Наёмница

Школа отстой! Мне хочется написать это на каждой парте, классной доске, стене, выцарапать на дереве рядом с “Я+ТЫ” в сердечке, вытоптать огромные буквы в полевой траве, чтобы и с высоты птичьего полета была видна моя ненависть. Любая школа отстой, но Хогвартс - особенно. Кабинеты сырые и темные, профессора в замшелых твидовых мантиях навевают тоску. Магия здесь, в отличие от Ильверморни, не живет, а существует, спрятанная меж пыльных книжных страниц. Возможно, я просто слишком отвыкла учиться. Пасхальные каникулы кончились две недели назад - только вдуматься: две недели я в этой школе, а все никак не втянусь! Лекции кажутся скучными, дисциплины - ненужными. Взять хотя бы Зелья: третий курс, а программа простейшая, вершки-корешки, взболтать, но не смешивать. Делать вид, что я идиотка, с каждым уроком все сложнее. С социальной жизнью не складывается: одноклассники меня не замечают, не удостаивают даже насмешками. Безразличие куда хуже презрения, даже моей черствой матери хватало такта до него не опускаться. “Как же тебе повезло, Дебби! Можешь сутулиться и косолапить вволю, с деньгами твоего отца это не станет проблемой”. Я и сейчас сижу прямая как палка, черт, почему меня так заботит равнодушие этих щенят? “Ты некрасивая толстая девочка тринадцати с чем-то лет, - повторяю я себе, - ты говоришь с диким американским акцентом и бегаешь пить лекарство от несварения каждый час. Им совершенно не за что тебя любить”. Помогает плохо. Я слежу за часами, песку в них осталось минут на десять. Книги и свитки незаметно перекочевывают в сумку, чтобы я могла вскочить с места, едва раздастся звонок, и сбежать в туалет принять наконец свое лекарство. Я почти успеваю выйти за дверь, когда слышу голос профессора Снейпа: - Мисс Джексон! Ну да, Мелани Джексон. Кто придумал назвать так живого человека? Нервно усмехаюсь и поворачиваюсь к декану: - Сэр? - Задержитесь на минуту. Лучше бы вам поторопиться, профессор, судя по часам, минут у меня есть всего семь. Класс пустеет. - Вы ведь к нам из Ильверморни? - спрашивает Снейп, зачем-то запирая двери. - Так точно, сэр. Рогатый змей. - Смена школы в середине учебного года довольно травматичное мероприятие. У вас есть на это веские причины? - Здоровье подводит, сэр. А у вас в Англии климат благоприятный. - Вы, похоже, и вправду больная. У меня потеют ладони. - Мисс, - говорит он. - Не дурите мне голову. Стоило написать одно письмо, чтобы узнать, что в Ильверморни нет и не было студентки с таким именем. Так кто вы? - Простите, - говорю я, понимая, что влипла. - Мне нужно принять лекарство. Трясущимися руками вынимаю бутылку из сумки, когда Снейп говорит “Не сегодня”, и бутылка вылетает из моих рук и разлетается на осколки где-то в углу. Вот теперь я влипла. Песчинки в часах на запястье светятся розовым - две песчинки, две минуты. - Сэр, боюсь, мне нужно идти… - Я так не думаю. - Он буквально загоняет меня в угол, в горло упирается палочка, и из-под личины вечно недовольного преподавателя проглядывает тот, за кем действительно стоит следить. - Прошу вас, дайте мне уйти! - Как же жалко я, должно быть, выгляжу! Но и это не спасает. - Кто. Вы. - Черт бы тебя побрал, - выплевываю я, когда последняя песчинка медленно оседает на дно часов. - Смотри! Боль складывает меня пополам. Суставы хрустят, кишки скручиваются в узел, лишая меня воздуха; сдобные плечи ссыхаются, плавится лицо, а волосы отрастают за секунды, но это больнее, чем если бы их выдирали. Это всегда больно, легче не становится, как к этому ни привыкай. Я корчусь на полу, думаю даже, что Снейп приложил меня превентивным Круциатусом, но нет - он стоит надо мной и смотрит с отвращением. Слегка пинает носком ботинка: - Я повторю вопрос. На светскую беседу я не настроена, упрямо молчу, отчего Снейп вздыхает и накладывает-таки Круцио. Я не кричу. Во-первых, не позволяет гордость, во-вторых - некоторый опыт пребывания в подвалах Министерства Магии, после которого слово “боль” потеряло всякий смысл и емкость. Заклятие Снейпа слабенькое, по шкале от одного до десяти примерно равно двум трансформациям под Оборотным плюс удар бладжером под дых, так что я терплю и терплю, избегая криков даже мысленно, пока ноги не сводит судорогой, а легкие не отказываются впускать воздух. В какой-то момент боль исчезает. “Привет, агония”, думаю я обреченно, но нет, это всего лишь Снейп оставил меня в покое. Ненадолго. Он хватает меня за шкирку, поднимает на ноги и тащит к бочке (откуда она здесь взялась?), в которой стремительно прибывает вода. - Нет, нет, - бормочу я, хотя в голове агрессивно мигает: “Твою мать!”; я вырываюсь, барахтаюсь и кажется даже умудряюсь вцепиться ему в лицо, но сил у меня не осталось. Руки скованы за спиной, я успеваю лишь коротко вдохнуть прежде чем голова моя погружается в ледяную воду. Паника заполняет все существо, я теперь и есть паника, нет места даже для мыслей, что лучше бы бил, лучше бы убил… Вой сирен заполняет череп и вытесняет меня из моего сознания. Снейп развлекается так довольно долго. Голова моя, ведомая его рукой, то выныривает из воды, то вновь погружается в чертову бочку. Вдруг мне хватает ума расслабиться, обмякнуть всем телом - авось, он подумает, что я умерла, и перестанет играть в Калигулу. Это срабатывает, и вот я уже сползаю по стене, кашляя и жадно вдыхая; смеюсь, потому что его перехитрила, и плачу, потому что мне очень, очень страшно. Снейп отвешивает мне пощечину, еще одну. - Он предупреждал, что ты чертов псих, - качаю я головой. - Кто? - щурится Снейп. Под глазом у него две параллельные царапины. - Псих. И параноик, каких поискать. - Не придуривайся! Я и правда придуриваюсь. Он возводит палочку, чтобы меня наказать, но это того стоило. Я смеюсь: - Твой Хозяин. Доля секунды, но я успеваю заметить, как его взгляд метнулся к предплечью. - Ты ведь знаешь, что он вернулся. И не ты один. - В… Лорд… послал тебя? - уф, приятель, имя своего вождя стоит произносить с большей уверенностью. - Именно. Вас, ребята, в Хогвартсе чересчур много, и никому мой наниматель не может доверять в полной мере. Как известно, хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам; не можешь сделать сам, заплати тому, кто может. - Вас, - Снейп усмехается чему-то одному ему известному. - Много. - Вас, - отчеканиваю я, - Пожирателей смерти. Спорю, ему это противно. Отвращение во взгляде, обращенном ко мне, предназначено ему самому. - А ты кто такая? - спрашивает с ленцой. - Та, кто лишь хочет выполнить свою работу. - Я демонстративно закатываю рукава, демонстрируя чистые предплечья. - Чему ты, идиот несчастный, здорово помешал. - Неужели? - Между нами, девочками. Возвращение Темного Лорда вообще-то секретик, о котором знать никому не положено. Улавливаешь? - Допустим. - “Двое могут хранить секрет, только если одного в живых нет”. Его Темнейшество предупреждал, что ты вечно алчешь истины и суешь нос куда не просят, но всерьез не рассчитывал, что ты окажешься столь наблюдателен… - ...или ты так плохо сыграешь школьницу. - Соображаешь. Чьей бы виной это ни было, если он узнает, нам крышка. Плакали мои денежки, а ты можешь смело прощаться с жизнью. - Я бы поспорил. Учитывая мой… - Снейп усмехается, - перечень заслуг, а также перспективы, которые сулит клятва в вечной верности, принесенная одним из первых. Но у тебя, вероятно, другие соображения. - Либо являемся с повинной и пытаемся проверить твою гипотезу о благоприятном исходе. - Либо? - Заключим пакт о сотрудничестве. - Как привлекательно, - сарказм его сосредотачивается в изломе брови. - Я не сдаю тебя, ты - меня; в момент торжественного возвращения Лорда ты изображаешь искреннее удивление, но до этого - помогаешь мне. - Как? - Варишь чертово оборотное зелье и предоставляешь мне подобие убежища, где я могу быть собой. Буквально. А, да, и не пытаешься меня утопить или… - Допустим. - Он опускается на корточки, так что наши лица на одном уровне. - А что я получаю взамен? - А что ты хочешь? Денег я не предлагаю - чего-доброго, согласится, а мне самой мало. Снейп глядит на меня пусто и черно. Ну и рожа, дивлюсь я. Как таких вообще подпускают к детям? - Правду, - выдает он. - Хочу правду. - Ну, дружочек, - ухмыляюсь я, - это не к нам. Ты меня вообще слушал? Часть про секреты уловил? - Ты расскажешь мне все что знаешь, не упустив ни одной детали, и будешь рассказывать впредь, пока не выполнишь свою работу и не исчезнешь из Хогвартса навсегда. С одной стороны, Волдеморта он без меня не найдет. С другой - Снейповы методы ведения светской беседы не оставляют сомнений, что координаты убежища я сдам если не после первой сломанной кости, то вскоре после этого. Со стороны третьей, союзник мне нужен, и раз уж Снейп в это влез, то он - идеальный кандидат. Хоть и плата за его услуги грабительская. - Идет. - Говорю я наконец. - Начинай репетировать перед зеркалом искреннее удивление. Самодовольство сквозит в каждом его движении. Я пытаюсь подняться и уйти, но болит абсолютно все, кости ноют как у дворовой псины в мороз. Мне нужно отлежаться перед возвращением в факультетскую спальню, а еще Снейп разбил мою бутылку с Оборотным зельем. Запас есть в комнате, но туда нужно попасть, что в нынешнем виде затруднительно. Так что я напоминаю декану про убежище и следую за ним, прошипев “Руки!”, когда он делает попытку помочь мне удержаться на ногах. “Убежище” мое находится в подземельях и, судя по всему, является апартаментами Снейпа. “Это временно?” - вопрошаю я упаднически, на что он лишь дергает плечом. Временное, как известно, самое постоянное. Я принимаю ванну, отмываю запекшуюся кровь под носом, вычищаю из-под ногтей кусочки кожи с лица Снейпа. Долго разглядываю себя в зеркало, трогаю грудь, живот без валика жира, острые локти, шею, на которой наливаются синяки. Убедившись, что это точно я, выхожу из ванной и устраиваюсь на диване. Удается немного подремать; вечером Снейп приносит мне зелье, я принимаю его в ванной, чищу одежду и надеваю ее, ни разу не взглянув в зеркало. - Моих запасов Оборотного хватит на неделю, - говорю я перед уходом. - Придумай что-нибудь. - Попробую. Зельеварение у вас послезавтра. Взорви котел или что-нибудь вроде, чтобы я мог назначить тебе отработку. - Бывай, Снейп. - Доброй ночи... Это настоящее имя - Мелани Джексон? - Разумеется, нет. Кто в здравом уме назвал бы так человека? - Согласен. Кто назвал так тебя? - Я. - Я усмехаюсь сквозь боль в грудной клетке.