***
— Чувак, ты носишь женские штаны? Сквозь сон прорезался чей-то мягкий голос, явно мужской. Джэхён нехотя попытался вернуть свое сознание в рабочее состояние, зажмурился, приоткрыл глаза. Картинка немного плыла, словно все что он видел находилось под толще воды. Откуда-то сзади светил полу приглушенный свет, рядом вырисовывалась чья-то фигура. Понемногу образ прояснялся, но чем больше Джехён видел, тем больше об этом желали его остатки здравого рассудка, которые, уже и так закопанные там где и трезвость, зарывались под землю все дальше. На него смотрели большие ясные очи, от природы мягкие и ласковые. Лицо молодого человека, обладателя этих самых глаз, было слегка угловатым, но очень притягательным. Изумительная линия шеи, переходящая в слегка приоткрытые небрежным свитером ключицы. Выпирающие на бедрах костяшки, которые, почему-то, сразу захотелось облизать. Светлая, словно сияющая кожа, мягкие волосы… Как-то слишком, как для парня. По крайней мере, так подумал бы трезвый мозг Джехёна. Пьяным же его серое вещество отказывалось подбирать нормальные слова, и ничего кроме «блядь», «сука» и «я бы дал» на ум не приходило. Джэхён какое-то время тупо моргал, уставившись на человека который стоял сбоку от него и заинтересовано пялился на его ноги. Благо, этих хищных взглядов розововолосый распознать не мог. — Что?.. Голос у парня сильно осип, он больше был похож на хрип. Он решил, что будет лучше хотя бы принять сидячее положение (ибо сейчас он практически полностью сполз на спину и скорее просто лежал). Он попытался выровняться — в голове что-то зазвенело, Джэхён скривился, прикрыл ладонью глаза. — Ты перебрал, кажись. Помочь? Нет, не надо, — спустя пару секунд переваривания текста ответил парень, кое-как совладав со своими конечностями и таки усевшись на диване. Убирая ладонь с лица, Джэхён наскоро окинул взглядом опустевший клуб. Взор задержался на настенных часах. Стрелка перевалила за два часа. — Может все-таки помочь? — уже обеспокоенно повторил Ли Тэён, как гласил его бейдж на свитере, наблюдая за туманным блуждающим слабым взглядом. — Не надо, правда. Вы… закрываетесь, да? — Джэхён только сейчас, заметив повязанный на талии передник, понял что этот парень — официант, — Я уже ухожу, извините… Попытавшись встать на ноги, парень окончательно осознал величину катастрофы — колени тут же подкосились, и если бы не сильные, на удивление, руки Тэёна, розововолосый приземлился бы на землю. — Ты извини, но я таки тебе помогу, — улыбнувшись, официант поставил клиента на ноги, — Ты помнишь, где ты живешь? — Я… с родителями на… — О, уже не важно, — официант поспешно его перебил, — Домой тебе в таком состоянии нельзя, все мозги вынесут, — Тэён, как-то слишком добродушно улыбаясь, поволок нового почти знакомого в сторону комнаты для персонала. Джэхён, будь у него трезвое сознание, наверно хотя бы для приличия как-то запротестовал, но алкоголь сильно облегчает жизнь. Тэён показался ему красивым, приятным и, откровенно говоря, сексуальным. Какой смысл вырываться? Пожалуй, Джэхён был бы не очень против даже если бы этот официант надумал разложить его прямо тут, на одном из этих крепких полукруглых столах. — Посиди тут, подожди меня. Тэён, притащив парня в маленькую уютную комнатку, где обычно оставляют свои вещи рабочие клуба, усадил того на небольшую скамейку, приставленную к стене. Розововолосый тут же облокотился спиной на твердую поверхность, откинул голову и что-то тихо согласно промычал. На него снова поползло опьянение. — Хорошо. Я закончу через пару минут и вернусь, — получив в ответ снова только мычание, которое, впрочем, его вполне устраивало, Тэён вышел из подсобки, аккуратно закрыв за собой дверь.***
«Этот парень просто крыша» — думал официант, сосредоточено натирая очередной столик. В клубе, где по обстоятельствам вынужден был работать Тэён, бывало много парней, немного меньше пар, и совсем уж мало одиноких красоток, вроде той, что сейчас сидит в помещении для персонала. Из всех и всего, что Ли видел за всю свою жизнь, это розововолосое чудо самое прекрасное и, наверно, ничего такого же неотразимого он уже и не увидит. Когда он подошел к незнакомому парню, он лежал, раскинувшись на потертом диване, ресницы слегка подергивались, а упругие, изящные бедра слишком пошло обтягивали женские черные джинсы. Тэён сглотнул подкатившую к горлу слюну. О чем только думал этот нахал, когда выперся на улицу в этом безобразии? И вообще, этому пацаненку еще повезло, что трахнуть его решил именно он, Ли Тэён, а не кто-то еще… наверно. Нет, все-таки, не повезло. Как минимум потому, что Тєёна никогда еще не тянуло к парням. Стоп… он хочет трахнуть пьяного в дребезг посетителя. Красивого. Да, все в норме, кажеться, такое иногда бывает со всеми… и он с членом между ног. Парень. Да какого черта?! Нет, проблема не в том, что объект его внезапного вожделения мужского пола. Проблема в том, что по идее это должно останавливать, а не интересовать с двойным усердием. Кажется, он влип. Какая-то свинья оставила на столе рисунок, накарляканный каким-то слишком ярким карандашом. Парень уже собирался махнуть рукой и стереть с поверхности это безобразие, как вдруг резко остановился. На столе был нарисован лебедь, выгибающий длинную шею в красивую плавную дугу. В голове тут же всплыла услужливо предоставленная мозгом картина: розововолосый парень с блядскими ногами, затянутыми в блядские штаны, так изящно откидывающий голову на стену — блядская прекрасная шея, выделяющийся кадык и легко пульсирующая венка, затянутая молочной кожей. Он, уже точно, влип. Право, на него никто и никогда так не действовал. Почему-то этот посетитель, за какие-то жалкие, отвратительные пару минут умудрился привязать к своей персоне все внимание если не мозга, то гармонов Тэёна уж точно. Закончив с уборкой, Тэён вернулся в подсобку. Розововолосый уже спал, изящно приоткрыв губы и мирно посапывая. Обычно пьяные люди спят по другому, но Ли, кажется, уже понял что это тот самый случай, когда человек идеален в любом состоянии.***
Как он тут оказался? Как это его, приличного мальчика, занесло в чужую квартиру? Хотя, учитывая все его приключения за сегодняшний день, это, пожалуй, не самая страшная его выходка. Все таки, он «в кренделя наебенился», так что его ещё по ходу не так уж и далеко унесло. По крайней мере, кажется этот парень не просто блядски красивый, но еще и очень… милый? Забавный? Айщ, по-девчачьи это как-то… Тэён, о чем-то беспокоясь, размеренно ходил кругами в соседней комнате. Джэхён слышал его тихое бормотание, сменяющееся иногда глубокими вздохами или раздраженным приглушенным рыком. Нужно будет после ему сказать, что он совершенно не мастак шифроваться. У Джэхёна в руках кружка с медленно, но уверенно остывающим чаем. Тэён всучил, сразу после того как усадил своего гостя на уютном диване в гостиной. Интересно, это зелёный чай обладает таким весомым отрезвляющим эффектом, или это вина воздуха в квартире? Так пах Тэён. Этот чертов запах, — что-то среднее между перцовой мятой, черникой и чего-то еще совсем неуловимого, — он, казалось, проедал всю плеш, пропитывал мозг и вгрызался куда-то глубоко-глубоко внутрь. В баре, пока официант проводил его в подсобку, этот коктейль перебивал тот тошнотворный белый дым. Сейчас его концентрация, похоже, прошибала не хуже ледяного душа. Для себя Джэхён, кажется, обнаружил кое-что новое — у него чувствительность к запахам. На аромат черники с мятой теперь вообще фетишь. Наверно, лучше об этом забыть… Шум в соседней комнате прекратился. Видимо, хозяину надоело ходить кругами. Джэхён насторожился, навострил уши и как-то слегка занервничал, когда понял что парень подошел к дивану. — Слушай, — Тэён аккуратно приземлился на мягкую обивку возле розововолосого, — А ты всегда так набираешься? Джэхён делал вид, что разглядывает плавающие в кружке чаинки. Парень подумал, что черноволосый официант из бара на самом деле не человек, а ангел, или, еще вероятнее, демон. Иначе откуда взяться такому удивительному свойству — взбудораживать, а потом резко так остужать и успокаивать? От его голоса стало тепло, уютно и совсем отпало желание врать. — Да нет, — Джехён слабо улыбнулся, скорее своим ощущениям, чем вопросу Тэёна, который почуму-то показался ему довольно странным — детским и слегка глупым. — Я вообще не пью. И он знал, что это звучит абсурдно и скорее как сарказм, но еще он знал что не врет. От этого должно было стать еще смешнее, но почему-то, хотелось плакать. Тут, в чужой квартире, с чужим человеком вдруг оказалось теплее, чем в родном доме с родными людьми. — Серьезно? Как-то по тебе не заметно, — Тэён по-доброму ухмыльнулся, затащил на диван ноги, усаживаясь поудобнее. — Ага. Сам в шоке. Джэхён улыбнулся, как-то очень искренне и где-то немного грустно. Повернул голову. А слева от него сидел человек, с самыми, как ему тогда показалось, нежными глазами, в это же время пронзительными, глубокими и просто чертовски красивыми. Парень завис на какое-то время, потом взяв себя в руки отвернулся и украдкой смущенно слегка поджал губы. — Не знаю, как так получилось, — продолжил Джэхён, — Много чего навалилось, пошел в разнос. Надо же и блюстителям идеального жизненного резюме иногда бесноваться, бухать и вляпываться во всякое дерьмо… а может и цеплять кого-то мимолетом. — Это намек? — игриво проподнятая бровь и Тэён ловит себя на мысли о том, что вообще никогда так не делает, и этот жест и вопрос, в конце концов, ну совсем как-то не в тему. Парень рядом с ним посмеиваясь мотает головой и непослушные розовые прядки метаются по высокому лбу. «Жаль, черт…» — в голове у Тэёна. Повисает неловкое молчание. Такое, как бывает в пятнадцать-девятнадцать лет на первом свидании. Словно влюбленные дети, а ведь они друг друга вообще не знают. Тэён думает, что так неправильно. Джэхён вообще, кажется, думать не хочет, но так то он того же мнения, что и его новый друг. Парень ждет, пока хозяин квартиры что-то спросит. И чем дольше в воздухе висит тишина, тем больше в голове розововолосого растет убеждение, что ляпнуть что-то вроде «го трахаться» и завалить сидящего рядом персонажа на самом деле очень хорошая идея. — Так… что случилось-то у тебя? Раз ты у нас пай-мальчик, должна быть причина такой резкой смены обстановки. Джэхён задумался. — Поссорился с отцом, — парень ответил как-то неоднозначно. Он и сам не знал, в этом ли причина, потому что казалось, что на самом деле это просто мелочь и ему на самом деле на это наплевать. Он просто не знал, что еще ответить Тэёну. — Не похоже, что это так, — видимо Джэхён настолько неубедительно врал, что брюнету даже на йоту в это не верилось, — У тебя на лице написано, что ты сам не знаешь. Розововолосый опустил глаза, отвернулся, сжал губы. В голове начали всплывать образы: его девушка, ненавистные графики в учебниках, неудобный выглаженный костюм, в котором он изо дня в день шагал в университет. — Все достало, — подытожил он, — Учусь. Отличник. Все как бы хорошо. А я ненавижу экономику. Есть девушка. Всем нравиться, все завидуют и называют красавицей. А меня от ее духов тянет блевать, а стирать со щеки эту отвратную ядовито-розовую помаду из раза в раз просто невыносимо. Есть родители. Состоятельные, уважаемые люди. А мне надоело, что на алтарь семейной чести положена моя жизнь. Тэён молчал. Подперев кулачком щеку притянул к себе ноги и молчал. — Почему-то все как-то не так. Правильно, вроде, хорошо, но не так. Будто это не моя жизнь. Даже не знаю, как это еще лучше описать. Я не жалуюсь, обычно… как-то не привычно выражать свои эмоции вот так. — он посмотрел на Тэёна, в глаза, словно проникая в душу. Открывая все ворота, срывая все предохранители: здесь и сейчас, для него — все наизнанку. Джэхён просто решил так. — Я никому не говорил этого. Не говорил, что мне плохо. Всегда боялся этого. А так иногда хотелось, чтобы кто-то хотя-бы просто услышал. Такое ощущение, будто меня всунули в шкуру кого-то совсем другого. Будто я не я, будто все что я ценю — фальшивка. Выговорился. Наконец, что-то в груди глухо щелкнуло и упало куда-то вниз. Джэхён про себя облегченно вздохнул, а сам все смотрел на сидящего рядом парня. Почему-то, его выражение лица было важно, и почему-то розововолосый немного расстроился, увидев обеспокоенную, и как-то нарочито-святую, моську официанта. — Ты это чего? — сдавленно хохотнул Джэхён. Он чувствовал, что опять начинает нервничать, — Что-то не так? Я что-то не так сказал? — У-у, — Тэён добродушно поджал губы в неком подобии улыбки и слабо мотнул головой («Как мило-то» — слегка удивленно заметил голос в голове у розововолосого), пожал плечами, — Просто знакомо.***
— Вот так, заходи, — брюнет, поддерживая под руку подобранное в баре «счастье», счастливый успешным завершением муки «найди-ключи-в-карманах-и-попытайся-открыть-заедающий-замок-с-пьяненьким-парнем-наперевес», смело затаскивал чужую тушку в свою квартиру. Джэхён, к тому времени, благо, немного пришел в себя, — воздух, как-никак, — и теперь ему уже требовалась помощь не в том, чтобы стоять на ногах, а в том, чтобы РОВНО стоять на ногах. Хрупкий на вид официант оказался довольно жилистым, и с задачей «удержиневаляшку» справлялся. Джэхён эту деталь для себя отметил… Тэён же понимал, что сильно преуменьшил тогда в баре, когда подумал что он влип. Нет, он не влип. Он вляпался, мать его, в дерьмо и по самые гланды. Пока он волок этого несчастного, он пару раз наваливался на него, не то случайно, не то специально (а вот на это Тэён очень искренне и скромно надеялся) мазал по шее носом, губами или просто обдавал кожу хмельным горячим дыханием. В такие моменты брюнету казалось, что его и так сорванная крыша катиться куда-то в пропасть, в сотый, или может, тысячный раз. С другой стороны, это маленькое розовое чудо казалось таким нежным… каким-то кристальным. Не важно, парень не знал как это описать, но ему казалось, что это существо определенно драгоценно. И в такие моменты, когда Джэхён, хватаясь за его плечо, что-то тихо говорил себе под нос, просил прощения или благодарил, Тэёну хотелось укутать котёнка в пледик. дать бутылочку с молоком и пойти отшлепать того плохого дядю, который показал малышу, что такое пиво. Образ Джэхёна как-то настойчиво не хотел складываться в голове у брюнета. Он то плохой, грязный мальчик, то святая святых, то идиот, то скромная школьница. Это как жутко интересная книга, которую купил, а для прочтения все никак не можешь найти время, и тебе остается только наблюдать, как она лежит на полке в шкафу, собирая на обложку пыть. Тэён усадил уже кое-как соображающего парня на диван, предварительно пару раз окатив лицо холодной водой в ванной, ткнул в руки наскоро заваренный чай и поспешно ретировался. Брюнет расхаживал в спальне, протаптывая в своем ковре круги. В голове творилась какая-то муть, и все эти мысли нужно было срочно привести в порядок. Тэён просто не знал, что ему делать. С одной стороны, яйца начали зудеть еще тогда, когда он увидел красующиеся на смачных бедрах женские, мать его, штанишки. С другой, внезапно проснувшаяся совесть не желала идти нахуй и отвечать на вопрос, где она была раньше: она окупировала свою положенную от природы территорию и подняла бунт против решения верховной мозговой рады и принимать закон о «трахнуть и забыть» отказывалась. К слову, в коалицию с ней вступили интерес, принципы и самобичевание. Последнее поддерживало протест ради самоликвидации, но впрочем, Тэёну от этого было не легче. Оппозиция была сильна. Но вот у члена была завидная настойчивость — спасибо, гормоны. На какое-то мгновение, Тэён даже удивился тому, что совесть все-таки умудрилась выиграть. Из всех тех пяти минут, что он расхаживал по комнате, ничего дельно он так и не придумал. Ситуация казалась парню глупой и даже слегка абсурдной. Тэён не любил путаницу и неразбериху — когда все идет по списку и плану, жизнь кажется намного легче. Выходя из спальни, брюнет знал только то, что лучше всего пустить все на самотек. Авось как-то образумится. Да, пожалуй, надо с Джэхёном хотя бы поговорить…***
В квартире эхом раздался грохот свалившейся на пол стопки книг. Впрочем, никто из двоих самозабвенно занятых друг другом парней этого не заметил. Громкие вздохи в попытке ухватить побольше воздуха, чтобы снова сплести языки в горячем поцелуе. Пальцы, запутавшиеся где-то в чужих волосах, обжигающие ладони на талии. Джэхёну казалось, что это какое-то безумие. Безумие, из которого решительно никак не хотелось выбираться, горячее, обдающее дурманом и всецело приятное. Парень рвано сжимал ладони в черных волосах, как мог отвечал на торопливые глубокие поцелуи. Тэён его куда-то вел, они задевали почти каждый угол, перевернули какой-то столик и сбросили на пол пару статуэток, но ему было откровенно все равно. — Твоя квартира — тебе убирать, — как бы невзначай успел бросить Джэхён, когда его губы на пару секунд выскользнули из чужого плена. Тэён юрко скользнул рукой по торсу, останавливая ладонь на ягодице, настойчиво поглаживая и слегка сжимая. — Ты мне поможешь, — бросил он под тихий полустон. У розововолосого все окончательно расплылось. Будто плотину, сдерживающую бурный поток разом прорвало, он притянул брюнета за свитер и с силой втянул нежную кожу под скулой. Тэён тихо рыкнул, резко толкая Джэхёна в стенку, крепко прижимаясь бедрами. Джэхён застонал теперь громче, все еще не собираясь отпускать шею официанта. Тэёнов стояк вжимался в его собственный и перед глазами расцветали фейерверки. Он резко сжимает зубы, как бы в отместку за сгорающую от трения кожу на спине, чувствуя, как во рту разливается горячий металлический привкус. Тэён шипит от боли, тут же открывая рот, сдавленно стонет и тихо хнычет. — Извини, — шепчет Джэхён, легко целует и приходится языком по ранке. — Я, конечно, не скажу, что прямо совсем не понравилось, — Тэён скользит ладонью вверх по спине, притягивает парня за затылок и шаря пальцами по волосам, — Но давай хотя бы до кровати доползем, ок? А то мы так за актива друг друга загрызем… На этой фразе оба начали глупо хихикать, Джэхён уткнулся носом в чужое предплечье, мелко содрягаясь от беззвучного смеха. Абсурдная, правда, идиотская ситуация с не менее идиотскими отягчающими обстоятельствами в виде стояка и неприличных желаний. Лучший первый трах, чего уж. По крайней мере, так не получиться больше ни у кого: горячо, абсурдно и чудовищно хорошо. Только у них двоих.***
— У тебя так же, да? — Хах, а ты думаешь, что мне весело работать на ночных сменах в паршивом клубешнике и выставлять за двери перепитых алкоголиков? Тэён, посмеявшись над своими словами, сглотнул подкативший к горлу комок. Комок обиды и чего-то вроде чувства несправедливости, обиды на мир, что-ли. Нет, Джэхён совсем не казался ему странным с его проблемами. Скорее, он казался ему нормальным: таким, что хотя бы немного был похож на него самого. — Да, действительно, не самая классная работа, — сказал парень, — Но мне ты не казался, как бы, потерянным… не знаю, ты не выглядишь как человек, недовольный своей жизнью. — Ага, а ты в универ ходишь с табличкой «ненавижу все это дерьмо и идите нахуй со своей экономикой»? Джэхён засмеялся. Ему, право, очень понравилась такая идея. Возможно, ему действительно стоило так сделать. Хотя бы раз и хотя бы для прикола. Тэён явно плохо на него влияет. А может и наоборот… Брюнет тем временем поймал себя на мысли, что у его нового потенциального друга (а может и парня, если свезет…) красивые не только лицо и бедра, но и смех. Какой-то чистый, яркий. По сути ведь не такой уж и редкий голос, кажется довольно будничным, но что за удивительная огранка… Такое кажется бывает иногда, когда кто-то или что-то нравятся тебе просто так. Не потому что это что-то красивое или дорогое, а просто так, без причины. — Слушай… — брюнет, вдруг немного заерзав, бросил тяжелый взгляд на чужие бедра, — Я еще в баре у тебя спросил, но там не до этого было, так что ты так и не ответил… Джэхён скукожил невинную рожу, пока по позвоночнику спускались табуны мурашек от этого несмело-хищного взора. Словно к коже прилипло что-то горячее и очень весомое, но парень принял позицию настойчиво игнорировать все ощущения. Ну подумаешь, что он хочет этого официанта, ну и что, что после всех этих задушевных речей желание как-то ни хера не отпало… нельзя же просто так дать себя разложить. Хотя погоди, из того, что могло бы подтверждать взаимность со стороны Тэёна одни только догадки, и то из-за «посмотрел-повернулся-нунаверно». Может это только у него так гормоны беснуются… — Это же женские, да? — спрашивает брюнет, указывая пальцем на обтягивающую ноги джинсовую ткань. Джэхён вздернул брови, быстро перевел взгляд с Тэёновы глаз на свои штаны. Ну точно. — А-а… ну да. — буднично ответил розововолосый, — Мне просто кажется, что на мне женские сидят лучше. — И не жмут? — удивляясь равнодушию собеседника хохотнул брюнет. — Вообще немного… «красота требует жертв», да? — Джэхён на самом деле так думал, хотя и не считал совсем эти свои штаны чем-то вроде «жертвы» — мешали они действительно не так уж и сильно, — Я не часто их надеваю. Разве что на какие-то особые случаи… «Мне кажется, или я знаю, что еще ты мог бы надеть «особенное», и для каких «особенных случаев» это пригодилось бы» — подумал Тэён, благо, культурно при этом промолчав. — А что? — вдруг переспросил Джэхён, сам не зная зачем. Просто ляпнул, для годится. — М? Да нет, ничего… Тэён сразу замялся. Не хватало еще вот так просто спалится, как пацан. Неудобно как-то было, да и… стыдно? Нет. Не маленький, трахался не раз. Хотелось, как-то, красиво, что-ли? Без этих глупых непониманий, зажимок. Хотелось идеально. Он неловко спешно отвел глаза куда-то в сторону, делая вид невероятной заинтересованности в настенных часах. Надо сказать, выглядело это максимально «правдоподобно», так что Джэхён только улыбнулся краешком губ. — Врешь. Вот блядь. Нахуй идеальность. — Тебе правду сказать? — Джэхён кивнул, а брюнет понемногу холодел от внезапно подкатившего волнения. А если испугается, развернется и уйдет? А если разозлится? Да и вообще… его самого, где-то глубоко-глубоко в подкорках едва живого логического самосознания, мысль о его, Тэёна, странной эротической тяге к парню, скажем мягко, слегка пугала. Для его собеседника этот факт может, — нет, наверняка, — будет, как минимум, словно снег на голову среди летней жары. Тэён гулко выдохнул, отвернулся от циферблата и перевел взгляд на розововолосого. На лице парня ничего, кроме терпеливого ожидания. В глазах чистота, словно сияние первородного алмаза. Никакого алкоголя, совсем ничего пошлого или неправильного. Все волнение, которое так внезапно накрыло всего минуту назад, так же внезапно отступило, и Тэён на секунду подумал: «Американские горки, твою мать». — Это чертовски сексуально. Джэхён сидел неподвижно, даже его лицо оставалось неизменным. Брюнет вдруг снова испугался — парень, видимо, в ступоре. «Ну конечно, он ведь не думал, что я затаскивал его в квартиру чтоб трахнуть… или думал? Вообще так считать было бы логично, но как-то он не похож на дешевую блядь. С другой стороны, валялся в клубе, и в каком… сейчас сидит, наверное руки чешутся дать мне в челюсть…». — А еще?.. Тэён чуть приподнял брови от непонимания, вперемешку с каким-то глупым ступором. За те пару секунд, что парень думал над ответом, брюнет успел пропустить через себя целый монолог, да еще и с таким эмоциональным наполнение, что он, наверно, за целый год столько ощущений не переживал. И теперь, Джэхён отвечает вот так?.. — Я… я не совсем понимаю, о чем ты, — только и смог выговорить Тэён. — Ну… , — парень глубоко вдохнул, поставил чашку с недопитым чаем на журнальный столик, — Мне будет лучше показать… если ты не против.***
Сердце еле успевало отбивать ритм, мысли глушили громкие, надрывные стоны. Они проникали сквозь кожу, убивали внутри все, что еще могло там остаться и разбивались где-то внизу, прибавляя и без того пылающего возбуждения. Джэхён прогибался в спине, комкал в руках простыни и едва успевал дышать между вскриками и стонами. Тэён трахал глубоко, ритмично, но не слишком быстро. От этого кровь словно становилась свинцовой, застывала в жилах, растягивая удовольствие. Парню казалось, что с каждым новым толчком он умирает, воскресает, а потом снова. Снова и снова, раз за разом, на веках пелена, слюна стекает тонкой струйкой по подбородку, а легкие горят без воздуха. Громкий вскрик, и внутри разливается что-то горячее.***
Официант уже открыл было рот чтобы ответить, как вдруг понял, что Джэхён как-то слишком близко. Как он успел так молниеносно переместиться в пространстве, Тэён понять не успел. Глаза расширились от удивления, а в груди вдруг резко что-то взорвалось, рассыпалось на тысячи осколков, заполнило все легкие чем-то жгучим. Дышать стало больно, легкие словно обожгло лавой. Джэхён нежно посасывал верхнюю губу, аккуратно сминая и вообще вкладывая в поцелуй все мастерство, которое только могло у него быть. Брюнет не отвечал, только застыл в недоумении. Парень отстранился и заглянул в чужие ошеломленные глаза, потянул несмело руку к лицу. Улыбнулся, стараясь сказать этой улыбкой то, что он чувствует. Что-то такое, чему названия Джэхён дать еще не мог. Улыбнулся, как-то смущенно, несмело, но в этой улыбке откуда-то взялась надежность, искренность и даже капля благоговения с каким-то возвышенным желанием. Мягкая-мягкая, честная и абсолютно открытая, просящая и успокаивающая. Но в этом коктейле эмоций, было гораздо больше смысла, чем в словах. Для Тэёна, по крайней мере, так уж точно. Парень как-то сразу расслабился, почувствовал, как на его щеку легла чужая ладонь — розововолосый аккуратно поглаживал скулу большим пальцем. Тэён моргнул, смахивая с глаз изумление, посмотрел в темные зеркала напротив. В чужих очах все еще поблескивали чистые алмазы, но теперь где-то в глубине читалось что-то еще. Что-то, что определенно предполагало больше. Тэён прикрыл глаза, как бы смиряясь с этим «большим», позволяя утянуть себя туда, куда Джэхён хочет. Розововолосый выдохнул, обдавая чужие губы своим дыханием, приблизился и аккуратно повёл языком по мягким устам. У Тэёна внутри все переворачивалось, извергались вулканы и раз за разом сгорали внутренности. У него был опыт, он встречался, он любил. Но вот так… куда девались его коварные планы на чужую задницу, официант не знал. Зато ему стало ясно другое: он хочет его. В любом виде, в любом случае и абсолютно во всех смыслах. И он его не отпустит. Тэён резко втянул носом воздух, перенимая инициативу у парня, уже успевшего забраться к нему в рот. Он целовал глубже, и еще, и даже так, что от нехватки воздуха уже звезды перед глазами плыли. Он обнимал, он спутывал пальцы в волосах, он сплетал языки и царапал плечи, силясь притянуть чужое тело хоть немного ближе. Тэён словно говорил: «Ты мой и точка. Я тебя не отдам, не брошу и не отпущу. Никогда. Пожалуйста, прошу… «. — Я хочу тебя, — сломанным, сжатым шепотом сказал брюнет, разрывая поцелуй. Оба едва дышали, разбивая глухую тишину гулким учащенным дыханием. — А я хочу тебя, — Джэхён, слегка улыбаясь, и утягивая брюнета в новый поцелуй.***
Год спустя — Эй, принцесса, что у тебя? — издали крикнул Тэён, спешно шагая навстречу и весело махая рукой. На лице парня сияла улыбка, ветер раздувал яркие, светло-пшеничные пряди. Сегодня Тэён решил одеться максимально легко, — весна выдалась на удивление жаркой, — на нем белая футболка, на пару размеров больше, и тонкие светлые джинсы. На джинсовой ткани — прорези, стилизованные под сломанную молнию. Джэхён нахмурился, показательно скрещивая на груди руки и капризно отворачиваясь. Он всегда делал вид, что ему не нравится это обращение. «Какая такая «принцесса»? Я же не девчонка!». Сам же парень про себя гордился этим прозвищем. Но нельзя же вот так позволять Тэёну все. Или, может, можно… — Ну не дуйся, — бывший официант, состроив виноватую рожу, приземлился на скамейку возле розововолосого парня, сразу приобнимая его за плечи. — Я больше не буду. — Я же знаю, что будешь, — тут же парировал Джэхён, чувствуя как в нос ударяет уже такой знакомый мятно-черничный запах. И Тэён действительно будет. Правда, на самом деле ни один из парней не был против такой перспективы. — Ну, так как? — тут же став серьезным спрашивает бывший официант, — Получилось? Розоволосому сразу захотелось улыбнуться, но он решил немного отомстить за «принцессу». Он сильно сжал губы, стараясь не выдать рвущейся наружу улыбки. Получалось плохо. Джэхён попытался сделать серьезное, истинно непроницаемое лицо, вдобавок сделать печальный взгляд… повернул голову к Тэёну, усердно делая несчастный вид. Увидев в глазах собеседника тень страха, парень почувствовал удовлетворение: «Будешь знать, как меня на весь парк девчачьим прозвищем обзывать. Вот черт, он такой милашка, какого хрена… " — Эй, вот же! — воскликнул Тэён, когда с лица парня упала нагнанная тоска и он согнулся пополам от смеха, — Меня же так приступ хватит, паршивец! Проходящая мимо по парковой дорожке девушка скосила осуждающий взгляд на скамейку у тропинки. Один розововолосый, практически лежал на коленях у другого, окрашенного в приглушенный блонд. Второй шлепал по спине ржущего и облокотившегося на него «паршивца», как он сам выкрикивал, также захлебываясь от тихого смеха. Девушка фыркнула под нос что-то явно осуждающее, нахмурилась, вздернула острый нос и продолжила свое гордое дефиле, думая, что не прочь оказаться на месте кого-то из этих двоих. Через неделю, взлетевший в одиннадцать часов вечера самолет увез с собой двоих. Еще через какое-то время, в Батлфилде, штат Миссури, людям посчастливилось заиметь двух новых соседей… Соседей, которые вскоре станут известны и обретут имя, как один из талантливых и самобытных дуэтов. А их родители, так не желавшие раньше отпускать своих отпрысков в мир, будут гордиться своими сыновьями. Впрочем, скоро им придётся узнать кое-какую новость, ведь пригласительные белые открытки, украшенные по традиции цветочным рисунком, и билеты уже в самолёте, над океаном…