Два пути

После дождя воздух наполняется запахами мокрой земли и гортензий, а раскаленные солнечные лучи только усиливают удушливую сладость цветов. Но духота, жара и грязь не способны остановит маленького человека, полного любопытства и желания познать мир, пусть и в пределах одного поместья. Большие желтые глаза неотрывно следят за улиткой, неспешно ползущей по сочному зеленому листу гортензии. Мальчик почти не дышит, думая, что маленькая улитка испугается его и поползет обратно. Неожиданно дальние кусты начинают шевелиться, из них вываливается второй мальчик с нежно-зелеными волосами, держащий охапку полевых цветов в руках. Хигекири тут же теряет интерес к бедной улитке и бежит к нарушителю спокойствия маленького сада. - Брат! Смотри, смотри! - Хизамару поднимает букет чуть выше, чтобы братец мог получше рассмотреть. Пыльца забивается в нос, щекоча его, Хигекири начинает чихать. Нежно-оранжевые лепестки похожи на зрелые персики, хрупкие, как тихий мир их маленького сада в поместье. Но Хигекири интересуют не космеи, а счастливое лицо брата, перепачканное в земле и пыльце. Мокрые от дождевых капель волосы липнут ко лбу. Старший напряженно всматривается в лицо младшего. Хизамару испуганным котенком глядит в похожие на его золотые глаза. Пусть они и в телах маленьких детей, но в этих сосудах скрыта сила, острый ум и... скорбь. Рожденные из священного металла, брошенные судьбой в кровопролитные времена, где жизнь человека ничего не стоит. Для детей они видели слишком много, для старцев - еще слишком мало, но это бремя навсегда останется в глубине золотых, как солнце, глаз, таких юных, но уже истерзанных войной. - Брат, - испуганный голос Хизамару вытягивает старшего из омута мыслей. Хигекири берет лицо брата в руки и шелковым рукавом обтирает его. Не пристало одному из сокровищ Минамото быть чумазым, как крестьянскому сыну. Хизамару пыхтит, выворачивается и смешно выдыхает воздух через сжатые зубы - как будто шипит змея. - Не убегай далеко, Хизамару. За порогом неспокойно. Я волнуюсь. - Я не хочу, чтобы брат волновался! - пылко заверяет младший, но тут же смущенно тупит взгляд. - Просто, я хотел тебя порадовать, брат. И протягивает букетик космей. - Просто будь рядом со мной всегда, Хи-за-ма-ру, - Хигекири принимает букет и треплет младшего по волосам. - Всегда-всегда буду рядом, брат! Обещаю! - Хизамару обнимает его. Но судьба смеется вслед убегающим детям. Через несколько дней Хизамару, родовое сокровище Минамото, отдают другому хозяину. Брат цепляется за одежды старшего, плачет, кричит, не хочет уходить. Глаза Хигекири затуманены пеленой слез. Его маленького братика отбирают, увозят в далекие дали, в неизвестные им горы Кумано. Но он заставляет себя взять в руки и вырывает из своей прически детскую заколку-бабочку и вкладывает ее в руки младшему, а сам забирает его - в виде птицы. - Я всегда рядом с тобой, Хизамару! Так мы найдем друг друга! Хизамару ничего не говорит. Жалобно всхлипывает, пытается сдержать горькие слезы. Хигекири бежит вслед за паланкином сколько может, но чем дальше он от ворот поместья, тем тяжелее становится бежать. Неизвестное чувство тянет обратно, за стены, но душа тянется к его второй половине. Но сил уже нет, и он падает на холодную землю. Хигекири сонно хлопает ресницами. Опять этот сон. Сколько зим прошло с того дня? Он уже не вспомнит. Рука сама тянется к подвеске, сделанной из старой заколки. Камень приятно холодит ладонь. Где сейчас его брат? Остался ли в Кумано? Или война отправила его на поле брани? Кто ж знает, уж точно не он. Сегодня в поместье чрезвычайно оживленно, к его нынешнему господину, как его звать-то Ёсиэ, Ёмитомо... Ай, кто вспомнит, все Минамото на одно имя, приезжает младший брат. Слава бежит впереди него, великий воин, надежда Гэндзи, который точно вернет величие своему роду и изничтожит ненавистных Тайра. Но тачи до людских дел нет никакого интереса. Тишину внутреннего двора нарушает детский, мальчишеский смех. Хигекири невольно вспоминает беззаботные дни с братом, его яркую улыбку, звонкие переливы смеха, искрящиеся золотом глаза. Он замечает во внутреннем дворе в ворохе розовых лепестков кружащегося мальчика, цокающего гэта. - Иватооши, смотри! - юнец берет охапку лепестков и бежит к огромной фигуре, внушающей трепет и страх, и бросает их в воздух. - Гьяхахаха! - у незнакомца не только устрашающий вид, но и смех. - Усумидори тут понравится! Деревья цветут почти как в Кумано! Так эти двое из Кумано. Слово, отдающее терпкой разлукой и солью пролитых детских слез на языке. И с ними еще один... Зелененький значит. Молва говорит, что горы Кумано весной нежно-розовые, а затем розовые цветы сливы сменяются нежно-зеленой листвой. Как банально. Малыш, завидев знакомую фигуру, срывается с места и мчит к ней быстрее ветра. Настоящий маленький тенгу, но Хигекири не впервой подрезать воронам крылья. Волосы незнакомца нежно-зеленые, полностью оправдывают имя их хозяина. Однако, приглядевшись получше, Хигекири не верит своим глазам. Неужели это правда он? - Хизамару, – слетает с губ давно позабытое в этих краях имя. Это он, его брат! Хизамару! Но брат даже не откликается на него. И Хигекири в отчаяньи кричит еще раз: - Хизамару! И только тогда тачи поднимает голову, сталкиваясь со взглядом таких же золотых глаз. Уже не беззаботно-детских, но полных горечи и тоски. Хигекири плевать на приличия и этикет: он срывается с места и через несколько мгновений заключает брата в объятия. - Давно меня не называли этим именем... - от голоса по коже бегут мурашки, а из глаз текут непрошеные слезы. Голос не ребенка, но юноши, воина, - и до боли родной. Хизамару дрожащими руками обнимает брата. - Братец Усумидори? - мальчик клонит голову вбок, любопытно смотря на странную парочку. Солнечный луч игриво сверкает на серебристых прядях. - Иманоцуруги, Иватооши, идите вперед. Я догоню вас, - Иватооши без слов все понимает. Нагината берет маленького танто и садит себе на плечи, чтобы мальчик получше рассмотрел все в округе. А Хигекири и Хизамару так и стоят посреди розового дождя из лепестков, за завесой, укрывшей их от остального мира. Нет ни Усумидори, ни Шиши-но ко, ни Хоэмару, ни Оникири, ни множества других имен и сущностей. Есть только одна душа, расколотая на две части, которые сводят и разводят вновь и вновь. Хигекири цепляется взглядом за подвеску-бабочку на шее брата и тянет к ней руку. Не забыл. Почему-то от осознания этого на душе становится тепло - И никогда не забывал, брат, - грустно улыбается Хизамару. Но пепел грусти не в силах скрыть тот самый свет, который тот хранит с детства. Когда брат делает шаг в сторону, Хигекири вцепляется мертвой хваткой в его руку. - Я не могу, брат. Я должен. - Ты им ничего не должен. Ты им никто. Ты - Хизамару, парное сокровище рода Минамото. Ты... - но тираду прерывает поцелуй в лоб, нежный, как мимолетное прикосновение крыльев бабочки. - Прости, брат, но есть вещи выше наших сил, - Шепчет Хизамару и уходит вслед за товарищами. Хигекири смотрит удаляющейся фигуре близнеца вслед, до боли впивается ногтями в ладонь и закусывает губу, чтобы не закричать. Он вскидывает голову к голубому далекому небу. Он знает, что их ждет. Хигекири не может не чувствовать своего господина. Тачи чувствует все страхи и подозрения своего хозяина насчет его младшего брата. И если Минамото отомстят и отберут власть у Тайра, Ёритомо не оставит брата в живых. Никогда. Найдет лазейку, но уничтожит Ёсицунэ, как только станет возможно. И Хигекири разлучат с Хизамару. Опять. Будь прокляты люди. Это все больше похоже на дурной сон, и он хочет проснуться в далеком детстве, в поле оранжевых космей, а рядом будет лежать с безмятежной улыбкой на лице его младший братик. Хизамару, а не Хоэмару, Кумокиримару, Усумидори.