Единица

Рейес кажется, что время летит слишком быстро. Из семи попыток у нее осталось только две, чего она боялась всю жизнь. Вчера Райкер поцеловал ее, после чего на ее запястье поменялась очередная цифра. Элегантная тройка превратилась в двойку. У парня попыток было больше еще от рождения, сейчас у него на запястье красуется юбилейная десятка. Рейвен старалась не думать о парнях, но в одной из кафешек Атланты что-то пошло не так… Теперь девушка клянется себе, что будет жить в свое удовольствие и на парней даже заглядываться не будет. Мерфи целовался только трижды. Но на его запястье уже как год красуется единица, которую парень пытается умело скрыть под ремешком часов и рукавами толстовок. Когда в компаниях разговоры заходят про родственные души, тот только слушает, а от себя ничего не добавляет. Джон завидует своему лучшему другу, Беллами Блейку, который нашел свою родственную душу еще в четырнадцать. Но Мерфи просто устал. Поэтому сегодня, на вечеринке в честь дня рождения его лучшего друга, он планирует истратить свой последний шанс. Уверен, что не повезет, ведь таким, как он никогда не везло. Когда Беллами Блейк, однокурсник Рейвен, пригласил ее на вечеринку в честь своего двадцатилетия, Рейес думала отказаться, но вовремя все обдумала и приняла верное решение. Тем более после очередного провала с Райкером, Рейвен просто необходим отдых. Рейвен стоит перед своим шкафом, пытаясь найти одежду, в которой пойдет на вечеринку. Заранее одежду Рейес не выбрала, что не похоже на нее. Обычно девушка всегда готовится за пару часов, а то и дней до мероприятия. А тут у нее до выхода минут пятнадцать, а она еще не знает, что наденет. В итоге Рейвен выбирает простые джинсовые шорты, черную футболку и темно-красную кожанку. Когда девушка подкрашивает ресницы, слышит звонок в квартирную дверь. На пороге стоят Кларк и Октавия, которые прождали Рейес на их месте встречи минут двадцать. — Я почти готова, — говорит Рейвен, снимая телефон с зарядки. — Вот и отлично, — улыбается Гриффин, берет свою подругу под руку, и девушки покидают квартиру.

***

— Кларк, Рейвен, это Джон Мерфи… — говорит Беллами, но Октавия его перебивает. — Но все зовут его Мерфи. Они лучшие друзья, — закатывая глаза говорит О. Беллами смотрит на сестру взглядом «может ты не будешь меня перебивать хотя бы в мой день рождения», а потом продолжает: — Мерфи, это моя девушка Кларк Гриффин и подруга Рейвен Рейес. — Очень приятно, — говорит Кларк, и ей вторят Мерфи и Рейес. Вечеринку нельзя назвать большой. На ней человек двадцать, не больше. Беллами не любит шумные тусовки, да и эту-то он устроил только из-за Октавии, которая чуть ли не полгода возмущалась, что Блейк не хочет устраивать вечеринку вообще. Рейвен танцует и пьет в компании своих друзей, на какое-то время даже забывая про Райкера, с которым вчера рассталась. Из-за количества алкоголя в ее разуме, девушка думает только о том, что происходит сейчас. Поэтому, когда уже за полночь Кларк предлагает подруге сыграть в правду или действие, Рейес отказывается, потому что все еще соображает. Она помнит, чем закончилась последняя правда или действие с Блейками. Это было два года назад, на дне рождение младшей Блейк. Тогда цифра на запястье Рейвен сменилась с шестерки на пятерку. — Рей, ну пожа-а-алуйста! — пытаясь перекричать музыку просит Кларк, к которой присоединяется еще и Октавия. — Нет-нет-нет! — категорически качает головой Рейес. — Я с вами в такое не играю. — Если ты сейчас не пойдешь с нами играть в правду или действие, послезавтра мы не поедем в Нэшвилл с тобой! — ставит ультиматум О. После пятнадцати минут уговоров, девушкам все же удается затащить Рейес в игру. Из всех присутствующих на вечеринке, Джон не знал до этого только двух девушек — Кларк и Рейвен. Вторую он сразу заприметил. Она не знает, какой он говнюк, да и не узнает толком. В гостиной все собираются, а это значит, что Октавия готова начать игру. Всего их немного, человек восемь. Остальные уже разошлись по домам. Начинается игра безобидно, все спрашивают друг у друга вопросы по типу «целовал ли ты кого-нибудь своего пола», а действия ограничиваются «выпей еще один стакан пива/виски». — Рейвен… — интригующе начинает Миллер. — Правда, — уверенно старается ответить девушка. — Насколько я знаю, ты еще не нашла родственную душу… — у Рейес в груди все сжимается, потому что та боится любых вопросов, связанных с ее соулмейтом. — Какая цифра у тебя на запястье? Для всех остальных этот вопрос не кажется особо трепетным, но девушку он задевает. Она никогда не афишировала свои цифры, их знали только Кларк, Октавия и ее мать. Да и не сильно-то это интересует остальных, чему Рейвен несказанно рада. Один только Мерфи заинтересован в этом, но Рейвен этого не замечает. Девушка молча закатывает правый рукав кожанки и показывает всем свою двойку. Мерфи на полсекунды даже становится жаль девушку, но он тут же забывает это чувство. Он же Джон Мерфи. Пару раз Рейес приходится выбрать действие, на что ее подруги суют ей в руки стаканы с виски. Так, к завершению вечеринки, Рейвен принимает решение остаться на ночь у О, потому что автобусы уже не ходят, а сама девушка боится, что из-за количества выпитого алкоголя повернет куда-то не туда. А до комнаты Октавии, которая находится на втором этаже дома, из гостиной дойти не сложно. — Хочешь подброшу до дома? — спрашивает у Рейес Мерфи, который собрался уезжать. — Нет, спасибо, — дрожа говорит девушка. Все-таки надевать шорты было не самой удачной идеей. — Не глупи, Рейвен, — подходит к Рейес Джон. — Ты же даже на ногах нормально не стоишь. «Да, я пьяна, но не настолько же», — думает Рейвен. И правда, пока Мерфи этого не сказал, она и не замечала, как ее шатает из стороны в сторону. — Это из-за холода, — зачем-то лжет Рейвен. — Тем более, — чуть ли не перебивает ее Джон, — садись, — говорит тот и открывает дверь в свою машину. Рейвен в своей голове взвешивает все «за» и «против», и первых, определенно, больше. Она колеблется, но, в конце-концов, соглашается. В любом случае, в своем доме похмелье пережить будет проще. Поэтому девушка благодарит Мерфи и садится на переднее пассажирское сидение. Она говорит Джону свой адрес, тот вводит его в навигатор, и они отправляются. — Как ты с Беллами познакомился? — спрашивает Рейвен, чтобы в машине не висела давящая тишина. — Бывшие одноклассники, — отвечает Джон. — Забавно, но мы сначала друг друга ненавидели, — с ухмылкой говорит тот, — в первом классе даже побили друг друга. — У нас с Кларк также было, — улыбаясь говорит Рейес. — Когда она пришла к нам в класс, я думала, что она подкатывает к парню, которому я нравилась. Вот я ей волосы тогда и повыдергивала, — смеется Рейвен, а вместе с ней и Джон. До дома Рейес они разговаривали обо всем: фильмах, которые смотрят, музыке, которую слушают, но никто не говорил о родственных душах. Рейвен так ценила это, потому что многие считают это первой темой для обсуждения. — Приехали, — говорит Мерфи, помогая девушке выйти из машины. — За разговорами время так быстро пролетело, — улыбаясь говорит та. — Спасибо. — Не благодари, — с улыбкой отвечает Джон. Между ними повисает неловкая пауза, под которую в фильмах обычно включают стрекот сверчков. Мерфи все еще хочется поцеловать девушку, но он не хочет отнимать у девушки еще один шанс. Он еще с детства не верит во всю эту фигню, но почему-то этой девушке он хочет помочь. А Рейвен и сама не против поцеловать парня, несмотря на то, что еще позавчера говорила, что больше не будет думать о соумейтах. Но сейчас ей кажется, что она слишком пьяна. Она просто хочет жить здесь и сейчас. Поэтому когда Джон собирается попрощаться с Рейвен, она приподнимается на носочки и нежно целует парня. Мерфи замечает, что у Рейвен сладкие губы, и ему хочется целовать ее вновь и вновь. Но они оба готовы, что сейчас начнет жечь запястье и их цифры сменятся. У Рейвен с двойки на единицу, а у Джона с единицы на… Он не знает, как это происходит. Может, единица так и остается на запястье навсегда, может, меняется на ноль, а может, цифра вообще исчезает. Он давно это планировал и рад, что его последний поцелуй принадлежит хоть и пьяной, но такой же красивой и смешной Рейвен Рейес. Но кроме сладости на губах, ни Мерфи, ни Рейес ничего не чувствуют. Цифры не поменялись? Когда они наконец отстраняются друг от друга, Рейвен будто трезвеет и тут же закатывает рукав кожанки. «Двойка». Мерфи в это время расстегивает ремешок часов, за которыми прячет свою единицу. Она все еще на месте. — Мы?.. — вопросительно начинает Рейвен. — Родственные души, — продолжает Мерфи за нее и целует девушку вновь.