***
Посмотрите на снег за окном. Он спокойно лежит на земле, под солнцем. И посмотрите, как он прекрасен, как переливаются его кристаллы под небесными лучами. А почему? Возможно, потому что он принял себя. Он не метается в воздухе, имея форму то белых хлопьев, то ледяных крупинок, то мокрых и тающих существ. Он блестит, он привлекает взгляды, он просто великолепен. Куда вы так спешите, мистер Вонка? Вам не о чем волноваться. Помните ли вы, что сегодня, возможно, решится его судьба? Он идёт по широкому коридору, чувствуя лёгкое волнение внутри себя. Но совершенно приятное, бодрящее и радостное. И взгляните, как горят его глаза! Какой блеск! Какой энтузиазм. Ах, он прячет взгляд за тёмными очками, надевая их на ходу. К чему это? Ладно, не станем придираться. Так важно, чтобы он чувствовал себя комфортно в этот день. Пятнадцать сантиметров. Как вовремя они добавили ему уверенности. Как харизматично он смотрится, когда быстрой походкой продвигается ко входу на фабрику на лаковых чёрных каблуках. Как спокойно у него на душе после ночных раздумий и паники. Пусть так будет как можно дольше. Его будут заботить вопросы предприятия, новые идеи, полёт фантазии. Его будут заботить дети, что стоят там, на улице, и ждут его, их поведение, слова и намерения. Его будут заботить отношения с особенным человеком, который в другой части города сегодня надевает резиновые перчатки… Но это уже другая история. Главное, что он не столкнётся больше со своими страхами. Ровно до тех пор, пока не зайдет снова в комнату с красным светом и большим зеркалом.15 сантиметров
31 июля 2019 г. в 19:18
Стрелки часов неторопливо, но ритмично продолжают свой ход, ни на мгновение не останавливаясь. Они чётко выполняют свои обязанности: идти по кругу, отсчитывая каждую секунду. Но из-за чего этот парадокс? Со временем возникает ощущение, что стрелки становятся громче. Или наоборот, их почти не слышно. И всё же сейчас каждый шаг секундной стрелки отдаётся в голове.
Мистер Вонка наблюдает за стрелкой уже несколько минут, совсем забывшись. Это на него не похоже. Если есть свободное время, то потратить его нужно с пользой для себя и своего предприятия. Например, разобраться с этими проклятыми бумагами. Да, даже у такой, казалось бы, волшебной и невероятной фабрики есть рутинные дела для своего владельца. Наконечник ручки, управляемый тонкими пальцами, рисует на чистом листе бумаги какие-то каракули, оставляя за собой синий след. Что за апатия?
Между тем, завтра очень важный день. 1 февраля. Мысли об этом заставляют посмотреть за стекло. Снег падает мягкими хлопьями. Такой спокойный. Такой медленный. Такой счастливый. Всем бы быть такими в этот вечер.
А из головы всё не выходит вопрос. Мистер Вонка заправляет прядь волос за ухо, словно стараясь немного облегчить нагрузку на голову. И всё же надо решить. Он рисует на бумаге что-то странное. Это, на самом деле, помогает высвободить некоторые мысли, просто оставив их на листе. Он часто так делает, когда голова слишком переполнена. Но сегодня это не сильно помогает. Нужно просто пойти, обдумать и принять решение.
Снова шляпу на голову, трость в руки, дверь кабинета на замок, а внутри что-то вскипает. Скоро он снова останется один на один с собой. Снега уже не видно, стрелок часов не слышно. Перед глазами только смазанная красно-серая картина, а в голове только свои мысли и шум. Монотонный и прозрачный шум.
Каблуки по высоте в пять сантиметров. Они звучно стучат об пол, подражая наконечнику трости. Сегодня как-то душно, вы не заметили? Он оттянет на мгновение воротник рубашки, но, конечно же, это его не спасёт. Волнение подбирается к горлу. Он снова начинает загоняться. А нужно всего лишь немного освободить голову, чтобы трезво мыслить. Он близко к комнате, он открывает дверь и заходит внутрь, запираясь. Одна из немногих комнат, не оснащённых видеонаблюдением и полностью звукоизолированных. Никого здесь нет и быть не должно, кроме самого Вилли Вонки.
Здесь тусклый красный свет. Очень мало мебели и нет окон. Зато есть зеркало, большое и высокое. Оно отразило то, как фабрикант закрылся изнутри одним из множества своих ключей. К чёрту шляпу и трость, они сейчас мешают. Пусть полежат на полу, рядом с дверью. Сейчас не их очередь. Зеркало снова отражает фигуру магната. Малиновый фрак так легко соскользнул с плеч и свалился на пол.
Вилли Вонка подходит к зеркалу, молча всматривается в его поверхность, в своё отражение, разглядывает своё лицо, хоть и знает, что ни к чему хорошему это не приведёт. Скоро опять начнётся паника. Не важно. Важно то, что он сейчас один.
Дверцы чёрного шкафчика раскрываются под твёрдой рукой великого творца. Он осматривает свою небольшую коллекцию, чувствуя, как что-то странное подкатывает к горлу. Да, это то самое чувство, которое он не может себе объяснить. Он выбирает пару и любуется ей. Чёрная лаковая поверхность, каблук пятнадцать сантиметров, шесть — платформа, высотой до щиколотки. От них исходит особенная энергия. Магнат проводит большим пальцем правой руки по гладкому носку и неуверенно снимает их с полки.
Почему в этой комнате так душно? Это иллюзия из-за красного света? Или на самом деле дышать становится тяжелее? Он идёт к зеркалу, осознавая, что уровень взгляда находится сантиметров на десять выше, чем раньше. Он держит руку на бедре, слегка сжимая пальцы, чтобы не выпустить случайно наружу поток эмоций. Он смотрит на отражение и чувствует, что безумно нравится себе. Только лишь себе.
Мистер Вонка ходит по комнате вперёд и обратно, ощущая приятное напряжение в ногах. Его до мурашек пробирает звук, издаваемый каблуками и полом. Потрясающе. Улыбка растягивает тонкие губы, когда он смотрит на себя в зеркало. Насколько увереннее бы он себя чувствовал, расхаживая по своей фабрике в таком виде? Боги, дайте же ему эту возможность! Нет, нельзя.
— Нельзя, — сорвалось с губ. Он повторил свою последнюю мысль, посерьёзнев лицом и нахмурив брови. — Боже, да как же я…
Язык еле движется. Слишком тяжело думать об этом, а уж говорить… Но почему этот мир так сложен?
— Нельзя. Нет, нельзя… — повторяет он снова, накручивая волосы между указательным и большим пальцами. — Кто же я тогда, получается? Нельзя, чтобы такое увидели. Нет, не стоит и пытаться. Скорее, нужно прекращать.
Снова тихо говорит сам с собой, снимая каблуки и убирая их за чёрные дверцы. Пятнадцать сантиметров. Пусть лучше будут спрятаны там. Но Вонка не спешит выходить из комнаты. Дверцы не закрылись до конца, оставив щель. Щель, через которую в этот шкаф проникает красная полоска света. Он отходит к стене, уже не слыша такой поразительный стук об пол. Мысли снова теряются. Так тяжело собраться с ними здесь, в этой тайной комнатке. Вонка сползает спиной по стене, в итоге усаживаясь на пол.
Кому какая разница, что он носит? Он не должен думать о том, что скажут другие. Главное — исполнять свои мечты и процветать. Да, верно. Он имеет право видеть и чувствовать себя таким, каким быть хочет. Если это приносит удовольствие, то почему бы и нет?
— Кого я обманываю? — еле слышно спросил магнат самого себя, закрыв глаза и прислонившись затылком к стене, при этом примяв слегка волосы. — Мне просто стыдно. Перед кем?
Перед людьми, которые никогда никого не могут понять! Они так сильно цепляются за свои точки зрения, что просто не могут увидеть истину за толстой плёнкой стереотипов и стандартов. Они никогда не примут того, кто делает что-то не так, как они. Например, носит якобы женскую обувь, просто чтобы чувствовать себя увереннее.
— Что за бред? Ты противоречишь сам себе, — сильно сжав зубы, говорит с собой фабрикант. Он выкручивает пальцы, пытаясь собраться с мыслями и что-то решить.
Так нельзя больше продолжать. Нужно просто сделать выбор. Непростой выбор. Подчиняться своим желаниям или общественным нормам? Казалось бы, ответ очевиден. Но вы заметили, что весомые аргументы можно привести в пользу обоих вариантов? Ну почему нет человека, который помог бы ему справиться с этим чудовищным волнением? Был бы хоть кто-то, кому можно рассказать всё. Абсолютно всё.
От этой духоты голова начинает кружиться. Мысли мутнеют. Картинка расплывается. Взгляните на него. Кто-нибудь заметил, как он снова встал на каблуки? Пятнадцать сантиметров, как же. Нарастающая паника ни к чему хорошему не приведёт. Хочется хоть немного его успокоить.
Он снова ходит по комнате, но уже не наслаждаясь отзвуками туфель. Он роется в своей голове, пытаясь найти правильное решение. Пытается взвесить все «за» и «против», но весы не выдерживают, начинают ломаться и путаться в показаниях. Остановись, человек! Перестань паниковать. Посмотри на себя и пойми, что тебе нужно.
Он, словно услышав, смотрит в зеркало, широко раскрыв глаза. Странно. Их небесный цвет так плохо виден в этой комнате. Вы заметили, как прошло несколько часов? Да, на улице уже темнеет. Да, он загоняется всё сильнее и сильнее. Да, он ходит кругами вокруг своей проблемы. Вот, почему ему нужен человек. Не столько наследник, сколько моральная поддержка. Но мы отвлеклись.
— Просто делай то, что хочешь. Здесь нет п… п… — слово снова не может быть произнесено. — Здесь нет отца, который осудит тебя за это, — сказал он сам себе, снова осматривая отражение с ног до головы. — Какая разница, что они скажут… Какая разница?! Если я буду чувствовать себя лучше, то я буду делать так.
Он говорил это, сжимая пальцами края зеркала, словно пытался убедить своё отражение. А оно всё повторяло, словно передразнивая. Перестань накручивать, перестань копаться в своей душе. Просто посмотри на себя! Ты сходишь с ума, загоняя всё своё существо в угол. Это того не стоит.
И лицо его снова побледнело. Точнее, приняло свой обычный вид, хоть на нём всё ещё лежал красный свет. Вилли Вонка выпрямился, будто понял что-то особенное, но до безумия простое, при этом постоянно ускользавшее. Он спокойно вышел из комнаты, твёрдой и уверенной походкой, подняв с пола трость, шляпу и повесив на руку фрак. Он знает, что почувствует себя свободнее, как только выйдет за дверь. Знает, что волнение прекратится, когда он оставит все эти безумно шумные мысли в комнате. Плевать на них. Плевать на все страхи и тяжесть. Плевать на пять сантиметров, что остались там.