***
Самолет приземлился, достаточно мягкая посадка. Аэропорт, как и сам город, встретил меня совсем прохладно. Мало того, что в Питере шел дождь, так еще и проебал кепку где-то в аэропорту. Обидно, если честно. Я сел в такси, назвал адрес отеля, где я забронировал номер, и погрузился в раздумья. Все-таки такси и пасмурная погода Петербурга этому невероятно способствует. И вот действительно, что было бы, если бы я не сделал этот чертов тест? Мы могли бы никогда не встретиться, ведь мы живем в разных городах, у нас полярная деятельность, мы разные. Будто из разных миров. И ведь мне даже неизвестно, будет ли мне рад Женя, вовремя ли я появляюсь в его жизни. И как я появлюсь перед ним? Что скажу? Я ведь впервые буду знакомится со своим соулмейтом, как-то до этого не приходилось. И от этого голова идет крутом. Я включил фоном Серебро, ведь больше Лободы в моей голове не играло, и постарался абстрагироваться даже от раздумий. Такси довольно быстро доехало, чего я не ожидал. Разложив вещи, я стал ждать вечера. Быстро еще раз загуглив местоположения бара, где работал мой соулмейт, я заказал такси на вечер, снял наличку и сел в кресло у большого окна. Руки стали трястись, поэтому пришлось закурить. Уже тошнит от этих сигарет, но что поделаешь, нервы приходится хоть как-то успокаивать. Я держал в руках ту самую карточку, с подробной информацией о Жене Калинкине, и рассматривал его фотографию. Она не давала мне покоя, в ней было что-то странное, притягательное и отталкивающее одновременно. Взгляд скользнул по колонкам с информацией, но читать их не хотелось от слова совсем. Я успел увидеть только то, что мой соулмейт любит петь. Интересно, хорошо ли он это делает. Надеюсь, смогу в скором времени убедиться.***
Машина остановилась, я расплатился и вышел. Дождь кончился, небо хоть и не было идеально чистым, но все равно прекрасные звезды, украшающие его, выглядели невероятно завораживающе, будто из какого-то мультика. Дверь бара выглядела такой тяжелой, будто мне придется приложить столько сил, что я больше не смогу двигаться. Но на самом деле, все оказалось куда проще. Дверь легко открылась, и я зашел в помещение. Приятный полумрак, царивший в баре, успокаивал меня, а музыка, фоном играющая из всех углов, вселяла что-то вроде надежды на светлое будущее. Невероятно странно, но это сейчас меня совершенно не волновало. Когда больше года живешь с музыкой в голове, причем с регулярными, почти плановыми включениями, уже не замечаешь такой глупой ерунды. Я медленно шел к барной стойке, дабы купить себе выпить что-то покрепче, да и уже наконец посмотреть на своего соулмейта. Как я успел прочесть, пока ехал сюда в такси, Женя Калинкин работает менеджером в сети баров в Санкт-Петербурге, при этом имея довольно странное хобби — подрабатывать на бесплатной основе в качестве бармена. Судя по всему, ему это доставляло удовольствие. Мне повезло, его смена за барной стойкой была как раз сегодня, поэтому, гордо шагая под новомодную песню, я составлял план дальнейших действий. Это, конечно, совершенно никак не получалось сделать. Я доковылял наконец до барного стула, сел и начал разглядывать красивые бутылки, раздумывал о заказе и ждал своего «принца» со стаканом. Я видел его, он стоял, как абсолютно клишированный бармен, протирал стакан и болтал с какой-то миловидной девушкой. Он улыбался, причем улыбка была невероятно притягательная, располагающая к себе. В жизни он куда симпатичнее, чем на том фото в карточке. Волосы куда длиннее, чем я представлял, а стиль одежды совсем разнился с моими представлениями, и кольцо в носу довершало образ. Образ хипстера-модника, сошедшего со страниц девчачьих журналов. Спустя несколько минут, парень подошел ко мне принять заказ. И тут же пальцы начали трястись, а в голове образовалась каша из мыслей. Я снова почувствовал себя школьником, неспособным нормально заговорить с девушкой, потому что стеснялся. Сейчас мне уже почти тридцать, у меня солидная работа, я могу себе позволить даже этот дурацкий тест, но все еще волнуюсь, как в первый раз. Его голубые глаза и улыбка с брекетами предстали предо мной, словно второе пришествие. — Привет, красавчик, что пить будешь? — Женя спросил дежурный вопрос, а потом поднял глаза. И вот, пожалуй, только тогда, когда он посмотрел мне в глаза, я смог почувствовать то, что обычно описывают в книгах. Я почувствовал невероятную теплоту где-то в глубине грудной клетки. Я не понимал, что со мной происходит. Но я точно понимал, что точно такое же чувство сейчас переживает парень передо мной. В его глазах на долю секунды появились искры, которые, словно китайский фейерверк, взорвались где-то внутри. А еще я видел, что это выбило ее из колеи, он меня совсем не ожидал увидеть. И ведь правду говорят, что ты можешь узнать свою родственную душу, просто посмотрев ему в глаза. — Привет, — я решил прервать неловкое молчание между нами. — П-привет, — Женя все еще находился в каком-то анабиозе от такой неожиданной встречи. — Ты сейчас стакан уронишь, — я посмотрел на его трясущиеся руки, в которых стакан был на грани смерти. — А? Да. Точно, — он перехватил стакан покрепче, что выглядело очень забавно. Такой взрослый высокий парень, но такой ребенок по натуре, как оказалось. — Любишь Лободу? — мне стало так смешно, потому что парень еще сильнее выпал из реальности от этого вопроса. — Откуда ты… Блять! — Парень поставил стакан и принялся закрывать лицо руками. Он убрал свои очки на голову и стал усердно растирать свои глаза. А на губах была дурацкая улыбка, не такая, какой он улыбался посетителям, она была искренняя, — Черт, неужели ты и вправду… — Похоже на то, — я все еще глупо улыбался. В баре новомодная песенка сменилась на куда более спокойную, популярную пару лет назад. Атмосфера, будто в один момент, сменилась на какую-то более камерную, более уютную, что ли. Глядя на парня перед собой, я бы никогда не сказал, что он может испытывать печаль. Он выглядел невероятно жизнерадостным, улыбка, которая не сползала с его лица, была способна осветить пару кварталов и завоевать несколько сердец. Но вот когда ты можешь чувствовать его переживания, начинаешь по-другому смотреть на человека. Словно, ты можешь прожить его страдания и взглянуть на мир его глазами. А еще его почему-то хочется обнять, ведь эти большие глаза, что сейчас прожгут во мне дыру, выглядят безумно растеряно. Спустя минуту некого транса, Женя все-таки ожил. — Моя смена заканчивается через час, — он быстро отошел, схватил бутылку пива и поставил ее передо мной, — за счет заведения, — и снова убежал. Его лицо приняло свое обычное, милое выражение, он вернулся к работе. Все-таки он милый. Особенно сейчас, когда старается работать, а не смотреть на меня. А еще он невероятно мило смущается, когда встречается со мной взглядом. Я решил его не волновать и уйти за столик, что одиноко стоял вдали ото всех. Довольно удобное местечко, никого в радиусе досягаемости не было, поэтому я мог спокойно пить бесплатное пиво, а еще отсюда открывается отличный вид на бар. Женя все же мастерски работает, чего я не ожидал. Он искусно крутит в воздухе дорогие бутылки с алкоголем, разговаривает с клиентами. Было видно, что он получает от этого удовольствие. Я вспомнил, что это было записано под пением в графе «хобби». Интересно, поет он тоже так хорошо, как и разливает коктейли? Надо будет это проверить, если он меня не пошлет куда подальше, после того, как вновь заговорит со мной. Если честно, сейчас в голове преобладают мысли, что он меня все же пошлет куда подальше, хотя я надеюсь на другое.***
Мое пиво, как и время до конца смены моего соулмейта, быстро подошли к концу. Вот только еще пиво я себе купил, но вот мой «суженный» не торопился уходить со своей любимой работы. Он все так же стоял за стойкой, протирал стаканы и изредка бросал на меня случайный взгляд. По моим подсчетам, с момента нашего разговора прошло уже более полутора часа, но он так и не освободился. Может, он испугался или ждет, что я уйду? Но нет, вот он отдает полотенце какой-то девушке, неожиданно материализовавшейся около него, и уходит в направлении подсобного помещения. Девушка, что сменила парня, явно куда хуже обращается с бутылками, ведь ее неуверенность в действиях чувствуется даже здесь. На часах было давно за полночь, я молил всех богов, чтобы на улице не было дождя. Питер, как тонкая и ранимая душа, меняется в настроении, словно по щелчку пальцев. Вот светит яркое Солнце, но уже через десять минут небо заволакивают тучи и начинается затяжной дождь. Остаются только надежды на то, что сейчас у города хорошее настроение. Погрузившись в свои раздумья о погоде, я не успел заметить, как рядом со мной сел Женя. Он выглядел по-другому, нежели несколько минут назад за стойкой. Еще каких-то пятнадцать минут назад на нем был ярко-красный пиджак, как у гвардейцев королевы Великобритании, с яркими нашивками. Сейчас же на нем была темная худи и пальто, а на голове шапка. Ночью в сентябре довольно прохладно, поэтому его внешний вид совсем не удивлял. Удивляло то, что это выглядело невероятно стильно, и при этом довольно просто. — Ну, что, тут будем сидеть или пойдем отсюда уже куда-нибудь, — было видно, что Жене не очень комфортно говорить со мной здесь. — Да, конечно, — я одним большим глотком допил свое пиво и встал, — куда пойдем? — Гулять, мне нужен воздух. Женя взял меня за руку и потянул за собой к выходу. У него рука такая теплая, и держит он меня так нежно и крепко, словно боится упустить меня. Мы вышли на улицу, и тут же в нос ударила такая свежесть, что голова тут же прояснилась, будто и алкоголя в крови нет. И дождя нет, совсем красота. Я застегнул свою джинсовую куртку и, подтянув воротник, посмотрел на своего соулмейта. Он смотрел по сторонам, будто и не зная, где он. — Куда пойдем? — я решил все же начать рушить стену молчания между нами. — Не знаю… Хотя, я давно хотел погулять по набережной. Нам недалеко идти до английской, пошли, — Женя быстро развернулся и пошел в непонятном для меня направлении. — Слушай, — начал было я, стараясь его догнать, — я не местный, сколько нам идти до набережной? — Минут пять. — Я, кстати, Вася — я протянул Жене руку. — Женя, — он остановился и снова взял мою руку в свою, дабы ее пожать. Вот только сейчас рука совсем по-другому ощущается. Рукопожатие оказалось каким-то слишком официальным, вымеренным. — Я знаю, — удивленное лицо Жени заставило меня улыбнуться. — Откуда? — О тестах слышал? — Женя кивнул, — Я заказал этот тест неделю назад, осмелился приехать только сегодня. — Он же стоит кучу денег! — парень удивленно посмотрел на меня, но продолжая идти по направлению набережной. — Ну, знаешь, когда в твоей голове играет музыка и не дает тебе спать, потратишь любые деньги, чтобы найти человека, который эту самую музыку слушает. — Прости, — Женя сразу как-то поник, а в голосе четко слышалась вина, — я, конечно, подозревал, что ты существуешь, но не надеялся. — А ты музыку слышал в своей голове? Или это было мое эксклюзивное предложение? — Мы продолжали идти в неизвестном мне направлении. — Бывало, но это было больше похоже на случайные воспоминания, ну, как тебе сказать, — Женя замолчал, обдумывая слова и приложил руку к губам. И, черт возьми, он такой красивый сейчас. От фонарей его глаза и маленькое кольцо в носу блестели, а губы, которые он мял своими длинными и тонкими пальцами, просто сводили с ума. Никогда бы не подумал, что могу так сильно впечатлиться человеком, спустя каких-то два часа, — короче, когда музыка появлялась в моей голове, я себя убеждал, что это мое подсознание. Наверное, я ограждал себя от мыслей о… О соулмейте, — он все же сказал это слово, хотя было видно, что он не хотел, будто это имя того, кого нельзя называть. — Я тоже так поначалу думал, вот только где-то год назад это стало происходить на постоянной основе. Каждые выходные ночью в моей голове был концерт, — мы, судя по всему, уже подходили. Вид открывался просто изумительный, что аж душа пела. Вот в такие моменты начинаешь думать о переезде. И уже плевать на работу, друзей, связи, спокойную жизнь, ведь совсем рядом есть такое прекрасное место, где и умереть не страшно. Особенно, когда ты понимаешь, что в этом городе живет твой человек, что он дышит этим воздухом, ходит по мостовым и смотрит на огни живого города. Особенно, когда понимаешь, что этот человек, с каждой секундой, проведенной вместе, западает тебе в душу сильнее и сильнее. Женя снова взял меня за руку. Видимо, это получалось у него неосознанно и, когда он понял, что держит меня за руку, он засмущался, но руку не отпустил. Он повел меня к ступеням, ведущих прямо к Неве. Ночью было немного плохо видно, поэтому шли мы медленно, а после сели на ступеньки прямо у воды. Вид был не то, чтобы на миллион долларов, он был дороже всех денег этого мира. Вот именно в такие моменты мечтаешь о том, чтобы время остановилось, чтобы волны всегда, словно зацикленные, били о нижние ступеньки, Солнце никогда не вставало, а жизнь не заканчивалась. — Как красиво, — я совсем не мог сдержать свой восторг. — Да, я всегда люблю здесь сидеть ночью, — так же восторженно отозвался Женя, глядя в даль. Осенью достаточно холодно сидеть на ступеньках, особенно когда с воды дует ветер, но как-то забываешь об этом, когда рядом садится другой человек, от которого исходит такое тепло, что способно обогреть не только тебя. И пусть мы знакомы несколько часов, а говорили и того меньше, но, все равно, этот человек внушал какое-то тепло и доверие. Я достал из кармана пачку сигарет, скорей не столько из потребности успокоить мысли или привычки, нет, скорей легкие хотели согреться. Быстрым и легким движением я зажигаю никотиновую палочку, затягиваюсь. Легкие наполняет дым, он окутывал все, согревал, находясь на грани пожара, а после вырывался в темноту из тесного пространства. Совсем немного и он испепелил бы меня изнутри. Но все же это блаженство, ощущать теплоту внутри себя, хоть эта теплота и убивала меня медленно, куда медленней, чем сама жизнь. — Вась, дай и мне сигарету, я свои в баре забыл, — тихо попросил Женя, глядя на мою руку. — Держи, — я протянул ему сигарету, а затем поднес к ней огонек своей зажигалки. Он затянулся, пока горел огонек, а затем поднял на меня свои большие глаза. И, черт бы меня побрал, если я совру, что готов утонуть в этих омутах голубых глаз. В это мгновение, мир действительно остановился, я перестал слышать звуки волн, поздних птиц, дыхания, своего сердца, мир резко погрузился в полную тишину. И только дурак не умеет ценить тишину, ведь только она способна подарить тебе незабываемые моменты и ощущение полного уединения. Мы смотрели в глаза друг другу всего полсекунды, но мне этого хватило. Хватило, чтобы влюбиться. Наверное, это потому, что мы соулмейты, но он действительно прекрасен, я просто не смог устоять. Но у всего есть конец, Женя отвернулся. — С-спасибо. — Жень, а можно нескромный вопрос? Я понимаю, что мы знакомы совсем немного, но все же… — Да говори уже, что ты хочешь знать? — Женя выдохнул клубы дыма в небо. — Что с тобой происходило каждые выходные? Почему ты так… — Страдал? — Ага, — Женя будто понимал меня с полуслова. А может я уже просто схожу с ума от недосыпа, ведь не спал я уже порядком пары суток. — Ну, понимаешь, — Женя начал неуверенно, это действительно было для него слишком личное, — я особо об этом не распространяюсь. Ты, собственно, первый об этом узнаешь. Так вот, — парень снова сделал глубокую затяжку и выпустил дым через нос, — когда ты всю неделю даришь людям свою радость, свою любовь к жизни, начинаешь иссякать. Ну, и под конец недели, я совсем как выжатый лимон. И тогда меня спасает алкоголь и музыка… Много музыки… — А друзья? Разве ты не мог черпать силы у них? — Я не такой человек, что может просто так взять и напитаться радостью другого. Не моя природа. Я отдаю, а не принимаю, — я посмотрел на парня, что сидел так близко. На лице не было улыбки, только вселенская усталость. Будто, это был совсем другой человек, не тот, что меньше часа назад невероятно лучезарно улыбался и шутил у бара. Сейчас это был потасканный жизнью молодой человек, что готов провалиться сквозь землю, лишь бы почувствовать спокойствие. Было видно, как он устал дарить людям счастье, в ответ получая лишь пустые слова, — именно поэтому я мучал тебя своей музыкой, не давая тебе спать. Извини еще раз. — Ничего страшного, я все понимаю, — и я действительно все понимал. Понимал его боль, обиду на мир, отрицание радости, отрицание моего существования. И пусть он не говорил об этом на прямую, это и так было ясно, — спасибо, что сказал. — Ерунда, — Женя затушил сигарету и махнул мне рукой, — лучше расскажи мне о себе, а то обо мне ты уже все знаешь. — Неправда, я не читал ничего о тебе. — Пиздишь, — Женя посмеялся, и это был его первый искренний смех со мной. — Неа, я читал только про работу, возраст и совсем немного про твои хобби. — Ну и что же там писали про хобби? — Женя как будто невзначай подвинулся чуть ближе ко мне, совсем на миллиметр, но это было неким знаком. Знаком того, что он стал мне доверять. — Писал про то, что ты любишь подрабатывать барменом. Это у тебя выходят, я тебе скажу, просто потрясающе! Я давно не видел людей, которые так мастерски управлялись с бутылками. Да еще и светились при этом, словно Солнце. — Ну, перестань, ты мне льстишь, — Женя снова посмеялся. И клянусь всем, я готов отдать все, лишь бы он смеялся всегда, — что-то еще успел вычитать? — Вычитал, что ты любишь петь. Там, правда, не говорилось, насколько хорошо ты поешь, но, видимо, ты это безумно любишь. Это так? — Ну, вроде того, — парень засмущался. — Споешь? — было, конечно, верхом наглости просить его еще и спеть, но живем же один раз, — Что-нибудь из Лободы, которую ты слушал последние пару недель, или Сию? — Нахал! — Женя опять начал смеяться, — У тебя сто процентов нет гитары с собой, да и не хочу портить вечер своим пением, все и так хорошо, без него. — Тогда, в другой раз? — с надеждой в голосе спросил я. — Если будешь хорошо себя вести, то все возможно, — и снова эта улыбка, способная растопить лед и мое сердце. Кто бы мог подумать, что я смогу влюбиться в человека, в парня, так быстро, что просто голова идет крутом! До сегодняшнего дня я ни разу не ощущал влечения к человеку своего пола, совсем. Это просто немыслимо! Невозможно! Это словно происходит не со мной, будто это какой-то тупой мюзикл без песен, ведь Женя не хочет петь. — Вась, — снова начал разговор парень, — ты сказал, что ты не местный, — я угукнул, — откуда ты? Как далеко тебе пришлось за мной ехать? — Не так уж и далеко. Я в Москве живу. — В столице, значит. И как тебе там живется? Чем занимаешься? — похоже, Жене стало действительно интересно узнать обо мне. — Живу не так далеко от центра, в красивом районе, так что не жалуюсь. Работаю в рекламной фирме, в целом, мне там нравится. — Ммм, мне попался завидный жених. Все девчонки будут завидовать, что успел захомутать первого парня на деревне, — Женя усмехнулся, а затем запустил в воду откуда-то взявшийся камушек. Брызги разлетелись в разные стороны, но были тут же поглощены накатывающей волной, которая ударилась о нижнюю ступеньку, немного забрызгав кроссовки холодной речной водой. — Уже жених? Шустро ты, хвалю. — Дорогуша, не надейся на скорое овладение этой крепости. Не для этого меня мама растила! — Он манерно встряхнул головой, было бы эффектней, если бы не его шапка. — Ахаха! Да не претендую, принцесса, — я не мог сдержать смеха, ведь его тон «стервы» просто сносил крышу. — Ой, да конечно, чудовище! — Женя опять нарушил тишину мостовой своим смехом, — Я жду принца. — Конечно, жди. Но почему чудовище не может стать принцем? — идем вабанк! Я посмотрел на парня. Мои глаза остановились на его глазах. Таких голубых, словно это не глаза, а драгоценные камни, и их свет видно даже в темноте. Сейчас все длилось куда больше, чем в первый раз. Мы не могли разорвать зрительный контакт около десяти секунд, но их вполне хватило. Женя молчал, смотря на меня не моргая. Он смотрел так, будто видит меня в последний раз, будто я для него дороже всех богатств. На его щеках появился едва различимый в темноте румянец, и он тут же отвернулся к воде. — Ты все еще чудовище! — теперь уже смеялся я. — А ты мое Солнце, — слова вырвались как-то сами, от чего парень рядом со мной, кажется, перестал дышать. Я посмотрел на него еще раз и только теперь я понял, что он весь дрожит. Холодный ветер с реки обдувал нас уже не первый десяток минут, а его тонкое пальто не способно было защитить от такого порыва, — Жень, ты же весь дрожишь! — Да ерунда, — отмахнулся парень и продолжил залипать на волны. — Нет, не ерунда, у тебя же зуб на зуб не попадает. Может, стоит вернуться в бар? — мне, почему-то, стало резко на него не наплевать, и его здоровье сейчас казалось куда важнее всего, что происходит в мире. — Нет, в бар я сегодня точно не вернусь. — Ну, может есть какие-то ночные кафе по близости? — не унимаясь, спрашивал я. — Уже слишком поздно, или рано, короче, все уже закрыты. — И что нам делать? — А что, нам надо что-то делать? Мне и здесь хорошо, — парень упрямо стоял на своем, не желая даже смотреть в мою сторону. — Нет, не хорошо. Я, конечно, по началу хотел убить тебя, но сейчас это в мои планы не входит, так что пошли куда-нибудь. — Ой, а что входит в твои планы? — у него стал такой игривый голос. Он повернулся ко мне и проиграл бровями, виднеющимися над оправой очков. — Хочу вернуть себе статус принца. Чудовище мне не очень нравится, — я встал со ступеньки, на которой сидел, и протянул руку парню, чтобы помочь встать, — пойдем. Женя не доверительно посмотрел на мою руку, затем на мое лицо, потом снова на руку, но все же взялся за нее, чтобы встать. Рука у него была невероятно ледяная, поэтому я взял ее покрепче и не стал отпускать. Парню, похоже, тоже не хотелось отпускать моей теплой руки, поэтому, засмущавшись еще больше и опустил голову вниз, он начал бубнить что-то себе под нос. — Что? Я ничего не понял. — М-может, проводишь меня до дома? Здесь не далеко, — все-таки, он большой ребенок, — в бар я правда не хочу, хочу домой. Я устал. — Конечно, пойдем. Но руку я твою не отпущу, — Женя резко поднял на меня глаза, — сильно холодная, пусть согреется. — Ладно, — он улыбнулся, — спасибо. Мы медленно шли по мостовой. Уже было часов пять, потому что небо медленно, но верно начинало светлеть. Звезд убавилось, остались только самые яркие, большинство из которых уже давно умерли. На улице не было ни души, словно город вымер специально для нас. Рука начинала согреваться, это меня радовало. Правда, неизвестно, что было со второй. Надеюсь, что она отогрелась в кармане. Женя вёл меня за собой, попутно рассказывая какую-то забавную историю из бара, которая произошла с ним, и после чего он начал слушать Лободу. По правде говоря, эта певица и сподвигла меня на тот тест, ведь ее двухнедельный концерт порядком поднадоел. И я благодарен ей за ее существование, ведь благодаря ей я смог сделать шаг и наконец найти моего человека. Человека, который сейчас дрожал от холода и забавно смеялся. Еще ни с кем я не находил так быстро общий язык, ведь еще пару минут назад мы стеснялись друг друга, но стоило нам начать идти, как темы для разговора начали появляться, как по волшебству. Мы обсуждали виды, вывески магазинов, что привело к нескончаемым историям от Жени, а рука понемногу теплела в моей руке. Женя заливисто смеялся на всю улицу, а я просто был счастлив, сам не понимал почему, но было так тепло на душе, что хотелось петь. Однажды я читал научную статью, где говорили, что нахождение рядом с соулмейтом активизирует участки мозга, которые выбрасывают в кровь серотонин, наверное, объяснение в этом, или в том, что, Женя очень смешной. Спустя пятнадцать минут мы стояли у парадной старого Питерского дома. Это было одно из тех зданий, что фотографируют туристы на память о городе. Как оказалось, Женя живет почти в самом центре города, в красивом старом доме, как нельзя хорошо характеризующим город. А еще говорил, что я завидный жених. — Ты тут живешь? — Ну да. — Красивое место, — дом и правда был очень красивый, — а еще говорил, что я первый парень на деревне. Я бы обменял свою страшненькую новостройку на твою старинную квартирку. — Махнемся? — Можешь начинать собирать вещи, могу оплатить переезд. — Ммм, принц-чудовище пошел в действие. Уже съехаться предлагаешь? — и снова этот игривый тон. — Заметь, я предложил обменяться квартирами, про съехаться ты подумал, — Женя снова засмеялся. Он сегодня действительно много смеялся. — Засчитано. — Ну ладно, принцесса, чудовище пойдет в свое логово спать, и ты иди, а то весь уже продрог. — Бросаешь меня? Так сразу? Говорила мне мама, не общаться с такими. Поматросил и бросил, — парень манерно отвернул голову, но руку не отпустил. Забавный ребенок. — У меня есть твой номер, так что я точно перезвоню, — Женя повернулся и недоверчиво посмотрел на меня, — могу же я завтра-сегодня позвонить? — Можешь, — он улыбнулся, — а теперь и правда иди спи, а то по тебе видно, что я не давал тебе спать. Обещаю, что сегодня не буду страдать и слушать музыку. — Мило с твоей стороны. Спасибо за вечер, и что не отшил сразу. — И тебе спасибо, что заставил меня вновь искренне смеяться. Женя отпустил мою руку и лучезарно улыбнулся. Спустя секунду, он резко замер и посмотрел на меня. На его лице была нерешительность, будто он хотел что-то сказать или сделать, но не решался. Смятение продлилось около пары секунд, а потом оно сменилось на милую улыбку. — Доброй ночи-утра, Вася. — Доброй, Женя, — после моих слов он исчез за тяжелой дверью. Так резко, будто его и не было, — доброй ночи, мой солнечный мальчик… Я стоял у входной двери и смотрел на небо, которое начало приобретать красивые желто-оранжевые тона. Птицы проснулись, поэтому тишину теперь нарушает их пение. Волшебно, словно весна из мультиков и сказок образовалась прямо здесь, вокруг меня. И уже даже голова не болела, спать не хотелось, хотелось только улыбаться. На моем лице застыла такая искренняя улыбка, какой не было уже несколько месяцев. Хотелось кричать, хотелось смеяться, выпить, хотелось жить. По-настоящему жить, словно до этого была просто демо версия, а сейчас начнется что-то действительно крутое. Я заказал такси, и уже через десять минут ехал в гостиницу, где меня ждала мягкая кровать. Дорога выдалась недолгая, я заселился не так далеко от бара и, как оказалось, дома Жени. Пока я ехал, небо совсем посветлело, Солнце ярко освещало улочки, на которых появились люди. Такси, спустя двадцать минут езды, остановилось у входа в отель. Я расплатился и направился в свой номер. Меня встретила тишина и прохлада номера. Быстро раздевшись и приняв душ, я лег в холодную постель. Сон накрыл меня с головой спустя минуту. Этот момент был словно послание богов, давно я так спокойно и крепко не засыпал. Стоило мне лишь закрыть глаза, как наступила темнота.***
Я проснулся уже вечером; когда Солнце горело красным. Я кое-как продрал глаза, встал с кровати и направился к зеркалу в ванне. Я посмотрел на себя и не узнал человека в зеркале. Мешки исчезли, цвет лица восстановился. Удивительно, как здоровый сон меняет человека к лучшему. Умывшись, я взял свой телефон, лежавший на тумбочке, и проверил время. На часах 19:41. Я проспал больше двенадцати часов, вот это да! Интересно, что на это повлияло: тишина в моей голове или спокойствие в душе? Разберусь с этим как-нибудь потом, а сейчас нужно поесть и написать Жене. Я спустился в ресторан, который находился на первом этаже. Довольно красивое место, обставлено стильно, буду надеяться, чтобы и еда здесь была вкусная. Я сел за дальний столик у окна, заказал стейк в грибном соусе и вино. Заказа мне придется ждать минут тридцать, благо, мне принесли закуску и вино. Я достал свой телефон и начал писать сообщение Жене. Слова все никак не хотели складываться в приличные предложения, поэтому пришлось поднапрячь свои извилины. Спустя минуту мозгового штурма было принято решение написать просто сообщение, без вычурных слов. Я быстро набрал и положил телефон рядом с собой на стол. Неизвестный 20:06 Привет, это Вася. Не хочешь со мной поужинать? Ответа не пришлось ждать долго, спустя минуту телефон оповестил о пришедшем сообщении. Женя 20:07 Ты мне все-таки написал, а я думал ты и правда поматросил и бросил, а ты оказался честный принц. 20:07 Я согласен провести с тобой еще один вечер. Куда мне подъехать? Я улыбнулся и скинул ему адрес моего отеля, объяснив, как попасть в ресторан и найти меня. И вот, менее через полчаса, передо мной сидел он. Сегодня на нем была рубашка в клетку, а под ней белая футболка, которую было видно из-за не застёгнутых верхних пуговиц. Он выглядел куда лучше меня, явно спал лучше, а я, все еще не особо понимающий, что происходит из-за долгого сна, выглядел как обычный человек, когда как он выглядел как чертова модель. Женя улыбнулся мне своей лучезарной улыбкой: — Ну, привет. — Здравствуй, принцесса, — я подозвал официанта, — заказывай, что хочешь, я угощаю. — Я и сам могу о себе позаботиться, — Женя указал на выбранные им блюда официанту и посмотрел на меня, — ты хоть и завидный мужчина, но я и сам могу. — Я настаиваю, правда, — я тоже улыбнулся, — надо же мне статус принца возвращать. — Ну, ладно, — Женя откинул свою челку назад, — черт! Я уже заказал, мог бы лобстеров каких-нибудь набрать. Обидно, — он состроил грустную мордашку, а я посмеялся, — как спалось? Выглядишь лучше, чем вчера. — Отлично, я выспался, в кой-то веки. — Я рад, — Жене принесли вино, — твое здоровье! — он поднял бокал вверх, а потом выпил, — Какое замечательное вино. — Да, неплохое. На улочки Питера начала опускаться ночь, входя в свои полномочия. Видимо, за этот короткий отпуск, что я здесь, я буду видеть город только ночью. Но это очень даже ничего, мне нравится ночной Питер, с его неимоверно красивой архитектурой, видами и атмосферой. Через окно, у которого мы сидели, виднелись старые здания, которые озаряло ярко-красное закатное Солнце, окрашивая стены в насыщенно-оранжевые тона. Меня действительно восхищало это, в Москве таких видов ой как мало. Я бы правда променял устоявшуюся жизнь в столице на неизвестную и непредсказуемую жизнь в Петербурге. Нам, наконец, принесли наши заказы, поэтому, теперь мы могли не просто напиваться, а действительно проводить культурный вечер. — Вась, — я поднял глаза на парня, сидящего напротив меня, — а ты бы прыгнул со мной с тарзанки? Ну, с моста на резинке, это же круто! — Ты меня убить решил все-таки, — я посмеялся, — мы слишком мало знакомы, чтобы я прыгал с моста из-за тебя. — Тебе не обязательно прыгать именно из-за меня, чудовище ты мое, ты можешь просто по доброй воле прыгнуть, — он начал смеяться, из-за чего на нас обернулась половина ресторана, — да ладно тебе, так и скажи, что зассал. — А вот и нет! — А вот и да! — Ты меня на слабо берешь? И что вообще за начало разговора? Что, других вопросов нет? — Есть, — на лице парня расползлась улыбка, — но о чем мне тебя спрашивать в ресторане, если не об этом? — Ты точно меня в могилу загонишь! — Хех, прости, Вася… Вася… Вася… — Ну что? — я нетерпеливо посмотрел на него. — Да ничего, имя у тебя красивое, вот и все, — он улыбнулся, а потом наконец начал есть свой заказ. — Жень, ты же местный? — он угукнул, — Покажешь мне город? А то я здесь бываю очень редко, мало что видел. — Тогда скорей доедай свой аппетитный стейк и поднимай жопку, пойдем гулять. Общение сегодня, в отличии от вчерашней ночи, ощущалось, будто мы знакомы уже очень много лет. Не чувствовалось никакой зажатости сейчас, Женя ведет себя очень раскрепощённо, да и я тоже. Мы просто ели и разговаривали, будто делаем это каждый вторник и пятницу, будто мы выйдем отсюда и пойдем к нему домой, смотреть Гарри Поттера или Терминатора и смеяться. Но все будет немного не так, мы просто погуляем, а потом я провожу его и уйду спать до вечера. Что это, если не романтика? Спустя еще некоторое количество времени, которое я уже даже не могу посчитать, мы съели все те вкусные блюда, что стояли перед нами и, расплатившись, были готовы выдвигаться на поиски приключений и достопримечательностей. Я накинул на себя ветровку зеленого цвета и вышел из заведения, за мной шел Женя, на нем был то же коричневое пальто, как и вчера, которое ему невероятно шло. Когда я оказался на улице, почему-то очень сильно захотелось курить, что со мной бывало очень редко. Я достал нетронутую пачку сигарет, распечатал ее и вытащил первую сигарету. Сигареты сдались мне без боя. А вот моя зажигалка дала сбой, и теперь отказывалась работать. Несколько раз почиркав ей, я удостоверился, что она закончилась. Благо, на мои безуспешные попытки добыть огонь, обратил внимание Женя и спас меня, поднеся огонек своей зажигалки к концу моей сигареты. Его рука ровно держала зажигалку, не дрогнув даже под натиском холодного ветра. Сигарета зажглась, и я сделал глубокую затяжку. Дым согрел меня изнутри, наполняя легкие. Вчера эта наполненность внутри была необходимой защитой от серого и холодного мира, сейчас же это был некий проводник к иной реальности, в который я сейчас нахожусь. Сегодня Питер действительно отличался от вчерашнего. Вчера был темный, глубокий Санкт-Петербург, где здания своим белым цветом выделяются на фоне звездного неба, а мосты разведены, сейчас же это был волшебный город из книг, где закат догорал и окрашивал все в красный, где птицы тихо щебечут колыбельные, где даже воздух пропитан магией. Будто я попал в другую, отличную от реальности, вселенную, где даже сигаретный дым является частью городского пейзажа и не выбивается из общего концепта этого мира. Мы медленно шли в непонятном мне направлении, аккуратно обходя прохожих и разговаривая. Женя мне рассказывал историю, которую не успел рассказать вчера. Что-то про невменяемого клиента, продолжая вчерашнюю серию маленьких историй «Женечка — лучший бармен этого мира». Он звонко смеялся, проглатывая слова, что даже было непонятно, о чем именно идет речь. Но из-за невероятной харизмы, с которой Женя рассказывает истории, его даже с проглоченными словами интересно слушать, и пусть я не понял половину, но я так же заливисто смеюсь в кульминации рассказа, словно это был самый смешной анекдот в моей жизни. Дойдя до очередного моста, мы остановились, глядя на невероятный закат. Женя посмотрел на Солнце, от которого осталась только маленькая кромка на горизонте, и тихо начал свой монолог: — Здесь невероятно красиво! Это одно из самых красивейших мест города. Солнце здесь невероятно красивое. Оно сливается воедино с водой, ведь его не закрывают здания, деревья, другие мосты или памятники. Здесь оно свободно, как ветер. Здесь оно превосходно. Я каждый раз сюда прихожу, когда в городе царит такая редкая хорошая погода, — он улыбался, а потом перевел взгляд с воды на меня, — я бы не простил себя, если бы не показал тебе это. — Это и правда невероятно, в Москве нет таких красивых мест, — я улыбнулся, и казалось, что глаза светятся не только у парня напротив меня, — спасибо, что показал мне это место, здесь безумно красиво, — я посмотрел на Женю и захотелось еще сильнее улыбаться. Он весь светился, и не только от солнца, но и от радости, — куда дальше пойдем? — А что именно ты хочешь посмотреть? — Если честно, я и сам не знаю. Обычная экскурсия по городу, наверное, слишком скучно. Может, покажешь мне какие-то злачные места этого прекрасного города, которые я точно запомню? — Ну, тогда пойдем смотреть очень красивое место. Злачные я тебе завтра покажу, если, конечно, ты не сбежишь от меня, — на его лице появилась хитрая улыбка. — Или, если ты от меня не сбежишь, принцесса, — я улыбнулся в ответ. — Ну ты и чудовище, все же. Мы в последний раз бросили взгляд на закатное Солнце, а затем снова направились в неизвестном мне направлении. Женя шел рядом со мной, почти что соприкасаясь со мной плечом. В городе же начали зажигаться фонари и неоновые вывески, создавая контраст с красным закатом. — Вась, а можно я тебя пораспрашиваю? А то ты мне вчера совсем чуть-чуть о себе рассказал. — Конечно, — я замолчал на секунду, — хотя, давай так. Я задаю вопрос, ты отвечаешь, а потом ты задаешь вопрос мне, на который я должен ответить. Как тебе? — Да, мне нравится. Только, чур я первый! — Хорошо, давай, начинай. — Какой твой любимый цвет? — Женя с умным видом посмотрел на меня. — Это так важно? — Я не смог сдержать улыбки. — Ну, конечно же! Как можно общаться с человеком, даже не зная его любимый цвет! — Женя вскинул руки к небу, всем своим видом показывая, что он возмущен, — Вот мой любимый цвет, чтоб ты знал, розовый. Но не такой розовый, как себе представляют люди, когда слышат это слово. Я люблю пастельный розовый, светлый и нежный. — Красивый цвет, согласен, — я улыбнулся, — а я люблю оранжевый. Тоже пастельный, он очень красивый, такой, как закатный свет, что обычно ложится на стены. — Ну вот, теперь с тобой и общаться можно, — парень похлопал меня по плечу, — хорошо, теперь твоя очередь. — Ладно, начнем с простого, но не менее важного, — Женя заинтересованно посмотрел на меня, — какие шансы у меня послушать твое пение? — Ну, пока ты не начал меня спрашивать, шансы были велики, очень даже велики. А сейчас, ну, я даже не знаю, — Женя будто стал отходить от ответа. — Так что? — Возможно, если звезды сойдутся, ты меня не заебешь, а в Питере не выпадет снег, то я спою тебе даже сегодня. — Мои мольбы были услышаны? — я засмеялся, после чего Женя тоже стал громко смеяться, — хорошо, теперь твоя очередь. — Расскажи мне о своей работе, меня ты видел, а о тебе у меня даже представления нет. — Ну, я уже говорил, что я работаю в рекламной компании. Так вот, это моя компания, — я бы отдал все, чтобы запечатлеть это неподдельное удивление, которое застыло на лице парня, — с другом из университета, Димой Павловым, сделали проект лет пять назад. Оказалось, что наши безумные идеи нравятся людям. Сейчас работаем с крупными компаниями, сотрудничаем с блогерами и телевидением. Короче, поднялись хорошо. — Ну ничего себе! Ты так об этом говоришь, будто ты там кофе разливаешь, а не воротишь всем! — Да ерунда, так, компания, ну и что такого? — Ну и что? Ты серьезно? Ну все, теперь ты точно самый завидный жених. Приду в бар, расскажу, все лягут тут же! — Женя громко засмеялся, кое-как успев договорить фразу. — Зато, теперь у меня будет самая лучшая принцесса баров. Унесу ее в свое рекламное логово! — Ну ты и дурак, Вася! — мы смеялись громко, что аж эхо отражалось от стен домов. — Куда мы все-таки идем? — успокоившись, спросил я. — Это секрет! И ты задал вопрос, так что теперь опять моя очередь. — Но, это же не вопрос… — я посмотрел на Женю, и стало ясно, что спорить бесполезно, — ладно, валяй. — Итак, сколько тебе лет? — голос стал такой игривый, что даже мне стал интересен этот азарт. — В ноябре будет тридцать. — Ого, ты такой старый! — Женя посмотрел на меня, — Но выглядишь хорошо для такого старческого возраста. — Ха-ха, не такой уж я и старый! — Да конечно, у тебя, поди, еще и песок сыпется из всех щелей, — громкий смех парня разразился на всю улицу. — А ты, я посмотрю, хочешь проверить это? — я резко развернулся к парню, взял его за руку и притянул к себе. На его лице было такое удивление, будто я признался, что я Елизавета II, — Что, не ожидал такого от старика? — я отпустил его и громко рассмеялся. — Ну… Ну ты и дурак, Вася! — Женя тоже стал громко смеяться, — Вроде взрослый, а такой дурак все-таки! — Ладно, извини, но я был просто обязан посмотреть на тебя. Ты бы видел себя со стороны, я кое-как сдержал серьезное лицо, — успокоившись, я продолжил, — ну, теперь мой вопрос. — Хорошо, я слушаю, только без выкрутасов своих! — Ладно, ладно, — Женины волосы безумно красиво выглядели в свете последний, почти что исчезнувших уже лучей Солнца, то я даже не мог оторвать глаз, — я уже понял, что тебе нравится работать в баре, но почему ты работаешь там бесплатно? Ты мог бы зарабатывать большие деньги за свое мастерство. — Понимаешь, это сеть баров моего хорошего друга, у которого я и так уже работаю на хорошей должности. А это… Это мое хобби, не больше, я не хочу на нем зарабатывать. Для меня это отдушина, позволяющая расслабиться и получать хоть какое-то удовольствие. — Вот почему ты так светился, когда крутил эти бутылки, солнышко, — Женя тихо посмеялся, — твоя очередь. — Почему ты называешь меня Солнцем? — Немного смущенно спросил парень. — Не знаю, как-то само по себе это сравнение возникло. Ты просто светишься, как Солнце, так ярко и тепло. Ты такой солнечный мальчик, — и почти что бесшумно я добавил, — мой солнечный мальчик… — Приятно… — он посмотрел в пол, но я, кажется, заметил на его щеках румянец, — Хочешь выпить? — Ты меня решил напоить после моих хвалебных од? Я согласен. — Не надейся, просто зайдем в магазин и купим по бутылочке пива. — Отличная идея, — я подмигнул Жене, — ты бывал в Москве? — Да, несколько раз по работе туда ездил, даже погулять получалось. А что? Решил меня в гости позвать? — Почему нет? А ты приехал бы? — я посмотрел на парня, он был смущен вопросом. — Ну, не знаю. Мы знакомы пару дней, я еще не понял, что ты за человек, может ты маньяк или каннибал. Мало ли. — Я твой соул, детка. Убить тебя хотелось, но не сейчас. — Да, да, да, ты говорил, что у тебя на меня планы. — Звучит ужасно! — Абсолютно! — согласился он. — Давай так, у меня не планы. Просто ты мне понравился. Ты оказался не таким мудаком, каким я тебя представлял. — Будем считать, что ты сделал мне комплимент. Итак, пойдем, купим пиво там, — Женя указал на маленький магазинчик, что находился в здании старого дома, — там самое крутое крафтовое пиво в городе. — Вау, какую экзотику буду пробовать. В Москве я такое не пил. — Отлично, буду для тебя новооткрывателем. Мы вошли в магазинчик. Это было какое-то волшебное место в центре волшебного города. Маленькое помещение было заставлено бочками с пивом, бутылками, с потолка свисали ретро лампы, и в целом царила атмосфера старой таверны. У кассы стоит молодой парень, но он так подходил под все, что здесь есть, а виной тому его усы, что были завиты. Он был похож на гусара. Женя легкой походкой подошел сначала к стеллажам, а потом к продавцу. Я немного завис у полок с бутылками, пока мой спутник разговаривал. Я слышал лишь обрывки их разговора, но и этого мне хватило, чтобы понять, что они знакомы давно. Осмотрев все бутылки, их ценники и кое-где состав, я решил все же присоединиться к разговору. Женя мило улыбался продавцу, когда я подошел к ним. — О, Вась, знакомься. Это Саша — гений пивоварения и ношения усов. Саша, это Вася — гений маркетинга, красных шапок и мой соулмейт. — Очень приятно познакомится, — Саша протянул руку, я ее пожал в знак приветствия. — Я тоже рад, — я улыбнулся в ответ. — Ну что, парни, какое пиво будете брать? Ты же знаешь, Женя, оно у меня лучшее в городе. — Ты сама скромность, — Женя хихикнул, — Вася, что будем брать? — Дай нам своего самого лучшего пива, и покрепче желательно, сколько будем брать? — я посмотрел на Женю. — Вы похожи на семейную пару, — громкий горловой смех сотряс пустые бутылки для пива, — как давно вы вместе? И почему ты раньше не рассказал? — Знаем о существовании друг друга два дня. Я просто не успел кому-то что-то рассказать. — Есть еще огромные подозрения на то, что мы соулмейты, — после моих слов, Женя пихнул меня локтем в бок. — Значит, я первый? Круто. Тогда, — Саша нырнул под прилавок, покопался там, а после поставил перед нами две бутылки старенького пива. По нашим лицам было понятно, что мы немного в замешательстве, — да не ссыте, пацаны, оно у меня самое лучшее. Таких у меня всего пару коробок осталось. Стоят дохуя, но для семейной пары бесплатно. — Саша, вот это щедрость! Спасибо большое. — Для друга и постоянного клиента не жалко. Только потом напишите мне, как вам это пиво. — Конечно, — начал я, — но просто так уйти я не смогу, не красиво. Дай еще пару бутылочек на свой вкус. — Ну, хозяин — барин, — Саша посмеялся, но все же пошел за пивом, — вот, не хуже того, что я дал, но с куда меньшей выдержкой. — Спасибо, — я достал карту и рассчитался с Сашей за пиво. Попрощавшись с этим усатым пивоваром, мы вышли из магазинчика. На улице уже совсем стемнело, лучей Солнца уже не видно, свет теперь есть только от фонарей над головой, света ламп, что доходили до нас из окон домов, да всевозможные рекламные вывески. Воздух стал совсем холодным и немного влажным от воды, было свежо и комфортно. В рюкзаке тихонечко гремели бутылки элитного пойла, что скрасят наш тихий вечер, рядом тихонечко говорил Женя, будто боясь потревожить спокойствие окружающего мира, а в душе тихонечко щебетали маленькие птички, что спали, кажется, вечность. Мы снова выбрали курс на эфемерное прекрасное место, о котором Женя даже заикаться не желал, и стали медленно идти в сторону цели. Интересно, а когда мы придем, у меня откроется ачивка за нахождение скрытого места? Будет какой-нибудь загадочный кубок, медаль, всеобщее признание? Хотя, пожалуй, мне хватит и присутствия этого неугомонного парня рядом. Удивительно, как всего за сутки, да что там, за несколько часов общения, человек может так сильно запасть в душу, что его не хочется отпускать, будто вы всегда были знакомы, будто не было жизни порознь, будто вам суждено быть вместе. Это меня, если честно, пугает — эта неопределенность в жизни и то, что твоя судьба тебе неподвластна. — Жень, ну, может скажешь, куда мы все-таки идем? — Нет, но нам надо купить еды, а то я слягу от этого пива быстрей, чем наступит завтрашний день. — Хорошо, что ты хочешь? — Хочу пышек. Надо купить пышек, тут недалеко есть крутая пекарня, круглосуточная причем, пошли. — Ладно, ладно, пойдем, куда хочешь. — Ура! — Женя, пританцовывая, пошел дальше, — мы продолжим играть? — Играть? — я вспомнил, что мы делали до того, как зашли купить пива, — Да, конечно. Чей ход? — Я спрашивал про выпивку, так что твой. — Хорошо, — я задумался, чтобы мне такого спросить, — расскажи мне о себе побольше, где ты учился, на кого? — Ох, вопрос под дых, — Женя хихикнул, но задумался, — учебу я бросил, это совсем не мое было. Мне не нравился ни учеба, ни специальность. Я просто ходил туда иногда, сдавал сессии, вытягивал зачеты. Мне не приносило это удовольствие. Совсем. Поэтому я прогуливал, отлынивал, списывал, — Женя заметно помрачнел, ему явно не нравилось распространяться об этом, — а потом, на втором курсе, я просто перестал ходить. Позже написал заявление и больше никогда не ходил туда уже официально. Поначалу было прикольно, потом страшно. Я потерял всякий стимул жить, да еще и средства совсем кончились. Начал фрилансить, крутиться. А потом меня подписали на отличную работу, на которой я работаю до сих пор. — То есть, менеджер по продажам ты уже давно? — грубо перебил я. — Не совсем. Я, как и все, прошел большой путь. Да, Саша, ну, мой «босс», взял меня простым менеджером, работал в одном из баров. Потом я проявил себя, помог Саше во многих аспектах, как-то все так сошлось, что я в итоге стал главным по продажам. Сам до сих пор не знаю, как такое произошло. Вот уже пару лет работаю там, исполняю свои обязанности, продвигаю бары. Сделал как-то несколько сценариев для рекламы, она хорошо зашла, кстати, — он замолк, а я даже и не знал, что еще сказать здесь. Мозг обрабатывал информацию, пока Женя снова не начал говорить, — а, ну да, я еще в КВН играл в институте, это прямо меня захватывало. Это, пожалуй, было единственное, что меня привлекало во время учебы. — Я тоже играл в КВН, когда на психолога учился. Потом в стенд-апах начал учавствовать, там и познакомился с Димой, моих соучредителем, тогда и придумали идею сделать стартап по рекламе, потом все переросло в фирму, а потом и в компанию. Мы не такие уж и разные, как я поначалу подумал. Психологом, как ты понял, я так и не стал. — Думаешь, изначально, судьбой нам было предрешено быть где-то рядом? Тип, судьба сказала нам идти в похожие сферы? — Все возможно, вот только в судьбу я уже не верю. Свою судьбу я вершу сам, ведь я стою сейчас здесь, а не сижу на кухне и курю в форточку, думая о причинах твоих страданий, вспоминая курсы университета. Я здесь, стою рядом с тобой, разговариваю, и говорю, что судьбу я ебал. — Я тоже ебал судьбу, она не в праве решать за меня. — Отличный вышел бы тост. — Повторю потом, как придем. — Долго еще, кстати? — Сейчас купим пышек там, — Женя указал на пекарню, — и пойдем, отсюда идти минут пять. Я посмотрел на часы. Полдвенадцатого. Ну, уже лучше, вчера мы дошли только к двум ночи до места. Женя сказал мне сесть на лавочку и ждать его. Если честно, я бы не отказался погреться в магазине, но спорить с ним совсем неохота, поэтому я остался на лавочке. На улице, все же, удивительно тепло, что странно. Я всегда думал, что в Питере холодно и вечные дожди, но оказалось совсем не так. За эти два неполных дня, что я провел здесь, город открылся для меня пока что только с хорошей стороны. Даже тот дождь, что был при моей прилете, не портил впечатление. И вот сейчас я сижу под деревом на старой деревянной лавочке, каждые пару секунд с дерева слетают желтые листья, что аккуратно ложатся на землю. Если честно, до меня только сейчас дошел весь тот абсурд, что сейчас происходит. Я сижу на лавке в чужом городе, жду малознакомого мне человека, который ушел в почти двенадцать ночи в пекарню за пышками. Это удивительно, что я только сейчас это понял и то, что меня это ничуть не удивляет или потрясает. Спустя пару минут тишины и релакса под деревом, Женя вышел из маленькой пекарни и радостный направился ко мне. В его руках был маленький бумажный пакет, в котором, видимо, были те самые хваленые пышки. Парень подошел ко мне совсем близко и посмотрел прямо в глаза. Секунда, но этого хватило. Хватило, чтобы навсегда запомнить эти бездонные глаза. — Пойдем, — Женя протянул мне руку, чтобы помочь встать, — мы еще не дошли. — Хорошо, — я взял его руку и крепко сжал, — твоя очередь задать мне вопрос. — Ты рад, что ты меня нашел? — все еще крепко держа меня за руку, спросил Женя. — Да, безумно рад, — тут же выпалил я, даже не задумываясь. — Ого, ты так сразу ответил. Это… это очень мило. — А ты рад? — я усмехнулся, — Ты рад тому, что я свалился на тебя как снег на голову? — Ой, смотри, мы на месте, — однако, грамотно съехал с вопроса, — пойдем, там поговорим. Мы стояли у дверей парадной какого-то старого дома. Фонарей здесь почти не освещали двор, поэтому приходилось ходить почти на ощупь. Женя отпустил мою руку, дабы открыть дверь. Я все еще не понимал, что мы здесь делаем, но слепо шел за ним. Что сейчас в голове у этого парня? О чем он думает, что им движет? Только вселенная знает это, мне, увы, не суждено заглянуть в его голову, пока не играет музыка, а музыки не было уже давно. Женя быстро пробегал пролеты, перепрыгивая ступени. Я не успевал за ним, проскальзывая на краях закругленных ступень, почти падая. Очнулся я уже на крыше дома. И черт возьми, почему это настолько же клишированная ситуация, насколько и прекраснейшая. Вид открывался просто умопомрачительный. Я вижу Исаакий, множество крыш старых домов, невероятно красивое звездное небо и безумные глаза Жени. Да, пожалуй, я влюбился в эти глаза, я не могу оторваться от них, они словно космос, словно целая вселенная. И прямо сейчас его удивительные голубые глаза смотрят прямо на меня, прожигая дыру. Я готов отдать все, лишь бы они вот так вечно восторженно смотрели на меня. Парень взял меня за руку, снова прикасаясь теплой ладонью моей, и потянул куда-то вглубь этой странной крыши. Спустя пару поворотов, отбитого пальца на ноге и ушиба головы, меня, наконец, усадили на твердую поверхность и дали хоть что-то осмотреть. Ощутив мягкую подушку под собой и безопасность, я смог оглядеть крышу: множество лавочек, маленьких столиков, везде висела гирлянда из лампочек, которые сейчас не горели нигде совсем. Женя сел рядом со мной, совсем близко и довольно выдохнул. — Ну, и куда ты меня привел? — спокойно начал я. — Ты, мой дорогой принц, на самой крутой андеграундной крыше этого города, — Женя говорил все это с невероятной гордостью и восторгом в голосе. — А почему мы здесь одни и свет не горит? — Все потому, что сегодня крыша закрыта для нас, мой друг — создатель этого чуда, он дал мне ее, да и на ремонте здесь лампы, поэтому света нет. Ну, и звезды так лучше видно. Посмотри, — он указал мне на небо и тут же я выпал из реальность. — Невероятно, — здесь, каким-то образом, небо выглядело в разы прекрасней, чем стоя на улице. Были видны сотни тысяч звезд, образующих созвездия, падающие кометы и яркие далекие космические тела, которые видны сейчас очень хорошо, и это было что-то внеземное. — Мне тоже нравится, здесь безумно красиво, — я покосился на парня, что сидел рядом со мной, и невольно стал улыбаться вместе с ним. Женя сиял рядом со мной и сиял, словно Полярная звезда, что сейчас на небе над нами. — Жень? — М? — Ты не ответил. — Да… — он мило усмехнулся, — я рад… безумно рад… Теперь моя очередь. — Хорошо. Задавай. — Пышки любишь? — Женя достал из рюкзака пару пышек, которые купил несколько минут назад. — Пробовал в детстве, больше как-то не приходилось, — я взял завернутый в крафтовую бумагу пончик, развернул бумагу максимально аккуратно, чтобы ее не порвать и не испачкаться в сахарной пудре, и откусил кусок. Оказалось, что это просто большой пончик, который покрыт сахарной пудрой и глазурью. Но какая же она вкусная, тающая во рту. Я готов душу продать за такую вкуснятину хотя бы раз в неделю есть. — Ты сейчас ее съешь всю! — Так в этом и прикол, — сказал я, пока откусывал очередной кусок. — Да погоди же ты, — я поднял глаза на Женю, чье лицо стало очень серьезным, — их лучше есть с пивом. — Почему? — Потому что, блин, — Женя выхватил у меня булочку и быстро отодвинулся от меня на пару метров так, чтобы я не смог его достать, — пиво у тебя, доставай. — Ладно-ладно, только пышку мне отдай, — я достал те самые бутылки, которые Саша нам подарил, открыл и, сев поближе к парню, протянул ему бутылку, от которой исходила маленькая струйка белого холодного дымка. — Отлично, — Женя выхватил пиво и поднял его вверх, — итак, тост. — Ну давай. — Не перебивай! Итак, выпьем же это прекрасное пиво за то, что судьба не владеет нашей жизнь, что мы сами вершим ее, и за нашу встречу, — на последнем его пыл немного поуменьшился, но в голосе появилась небывалая теплота. — За встречу! — За встречу, — мы стукнулись горлышками бутылок и отпили. Пиво оказалось действительно крепким, словно виски, по градусам, а вкус удивительный, терпкий вкус дрожжей и хмеля переплетался с медом и какими-то отголосками трав, — ммм… Действительно вкусно. Черт возьми, я готов рекламить его бесплатно, нереально круто. — А то, я же знаю, у кого нужно брать бухло. Главное сейчас не надраться на радостях. Женя снова отпил из бутылки и уже немного пьяными глазами уставился на небо, запрокинув голову. А я в свою очередь доедал пышку, запивая ее крафтовым пивом. Оказалось, что так действительно вкуснее, ведь два таких, на первый взгляд, разных продукта так прекрасно дополняют друг друга, подчеркивая сладость и контрастность. Я даже издал блаженный стон, когда все это смешалось у меня во рту, раскрыв небывалые нотки пива и пышки. Женя посмеялся с этого, но взгляд не оторвал от неба. Я повторил за парнем и поднял голову. Много-много звезд усыпали небо. Красиво очень, лучше чем в Москве. Куда уютнее, чем дома. Да и домой-то не хочется. Эта мысли уже не первую сотню раз закрадывается мне в голову на протяжении этих пары дней. Мы сидели в тишине. Пили пиво и смотрели на звезды. Минут через десять, почти полностью опустошив бутылку, я понял, что опьянел. Щеки начали гореть, разум немного затуманился, уже казалось, что все возможно. Отлипнув, наконец, от звезд, Женя повернулся ко мне и, оценив ситуацию, начал говорить: — Как относишься к укулеле? — Прикольный инструмент, играть на нем я не умею, но звучит необычно, мне нравится. — Отлично, — он снял портфель со спины, отставив пустую бутылку подальше от нас, и вытащил из нее укулеле нежно-голубого цвета. Удивительно, но чего еще я мог ждать от него после такого вопроса, — что сыграть? Вот только не заикайся о Лободе, иначе я встану и уйду, — он посмеялся. — Не знаю, на твой выбор, — все же было приятно, что он решил петь только для меня на этой темной питерской крыше. Да еще и не забыл о моей просьбе мне спеть. — Итак, что б спеть, — Женя задумался, а потом легонько ударил по струнам и полилась музыка. Мелодичные звуки исходили от маленькой гитарки, но Женя не торопился начинать петь, он что-то обдумывал, — вот знаешь, Васька, тут очень сложно что-то выбрать. Сразу в голову лезет столько идей, чтобы тебе такого спеть. Я мог бы спеть тебе вечную Батарейку или новомодную Сию. Но нет. — Будет что-то особенное? — я усмехнулся, при этом оглядывая парня возле меня. Сегодня он оделся куда теплее, чем вчера, но все равно было видно, что ему прохладно, — Жень, а тебе не холодно? — Холодно? С чего ты взял? Я же выпил, мне тепло. — У тебя пальцы синие, — парень посмотрел на свои руки, что на автомате перебирали струны. — Да не, все нормально, — парень чуть-чуть поежился. — Ты врешь, — я усмехнулся, а затем накинул на плечи Жени один из пледов, что лежали вокруг нас, — ты дрожишь, сейчас должно быть лучше — Спа… Спасибо, — и снова эта милая улыбка на лице, — продолжим наш разговор? — Конечно, но я уже не помню, чья очередь там. — Да черт с ней, с игрой, — пальцы заплелись и Женя ругнулся, — ты сам то не замерз? Тут ветер и ты тоже дрожишь. — Я тоже пил… — лицо парня исказилось в порицании, — И что ты предлагаешь? — Плед большой, дальше сам думай, — каменное выражение лица, взгляд в противоположную сторону и четкий перебор струн говорил о многом. Я посмотрел на Женю, на плед, в который я его завернул, оценил ситуацию и, отложив Женин портфель чуть подальше от нас, залез к парню по плед. Стало куда теплее, благо плед был большой и вмещал нас обоих, еще и позволял накрыться полностью. Я сидел так близко, что было даже немного неловко: мы касались руками и коленями. Он такой теплый рядом; хорошо, что он согрелся, а то его трясущиеся пальцы не давали мне покоя. Я немного поерзал и через полминуты нашел идеальную позу, в которой нам было очень удобно. Женя, отойдя от шока, что я все-таки сел к нему, начал наконец играть. Звуки стали складываться в песню и я стал узнавать знакомую мелодию. Кажется, я слышал эту песню от девочек-подростков в рекомендациях Инстаграма, голосок у них не такой как у парня рядом, сладкий и мелодичный, а у Жени же он был куда более грубоватый, зато куда лучше. Он напевал рядом песню twenty one pilots, сладко мурлыкая каждое новое слово в песне и прижимался ко мне все ближе и ближе. Словно два воробушка, мы сидели на крыше и смотрели на звезды. — Ты красиво поешь, мне очень нравится, — сказал я в промежутке между песнями, которые пел Женя. — Спасибо, — парень мило улыбнулся и продолжил петь. Я посильнее закутался в плед и посмотрел на Исаакий, который был не так далеко от нас. Невероятное зрелище, если честно, просто крышу сносит. Пожалуй, вот такой вид стоит всех денег мира: ярко освещенный купол возвышался над крышами близ стоящих зданий, светлым пятном озаряя ночь в городе. Сейчас, именно в этот самый момент, я абсолютно не пожалел тех денег, которые я потратил на тест, поездку сюда, проживание, отдых, на все это, я готов был даже потратить еще столько же и даже больше, лишь бы это мгновение не заканчивалось. Так мы сидели еще минут двадцать. Я бы сказал, что мы в тишине, но нет, никто сейчас не молчал: город говорил, каждая его улочка, каждый закуток жил своей жизнью и имел свой голос, Женя пел, действительно красиво пел, вкладывая душу в каждое произнесенное слово, а я молчал, но все нутро просто вопило от прекрасного вокруг. Это была идиллия: все, что происходило сейчас на этой маленькой крыше Петербургского домика, казалось таким правильным и обычным, будто мы сидим здесь каждый день, будто это стало нашей традицией и уже никто не сможет ее нарушить. Никто, кроме нас. Женя замолчал, но продолжал играть на гитарке, сохраняя прекрасную атмосферу. Я не решался заговорить с парнем, который сидел в непозволительной близости ко мне, и нарушить эту дивную атмосферу. Я не решался, но решился парень, который грелся у меня под боком. — Вась? — М? — я посильнее закутался в плед, стало еще холоднее, и поправил плед на плечах Жени. — Как долго ты будешь здесь, в Питере? — Женя сказал это тихо и отвел взгляд. — Сегодня что у нас? Пятница? — Ага. — В понедельник отпуск заканчивается, мне на работу, нужно хотя бы в воскресенье вечером вернуться домой. — Ты же там босс, ты можешь и не прийти, да? — надежда четко читалась в голосе. — Увы, но нет. Хоть я там и босс, как ты выразился, но я обязан работать. Я ведь тоже генерирую идеи, пишу сценарии, сдаю отчеты, сам себе правда, но кому-то надо их сдавать, — Женя печально вздохнул, — но пока я здесь. Не бойся, принцесса, я тебя не брошу. — Все принцы так говорят, — парень посмеялся, но печаль слышалась в голосе. — Жень? — Что? — Неужели будешь скучать? — я хитро улыбнулся и посмотрел на парня рядом. — Да, — без купюр ответил он. Он убрал укулеле подальше от себя, дабы не мешала, и поправил плед. Парень крепко держал одной рукой краешек одеяла, которое накрывала нас, а другой рукой аккуратно, почти невесомо касался моей кисти. Невероятно мило. Женя не смотрел на меня, даже старался не переводить взгляд от вида, лишь легонько касался меня. Было неловко, но, осмелев, я решил взять инициативу на себя и взял парня уже полноценно за руку. Рука холодна, замерзла от игры. Женя сжал руку, крепче держа меня. Все, что сейчас происходит — что-то внеземное: парень, которого я вижу второй раз в жизни, стал центром моей вселенной, ради которого я готов бросить работу, стабильную жизнь в столице, друзей, родных, лишь бы сидеть на этой крыше с ним вечно. Сейчас я, кажется, действительно поверил в соулмейтов, в судьбу, в предназначение, гороскопы и совместимость имен, потому что Женя положил голову мне на плечо. Весь мир в тот минут остановился. — Как же хорошо, черт возьми, — парень вздохнул, — как у тебя это получилось? — Что именно? — Так запасть мне в душу? — и тут сердце остановилось. Все-таки, это взаимно. — У меня к тебе такой же вопрос. И мы опять замолчали. Слов правильных не было, да они и не нужны были. Стоило ли вообще что-то сейчас говорить? Наверное, нет. Такая пронзительная тишина наступила в момент, что аж уши резало. Стало слышно звуки города, которые до этого перекрывали наши голоса или звуки укулеле. А сейчас тихо, очень тихо, я слышал дыхание Жени, биение его сердца, которое сейчас совпадало с моим. — Жень? — Что? — Ты можешь посмотреть на меня? Женя поднялся с моего плеча и посмотрел мне в глаза. Чертовы глаза, которые свели меня с ума тогда, еще в баре под светом ламп, пронзали меня своим голубым свечением, которое было видно даже в темноте города. А еще эта безумно красивая улыбка, которая каким-то чудом появилась на его лице. Свободной рукой, которой до этого я держал край пледа, я дотронулся до его лица. Он стал ластиться, словно кот, отвечая на прикосновение. Я легко, почти невесомо стал тянуть его к себе. Он, на мое удивление, не стал противиться, и уже сам, без моих усилий, стал тянуться навстречу. Он остановился в паре сантиметров от моего лица. Я аккуратно поглаживал его щеку, иногда проводя большим пальцем по губам. — У тебя красивые глаза, — выпалил я. — У тебя красивые губы, — ответил он. Губы под моим пальцем расплылись в улыбке. Я притянул парня к себе и легонько прикоснулся к губам. Таким тёплым, мягким, немного сухим, но черт возьми, таким желанным сейчас. Лёгкое прикосновение, мимолетное, почти невесомое. Губы со вкусом пива и сахарной пудры. Я готов их съесть, но сейчас не время. Отстранение. — Все-таки классные у тебя губы. Я усмехнулся. Дурачок он, все-таки. Я вернулся к его губам, нужно закончить начатое. Женя сейчас был похож на довольного кота, который получил то, что хотел. Я снова прикоснулся к нему, провел рукой по щеке и углубил поцелуй. Крышу сносило, ведь такого я еще не ощущал. Каждое касание, каждое новое проникновение языка в чужой рот, каждое качание ресниц, ничего подобного я еще не ощущал, ни один из моих партнеров в прошлом не смог дать мне такого. От поцелуя в голове, под коркой мозга, начали взрываться сотни хлопушек, из глаз, кажется, посыпались искры, а щеки горели. Женя обвил руки вокруг моей шеи, притягивая ближе и бросив плед, который уже сполз на наши колени. Он зарылся одной рукой в мои волосы, взъерошивая их, и улыбался в поцелуй. Спустя только пару минут мы смогли разорвать поцелуй, воздуха не хватало, не спасали даже перерывы, длившиеся мгновение. Даже в темноте я видел, что у него щеки красные. Я все так же держал его руку и улыбался. Сейчас я, кажется, опьянел еще сильнее от поцелуя, нежели после бутылки высокоградусного пива. — А может все-таки останешься? — щенячьи глаза смотрели прямо в душу. — Прости, не могу. Правда, — чертова работа, рушит мне все. Женю сильно огорчил этот ответ, поэтому я притянул его к себе и крепко обнял. Он уткнулся в мою шею и прикрыл глаза. Тихое дыхание успокаивало. Я гладил его по волосам, осторожно касаясь руки, — я смогу приехать. Скоро. — Когда? — надежда в голосе Жени вселяла эту самую надежду и в меня. — Мы, вроде, собирались открыть филиал здесь, в Питере. Я могу переехать сюда, если стану руководителем отдела, — я тяжело вздохнул, раздумья даются тяжело, когда ты опьянен. — А если нет? — вдруг спросил Женя, — Я за эти два дня сошел с ума по тебе, реально крышу снесло. Я вчера всю ночь о тебе думал, понимаешь? Всю ночь! Я просто не мог поверить в это во все. Никогда в это не верил, а тут вот он ты, нарисовался по ту сторону барной стойки, красивый такой, улыбаешься, за руку меня держишь, до дома провожаешь. Принц ебать, — парень замолчал. Женя поправил плед на наших плечах и снова уткнулся мне в шею. Такое теплое дыхание, немного щекотное, опалило мою шею. Он с полминуты еще помолчал и добавил, — я сейчас даже готов переехать куда угодно, в любую точку на этой ебаной планете, лишь бы чувствовать тебя рядом. Я всегда чувствовал тебя, где-то под коркой всегда чувствовал. Иногда даже каждой клеточкой тела. Это что-то невероятное. Ты такое когда-нибудь ощущал? — я угукнул и продолжил гладить мягкие волосы, — Ничего ты не знаешь, Васька. — Жень, ты пьян, — я прислонился щекой к его макушке и прикрыл глаза. Хорошо. — Ты тоже, — он просунул руку под мою куртку и крепко обнял, — мне холодно. — Тебя что-то совсем развезло. Жень, пойдем, я тебя домой отведу? — Ты тогда уйдешь, а мне здесь хорошо. С тобой. И я не закончил, — парень сильнее укутался в плед, теперь я стал ощущать, что он дрожит, — так о чем я? А… Васенька, вот ответь мне, как такое получилось? Двух дней не прошло, а такое ощущение, будто я тебя всю жизнь знаю. Вот как такое? Как? Просто в голове не укладывается. — У меня тоже. Тишина. Пронзительная такая, которую слышишь. Ощущаешь. Даже город как-то резко перестал издавать хоть какие-то звуки. Стали слышны мысли, которые, словно рой пчел, жужжали и роились внутри нас, опыляя цветы сердца, собирая нектар и создавая из него мед в головном мозге. Этот самый мед мы впитываем и понимаем, что все не просто так. Не просто так наша встреча. Не просто так мы живем в двух разных столицах. Не просто так мы пили пиво. Не просто так я глажу его волосы. Не просто так… — Знаешь, — тихо начал я, боясь разрушить купол тишины, — а ведь я чувствовал все. Все то, что творилось в твоей голове. Это, конечно, было на уровне ощущений, но мне это хватило. Хватило, чтобы понять, что тебе плохо. Хватило, чтобы сделать тест. Чтобы приехать сюда и найти тебя. Хватило, чтобы больше не отпускать тебя никогда. Не хочу тебя отпускать. Когда я тебя нашел, будто пазл сложился, будто ты был тем самым недостающим кусочком, который я искал почти три десятка лет, — я замолчал. Больше не знал, что говорить, что делать. Я просто застыл. Женя тоже ничего не говорил, только дрожать стал сильнее, — нам все-таки лучше пойти домой, а то ты заболеешь совсем. — Останешься со мной? — Если ты позволишь, — я поцеловал Женю в макушку, — пойдем, будешь мне дорогу показывать до своего дома. Женя встал и, быстро сложив плед на место, а бутылки в рюкзак, потянул меня в сторону выхода. Мы шли медленно, немного покачиваясь, все-таки дает о себе знать алкоголь. Женя закрыл крышу на ключ, который положил в карман. Я держал его под руку, его шатало куда больше меня. Мы спустились по лестнице, вышли из парадной и пошли куда-то прочь из центра. Женя вел меня по узкой улочке, меж домов и фонарей. Мы вышли к набережной, от которой, по словам Жени, до его дома было минут пять ходьбы. Это обнадеживало, ведь идти было лень от слова совсем. Хотелось лечь, да хоть прямо здесь. Ноги гудят, идти не хочется. Я издал протяжный стон, когда запнулся о поребрик, благо Женя успел меня поймать и я не поцеловал землю. Протяжный и долгий смех Жени разразил тихие улочки Питера. Уж не знаю, что его вывело на такой смех — мое недо падение или алкоголь в крови, но смеялся он громко и заразительно. И вот уже после тридцати секунд его пронзительного смеха, засмеялся и я. — Женя, блин, когда ты уже успокоишься? — сквозь смех сказал я и ткнул его локтем в бок. — Ты бы видел свое лицо, — снова приступ смеха, — ладно-ладно, все, — кое-как Женя прекратил смеяться. — Долго нам идти? А то я щяс умру, — тоже успокоившись, спросил я. — Да не ной, мы почти пришли, — Женя снова взял меня за руку, — смотри, видишь, там поворот? — я угукнул, — Вот за ним мой дом. Или твоя пропитая голова забыла вчерашний маршрут до моего дома. — Да я же тут один раз был. Для меня тут все дома похожи. — Ну что за расизм? — Женя возмутился, но тут же начал смеяться, — Давай, пойдем, чудовище, уже почти пришли. — Я же принцем был! — Как был, так и перестал, — снова этот смех и взгляд прямо в глаза, — пойдем. Женя потянул меня в промежуток между домов, который вел в его двор. Сегодня мы зашли в этот красивый дворик уже с другой стороны, с противоположной, поэтому я потерялся в пространстве и только подойдя к парадной, понял, что мы на месте. Мы остановились возле той же массивной двери, Жене требовалось время, чтобы найти в кармане ключи. Погремев карманами, парень выудил ключи и направился открывать дверь. Спустя мгновение, дверь открылась и Женя жестом пропустил меня вперед. — А может я все же в отель поеду? Тебе поспать надо, да и мне тоже. — Так, блять, я не понял! — возмущения Жени, кажется, услышали все, — Ты мне обещал, так что берешь свой шоколадный зад и поднимаешь на третий этаж. — А почему шоколадный? — возмутился я. — Да просто так, надо же тебя как-то назвать, — все еще возмущенно ответил парень, так же держа открытую дверь, — мне долго тут мерзнуть? Ноги в руки и гуськом в дом. — Ладно, — я не стал спорить и направился за парнем, который уже скрылся в темноте. Парадная была просто невероятная. Лестница была старая, но в отличном состоянии. Дом явно престижный, ремонт здесь делают регулярно и добротно, поэтому все выглядит так, будто построено вчера, хотя дому далеко не один десяток лет. Мы медленно поднимались на третий этаж, попутно осматривая все вокруг. Женя смотрел на все отстраненно, буднично, для меня же эта обстановка казалась чем-то удивительным, будто я сейчас не в квартиру поднимаюсь, а хожу по Эрмитажу. Мы остановились у черной железной двери, пока Женя пытался открыть ее. Лампы освещал все вокруг заливая все белым, почти больничным светом. Тишины здесь не было: Женя гремел ключами, с улицы доносились звуки машин, а от лампы исходило электрическое дребезжание. Такое электрическое, монотонное, проникающее прямо под кожу, резонируют с костями и выходят через кончики пальцев. Словно я проводник, подключенный к электрической цепи, проводил ток через лампу, выходя прямо в землю. Женя ругнулся, но все же смог открыть дверь. Мы ввалились в темную прихожую, в которую не попадал свет из окон, свет было решено не включать. Кое-как раздевшись, бросив одежду на вешалку, даже почти попав, мы прошли, задевая углы, в гостиную. Огромные потолки, такие же окна, завешанные легкой тюлью, позволяющей проходить яркому серебристому лунному свету в комнату. Из-за темноты было не особо видно, что на стенах, но по очертаниям я понял, что висят большие картины в тонких рамках. На полу, как я ощутил голыми ступнями, потому что носки снялись вместе с обувью, был большой мохнатый ковер, на который хотелось лечь прямо сейчас. Но я сумел побороть это желание и просто сел на диван. Он оказался тоже безумно удобным, с мягкими подушками, приятной обивкой и, как нельзя кстати, лежавшим на нем мягком пледе. Рядом со мной плюхнулся парень. Мы соприкасались коленками, почти соприкасались пальцами рук, почти дышали одним воздухом. Почти… Почти, потому что мы явно сейчас были в разных мирах: я был где-то между небом и землей, поглощенный бесконечностью звезд и электрическим трещанием, Женя же был поглощен Питером, он сросся с мостовой и набережной, стал одним целым, неделимым. Я не в праве его выдернуть из этого мира, я себя не прощу, уж лучше вечные дискотеки в голове, чем вырванный безжизненный цветок в руках. И снова эта тишина. Тишина и ровное дыхание парня рядом со мной. Я дотронулся мизинца, потом до безымянного, среднего, указательного, сплел пальцы в замок, потянул. Женя аккуратно упал мне на грудь, свободной рукой обвив меня. Алкоголь, за время прогулки, подвыветрился, я стал здраво оценивать ситуацию, ну, насколько это возможно. Я понял, что могу прямо сейчас разложить Женю на этом самом диване, или в спальне, на ковре или на подоконнике, да где угодно. Ставлю стольник, он даже не стал бы сопротивляться, сам был бы инициатором. Но нет, тогда я точно себя не прощу. Я все еще не смею рушить эту, почти волшебную, атмосферу, окутанную мраком, теплым дыханием в район шеи и тишиной. Я кое-как достал плед, лежавший на краю дивана, и накрыл наши ноги. Стало так тепло, мысли сразу улетучились, сон стал подбираться все сильнее и сильнее. Я поцеловал Женю в макушку и склонил голову, прижавшись к нему. Он тоже как-то сразу размяк, руки уже не так сильно обвивали меня. Я провел рукой по его волосам. — Спи, я буду рядом, Солнце, — последнее, что я успел пробормотать в пустоту, прежде чем провалиться в сон.***
Черт, голова болит. Раскалывается просто на сотни частей. Неужели старость берет верх и похмелье так сильно убивало меня. Я кое-как смог разлепить глаза и осмотреть окружение. Я был в какой-то незнакомой мне квартире, стены были светлого цвета, украшенные большими картинами. Минималистичная обстановка, красивая мебель и… О, черт, я узнал этот ковер. Я, что, у Жени? Я немного приподнялся на локтях, оглядывая комнату. Хозяина нигде не было, зато был стакан с водой и таблетка. Сложив два и два, я понял, что это для меня. Приняв сидячее положение, я быстро выпил таблетку. Откуда-то из глубины квартиры я слышал шум, видимо, этот шум был из кухни. Я медленно встал, потянулся: от сна на диване все затекло и жутко болело. Сейчас стоило пойти на поиски хозяина квартиры. Шум действительно шел из кухни. Я вошел в залитую утренним солнцем комнату, где у плиты уже колдовал парень. На нем была безразмерная футболка и шорты. Я тихо прошел к столу и сел, не отрывая глаз от парня и стал ждать. Было интересно, как отреагирует Женя. Момента истины не пришлось долго ждать, Женя повернулся и чуть не выронил тарелку, которую держал в руках, немного взвизгнув. — Ты почему так пугаешь? — Женя накричал на меня, но все же поставил тарелку с едой передо мной. — Прости, я не хотел, — голова дала о себе знать тут же, — а ты можешь не кричать? — Точно, прости, — он провел рукой по моим волосам и улыбнулся, — как спалось? — Не помню, — посмеялся я, отправляя в рот кусочек яичницы, которую приготовил парень. В целом, было достаточно вкусно, — довольно неплохо. — Спасибо, — Женя улыбнулся, сев напротив меня и отпив кофе из большой кружки, — а ты помнишь, как ты ночью ко мне приставал? — парень поиграл бровями и хитро улыбнулся. — Пф, — я подавился чаем, который только что отпил, — что, прости? — Ротик прикрывай, когда плюешься! Ты что, ничего не помнишь? — я замотал головой, — Ох… Ну, там не совсем приставания… Просто, ты меня вчера так зажал в своих лапах, что я чуть не задохнулся. — Мда, умеешь ты подпиздеть, конечно. И, учитывая то, что ты выше меня, я просто закинул на тебя ногу, как на бортик дивана, а не зажимал, как маленького хрупкого котенка. — Милое сравнение, — хмыкнул парень, встал, убрал пустую тарелку, а потом вернулся ко мне и потянул за руку в гостиную, где мы провели ночь. Звучит это, конечно, очень даже, но все, что было — это закидывание ног на чужое тело. Женя усадил меня на диван, а сам пошел рыться в шкафу у противоположной стены, — посиди пока здесь, мне нужно кое-что найти. — Буду ли я после этого «чего-то» жив? — решил уточнить я. — Не неси чепуху, конечно! — Многообещающе, — вздохнул я, и стал наблюдать за методичными движениями парня. Он перерыл, кажется, каждый ящик в икеевском шкафу, проверил каждую шкатулочку и коробочку, которых было неисчислимое количество, обчистил каждую полочку, и только через пять минут поисков смог найти то, что искал, это стало понятно по тому, как он удивленно охнул. Женя со счастливым лицом повернулся и подошел ко мне, протянув небольшой предмет, — что это? — Не хочу тебя пугать, но, — Женя улыбнулся и отдал мне этот самый предмет. Им оказался небольшой красивый медальон, выполненный из маленького зеленого камня. Парень сел рядом и продолжил, — этот медальон перешел мне по наследству. Всю мою жизнь, что я его видел, он был прозрачный, но бабушка говорила, что, когда я найду своего соулмейта, он окрасится в цвет его глаз, — Женя засмущался и посмотрел мне в глаза, — сегодня он окрасился в цвет твоих глаз — необычный зеленый. — Вау, как… — Не нравится? -…Удивительно, — я прямо почувствовал, как загорелись у меня глаза. — Правда? — неуверенно спросил парень. — Да, — я посмотрел ему в глаза и улыбнулся. А потом быстрым движением надел медальон на шею. — А я боялся, что ты неправильно поймешь или тебе не понравится, или, того хуже… — Женя затараторил и замахал руками. — Эй, эй, Жень, все нормально, мне безумно приятно, правда, — я обхватил его лицо и улыбнулся. Парень сразу успокоился и замолк, — у меня в семье увы таких реликвий не было, так что отплатить мне тебе нечем. — Ты дурак? — серьезное лицо парня посмотрело на меня с упреком, — Вот ответь мне честно, ты дурак или прикалываешься? — Почему? — Это я тебе даю не из соображения выгоды, — он обхватил мои руки, которыми я держал его лицо, — а потому, что ты мой соул и такого желание моей бабули. — Спасибо, мой солнечный мальчик, — все, что успел сказать я, прежде чем Женя накрыл меня поцелуем. И как только это у него удалось, пока я держал его лицо в руках. — Ну ты и чудовище, Вася, — посмеялся парень, отстраняясь от меня, — сколько время? — Ммм… — я посмотрел на часы, — полвторого дня, а что? — Черт, мне к шести на работу, — огорченно сказал парень, — ты уже брал билет домой? — Нет еще, собирался вечером купить. Со мной поедешь? — с надеждой в глазах, улыбнулся я. — Хотел бы, но работа. — А что тогда? — Прикидываю, сколько у меня завтра будет времени попрощаться с тобой. — Ты так говоришь, будто я умру завтра, — я посмеялся и утянул его в объятья, — а еще говоришь, что я дурак. — Ты ебобо, Вася, — Женя легонько ударил меня в плечо. — Мне, наверное, надо сейчас купить билет и поехать в отель. — Зачем в отель? — Ну, для начала, у меня там вещи, ноутбук… — я задумался, а что же у меня в номере было еще. — Ты можешь сегодня переночевать у меня, пока я работаю, а завтра вместе поедем на вокзал или в аэропорт. — А не боишься, что я твою квартиру обчищу? — я посмеялся. — А ты не боишься, что я тебя больше не выпущу отсюда? — Ладно, так уж и быть, убедил. — В чем? — недоуменно посмотрел на меня парень. — Переночевать сегодня у тебя, — я снова притянул его к себе, зажав в объятьях, — вот ты такой длинный и нескладный, но тебя не хочется отпускать, удобный ты. — Ты тоже. Какой раз я уже удивляюсь тому, как этот смешной парень смог завладеть моей старой черствой душой. Даже моя бывшая девушка не смогла так сильно и так быстро приручить меня. Поэтому я сейчас держу его в своих объятиях, не желая отпускать ни при каких обстоятельствах, будто от него сейчас зависит моя жизнь. На фоне было тихое бормотание телевизора, вроде из кухни, которое разбавляло тишину, окутывающую нас уже не первый день. Я гладил парня по волосам, аккуратно взъерошивая его челку. Стало так хорошо и спокойно на душе, что я прикрыл глаза, откинувшись на удобный диван. Женя начал рассказывать какую-то забавную историю, которая произошла с ним и его сменщицей в баре, попутно теребя край моей футболки. Так мы просидели почти до самого вечера. Женя, всеми правдами и неправдами, отлип от меня и пошел готовиться к работе. Я взял листик и ручку из своего рюкзака, быстро написал на нем мои координаты в Москве и контакты, по которым Женя непременно сможет меня найти или связаться. Потом оделся, поправил волосы и умылся, расправив заспанное лицо. Женя вернулся ко мне через десять минут, полностью одетый и готовый выходить. Я протянул ему листок. — Здесь мои координаты, ты сможешь меня найти. Твои у меня и так есть. — О, отлично! — Женя забрал листок и положил на свой рабочий стол, — А это тебе. — Что это? — я осмотрел то, что дал мне Женя. Это была связка из двух ключей, — Ключи? — Да, от моей квартиры. Ты же собирался в отель съездить, а домой тебе нужно будет попасть, пока я на работе. — Спасибо, — все, что мог сказать я в знак благодарности, улыбнувшись. — Сколько там уже времени? Наверное, пора ехать. — Да, уже пять, — ответил я, взглянув на часы на руке, — я вызову такси. — Хорошо, — Женя ушел в соседнюю комнату за рюкзаком, пока я заказывал такси. Долго ждать не пришлось, и уже через пять минут мы сидели в машине. Женя что-то читал в своем телефоне, попутно держа меня за руку другой, свободной рукой. А я в свою очередь ушел в глубокие раздумья, позабыв о времени и месте, где я находился. Из-за этого дорога пролетела незаметно и вот уже Женя выходит из машины, машет мне рукой и говорит, что вернется поздно ночью, когда я должен, судя по всему, уже спать. Что ж, буду ждать его возвращения. А пока таксист перенастраивает маршрут на мой отель, я проверяю сообщения в телефоне. Почти неделю я не проверял рабочий Телеграм, там уже скопилась целая куча новых сообщений о новых проектах, заказах, идеях, клиентах. Я открыл диалог с Димой, где он расписывал планы и рассказывал о проекте в Питере. Как оказалось, Дима подписал тот самый контракт, который мы так долго не могли согласовать: теперь у нас будет филиал в Санкт-Петербурге. Теперь останется решить маленькие вопросы, найти работников и договориться с Димой, чтобы я был там главным, а не просиживал в офисе в Москве, и тогда можно будет спокойно жить, выполняя любимую работу с любимым человеком. С любимым человеком… Когда он успел стать не просто соулмейта, но еще и любимым? Неужели, на меня так подействовала его улыбка или чувство юмора? Может, это его очарование или эти безмерно голубые глаза, в которых я готов утонуть, добровольно, не прося спасательный круг. Да, пожалуй, это первое, во что я влюбился. Хоть я еще не знаю о нем многого, но уже понимаю, что рядом с ним мне будет хорошо, куда лучше, чем со всем миром вместе взятым. Такси остановилось у входа в отель, я расплатился и вышел. Девушка на ресепшене мило улыбнулась мне, поприветствовав, и предложила обед в номер. Я, естественно, отказался, ссылаясь на обед в ресторане, ну, врать еще никто не запрещал, и уведомил ее, что освобожу номер через час. Дальше лифт, карточка, дверь номера, тишина, прохлада и кровать. Номер убрали, не осталось и следа после вчерашнего похмельного утра. Вещи, разбросанные по полу, собраны и аккуратно сложены, следов от разбитой бутылки нет, кровать заправлена, даже лежит свежее полотенце. Домой бы мне такую горничную, способную убраться там. Кажется, за ту неделю, что я был дома, квартира заросла слоем грязи и пыли, окутанная туманом моих страданий. Остается только надеяться, что этот туман развеется по моему приезду, что очень маловероятно, но надежда ведь умирает последней, хотя поискать клининг все же стоит. Сейчас радует одно — вещей я брал мало, поэтому разбросанные когда-то остатки, было легко собрать обратно в чемодан. Спустя десять минут манипуляций с одеждой, чемодан стоял у двери собранный, а я же, решив наградить себя за труды сбора, лег на заправленную кровать. Она такая мягкая, будто на пуховой перине, сразу накатил сон, но я его мужественно переборол, взяв в руки ноутбук и зайдя на сайт купить билет на завтра. Вопрос денег не стоял, главное было комфорт и время прибытия. На воскресенье было много рейсов и поездов, но все почти все билеты были куплены, все, что я смог найти приемлемого — это дневной рейс на самолет, в час дня. Я понимал, что чем раньше мой рейс, тем меньше времени у меня будет с моим истинным. Но мне нужно будет много времени дома, чтобы отдохнуть, привести мысли в порядок и подготовиться к новому рабочему дню. Рядом с моей головой завибрировал телефон, оповещая, что платеж по билету прошел и я завтра спокойно вернусь в Москву. Я проверил телефон, там была смска от банка с остатками на карте. Денег и вправду было много, волноваться о них не стоило. Но стоило волноваться о соулмейте. Может, стоит ему что-то подарить? Но вот только что? Алкоголь? Не вариант, у него, судя по всему, знаком с такими чуваками, которые могут подогнать ему любой алкоголь. Может, тоже подарить ему какое-то украшение? Кольцо или перстень? Нет, может еще неправильно понять. Тогда подвеску? Или браслет? Точно, подарю ему браслет, какой-нибудь красивый. Я достал ноутбук, который успел отложить на пол, пока раздумывал, лежа на кровати. Сложностью было найти ювелирную лавку, готовую продать мне браслет прямо сейчас, в восемь часов вечера. Пришлось писать одному из директоров ювелирной сети, для которых сделали просто мега успешную рекламную кампанию. Мне ответили почти сразу, предоставив каталог и скидку, в знак благодарности, при этом они были готовы даже привезти мне покупку в отель, но я отказался, решив, что лучше все-таки съездить за ним самому. Теперь было самое сложное — выбрать. На выбор ушло несколько десятков минут и несколько сотен нейронных сетей, которые погибли при стрессовом выборе. В итоге, выбор пал на браслет из белого золота, с необычным плетением и маленьким солнышком, кажется, с сапфиром, прямо как Женя. Стоил он недешево, но меня это сейчас не волновало. Я оплатил заказ, менеджер сказала, что он будет ждать меня в центральном магазине, который как раз по пути к дому Жени. Я заказал такси, взял чемодан и спустился к девушке на ресепшн. Она пила кофе, видимо, спасаясь ото сна, и читала какую-то книжку. Подойдя поближе, я увидел название — «Мечтают ли андроиды об электроовцах?». Удивительно, не часто встретишь людей, читающих такую фантастику. Я, аккуратно подойдя к стойке и обратив на себя внимание, протянул ключ от номера девушке. — У вас оплачено еще целая ночь. Одну секунду, сейчас я верну вам деньги за нее. — Не стоит беспокоится, — девушка резко перестала что-то печатать, — оставьте себе, это чаевые. Спасибо за приятное обслуживание, до свидания, — я кивнул в ее сторону и быстро удалился, не желая больше ничего слушать. Надеюсь, эти деньги будут ей полезнее, чем мне. Я вышел из отеля на улицу. Свежий, прохладный и влажный воздух ударил в лицо, снова идет дождь. У входа меня уже ждало такси, которое я заказал несколько минут назад. Поставив чемодан в багажник и сев в салон, я, наконец, смог расслабиться. Дождь только усиливался каждую минуту. Я назвал адрес ювелирного и откинулся на сидение. В салоне играла легкая музыка, отвлеченная от всего вокруг. Странно слышать такую музыку в салоне такси, но буду считать это посланием свыше. Я прикрыл тяжелые веки, представляя перед собой огромный обрыв. Такой широкий, глубокий, будто способен доставить тебя прямо в преисподнюю, и бесконечно черный, словно вселенная. А я стою прямо на краю, обдуваемый ветрами со всего света, и не чувствую ничего: ни страха, ни желания, совершенно ничего. Пустота внутри, такая же, как и в этой бездне. В руке материализовался билет в Москву. Новенький, красивый, ровный, словно ничто не способно его помять. Ничто, кроме моей руки. Легким движением я скомкал этот идеальный кусок бумаги и выкинул прямо в бездну, посильнее замахнувшись, так, что лететь ему придется немногим меньше вечности. И стало как-то легче сразу, словно не билет выкинул, а камень с души. Хотя, это, скорее всего, одно и тоже. Теперь мне не хотелось уезжать и я безумно жалел, что это был все лишь иллюзорный билет, а не настоящий. Такси остановилось у входа в маленький ювелирный магазинчик в центре Санкт-Петербурга. Я попросил подождать меня и вышел из машины прямо в объятья холодного дождя. Быстро подбежал ко входу, открыл дверь, оказался в светлом помещении. На часах полвосьмого, но девушка на кассе выглядит безумно уставшей. Перед ней стояла маленькая коробочка, аккуратно упакованная, с красивым темно-синим бантиком. — Здравствуйте, — оживилась девушка, когда я подошел к стойке. — Здравствуйте, я пришел за браслетом, — девушка потупила взгляд с полсекунды, но, опомнившись, подвинула ко мне ту самую коробочку. — Вот, он здесь, — она мило улыбнулась. — Спасибо, — я осторожно открыл ее, стараясь не повредить, нужно было посмотреть на украшение. Открыв наконец коробку, я чуть не ахнул, браслет выглядел просто изумительно, он действительно стоил всего в этом мире. Я стал улыбаться, глядя на эту «безделушку», понимая, что подарю ее самому близкому, но такому незнакомому человеку, дарованного мне космосом, — могу я оплатить картой? — Конечно, — девушка пододвинула терминал, чтобы я расплатился.***
Странно открывать чужую квартиру, словно она твоя, когда нет ее хозяина рядом. Дверь поддалась легко, без боя. Я вошел в прихожую, разделся, пришлось снять почти все с себя, одежда промокла, хоть я всего лишь шел от такси до двери парадной. Света не было нигде, было бы странно, если бы было наоборот. Я прошел в гостиную и лег на диван, на котором провел прошлую ночь. Я так устал, словно вагоны разгружал, вагоны сотен поездов, что бесконечно приходят на станцию с новым и новым грузом. Из-за этого я моментально провалился в сон, даже не сражаясь с желанием уснуть, ведь колыбельная дождя за окном так прекрасно убаюкивала. И стоило закрыть глаза и вслушаться в мелодичные удары капель о подоконник, как я тут же провалился в блаженные лапы морфея.***
Я проснулся от того, что холодные руки гладили меня по волосам. Разлепить сонные глаза стоило мне больших усилий и непроизвольных стонов, из-за чего человек, что разбудил меня, рассмеялся. Но не успел я что-то рассмотреть в темноте, как тело аккуратно легло рядом со мной и обвило тонкими руками, зарываясь в волосы и целуя в щеку. — Прости, я тебя разбудил, — голос Жени, сквозь темноту, словно голос свыше, успокоил меня. — Ничего, я хотел тебя дождаться, но уснул. — Ну ты и дурак, Вася, — Женя поцеловал меня в висок и уткнулся в щеку. — Жень, ну что ты меня зажал? Я встать хотел. — А я лечь. — Ну, Жень, — протянул я, сильнее обнимая парня, — мне нужно кое-что тебе дать. — Что? — Он поднялся на локтях и посмотрел мне в лицо. В темноте были отчетливо видны лишь его глаза, что будто светились. — Мне нужно встать, Женечка, иначе я не смогу тебе ничего подарить, — Женя цокнул, но все же встал с меня и сел рядом. — Подарить? Ну, тогда ладно, все, пиздуй, — Женя махнул рукой в сторону выхода. — Мило, — я встал и направился в сторону прихожей, где остались мои вещи и подарок Жене. Вернувшись, в сел рядом и протянул коробку парню, — это тебе, надеюсь, понравится. — Что это? — Открой и увидишь. — Вау, — очень тихо сказал Женя, когда раскрыл упаковку и увидел браслет. Он аккуратно достал его, покрутил, посмотрел, надел на руку и замер. — Тебе не нравится? — Я не на шутку обеспокоился, ведь когда даришь человеку, которого знаешь пару дней, такие подарки, можешь сильно прогореть. — Мне… Очень нравится, правда. Я… Просто не знаю, как реагировать. Мне такое не дарили еще… Никогда, — он повернулся ко мне, посмотрел в глаза и повис на шее, — спасибо, мне безумно приятно. — Я рад, правда рад, потому что этот браслет напоминает мне тебя, — я обнял его в ответ и зарылся носом в волосы, — а теперь пойдем спать, ты устал очень. — Не хочу тебя отпускать, совсем. — И что, нам опять здесь спать? — Я провел рукой по его не слишком длинным волосам, опуская на спину, — Я могу и здесь спать, ты как хочешь. — Пойдем уже, чудовище, — он встал и потянул за собой в спальню, — во сколько у тебя завтра поезд или самолет? Куда тебя сажать-то? На бутылку? — он чуть не задохнулся от своей же шутки. — Женя, ты такой умный, пиздец, реально, сижу и наслаждаюсь, — я тоже не смог сдержать смех. — Ты реально спать тут будешь щяс. — В час рейс, самолетом, из Пулково. — Тогда точно нужно идти спать. Женя отвел меня в спальню, положил на кровать и накрыл одеялом. Словно вырвался из сказки, уложит спать, а потом съест. И ведь правда, он поглотил мою душу, забрал навсегда, и мне это нравится. Нравится чувствовать его прикосновение, такие аккуратные, осторожные, он боится меня напугать, спугнуть, как птицу, но я не уйду. Нравится чувствовать его запах, такой приятный запах чего-то цитрусового. Я прижал Женю к себе и закрыл глаза. Он, словно кот, прижался в ответ и уснул, моментально провалившись в оковы морфея. Я полежал еще с полминуты, подумав о завтрашнем расставании, и тоже уснул, поддавшись желанию. Сон был беспокойным, снился какой-то кошмар, абсолютно ужасный и пугающий. Я спал будто в бреду, окутанный мрачной пеленой и только руки, что держали меня все это время, не давали сойти с ума и остаться на этой стороне сознания.***
За окном Питерского такси мелькали старые здания, объекты архитектурной охраны, новостройки, пустыри, парки и много машин. Машины, тучи машин, они тянулись от горизонта к горизонту, словно нескончаемая вереница повторов, все они были похожи. Я находился словно в матрице, все было одинаковое и повторяющееся, и только парень рядом рушил это стойкое чувство. Он был тем самым ярким пятном в палитре серости и мрачности этого города, словно не из этого мира. Он держал мою руку, поглаживая, немного сжимая, будто было стойкое предчувствие, что я куда-то пропаду. Машина остановилась у входа в здание аэропорта, огромного, стеклянного и такого бездушного. Я уже чувствовал, как не хочу уезжать, как не жалко потраченных на билет денег, даже если я сейчас никуда не полечу. Чувствовал тревогу, что ощущал мой соулмейт. Чувствовал и не знал, что с этим делать. Хотелось выть от безысходности, но я держался сильно, не подавая вида, ведь кто, если не я, сохраню лицо и не дам провалиться в пучину печали нам обоим? Вот мы стоим у табло, десятки различных рейсов во все точки мира и тот самый, мой рейс, горит зеленым «начало регистрации», словно это зеленые глаза змея, что прикончит меня, только я переступлю черту. Откинув эти параноидальные мысли, я взял свою небольшую сумку и направился к стойке. Женя шел рядом, не проронив ни слова, пока я шел, проходил регистрацию, стоял на входе в зал ожидания. Он не проронил ни слова, но его взгляд говорил обо всем. Я немного отвел его от толпы, найдя закуток, где мы могли бы остаться наедине. Мне нужно было поговорить, да и ему скорее всего тоже. — Жень, я… Ты… Черт, — я тяжело вздохнул, опуская взгляд. Но тут же обвили его тонкие руки, прижимая как можно сильнее. Его голова легко легла на мое плечо, а дыхание замерло. Словно он был на грани истерики или безумства. — Вась, а может все-таки останешься? Я понимаю, что ты не можешь, что у тебя работа и там твоя жизнь, но хотя бы на немного, это слишком мало. Ты слишком мало был со мной. Я, конечно, эгоист, но я теперь хочу постоянно чувствовать твой запах, чувствовать твои руки, слышать твой голос. Я не смогу жить без тебя. — Женечка, я обещаю, клянусь тебе, что я приеду, очень скоро, я переведусь в Питерский, у нас тут будет головной офис, только нужно немного подождать, — я убрал его голову с плеча и посмотрел прямо в глаза. Они сверкали, словно он сейчас проронит драгоценные слезы. — Я знаю, я это уже слышал, но… Это слишком долго… -Возьми, — я протянул ему заранее приготовленную бумажку, сложенную пополам. — Что это? — парень развернул ее. — Это все мои контакты, мой адрес, где я живу в Москве, контакты близких друзей, кто сможет ответить тебе, где я, если я пропаду. Твои контакты у меня есть, ну, сам знаешь откуда. — Спасибо, — он сложил бумажку, положил ее в карман и обнял меня на шею, — позвони, когда приземлишься, обязательно! — Конечно, как только коснусь земли, — пообещал я и поцеловал, осторожно прикоснувшись к губам. — Я буду скучать… — Я тоже…***
Я в Москве уже неделю или около того, я уже потерял счет дней в этой сплошной карусели постоянно повторяющихся дней, таких же серых, как Питер, вот только там был яркий лучик Солнца, постоянно улыбавшийся, а здесь только я и виски. Каждый рабочий день теперь заканчивается им. Уже бутылки три выпил, даже уже Колу не покупаю, так пью. И даже непонятно из-за чего я именно стал пить: от усталости, от серости или все же из-за того, что я безумно скучаю? И вроде мы звоним друг другу каждый день, я слышу его голос, вижу его по видеосвязи или на фото, но та дыра в душе, что появилась после отлета в Москву, кровоточит и побаливает по краям, словно часть осталась там. Словно я сам его вырвал и оставил там, чтобы вернуться, найти дорогу по запаху смрадной плоти или ощутить зов. Хотя, даже без этого куска себя, я бы все равно нашел путь к Жене, даже если бы он был в другой части Вселенной, это я точно знаю. После нашей встречи я теперь его словно ощущаю, каждую секунду существования. Легче от этого правда не становится. И вот снова я один вхожу в свою квартиру. Устал как собака, сегодня прямо аврал какой-то, все на ушах, новый филиал, новые сотрудники, новое все; скоро открытие и поэтому в головном офисе какой-то ад. После дня там голова трещит по швам, не спасают ни таблетки, ни отдых, а алкоголь только усугублял ситуацию, поэтому сегодня я не пил. Сделал ужин из остатков продуктов в холодильнике, получилось, на удивление, сносно, принял душ и лег в кровать. На часах было уже около одиннадцати или двенадцати часов, я не различал. Мысли роились, их было слишком много, они мешались броуновским движением внутри черепной коробки, потихоньку разрывая ее. Хотелось пустить пулю в висок, лишь бы не чувствовать это. Еще и чувство какое-то странное не покидало меня весь день, словно что-то произойдет, но что, я не мог понять. Все же у меня не такое хорошее паучье чутье, как у Человека-Паука. Я лежал на кровати в полной прострации. Я буквально не чувствовал свое тело, оно словно отделилось от меня, как только голова соприкоснулась с подушкой. Было тяжело, действительно тяжело переносить весь этот стресс. Я прочел наверное сотню статей о разлуке с соулмейтом, и почти в каждой говорилось, что разлука на длительное время может эмоционально истощить человека, словно пропала подпитка эмоций, не спасали ни звонки, ни письма, только живое общение. Только прикосновения. И мне нужен сейчас только он и его глаза, наполненные светом и каким-то детским счастьем, абсолютно светлым и чистым. Но я не могу их видеть, просто потому, что моя чертова работа этого не дает. Кто-то бы уже давно сорвался, полетел, поехал, побежал бы к своему человеку, а я не могу. Я правда уже хотел купить билеты, порывался раза четыре, но так и не смог. Я слишком взрослый, я понимаю, какие последствия повлечет это необдуманный поступок. Поэтому я жду, еще несколько недель и я перееду в Питер. Несколько недель и я буду с ним. Всего несколько недель… Главное не умереть за эти несколько недель. Я провалился в тяжелый, беспокойный сон. Такие снились мне с того момента, как я прилетел обратно в Москву. Каждый раз это был новый кошмар, поглощающий, казалось, все то светлое, что когда-то было во мне. И каждый раз мне снился он, мой светлый мальчик, и каждый раз он покидал меня, тем или иным образом, что каждый раз ломало меня. Я ничего не говорил Жене об этих снах, но думаю, он видел что-то подобное, потому что я чувствовал его настроение, не лучше моего. Из страны кошмаров меня вырвал резкий, пронизывающий каждую частичку моего тела, звон дверного звонка. Кого черти носят в такое время. Часы показывали три ночи, видимо я все же смог немного поспать. Кое-как поднявшись с кровати, я накинул на плечи старенький халат и, поправив спальные штаны, поплелся по направлению к двери. Звонок все еще разрывал пространство своей ужасной дрелью, я сниму его и выкину с окна, честное слово. Выругавшись и прокляв своего полуночного гостя, я все же дошел до двери и, даже не глядя в глазок, открыл дверь, уже готовясь вылить всю желчь на человека за дверью: — Какого ебаного хрена ты делаешь?.. — я поднял глаза на человека напротив, и клянусь Богом, я чуть не упал, — Женя… — Да вот подумал, что мой парень скоро в петлю полезет и решил приехать, — он мягко улыбнулся и отпустил чемодан, что все это время держал за ручку, — это я, Вась, и я так скучал, — по его щеке покатилась слеза, но улыбка так и не сошла. — Боже, а как я скучал, — я бросился к нему, словно к спасательному кругу, — я больше никогда тебя не отпущу, никогда, слышишь?! — Слышу, родной, слышу, — я чувствовал, как он улыбался куда-то мне в шею, а теплые слезы так и стекали по его щекам. — Но что ты тут делаешь? — я на секунду отодвинулся от него, чтобы стереть слезы с его лица. — Взял отпуск за свой счет и первым же рейсом прилетел сюда. Я больше не мог так жить. — Ты намного храбрее меня, мой солнечный мальчик, — я снова прижал его к себе. — Я люблю тебя… — И я тебя люблю…