Working in a dawn

      Чанбин заходит в студию сразу же с началом рассвета. Где-то в окне гуляют персиковые тона, а улицы Сеула потихоньку начинают просыпаться и наполняться тихими звуками. Сейчас только пять утра, до тренировки ещё семь часов, и Со рассчитывает угробить это время на аранжировку к новым песням.       Но что-то не так. В студии свет, веря небольшому окошку, выключен, но оттуда доносятся тихое копошение и маты. Там говорят совсем шёпотом, но Со даже этого достаточно, чтобы понять, кто там.       Чанбин с утра не нашёл лидера в общаге. Разбудил почти всю общагу - кто-то говорил, что в зале, кто-то - уехал по делам личным. Но Бин хоть и помнит, но вновь открывает вчерашнюю переписку с Чаном. ---------- Вчера Кому: Чан-хён 💌 Время: 23:47 «Хён, когда ты вернёшься? Мы с Уджином и Минхо не можем мелких уложить...» От: Чан-хён 💌 Время: 23:59 «Пока не знаю, Бин. Уложите как-нибудь, я пока сильно занят. Спокойной ночи, малыш 💓» Кому: Чан-хён 💌 Время: 00:00 «Ладно, только не долго, хён. Если придёшь скоро, успеешь выспаться ㅋㅋ» От: Чан-хён 💌 Время: 00:12 «Хех, хорошо~» Кому: Чан-хён 💌 Время: 00:13 «Спокойной ночи, хён ❤ А, и ещё. Ты же зайдёшь ко мне, когда придёшь?» От: Чан-хён 💌 Время: 00:18 «Конечно зайду~ и обязательно чмокну, не переживай ^^» Кому: Чан-хён 💌 Время: 00:19 «Сладких снов)» От: Чан-хён 💌 Время: 00:28 «И тебе~» ----------       Чанбин перечитывает эту переписку и понимает, что лучше бы ушёл с Чаном. Или хотя бы остался с ним. Со чувствует себя хреново.       Парень заходит в студию и начинает уже шарить по стене в поисках кнопки включения света. Но после Чанбин убирает руку и проходит вглубь.       Компьютер и несколько приборов включены, где-то в стороне валяется блокнот с новыми начертанными строчками песни, а сам Чан сложил руки на столе и положил на них голову, безучастно смотря в светившийся всю ночь экран компьютера. Глаза красные и опухшие - явно от слёз. Светлые кудряшки расположились гнездом, губы потрескавшиеся до невозможности. Даже не было времени, чтобы достать гигиеничку. Старший вроде и не замечает его. В глазах вновь застревает влага, но несколько капелек всё же начинают стекать по припухшим щекам. Чанбин уже хочет подойти и обратить на себя внимание, но он останавливается на полпути, вслушиваясь в еле различимый шёпот.       — Да кому я нужен... — шёпот был надрывным, а взгляд глаз спустился куда-то на уровень блокнота. — Ужас... как я мог докатиться... все же наверняка считают меня уродом. Из-за чего тогда на меня льётся столько хейта?       Чан еле поднимает голову и выдыхает. Плечи начинают мелко дрожать, веки сами собой опускаются, а после глаза жмурятся, кажется, до белых пятен перед глазами.       — Я устал... у меня болят щёки, я больше не могу улыбаться...       Чан сломался. Бин смотрит на парня во все глаза и не может поверить ни им, ни своим ушам. Лидер сломался. Как веточка под весом птички.       — Зачем всё это?       У Чанбина уже перед глазами плывёт, взгляд расфокусирован, видимо, как и у старшего. Что такого могло случиться? Что говорили люди о нём?       — Может и Чанбин меня не любит?..       Со приходится закрыть рот рукой, чтобы не закричать сейчас же, когда только полшестого утра. Где он так оплошал, что Чан так думает? Ему приходится облокотиться на косяк двери, чтобы не упасть.       — Но... я ведь так его люблю. Очень сильно. До невозможности. Я... он для меня всё. Мой Бинни для меня вся вселенная... с музыкой, с нашей работой, с нашей командой. Я всех люблю....       Бин нервно сглатывает и пытается опомниться. Да, Бан говорит это очень часто, почти постоянно, но именно сейчас Со чувствует в этих словах то, что пропитано болью и душевным отчаянием.       — Чанбин, где ты... ты мне нужен. Очень сильно... - последние слова старшему пришлось закончить шёпотом, чтобы потом закрыть рот рукой и начать рыдать навзрыд.       Чанбин подходит сзади медленно, нервно теребя лямки рюкзака.       — Чани, — голос слышится отчётливо. Достаточно, чтобы упомянутый смог услышать своё имя сквозь собственные стоны боли. — Хён, я здесь, я рядом, посмотри на меня, — Бан разлепляет глаза и без разбору шарит в темноте руками перед собой. Со внутренне смеётся и берёт родные ладони в свои, окутывая своим теплом.       Старший ещё всхлипывает пару раз, но после успокаивается, наконец смотря на человека рядом.       У Бана глаза почти полностью красные. На это смотреть жутко, но Со взгляда не отрывает, даже не боится; но чувство, будто самого переполняет кровь ненависти, становится всё сильнее.       Но сейчас главное держать самоконтроль, чтобы не навредить Чану.       — Иди ко мне, — Чанбин берёт передвижной стул за спинку и тянет на себя. Чан вроде как пытается упираться, но Бин сильнее, хотя бы в силу того, что он немного, но поспал. Хоть и беспокойно.       Со легко берёт лидера на руки и садится на диванчик, прижимая к себе старшего. Тот холодный, видимо, за ночь замёрз, немного дрожит, а глаза поднять на младшего не может уже. Не знает почему.       — Я слышал всё, что ты говорил только что,— Чан поднимает голову резко, смотрит округлыми глазами на спокойного Чанбина и вновь начинает дёргаться. Тот замечает это и успокаивающе поглаживает по спине, одну руку инстинктивно положив на бедро.       — Хён, почему ты так думаешь?       Чанбин хотел бы продолжить беседу с Баном, но тот не может перестать безудержно плакать, поэтому младший оставляет попытки разговорить его и просто прижимает к себе слабое тело.       Через минут десять Чан успокаивается и просто лежит в тишине на руках Бина, блаженно прикрыв глаза. — Всё в порядке, хён? — Со решается задать вопрос очень тихо, так, что Чан почти не услышал. Но только почти.       — Всё хорошо, — почти сразу выдыхает лидер, обнимая Бина за шею сильнее. —Спасибо, Бинни. Я люблю тебя...       — Я знаю, детка. Я тоже тебя люблю, — Со перемещает одну руку на талию старшего, а вторую ладонь путает в кудряшках на затылке.       Ещё минуты три проходит в молчании.       — Я плохо спал сегодня, — как бы невзначай говорит Чанбин, выразительно смотря на Бана.       Чан смотрит на того и вновь краснеет.       — Прости, Бинни, это из-за меня... я правда хотел прийти. Я же всегда прихожу к тебе по вечерам. Вижу, как ты ворочаешься, плохо засыпая. Ты такой красивый, когда спишь. И я целую тебя в лобик, носик, чтобы ты лучше спал, — Чан говорил это, опустив голову, а Со улыбался, замечая чуть вишнёвые щёчки. Парень сильнее прижался к младшему, чуть ёрзая на чужих коленях.       — Всё хорошо, детка, — Бин успокаивающе поглаживал старшего по волосам, перебирая кудряшки. — Тебе нужно поспать, малыш. Я вызову менеджера, чтобы за тобой приехали.       — А что ты здесь будешь делать, Бинни? — Бан ёрзает на коленях, давая понять, что слезать совсем не хочет.       — Я доделаю аранжировку к песням, — выдыхает младший, выуживая из рюкзака телефон и набирая сообщение менеджеру.       — Я ночью сделал уже, — Чан кладёт голову на чужое плечо и прикрывает глаза.       — Правда? — Бин удивляется, ибо к 23:10, когда он ушёл не было даже намёка на набросок аранжировки.       — Да, всё готово, Чанбинни, больше нет работы, — Чан говорит спокойно, но в голосе читались нотки отчаяния. — Давай поедем в общежитие вместе? Дети ещё спят наверняка?       — Да, но по-моему дэнс-лайн собирался в седьмой в зал, — Бин дважды жмёт на кнопку включения на телефоне. — Они уже встали наверняка.       — Отоспались бы лучше, у них и так всегда всё отлично, — фыркает лидер и хмурится, смотря куда-то в пустоту.       — Детка, менеджер подъедет сейчас, пошли, — Чанбин подхватывает старшего и берёт его рюкзак, выключив аппаратуру.       — Можно мне поспать, Бинни? — Бан высовывает волчью мордочку из-за чужой шеи и заглядывает в глаза. Парни сели в машину и старший слез с чужих колен, но тут же устроил голову на плече Со и прикрыл глаза.       — Конечно, детка, поспи пока, — Чанбин пододвигается ближе и одной рукой обхватывает поперёк талии. Губы коснулись лба, скул и щёк. И через минуту уже Бин видит безмятежного хёна, который спит крепким сном в обнимку с любимым.