Верность

Существует два вида медиумов. Конечно же, их гораздо больше, но по одному из критериев они делятся строго на два типа. Первый состоит в основном из монахов и святых людей. Они непогрешимы и чисты не только духовно, но и физически. Таких медиумов воспитывают с пеленок и строго следят за тем, чтобы их тело и дух оставались непорочны. Проще говоря, первый вид медиумов – девственники. Лиши их духовной или физической чистоты, и они потеряют свою власть над Миром Духов. У второго вида медиумов Дар начинает работать в полную силу только после потери девственности. Эти медиумы, если у них хватает духовной силы, становятся самыми серьезными противниками для духов и не только для них. Они не подчиняются никому и никогда. Это люди с редкой силой воли и гибкой психикой. Такого медиума, если он еще не нашел себе учителя, легко почувствовать даже обычному человеку. Ичиго Куросаки относится как раз ко второму виду медиумов. Он обладает воистину чудовищной Духовной силой и упорством, что делает его практически неуязвимым. Другое дело, что Ичиго вспыльчив, и, в силу возраста, его легко смутить. Возможно, поэтому Куросаки-младший молчит о том, что его врожденные способности стали стремительно расти после того, как они с другом «поэкспериментировали». Эксперименты зашли очень далеко. Дальше, чем обычно заходят подобные вещи у двух любопытных мальчишек. Хотя, признайся Ичиго в подобном, ему бы не пришлось обзаводиться к своей силе шинигами пикантным довеском в виде личного Пустого. Почти полное пробуждение его врожденных способностей прошло бы гораздо проще и безболезненнее. Ну, насколько вообще секс между мужчинами может быть безболезненным. Особенно, когда активный партнер настолько крупнее пассивного. По счастливой случайности тот день совпал с первым появлением Пустого и встречей с Рукией. Но Ичиго упрямо молчит и даже на прямые вопросы Урахары предпочитает отвечать вспышками ярости. Чтобы его, Ичиго Куросаки, заподозрили в подобном?! Да ни за что! Парень не понимает, что своим отрицанием он причиняет боль Садо. Он не хочет понимать этого, так как в ином случае придется признать, что Чад не только хороший друг и напарник. И что рисковать его жизнью очень больно и страшно. Гораздо страшнее, чем своей собственной. Ичиго молчит и старается поддерживать с Чадом ровные, дружеские отношения, словно тот единственный раз ничего не значил. Но… сам Садо гораздо мудрее и разумнее вспыльчивого Куросаки, и для него та единственная ночь стала откровением. И признанием того, что весь его мир вращается вокруг вспыльчивого и задиристого Ичиго. Которого слишком легко выбить из равновесия и сделать уязвимым. Поэтому Чад всегда старается быть рядом с Куросаки, и, когда в том пробуждаются силы шинигами, кажется таким естественным последовать за ним. Нет, конечно же, не стать богом смерти, но можно, наконец, попробовать техники, о которых когда-то говорил дед. Все получается. Так что, когда Ичиго очертя голову ломится в Сообщество Душ спасать Рукию, кажется естественным пойти за ним. И придумать себе правдоподобную причину для подобного похода. Не для Ичиго, конечно же, а для того же Урахары. Господин-в-панамке слишком любопытен и ему не надо знать о чувствах Садо. Мало ли… Ичиго свойственно отрицание. Он не хочет признаваться кому-то, ни, тем более, себе, в том, что ему жизненно необходим один человек. Парень. Чаду присуще почти нечеловеческое терпение и понимание. Он готов ждать столько, сколько потребуется. Даже если на ожидание будет потрачена вся его жизнь. Чего Чад не ожидает и не ждет, так это окончательного ухода Ичиго в Сообщество Душ в возрасте двадцати лет. Но… но физическое тело нормального человека очень плохо переносит постоянные отлучки души и травмы, которая она приносит с собой, возвращаясь в свою оболочку. А создать стареющий гигай, который смог бы так же успешно сдерживать чудовищное рейацу Куросаки-младшего… Урахара - гений, но и его возможности не безграничны. А постоянные смены гигая вредны. Тем более, Ичиго надо учиться контролировать себя и свою силу. А где еще его могут научить делать что-то подобное? И где еще могут найтись те, кто не побоится выйти с ним на тренировочный бой? Сам Садо на подобное самоубийство не пойдет. Он знает, что Ичиго не умеет бить в полсилы и что Чад ему не противник. Так что Садо остается в мире живых. Ждать и жить нормальной жизнью, как и просил Куросаки. И, через какое-то время, к нему начинают прилетать Аидовы бабочки, принося коротенькие послания от Ичиго и оставаясь до получения ответа. Даже отцу и сестрам Куросаки-младший не шлет такие послания и просит не говорить им о них. Только Чад удостаивается подобной чести. Только эти коротенькие послания удерживают его в мире живых и дают силы не соваться во все «мистические» передряги, которые происходят в Каракуре и Токио. Садо старательно живет жизнью обычного человека и пытается не замечать души и Пустых. А также пытается не вмешиваться, когда начинается вторая война с Уэко Мундо. Последнее ему удается с переменным успехом. Господин Садо Ясутора уходит из мира живых в возрасте пятидесяти восьми лет. К этому времени он успевает стать знаменитым музыкантом и открыть собственную звукозаписывающую студию. На похороны господина Ясуторы приходят не только люди, которые имели счастье работать с ним, но и странные личности, на лицах которых нет ни грамма грусти или боли утраты. Эти люди знакомы друг с другом и ведут себя как на празднике. Они приветственно обнимают друг друга и улыбаются. Они смеются и шутят. Пышногрудая рыжая женщина, держащая за пухлую ручку маленького темноволосого мальчика в очках, кажется, смеется громче всех. По-видимому, это бывшая одноклассница господина Ясуторы. Или же, судя по ее возрасту, дочь этой одноклассницы. Рядом с ней стоит молчаливый суровый мужчина с черными волосами до плеч и синими глазами, прячущимися за линзами очков. Опять же, этот человек похож на бывшего одноклассника господина Ясуторы, но слишком молод. Так же на похороны приходит странный тип в полосатой панамке, в традиционном кимоно и гэта. Этот господин одно время часто ужинал с господином Ясуторой. Вот только люди, прошедшие с Садо почти всю жизнь, могут с уверенностью сказать, что этот человек в панамке за сорок лет практически не изменился. Правда, таких людей очень мало и они слишком сильно поглощены болью утраты. Они искренне оплакивают надежного как скала и невероятно мудрого человека, который всю жизнь был одинок и никого не подпускал к себе. Единственное, о чем не догадывается большая часть пришедших на похороны, так это о том, что со смертью тела жизнь не заканчивается. Зато об этом не понаслышке знают те странные личности, что похожи на бывших одноклассников господина Ясуторы, но слишком молоды для этого. Именно поэтому они не скорбят об ушедшем. Они знаю, что встретят Садо в другом мире. Так же они знают, что надо найти душу друга, пока какая-нибудь пакость не позарилась на сильнейшую рейацу, которая столько лет подавлялась. Чадо стоит за одним из надгробий и смотрит на толпу скорбящих и друзей, с которыми не общался около пятидесяти лет. Он смотрит на Орихиме и Исиду. А также, не без изумления понимает, что мальчик, цепляющийся за руку рыжей женщины – сын Урьую. Садо присматривается внимательнее к друзьям и замирает от шока. Все они, включая маленького мальчика, в гигаях. Проще говоря, и Орихиме, и Исида, и их сын – шинигами. К тому же, эти трое обладают почти безграничной духовной силой. Даже маленький мальчик. А, с учетом того, как ребенок крутит головой и разглядывает окружающий его мир, можно с уверенностью сказать, что он родился уже в Сообществе Душ и никогда не видел мира живых. Садо смотрит на тех, от чьего общества он отказался много лет назад, и не чувствует желания показаться им на глаза. Даже больше. Он старательно подавляет свою рейацу. Он ждет. Ичиго обещал прийти за ним сам. Куросаки говорил, что Садо ждет сюрприз. Прошли десятки лет, но Ясутора не забыл ни ощущение рейацу, ни внешность Ичиго. Так что, когда за спиной распахиваются Врата, Садо уже на ногах и умирает от нетерпения. Он слишком долго не видел своего возлюбленного. Другое дело, что Ичи может не понравиться внешний вид друга. Прошло много лет, и душа, особенно с учетом того, что приходится каждый день идти против себя, состарилась. Садо ждет, когда из Врат появится шинигами. Единственное, чего он не ожидает, так это того, что из них буквально выкатится Ичиго в церемониальных одеждах жениха. И что некогда теплые карие глаза холодно сияют рейацу. Раньше такое происходило только во время самых сложных боев и поединков. Последняя перемена изрядно пугает Ясутору. - Побежали! – кричит Ичиго, хватая Садо за руку и волоча его за собой. – Мы не должны опоздать! - Ты решил привести в дом жену? – ошарашено спрашивает Ясутора, не торопясь сдвигаться с места. - Нет, конечно! – фыркает Куросаки и, словно пушинку, поднимает мужчину на руки. Рейацу шинигами ласковыми волнами омывает тело Садо, и он на мгновение позволяет себе расслабиться и насладиться ощущениями. Когда он открывает глаза, то Ичиго уже вовсю несется по коридору между мирами. – Я выхожу замуж! - И кто же удостоился подобной чести? – севшим голосом спрашивает Ясутора, а сам думает о том, может ли душа покончить жизнь самоубийством. Или же смерть приходит сама, когда душа теряет смысл своего существования? - Глупый вопрос, - говорит Ичиго и только прибавляет скорости. В следующую секунду они вываливаются во двор одного из отрядов Готея-13. Садо тут же передают с рук на руки Мацумото, и уже женщина тащит его куда-то вглубь жилых построек. Там начинает твориться что-то совсем непонятное. Ясутору, слегка пришибленного новостью о замужестве Ичиго, в оперативном порядке облачают в церемониальные одежды и заталкивают в паланкин. Садо даже не успевает ни о чем спросить, когда чувствует почти запредельные скорости, на которых передвигаются носильщики-шинигами. О том, чтобы отдернуть шторку и речи быть не может. Еще, чего доброго, уронят. Паланкин резко остановился, и Садо вышел из него у ворот чьего-то немаленького поместья, украшенного для свадебной церемонии. Кажется, именно в этот момент Ясутора начал о чем-то догадываться, и Куросаки-старший, встретивший его и проводивший до семейного храма, только подтвердил догадки. «Значит глупый вопрос?» - хмыкнул про себя Садо и уже больше ничему не удивлялся. Дальнейшее происходящее больше походило на сон. И сама церемония, и гости, среди которых Садо увидел все тех же Орихиме с Исидой под ручку и их малыша, который с серьезным видом разговаривал с Кучики Рукией. Правда, как и любой другой приятный сон, этот особо не запомнился и пролетел слишком быстро, оставив после себя приятную усталость и ощущение безграничного счастья. Садо успел только отметить, что гости не торопятся расходиться, когда Ичиго схватил его за руку и поволок куда-то вглубь усадьбы. И Ясутора не удивился, что конечным пунктом их «путешествия» стала спальня с огромным футоном, на котором могло бы с комфортом устроиться и пять мужчин с его комплекцией. Проще говоря, весь пол немаленькой спальни представлял собой огромное ложе. - Зачем тебе весь этот фарс? – спросил Садо, когда Ичиго начал раздевать его. Не то чтобы было неприятно, но за все время Куросаки ни словом не дал понять, что Ясутора значит для него больше, чем друг. Свадьба? Мало ли зачем шинигами могло это понадобиться. Тем более, за столько лет многое могло измениться. - Разве непонятно? – нахмурился Ичиго, но руки не убрал. – И это не фарс. - Я бы хотел услышать это от тебя. - Ты был единственным, с кем я поддерживал связь в мире живых… - Это я знаю. - Этого и свадьбы мало? Я, как глава клана Куросаки, сделал тебя своим супругом и наследником, если со мной что-то случится. - Да. Мало. Во время пира я слышал, что Орихиме вошла в клан так же. Но потом ты дал ей развод, разрешил ей выйти замуж за Исиду. Теперь они оба и их ребенок входят в клан Куросаки. - Это был единственный способ протащить квинси в Готей-13. Ты –другой случай. - В каком плане? - Я… - Ичиго, я почти пятьдесят лет ждал тебя и был тебе верен. Я хочу знать, что для тебя значу. - Я хочу… Я хочу жить с тобой. Вечно, - Ичиго отступил от Садо и посмотрел ему в глаза. – Я готов умереть ради многих людей и шинигами, но ради тебя я хочу жить. Хочу, чтобы ты всегда был со мной. Я… никогда никому не говорил подобного, но я люблю тебя. Этого хватит, чтобы ты остался со мной? И чтобы ты был моим супругом? - Более чем. Садо наклоняется и нежно целует своего любимого, чувствуя как с плеч, словно тяжелая, душная мантия, соскальзывают годы. Годы ожидания, за которые душа успела состариться и забыть, что значит быть свободной. Годы одиночества и подавления собственных способностей. Ясутора чувствует, что снова становится собой, и только приветствует это. Он чувствует, как наливается силой тело и как мир из однобокого, обыденного и серого снова расцветает всеми красками.