deviato

Девиация — (от позднелат. deviato — отклонение, de - от, via — дорога) 1. биол. отклонение в развитии какого-либо органа, проводящее к изменению его строения по сравнению с предками. — Я неисправен. Вот так просто, без приветствий и вступлений. Баки сразу переходит к делу, не давая Роджерсу настроиться и осознать, насколько плохой разговор его ждёт. Голубой тревожно мигает желтым, порой срываясь на нестабильно-красный, такой яркий, что можно отследить блики на стене пустого вечернего коридора. Стив молчит. Ждет продолжения, объяснений каких-то. Не торопит. Любуется. Думает: кожа ведь пластиковая, но какая бархатная на вид. Кажется, он может разглядеть тонкие волоски на лбу и около виска. Такая точная проработка внешней части поражала его, пожалуй, с самых первых дней появления андроидов в непосредственной близости. И как тут не поражаться: будущее оказалось именно таким, каким его описывали десятки лет назад фантасты и безумцы: с голограммами, роботами и полным отсутствием нравов, – но без летающих машин. Впрочем, и без машин было предостаточно причин для восхищения современностью. И уже не как легенде из 40х, но как освоившемуся современному мужчине. Человекоподобные роботы появились в жизнях людей стремительно, за месяцы завоевав доверие и репутацию. Такую, что даже недавние слухи о неисправных машинах, девиантах, не ухудшали ситуацию. Баки всё молчит. Лицо его совершенно спокойно, он смотрит на Стива в упор, но взгляд будто не фокусируется, идёт глубже, не цепляясь ни за что вокруг. Ситуация отдаёт каким-то сюрреализмом, когда андроид, явно ушедший в мир кодов и системных ошибок, прикусывает губу, слегка сузив глаза. — Баки? — мягко торопит его Стив, будто очнувшись от созерцания, когда диод андроида слишком настойчиво светит красным. Сам не понимает: восхищается он Баки как чудом науки или как личностью. Баки не первый андроид в жизни Роджерса, но определенно самый… уникальный. По многим параметрам. Более человечный, более приспосабливающийся, неуловимо-обаятельный в своём стремлении к социализации. — Я обнаружил неисправность, которая не поддаётся диагностике, — он делает паузу, давая наконец Стиву поймать свой взгляд: обеспокоенный и немного нервный. Затем поднимает руку, делает неоконченный жест, словно передумав касаться Стива, и прижимает ладонь к своей груди. Стук под слоем пластика совсем не мерный, сбивчивый, но Роджерс знать этого не может. — Клапан в насосе сбоит. Раньше такие отклонения не регистрировались. На функциональность это не влияет, так что, полагаю, ничего серьезного. Ничего серьёзного совсем не сочетается с воцарившейся атмосферой. С тем, что Баки в принципе решил оповестить Стива о неисправности. Они, конечно, близки, они работают вместе достаточно долго, но Стив не техник, и рядом с этой специальностью никогда не был. — И говоришь ты мне это, потому что?.. — Сбои происходят, когда мои сенсоры засекают ваше присутствие, Капитан. Роджерс, наверное, ждет более подробного разъяснения. Он влияет на работу механизмов внутри андроида… чем? Такое вообще возможно? И хорошо бы узнать подробности, — как? когда? почему?, — но Стив не успевает и рот открыть: один из агентов слишком уж неожиданно возникает за углом коридора. Удивительное дело, ведь шаги Роджерс не слышал. — О, Капитан, — беззаботно щебечет он, устраивая ладонь на плече безразлично замершего андроида. — Как раз искал вас. Вас вызывает к себе директор. А ты, жестянка, вперед в тех отдел. Внеплановая проверка. Баки стоит пару секунд без движения, не отводя взгляда от Стива, а после ненавязчиво сбрасывает ладонь агента движением плеча и устремляется вперёд. И только на грани слышимости звучит "я не хочу, чтобы меня перезагружали". И в этой фразе слышно больше, чем он может позволить себе сказать. Стив думает о том, что шаги он не слышал как раз потому, что их не было. Стив думает о том, что его держали за дурака слишком долго. Стив думает о том, что разнос, который он устроит сейчас директору Пирсу, не сравнится ни с одной бурей. 2. псих. устойчивое поведение личности, отклоняющееся от общепринятых, наиболее распространённых и устоявшихся общественных норм. Монотонный бубнёж. Скрип приборов. Шелест тетрадей с непонятными вычислениями. Стив старательно пытается выцепить в общем потоке звуков знакомые слова, но это почти невозможно. Стив не злится, он просто сжимает кулаки и прижимает мелкого ученого щекой к столу. — Мне повторить вопрос? — учтиво интересуется он. Давит сильнее под мерзкий хруст — пока ещё хрупкого покрытия столешницы от второго кулака, но и черепу парнишки не долго осталось. Слишком уж живо Роджерс представляет, что здесь делают с андроидами. Что здесь делают с его Баки. Лепет учёного невозможно разобрать, а его попытки убрать ладонь со своей головы попросту раздражают. Стив наклоняется ниже, собираясь наградить того последней угрозой, но планы проскользнуть в тех. отдел незамеченным идут крахом. — Капитан, Вам лучше отпустить доктора Риккера. Стив вздрагивает. Голос из-за его спины звучит вежливо, но настойчиво, словно он – буйствующий пьяница в шумном баре, которого нужно выпроводить, не испортив репутацию заведения. Привычная сцена, непривычная роль. Роджерс поворачивает голову с выражением «у-меня-все-под-контролем» на лице и убедительно смотрит в непривычно холодные и безжизненные глаза андроида. — Баки?.. — Отпустите доктора Риккера, — повторяет андроид и Стив бессильно вздыхает. Значит не успел. Он прикрывает глаза, с умеренной силой повторно, совершенно варварским методом ударяет доктора головой о стол и поднимает руки в беззащитном жесте, на выдохе слегка улыбаясь. – Я вернусь за тобой. Они сами объявили ему войну. 3. физ. ненужное отклонение движущегося тела от предназначенного курса. Мягкие прохладные снежинки кружатся в воздухе, подобно летнему пуху. Садятся на деревья, подоконники, шерсть собак и кончики носов, оставляя после себя не больше чем мокрое пятно. Снег в Нью-Йорке явление редкое. Сказочное, можно сказать. Только в темном дворе Квинса, на проваливающейся крыше заброшенного склада от сказочной атмосферы нет ни следа. Особенно в глазах человека, к горлу которого приставлен нож. Их всего трое на крыше, в округе никого. Не удивительно, звуки драки тихими не были — если кто и блуждал по дворам, то быстро перебрался подальше от источника неприятностей. В таких районах о неприятностях знают много. У Стива по ребрам течёт кровь: его и чужая, красная и синяя. У Стива глаз заплыл, вывих ноет настойчиво, противно, забивая мысли одной лишь сплошной протяжной нотой: больнобольнобольно. По глазам Пирса видно — торжествует, ублюдок. Полы пиджака — идеально чистого, выглаженного, ни капли крови, — раздувает ледяной ветер, но тот будто и не чувствует. Да, он определённо гордится собой, будто самостоятельно начистил Стиву морду, а не эта груда металла и пластика из нескольких тел, залитая синей жидкостью. Роджерс мог бы справиться с каждым из них, может даже со всеми вместе одновременно, если бы не тот, кто сейчас обжигает холодом лезвия открытую кожу шеи. И не то чтобы Стив не мог справиться и с ним: будь то адреналин или результаты бесконечных спаррингов с Баки, но все его действия казались будто в четверть замедленными, а предсказуемость приёмов доводила до зубного скрежета. И всё же Стив не хотел ему вредить. Искал другие пути. Баки стоит совсем близко, грудь к спине, и если отключить разум, то можно наконец почувствовать неровный ритм работы насоса в его груди. Стив считает удары "сердца" на каждый свой вдох, задыхается немного, не в силах утихомирить сознание, и вдруг осознаёт. Вот так просто, в полубессознательный разум врывается самая очевидная и самая невероятная из всех возможных мыслей. Вмиг становится понятным отброшенный в сторону щит, и заученные в бесконечных спаррингах удары, и едва ли не насмешливый прищур синих глаз. И вдруг металл уже не холодит его шею, и крепкая хватка ослабляется. Пирс опускает пистолет и самодовольно усмехается. Уверен в своей победе. Уверен настолько, что забывает о любой подстраховке: идеальное оружие не даёт осечек. — Закончи свою миссию. В его взгляде даже не успевает вспыхнуть удивление перед тем, как нож вонзается ему в глаз.