кэрол, и Джейсоном со Сьюзен. Подошедший Каспиан поцеловал жену в щеку и приобнял её, выражая этим свою дремавшую любовь. — А это правда, что вы со Сьюзен целовались, пока мы с Джеем были в отлучке? — с легкой укоризной спросила она. — Ох, только не начинай ворошить прошлое, — закатил глаза Каспиан, а затем улыбнулся. — Поверь мне, в себе я с опозданием, но я в себе разобрался. — С большим опозданием, — Лили обвила пояс мужа и застыла, глядя вокруг и ловя ответные улыбки. Кассандра, кивнув супругам, держала в руках букет цветов, подаренный ей Клинтом, который, напоминая ей, что она девушка, а не гендерно-нейтральное существо, как она говорила про себя, вручал подарки каждый день. Юстас всё время старался протиснуться к Кэрол, чтобы поздравить её и Питера. Вреду нужно было спросить кое-что важное. Однако вокруг молодоженов вилось столько народу, что Юстас уже и отчаялся добиться хоть минуты внимания. — Юстас? — заметив его, позвала Кэрол. — Ты что-то хотел спросить? — Ну, помнится, ты как-то говорила, что мне нужно быть жестче в бою. Либо они меня, либо я их, и всё такое… — Н-да, я помню, — с улыбкой сказала Созвездие мести, — и что же? — В том последнем бою я оправдал ожидания? — глаза Вреда горели такой надеждой на положительный ответ, что от нетерпения у него задрожали руки. — Если честно, я не видела тебя там, — Юстас опустил глаза в пол, однако Кэрол, прислонившись к его уху, шепотом произнесла: — Но мне говорили, что ты там был великолепен. — Оу, спасибо, — засиял Юстас и кинулся в её объятья. — Какой счастливый, — наблюдая за данной картиной и откусывая пирожное, сказала Стефани. — И не говори, — ответила Люси и пригубила шампанское. — Кстати, без каблуков бал, оказывается, может быть вполне сносным. — А то. Прошлый я даже вспоминать не хочу. Он был премерзкий, — Отважная королева аж поежилась от воспоминаний о поисках удачного романа. — Надеюсь, Крису этому вырезали его достоинство. — Хм, смотря в каком смысле. — Во всех смыслах. — Можем это устроить как-нибудь, — посмеялась Эванс, и обе девушки залились хохотом, до тех пор, пока не заметили косо глядящего на них Эйлерта. Он не вполне понимал, о чем речь, но, кажется, догадывался. — Ой, Эйл, тебя же не было… — извиняющимся тоном произнесла Стефани. — Я был там, — со сталью в голосе произнес орландский король, а Люси тут же залилась краской от стыда. — К-как б-был? — её нижняя губа задрожала. — Ну, был, — пожал плечами Эйлерт. — Вы мне так понравились на балу в честь вашего возвращения… И как же были отвратительны на балу в честь помолвки короля Питера и в честь мисс Кассандры, не буду лукавить. — Ой, как же грубо сказано… — даже Эванс поежилась от таких слов. — Однако ваше прошлое, миледи, никак не мешает любить вас сейчас, — Эйлерт поцеловал Люси в щеку, и та тут же успокоилась. — Однако по поводу достоинства вы правы. Нужно его ущемить. — А ты в духовном или в физическом смысле? — еле сдерживая смех, задали вопрос девушки. — В духовном смысле, а как можно в физическом?.. — теперь покраснел уже Эйлерт, наблюдая, как до неприличия громко смеются эти две подружки. От стыда его спас подошедший Эдмунд. — Эйлерт, нам нужно помочь кое-кому кое с чем, помнишь? — предложение было похоже больше на пособничество с целью отмазаться от позора, но у Эйлерта и Эдмунда и правда было одно неотложное дело. — А, да, конечно, помню. — Кое-кому кое с чем… Эд, что вы задумали? — улыбнулась Люси. — Узнаете после. Пока что я обещал не выдавать эту маленькую тайну.

*****

Дотанцевав очередной вальс, Джейсон молча взял Сьюзен за руку и повел куда-то в толпу, а потом через нее еще дальше. Королева почему-то безропотно подчинялась, она ему верила. Сьюзен, держась с Кэмбелом ладонью в ладони, шла сначала по лесу, затем по крутым горным спускам, пока он не привел её к морю, где их ждала одинокая лодка. Джейсон, молча взяв свою возлюбленную на руки, усадил её в маленькое уютное судно, промочив ноги до колена, а затем сам забрался вслед за ней. Когда он догреб веслами до приличной глубины, то наконец сказал: — У меня с тобой есть еще один серьезный разговор. — Что, снова? — улыбнулась Сьюзен. — Помнится, ты сказала мне, что «Ромео и Джульетта» — это твоя любимая книга о любви. Верно? — Именно так, — утвердительно кивнула Сьюзен. Что-то обдумывая, Джейсон замялся, а потом продолжил: — Я тогда сказал, что это бред, и от своих слов я не отказываюсь. И потому я хотел бы, чтобы отныне твоей любимой стала наша с тобой история, которая еще только-только начинает строить сюжетные повороты, — Джейсон заглянул в глаза Великодушной королевы, проверяя её реакцию. — Я искал тебя там, где не ждут любовь. И ни в чьей душе я не нашел отражения, кроме твоей. — Оу, Джей… — Погоди, не перебивай, — Кэмбел выставил руку вперед, а потом просунул её в карман. — Однажды ты сказала мне еще кое-что. Может быть, по неосторожности, но за свои слова нужно отвечать. Ты спросила, не хочу ли я на тебе жениться. Так вот, очень хочу. Джейсон слегка пригладил выбившуюся прядь волнистых волос и отбросил назад свой плащ, единственный, помимо поясного ремня, черный элемент своего сегодняшнего гардероба. Джейсон присел на одно колено, наблюдая за замирающей в предвкушении, едва ли не плачущей от счастья Сьюзен. — Сегодня торжество Питера и Кэрол, но именно сегодня я решился попросить твою любовь навечно, — Кэмбел набрался смелости, а потом всё же задал главный вопрос: — Сьюзен Певенси, ты готова стать моей женой? — Д-да… Да! Да! Да! ДА! — Великодушная королева позволила надеть на свой палец кольцо, подняла Джейсона с колен и, совсем себя не контролируя, бросилась к нему на шею. Они выпали из лодки в теплое море, тут же до нитки промокнув, но им было всё равно. Сейчас Кэмбел был счастлив как никогда раньше и потому не мог сдержать искренней светлой улыбки. Сьюзен расцеловывала ему лицо, руки, шею, пока не дошла до губ и не впилась в них, с головой накрывшись водой. Они вынырнули и страстно поцеловались, затем выплыли и продолжили на берегу. Королева легла на Джейсона и прижала его к песку, не желая останавливаться. Стефани, которой Эдмунд показал, ради чего старался, едва ли не визжала от счастья за своего брата и свою дорогую подругу. Она зажимала рот ладонью, чтобы не нарушить их идиллию. Эдмунд отвел Стефани за руку и, отвечая на её вопросы, позвал куда-то наверх, ближе к празднику, но всё же дальше от всех людей в округе. — Что, тоже сделаешь мне предложение? — посмеялась Эванс. — Нет, что ты? Пока еще рано, обойдешься. Я пока что хочу побыть холостяком. — Формально, но не фактически, — сегодня Стефани была прямо на веселе, что обусловилось её невероятным настроением, пропитанным праздником, и радостью за всех своих родных. Конечно же, еще одной причиной были два фужера великолепного пузырчатого шампанского. — На самом деле, я хотел привести тебя сюда, — на ветке самого крупного дуба свободно, на легком ветерке, из стороны в сторону болталась одинокая качеля. Сев на нее по приглашению Эдмунда, Эванс загляделась на открывающийся вид. Солнце уже начало опускаться куда-то за море, за горизонт. Его пересекали радостные птицы, во главе которых был Азирафаэль. Он двумя самыми верхними крыльями помахал Стефани, а она ему — в ответ. Вода приятно поблескивала, и одинокое маленькое судно купалось в ней, покачиваясь на вьющихся волнах. Эдмунд начал двигать качелю туда-сюда, и ветерок ласкал волосы Эванс, отчего она бесстрашно закрыла глаза и так легко-легко и свободно вздохнула, вбирая в себя вечно молодые и вечно счастливые просторы Нарнии. — Наверное, когда ты станешь моей королевой, тебя прозовут бесстрашной, — улыбнулся Эдмунд. — Нет, мне не нравится. — Тогда… — он задумался, подбирая нужное слово, — благоразумная? — Это уже лучше. И будут у нас два мистера и миссис Певенси, мистер и миссис Кэмбел и мистер и миссис… Какая фамилия у Эйлерта? — Если честно, я без понятия. — Надо будет узнать. — Точно. Стефани еще раз взглянула на удивительные пейзажи и почувствовала гордость за то, что где-то в этих просторах она родилась, за то, что она здесь с дорогими ей людьми, за то, что сейчас рядом её любимый парень, которого она ни за что никому не отдаст. А еще за свою безграничную, глубокую любовь. — Эдмунд? — Стефани взяла его за руки. — Мм? — У меня есть два вопроса, — она достала из маленького кармашка платья кольца. — Что мы будем с ними делать? — Хм, хочешь вернуться? — Нет, ты что? — улыбнулась она. — Всё равно Аслан лишил их волшебной силы. — Ну тогда… — Эдмунд взял кольца и бросил их со всей силы. Стефани увидела, как они летят в воду по скалам, навсегда и всеми забытые. Эдмунд присел на качелю рядышком и приобнял Стефани за талию. — И ты будешь любить меня? До самой смерти? Справедливый король широко и искренне, будто лаская взглядом, улыбнулся. — Даже после нее, Стефани, даже после.