Сенбернары

— Светуля, — шелковый голос ласкал слух, лучше самого искусного любовника. — Ну не голос, а мед, — Света нежилась на подушках, нисколько не стесняясь своей наготы. — Я больше не могу, — Арбенина, слегка прикусив Светкин подбородок, закрыла манящее тело простыней. — Пощади. — Вторая простыня накрыла Светлану, оставляя только смеющиеся глаза. — Умираю. — Все, что было под рукой: покрывало, подушки, мягкие игрушки детей, — все это Арбенина бросала на хохочущую Светку, заваливая ее с головой. — Динка, Динечка, прекрати! — Сурганова, задыхаясь от смеха, пыталась вывернуться из плена простыней. — За что? — подушка прилетела, закрыв все лицо, буквально рыдающей от хохота Светки. — Зачем ты меня заваливаешь всем этим? Уже надоела? — смеясь все больше, хрипела Светка, откидывая подушки. Арбенина, словно налетев на стену, застыла с покрывалом в руках. Из глаз мгновенно пропали чертики, плясавшие еще секунду назад в лучистой зелени. Черты лица опустились, расплываясь, словно свежая картина, попавшая под дождь. — Динька, ты чего? — продолжая хихикать, спросила Света, пытаясь привстать. Диана, швырнув подушку в сторону, рванула простыни, отбрасывая их в угол комнаты и сгребла Светку в объятиях. — Динка, ты чего? Больно! — шипела Света. Диана, словно обезумев, сжимала Сурганову все сильнее, слегка раскачиваясь с ней в руках. Застыв, она резко разжала руки и, схватив Светкино лицо в горячие ладони, начала покрывать поцелуями глаза, щеки, губы, виски, волосы, шею. Судорожно вдохнув, она снова сгребла ничего не понимающую Светку в объятиях и подтягивая ее к себе, начала укачивать, сжимая в руках. Со стороны казалось, что человек обезумел от боли. Так ведут себя люди, потерявшие самого близкого и родного человека, осознавая, что он больше никогда не откроет глаза. Светка, не на шутку перепугавшись, попыталась вывернуться из Динкиных рук, но Арбенина держала ее мертвой хваткой. — Динька, родная, ну ты чего? — шептала Светлана. — Давай, отпусти меня, — Света, поглаживая, уговаривая, вывернулась из судорожных объятий и набросав обратно подушек, уложила на них Арбенину, которая не мигая смотрела в одну точку. Достав с пола покрывало, Светка накрыла их обеих и легла рядом, смотря прямо в глаза напротив. Они были пусты и безжизненны. — Динька, что случилось? Не молчи! — Сурганова пальцами поглаживала впалые щеки. — Не уходи… — еле слышно, одними губами прошептала Динка и закрыла глаза. — Динечка, любимая, родная, я здесь, с тобой, ну ты чего? — Света, чуть не плача, прижалась всем телом, обнимая задрожавшие плечи. — Не уходи! — Крик, похожий на вой, резанул так, что годами рубцевавшиеся раны, вскрылись. — Я не уйду, я с тобой, — Света плакала, видя судорожно сжатые веки, острые скулы с натянутой кожей, жилы, проступающие на шее. — Я не уйду. — Слезы заливали лицо, тяжелыми каплями падая на Динкины глаза. — Слышишь? — Света тряхнула Арбенину, заставляя ее посмотреть на себя? — Слышишь???? Диана, сжав кулаки, лежала не шевелясь. Сжимая зубы, она глубоко дышала, словно пытаясь успокоить саму себя. Светка, нависавшая над безжизненным телом, просто рухнула, как подкошенная, ощутив обнаженным телом, что Динка холодная, как лед. На часах было начало пятого, когда Светка влетела на кухню, не задумываясь о том, что полы халата, наброшенного в спешке, не прикрывают ничего, а скорее даже наоборот. Открывая шкафчики один за другим, она нашла две бутылки коньяка и рванула обратно в спальню. На ходу открывая бутылку, Света, схватив Арбенину за плечи, поднесла коньяк к плотно сжатым губам. — Динка, выпей, прошу тебя! — коньяк тонкой струйкой соскользнул с губ, стекая по шее. Света, глотнула сама и приблизившись, нежно поцеловала, оставляя горький след на сжатых губах. Еще глоток и Светка вновь целует, раскачивая, словно маятник, слегка поддающиеся губы. Третий глоток и янтарная жидкость жарким огнем обжигает Динкино горло. Света снова подносит бутылку к своим губам, но Диана, распахнув глаза, выхватывает ее и глядя Светке прямо в глаза, судорожно глотает, пока Светка не выхватывает почти пустую бутылку из цепких пальцев. — Ложись, — Света не успевает договорить, как Арбенина, подняв руки, касается лица напротив шершавыми пальцами. — Не уходи! — пальцы скользят по глазам, закрывая их. — Не уйду! — Света шепчет в ладони, целуя Динкины пальцы.

Темнота окутывает холодной неизвестностью. Арбенина, оглядываясь по сторонам ничего не видит в кромешной тьме. Вдруг, вспыхивает прожектор и перед ней возникает сцена, на которой появляется силуэт. Звучит музыка, слабо, еле слышно прорываясь в зал. Силуэт делает шаг вперед и Диана видит саму себя. Темные, влажные волосы прилипли к лицу, глаза закрыты, пальцы сжимают микрофон из которого вырвался первый крик: «Жалею, о том, как скулы немели» Арбенина во все глаза смотрела на саму себя… Это был тот самый концерт, когда она, стоя на сцене, кричала о своей боли, до дрожи сжимая кулаки. Зачем? Зачем ты оставила меня? Зачем ты уехала тогда? Зачем ты сделала мне больно? Зачем?

— Динька, проснись, родная, — Света тормошила Арбенину, которая металась по кровати забывшись тревожным сном. — Динечка, проснись. Арбенина, открыв глаза, непонимающим взглядом уставилась на перепуганную Светку и услышав звонок, подпрыгнула. — Ты кого-то ждешь? — Диана тупо уставилась на Сурика, борясь с опоясывающей головной болью. — Динка, это твой дом и это к тебе. — Света, торопливо одеваясь, услышала как в коридоре послышались шаги. — Мне никто не нужен, пусть проваливают! — Диана рявкнула и схватилась обеими руками за голову, которая просто разрывалась. — Диана, — голос за дверью явно принадлежал водителю. — Там женщина какая-то, говорит что к Вам. — Пустить? — Что за женщина? Я никого не жду. — Арбенина, открыв дверь, прикрылась простыней, которую Светка едва успела набросить на голые Динкины плечи. — Она сказала, что не уйдет. Говорит пришла за тем, что Вы у нее украли. Света ахнула и села, едва не промахнувшись мимо кровати, прикрыв рот рукой. Глаза, огромные, широко распахнутые, смотрела на Динку, которая, хлопнув дверью в спальне, рванула вниз.