Улыбка чёрного кота

      Крашеные волосы цвета спелой клубники, молочная кожа, мягкая на ощупь. Милли выглядит потрёпанной и уставшей, как затасканная кукла в руках ребёнка. Ей пятнадцать и кажется, что перед ней открыты все дороги. И это так.       Она курила горькую сигарету и слушала шипение моря с берега. Солнце гасло, оседая туманом над водой, расплываясь белой марлей. Холодный, сырой песок, изумрудно-матовая трава. Она плакала и смеялась вечером, делая вид, что никого сейчас не существует кроме неё, притворяясь, что она одна.       Ей было так легче, так проще. А из-под ореховых ресниц алмазами катились слёзы, крохотными льдинками ссыпаясь по щекам, стыдливо прячась под ворот клетчатой рубашки. Ей стало жарко, когда она в пух и прах разругалась с Лорой — сестрой матери, оформившей над ней опеку, после автокатастрофы.       Милли тогда была ещё совсем маленькой, ей долго боялись сообщить о случившемся. Взрослые дяди и тёти просто не могли подобрать таких слов, чтобы объяснить шестилетней малышке, что её мама с папой больше не придут. Отец девочки, решил заехать за супругой на работу, они уже возвращались домой, когда из-за угла внезапно вылетела фура. Мужчина погиб на месте, а женщина попала в реанимацию, после чего впала в кому и умерла.       Милли помнит мамин голос, её тёплые, мягкие волосы цвета пшеницы. Тётушка совсем не похожа на неё, она на несколько лет младше, невысокая, жилистая, с беспокойным взглядом. Она немного рассказывала о родителях. Но почему-то Милли никогда не сомневалась в том, что она очень сильно любила её маму. Наверное, ей было просто больно вспоминать об этом.       Милли вытягивала ноги, запрокидывая голову к асфальтово-черничным небесам, залитых вишнёвой кровью у линии горизонта. Солнце медленно погружалось в аметистово-сизое море. Небесное светило показалось ей лимоном в чае, разведённом с малиновым вареньем. А по глади тянутся белые с седым лодочки в парусах.       Туман ложился у подошвы кроссовок. Милли выронила сигарету, скрючившись от кашля, им, как огнём обожгло гортань. Лёгкие раздирает когтями внутреннее чудовище, вгрызается в изнаночные ткани, рвёт мягкие альвеолы, как вату.       Милли поднимает глаза, широко раскрывая рот. Вспоминает о боге, когда чувствует, как воздух заканчивается, читает мантры из обещаний, клянётся, что бросит курить и помирится с Лорой.       И дышит. Сердце бешено колотится в груди. Трескается губа, она зализывает, ещё чувствуя никотиновую горечь, на языке остаётся медный привкус. Поднимается, отряхивает старые джинсы. Мягкими шагами идёт, как по снегу, туман сгущается, сворачивается беспроглядной пургой. И, кажется, что прикасается к лицу, как слепой, тактильно. Обволакивает руки.       Милли округляет глаза, стоя, как вкопанная. Не решаясь сделать шаг вперёд и продолжить идти. Она ничего не видит, молочная сонма, табачным дымом заволокла берег пляжа.       Пугается, когда вечерний туман опрокидывает в темноту. Толкает в пропасть.       Холодный сумрак оглушает звенящий крик, падающий в гортань. Милли проваливается в жидкую пустоту, и сознание её покидает.

***

      Милли открыла глаза в по-детски уютной комнате, на кожу ложится мягкий свет. Воздух пахнет по-другому, пропитанный цветами и сталью. Слышны напевы вагаки и сякухати отдающие приятной меланхолией. Далёкие голоса, смех и шорох листвы на ветру.       Милли приподнялась на локтях, голова кружилась, и в макушке застыла тяжёлая боль, полученная, вероятно, от ушиба. Ещё свежие царапины на руках были перевязаны тонкими бинтами.       Она села на кровати, глазами пробежавшись по восьмиугольной комнате. Полупрозрачные занавески из газа, ставни и огромные окна с зеленоватым стеклом. Массивные каменные стены, укутанные в гобелены. Бумажная ширма, несколько стульев, сундуки, покрытые мелкими узорами, металлические птицы, парящие под потолком.       В глазах всё потемнело, когда Милли поднялась на ноги. Захотелось пить.       — А-а, очнулась, — тянет скрипучий голос. Милли разворачивается спиной, но видит только кота, и вздыхает. Показалось.       Красноволосая опустилась на пол, спиной облокотившись на кровать, согнув ноги в коленях. Гибкое тельце, тонкий хвост, глянцево-чёрная шерсть, фонарно-жёлтые глаза и рассудительный взгляд человека.       Про себя Милли удивилась тому, что совсем не испытывает паники или страха. Скорее, лёгкую тревожность, как будто выиграл в лотерею. В голове что-то мелькнуло об этом, но тут же забылось, оставив от себя только ощущения. Кажется, что впереди ждёт что-то хорошее и светлое. Её не часто посещало это чувство, но оно совершенно безошибочно.       Кот устроился рядом, пристально посмотрев на руки, вытянув морду вперёд, слегка касаясь усами. Милли опустила глаза, развернув ладони и обнаружила металлическое кольцо, обвившее безымянный палец. По середине был маленький, мутный камень зелёно-голубого оттенка.       — Ты удивлена? — вдруг спросил всё тот же скрипучий голос, напомнивший задвижку. Легонько царапнуло открытую щиколотку.       — Это ты говоришь? — ошарашенно спросила Милли, глядя в ядовито-жёлтые глаза.       — Да, — протянул он, медленно кивнув, — не пугайся, пожалуйста, — мурлыкнул кот.       — Хорошо, — вздохнула красноволосая, — что, ты, вообще, такое?       — Я дух, — кратко ответило животное, зрачки сверкнули, — Баконэку, если точнее.       — А они кто? — неуверенно продолжила она, внимательно смотря на животное. Кот хмыкнул, по-змеиному сузив жидкие зеницы.       — Так ты ничего не помнишь! — догадался он, — тогда всё понятно, — как бы для себя говорил дух.       — Ч-что понятно? — голос неуверенно дрогнул.       — Моя дорогая, вероятно, вы умерли, — выразительно проговорил кот. Милли нахмурилась, опустив голову.       — И наш достопочтенный Властелин перенёс вашу душу в иной мир, — дух нерешительно застыл, почувствовав подступившее отчаяние, — прошу вас, не стоит так пугаться! Девушка округлила глаза.       — Я умерла? К…как? — сердце духа сжалось в груди, он не знал, как ему следовало продолжить.       — Простите, — просипел дух, — не отчаивайтесь, будьте сильной! Из миллиардов душ он выбрал вашу, вам невероятно повезло! — серьёзно говорил он, положив лапу на руку девушки, — я сожалею вам, вы утратили близких, и никогда не сможете больше увидеть их, — горько сказал кот, отведя глаза, — но вы будите жить, вы живы, вы дышите и ваше сердце бьётся.       — Всё нормально, — прервала красноволосая, слабо улыбнувшись, — спасибо. Мне известна цена жизни, я счастливица, — грустно усмехнулась она. Кот вздохнул, думая, как продолжить.       — Я должен рассказать вам о вашей миссии здесь, — он нервно сглотнул, Милли вопросительно посмотрела ему в глаза, дух немного поёжился, — когда одному из миров угрожает гибель, Владыка посылает ему спасение. Его любимца, оторванную от физического тела душу, которой он даёт новый сосуд, — кот замолчал, перебирая словами, — он наделяет его какими-либо силами, и привязывает к одному из уже существующих людей, дарует духа во служение, — кошачья морда исказилась в подобии улыбки, — моя дорогая, вы надежда для этих людей!       — Эм-м, то есть мне суждено спасти этот мир? — кот кивнул, — а ты и «человек к которому я привязана» должны мне помочь?       — Ну-у, когда как. Дух нужен для защиты, чтобы герой не умер раньше срока. Привязанные — это другие люди. Короче говоря, всё зависит от вас. Они могут помогать, могут быть врагами, возлюбленными, да кем угодно.       — Понятно… В дверь постучали.