***
Задолбав братьев болтовней о Роуз и жутко надаев визитами Кирике с Майки, Рафаэль наконец смог напроситься в гости к сереневоволосой. Сначала бунтарь встречался с девушкой только в квартире у художницы. И в первый раз Роуз отказалась, от того, чтобы Раф её проводил. Когда, это произошло и во второй раз владелец красной повязки призадумался, и посоветовавшись со Сплинтером (ошалевшим от того, что все сыновья вдруг решили строить личную жизнь) в третий раз подкатил на внушительном байке и предложил подвести. На радость мутанту девушка согласилась и даже пригласила на чай. С тех пор, Рафаэль позволял себе наведываться в гости к Роуз и его гостипреимно принимали, угощали, но мутант так и не понимал, как к ней подступиться. Девушка, явно не отталкивала его. И при этом, как бунтарь не подкатывал, ответ всегда был колким и обещающим. Раф изводился, а ситуация накалялась. В один из визитов, Роуз работала за компьютером в своем кабинете, а владелец красной повязки без дела шарился по нему, осматривая всё, что попадало в область зрения. Рассматривая полки с книгами, Рафаэль обнаружил альбомы с фотографиями и открыл для себя много новых удивительных вещей. — Кто это?! — голос, явно предвещал не скрываемое возмущение, словно он уже являлся её мужем. — Где? — удевилась девушка, не отрываясь от монитора. — Вот этот хмырь, рядом с тобой! — Рафаэль подсунул под нос раскрытый фотоальбом, тыкая зеленым пальцев в этого самого хмыря. — А, этот… — лениво протянула Роуз — Мой бывший парень. — Парень?! — громко удивился мутант, сжав книгу в руке, что та затрещала. — Да, а что? — отвлеченно ответила девушка. — Значит вы встречались? — продолжал тупить бунтарь. — Да. — И ходили на свидания? — Ну да, мы же встречались. Владелец красной повязки бросил альбом и не находя себе места топтался по кабинету взад, вперед. — И ты его любила? — не отставал Рафаэль. — Ну, он умело ухаживал. — отмахнулась девушка. Атмосфера, явно накалялась и девушка отвлеклась от работы, смотря в обеспокоиные янтарные глаза. — И ты с ним целовалась? — уже пыхтел и темнел Раф. — А с чего такой интерес? Неужели, кто-то ревнует? — хитро глянула девушка на бунтаря, замеревшего от неожиданности. — А я… — мутант отвернулся, не выдержав взгляда — И не скрываю — выдал он и не чувствуя силы снова взглянуть девушке в глаза, покинул помещение.***
Роуз усмехнулась возникшему чувству дежавю. Куда опять подевался этот чертов мобильник. Уже весь дом обыскала. И нигде вроде не роняла. Окончательно отчаявшись, девушка взяла трубку домашнего телефона и зажала клавишу быстрого набора номера своего сотового. Издали послышалась знакомая мелодия. Роуз передернула плечами, ощутив как они покрылись гусиной кожей. И точно — мобилник играл снаружи того самого окна. Девушка подняла створку и достала трубку с того самого места. Рядом лежал какойто сверток. Она догадывалась от кого. Когда Роуз развернула бордовую скань, там обнаружился свернутый лист бумаги. Это была записка. Корявым почерком были выведены слова навсегда врезавшиеся в ее душу:<center>
"Я шёлк бы расстилал у ног твоих. Но я — бедняк, и у меня лишь грёзы… И я простираю грёзы под ноги тебе! Ступай легко, мои ты топчешь грёзы…* Прости. Я беден и уж точно не гажусь на обложку журнала. Я живу среди монстров и отбросов. Я просто бешеный пес! Я даже слишком труслив чтобы сказать все это тебе в лицо… Но я хотел чтоб ты знала: Не будет того, кто посмеет попытаться тебя обидеть и не познакомиться с моими саями! Не будет беды, в которую тебя не поддержит зеленая рука. Не будет дня, когда тебе не будут рады в канализации. Ты спасла мне жизнь, а я ведь так и не сказал спасибо. Спасибо! Единственное, что я могу предложить в благодарность — это сердце глупой черепахи.»</center> Роуз читала записку от Рафа, будто забыв как дышать. Здесь не было глупых диферамбов и слощавых признаний в любви, но между строк скрывался более важный и более глубокий смысл. За этот не очень большой срок Роуз успела понять что темпераментный мутант не из тех, кто говорит о чувствах и особо миндальничает. И потому это невероятно романтичное проявление чувств так трогало за душу. Наконец очнувшись от раздумий, Роуз снова сложила листок и прижала к груди. Там, где билось сердце, было очень тепло, а в животе пархали бабочки. Пережив первую волну восторга девушка наконец обратила внимание на бордовую ткань, оставшуюся в ее руке. Прибрав драгоценную записку за пазуху, она развернула странную тряпицу и опазнала в ней потертую бандану. У одного из краев ткань пронизывало два отверстия. Посередине банданы черным был намалеван какойто иероглиф. Девушка сообразила что это чтото вроди того, что Рафаэль носит на голове.***
Прежде чем Рафаэль набрался храбрости снова заявиться к Роуз, прошло несколько дней. Мутант мялся на мансарде ее дома, наблюдая как над Нью-Йорком встает солнце. — Будешь завтракать, бешеный пес? — внезапно раздался рядом знакомый голос. Раф уставился на хозяйку дома как на пришельца, а она, тепло ему улыбнувшись, спустилась в дом. Удивленный владелец красной повязки только успел заметить на изящной шее знакомую бардовую материю. Ее слова подтверждали, что записку девушка прочла. Но что она думает? Когда Рафаэль спустился в гостинную, Роуз там уже небыло. — Раф… Раф… — пропищал голосок совсем рядом. Мутант даже вздрогнул, но обернувшись обнаружил Лирию — говорливую птичку Роуз. Выдохнув, Раф двинулся дальше. — Люблю… Люблю… — продолжила пернатая болтушка.***
— И все-таки удивительно, что я тебе нравлюсь — сказал Раф, — Большой, уродливый, зелёный мутант и такая красивая и хрупкая девушка, как ты… Прям Красавица и чудовище. Девушка положила ладонь на щеку Рафаэля и заглянула в глаза. — У этой сказки хороший конец. — напомнила она. — Не сочти за грубость, но а, как вы стали мутантами? —спросила девушка, удобно устраиваясь на жестких коленях у Рафаэля — Вы всегда были такими… — у неё в голове снова появились ассоциации с египетскими богами, — Странными? — Нет — ответил Раф и рассказал ей историю о том, как он и его трое братьев стали такими, какие они есть. — Это… Невероятно! — удивилась на это Роуз, ложа свои руки на пластрон. — А вы с Кирикой, как познакомились? — вдруг спросил Раф, на что Роуз сразу улыбнулась. — Эх, это был простой день начала очень крепкой дружбы между нами — задумчиво сказала она, — Кирика же пишет комиксы. И вот, однажды я шла по улице и… — Тут Роуз сделала такое лицо, как будто почувствовала сильную боль, — Я смотрела в свой телефон, а она что-то читала… Мы шли по дороге и… — дальше уже было понятно, что случилось, но Раф все-равно спросил: — И? — протянул Раф, притягивая к себе девушку. — Вообщем, я в неё врезалась, но это было не просто «врезалась»… — она снова сморщила лицо, будто от жуткой боли, — Я сильно ударилась об неё носом и упала, разбив свой айфон, только спустя какое-то время до меня дошло, что если бы не пролитая моя кровь, мы бы не познакомились — она сделала не большую паузу, но потом снова продолжила, — Кирика, своим милым голосом начала дико извиняться передо мной. И я, встав и уже позабыв о телефоне, вместо того, чтобы возмущяться, сказала «Да, ничего, ничего, это я вообще виновата…» и так далее. Она начала заверять меня в том, что это её вина, потом позвала меня в гости на чай, дала комиксы почитать… — Роуз снова улыбнулась, — Ну, как видишь, теперь мы не разлей вода! — Просто, идеальная история — сказал Раф, делая движения руками, словно у него взорвался мозг — Долбанулась в неё носом и так началась ваша дружба? — А, что? — не поняла Роуз, — Это, конечно, странно, но всё равно. — Ладно, ладно — ответил Раф, обнимая Роуз одной рукой за талию и целуя в вискок. В глубине души, Рафаэль был удивлён тем, как из-за какого-то удара носом, они стали лучшими подругами. — А ты расскажешь мне, что она значит для тебя? — попросила девушка, поправляя на шее бардовую бандану. — Это моя первая бандана — ответил Раф, — Она у меня с того дня, когда нашему отцу, мастеру Сплинтеру, надоело путаться в сыновьях.***
«Увидев, как кто-то из маленьких черепашек лезет на полку, которая и так держалась на соплях, Сплинтер крикнул: — Микеланджело, слезь с полки! — Я, вобще-то Рафаэль — ответил черепашонок и слез с полки, присев на стул. — Почему ты ешь на полу, Донателло? — спросил сенсей у другого ниндзя, который в это время ел пиццу, сидя на холодном полу колектора. — Я Микеланджело. И просто. Эм. Потому что на столе нет места. Сплинтер посмотрел на стол — там лежала какая-то книга, которую читал третий ниндзя. — Леонардо, что ты делаешь? — спросил Сплинтер, хотя и сам понимал, что задаёт глупый вопрос. — Я здесь, мастер — ответил голос того, кто находился позади сенсея. Сплинтер повернулся. Перед ним стоял маленький черепашонок, который выглядел точь-в-точь, как другие трое. — Так, вас надо уметь различать — сказал сенсей и ушёл в соседнюю комнату. Прошло пару часов, а он все не выходил. Лео начал беспокоиться, пока другие занимались своими делами. Он уже хотел войти и посмотреть, что происходит, как вдруг дверь распахнулась, и оттуда вышел мастер Сплинтер с четырьмя маленькими банданами. Одну, синюю, он надел на голову Леонардо, другую — красную — дал Рафаэлю, третью — фиолетовую — завязал на голове Донателло, а четвертую — оранжевую — повязал на глазах у Майки. Всех четверых с тех пор стало гораздо легче различать. Правда, надо было ещё привыкнуть к тому, кто какую бандану носил, но это заняло всего пару недель». — Так, вот оно, что — сказала Роуз, тепло смотря на Рафа. — Да. И я дарю её тебе. На память обо мне… Эм… Ну, мало ли со мной что-нибудь случиться — тихо и любовно закончил Раф. Девушка мило надела её на шею. Выглядело не много странно, так как в бандане были прорези для глаз, которые отчетливо виднелись на фоне её шеи. Но она надела подарок с искренней улыбкой. Наблюдая эту милую картину, Раф притянул одним резким движением девушку к себе и поцеловал с такой нежностью, что сам, аж удивился. Вдруг, Раф позволил себе больше, чем можно и положил свою трехпалую руку на попу и прижал девушку к себе плотнее, заставив её издать стон, сжав одну из ягодиц. Почувствовав, что ситуация выходит из подконтроля, мутант отстранился, намериваясь посмотреть на её реакцию, но Роуз заткнула его страстным поцелуем, не дав даже произнести, что-либо. Сердце у Рафаэля стучало, как сумашедшие. Он отчетливо понимал, что если так продолжиться, то он перестанет себя контролировать, а этого нельзя было допустить, так как Донни прочитал ему целую лекцию о том, почему секс опасен с человескими самками, особенно, если это первый раз. Почувствовав, что-то странно внизу живота, он резко прервал поцелуй и отвел смущенно взгляд. — Ты боишься сделать мне больно? — попала в яблочко Роуз, ложа свою хрупкую лодошку на щеку мутанта. — Во всём виноват Донни, расказав мне, чем черивато наша с тобой близость в первый раз… Я могу потерять контроль — это раз. Я могу тебя покалечить — это два. И самое хучшие, случайно убить — заключил Раф, все ещё, смотря в сторону, и выпустив меня из объятий. — Донни прав… Но, я тебя, так сильно хочу… — ей не дали продолжить, заткнув поцелуем полным нежности и страсти, видимо Рафу очень понравилось услышанное. — Я буду аккуратен и войду резко, походу и меня того… Как там Дон её назвал, клоака выпустила пташку из-за того, что я услышал, от тебя… Эм… Почему ты так на меня смотришь? — прервал он поцелуй, начав разговор, резко поменяв своё мнения, уверенный в том, что сможет держать себя под контролем. — Ты, хочешь первый секс в канализации? — подняла одну бровь Роуз, положив руки на пластрон — Серьезно? — Эм… Ну… Ауч, как же он болит! Вот зараза! — возмущялся Раф, морщясь. — Бедный. Тебе нужно снять напряжение. Снимай жалкое подобие штанов или тебе помочь? — сконцентрировалась на страдающим, от не понимания, почему там, так сильно болит, Роуз. — Детка, я тебя хочу! — притянул к себе девушку ниндзя, прошептав ей, это на самое ухо, обжигая кожу горячим дыханием, после вдохнув носом пьянящий аромат духов, зарываясь им же в длинные волосы. Его губы коснулись её шеи, заставив вздрогнуть, издав приятный для ушей Рафа стон со словами, что она тоже его хочет, но это не лучшее место, для такого серьезного решения. — Котёнок мой, забей и наслаждайся… Если, конечно, я вызываю у тебя будоражущие желание, вот здесь — и он надавил большим пальцем на нежный живот девушки, так как она находила в свитаре, который он легким движением снял, но заметив, как она задрожала, от холода, обнял, сказав: — Вот я конченная тварь, совсем потерял голову и о тебе совсем не думаю! Твоё тело очень красивое, но я лучше потерплю эту боль, чем позволю тебе заболеть — плотнее прижал к себе Роуз, Раф, не веря в то, что чуть не потерял контроль. — Согрей меня… Мне холодно — прошептала она, нежно касаясь губами шеи Рафа. Одного касания губ свело с ума Рафаэля. Это было первый раз, когда она позволила себе такую нежность по отношению к нему и Раф, просто не выдержал и взяв Роуз на руки, пошел к кровати, а когда оказался рядом лежащим с ней, взял и поцеловал её в плечо, потом в живот. Появилось не приодалимое желание, и он задрал мини юбку Роуз, а после отянул пальцем ризинку трусиков, шлепая ею по бедрам. Подумав, что реально в калекторе девушка, может простудиться, Раф вздохнул. — Ну, вот что ты со мной делаешь? Чудо ты моё… — протянул Рафаэль, накрывая девушку тёплым пледом с головой — Я тебя убедительно прошу, не целуй меня сейчас в шею. Я могу не сдержаться. — Тогда обними меня и спой, что-нибудь — попросила Роуз, выглянув из пледа, а после напав на уже сидящего парня, поцеловала его в шею. — Ты моё небо, ты моё солнце — пропел Раф басом, но Роуз продолжала целовать его шею со всем нежностью, плотно прижимаясь, чем можно и нельзя к мутанту — Ну, если ты, так настаиваешь… Если будет больно, только скажи, — с этими словами ниндзя, заволил Роуз на свою жесткую кровать, но зашедший Майки всё испортил. — Ого! Роуз, почти голая. Жалко нет с собой фотопората — зря он, это сказал, так как в него сразу полетел стул, разозленного не на шутку терперамента. — Микеланджело, а ну, свалил из моей комнаты! Тебя, что не учили стучаться?! — возмущялся он, пока Роуз изловчшись ни поциловала его в шею, притягивая к себе. — Не оброщяй внимание, если он не уйдет, то я скажу Кирики, что Майки видел меня в нигляже — улыбнулась она. — Ой, не надо! — взялся за голову весельчак, после чего смылся, так же быстро, как вода из унитаза. — Продолжим или ляжем спать? — зевнула Роуз. — Завтра я ночую у тебя, а пока что… Кхм… Спи моя радость усни, пиццу свою мне отдай, сладко ты засыпай.