Вечерняя программа

Горячий душ приятно расслаблял тело после тяжёлого учебного дня в университете. Аромат мускатного ореха, что источал гель для душа, распространился по всей душевой кабинке, будто бы въедаясь в кожу и без массирующих движений мочалкой. Тэхён устал. Сегодня у него был первый экзамен и, кажется, самый сложный. У самого нелюбимого профессора. Всю прошлую ночь он потратил на подготовку и сейчас готов был откинуться уже в ванной. Да и запах усыпляющий. Выключив воду, Тэ растрепал мокрые волосы, высовывая руку из кабинки, за полотенцем. Выйти всему слишком холодно, поэтому он всегда вытирается на месте. Чуть не скинув чонгуков шампунь с верхней полочки себе прямо на голову, он кое-как собирает капли воды с тела, обматываясь полностью. С волос до сих пор капает вода, но Тэхён даже не позаботился о том, чтобы взять два сухих полотенца, поэтому его путь лежит уже по направлению своей комнаты. Выудив из шкафа первые попашиеся коралловые шорты, парень натягивает их на нагое тело. Следом — чонгукова белая футболка, (, а ибо нефиг оставлять свои вещи у него в комнате) которая висит, как платье, почти перекрывая собой длину шорт — чуть выше середины бедра. Сухое, намотанное полотенце на голову, тёплые носочки и всё, он готов спуститься и выпить вечернего чая, уже добродушно заваренного мамой. С кухни слышаться два голоса, носители которых тихонько переговариваются между собой, иногда посмеиваясь. Несложно было догадаться, — как и подумал Тэхён, — мама и Чонгук, старший брат Тэ, который, видимо, успел вернуться от друга, пока младший был в душе. Отец на сегодняшний день находился в командировке, поэтому пока что проживали они втроём. — Тэхён-а, почему так долго? Гук-и, быстрее в душ. Иначе сейчас пойду я и помоешься ты только завтра. — стреляет глазами женщина в старшего сына, который обняв по дороге Тэхёна, начал подниматься наверх. — Не задерживайся. Печеньки долго ждать не будут. А Чонгук и правда не задержался. То ли тяга к сладкому, то ли намывать нечего. Спустился он уже через пятнадцать минут в одних боксёрах, зачёсывая мокрые волосы назад пятернёй. — А одеваться я тебя в детстве не учила, да? Ты и в университет так ходишь? То-то я и думаю, откуда у тебя столько поклонников. — Чонгук с улыбкой закатил глаза на слова матери, схватил свою кружку со стола и ушёл из кухни в гостиную, усевшись на диван, перед телевизором, начиная листать каналы. — О, Тэ, твои любимые мультики. — Где? — Тэхён, до этого уже практически дремавший над печеньем, в один миг подорвался со своего места, обогнул стенку и добежал до Чонгука, плюхаясь рядом. Последний посмеялся над довольно детской реакцией младшего и с чувством собственного достоинства переключил канал. — Эй. Чонгук-а! Верни обратно! — Неа. Смотри, кулинарные поединки, очень интересно. Тебе как раз надо, рукожоп, может хотя бы готовить научишься. — Ну Чонгу-у-к! Верни! Там серия, которую я не успел в прошлый раз посмотреть. Чон Чонгук! — Тэ, схватив одну из диванных подушек, начал осторожно надвигаться на развалившегося Чона. — Только попробуй, — Гук одной левой перехватывает «оружие» брата и откидывает предмет в сторону. — Мам! — крикнул в отчаянии Тэ, надеясь, что мама, как и в детстве, поднимет надоедливого старшего брата за ухо. Но этого не происходит. — Тихо! Что вы опять не поделили? — женщина, что до этого успела открыть давно заброшенный роман, отложила его на стол, закатывая глаза. — Чонгук, что за ребячество? Отдай ты уже ему пульт. — Слышал? Пульт. — Тэ наивно протянул ладошку вперёд, надеясь на справедливую доброту брата. — Нет. — старший Чон, как ни в чём ни бывало, продолжает раскинувшись сидеть, переложив предмет спора в другую руку, подальше от младшего. — Тебе мама сказала! Ну мам! — госпожа Чон на писк своего младшего сына только провела ногтем большого пальца по шее, давая понять, что сейчас её лучше не отвлекать. Тэ насупился и в отместку отсел подальше от наглого Чонгука, складывая ручки на груди. Он решил с ним не разговаривать, чтобы тот прочувствовал всю его обиду сполна. Но старший пока что ничего не воспринимает, только усаживается удобнее, съезжая вниз и раздвигая широко ноги. На это Тэхён поворачивается к брату спиной, переворачиваясь на животик, благо длина дивана позволяет ему не касаться Гука, и начинает посматривать какой-то богом (мамой) забытый журнал, оставленный за одной из подушек. После очередного гола, который уже не приносит никакой радости (Чонгук смотрел футбол, тот самый матч, который уже видел), старший всё же обращает внимание на Тэ. Он скользит взглядом по стройный гладким ногам, которые были скрещены, поднимается до круглых ягодиц, на которых из-за постоянных ёрзаний Тэхёна, натянулась тонкая ткань шорт, неширокая полоса медовой кожи, не скрытая его же футболкой, оголившееся плечико и пшеничная, ещё влажная макушка, в которую младший сейчас впустил свою пятерню, почёсывая. Чонгук усмехается и, поттягиваясь, проводит ногтем указательного пальца по ступне парня, щекоча, за что чуть ли сразу же не получает пяткой в глаз. Тэхён на него шипит, прижимая ноги ближе к попе, чтобы противный Чонгук не достал и не отвлекал его. Но с Гуком такое не прокатывает, не-а. Уже в следующую секунду старший своим немалым весом и мышцами наваливается на лежащего Тэхёна, придавливая. Он утыкается носом в макушку, вдыхая запах шампуня, и прижимается губами к открытому участку кожи на шее. — Слезь, скотина! Отстань! Не трогай меня, предатель! — верещал Тэхён, пока не получил укус за ухо и мокрый поцелуй в него же. Чон спускается губами вниз, прокладывая дорожку поцелуев по покрасневшему ушку и кусает Тэ уже за загривок, заставляя последнего пискнуть и спрятать лицо в ближайшую подушку. — Малыш, не злись, — шепчет Чонгук в то же многострадальное ухо, просовывая ладони между туловищем младшего и диваном, с силой переворачивая расслабленное тело. Тэхён весь красный, с закрытыми глазами и закушенной нижней губой, прижимающий ручки к груди в закрытом жесте, — это лучшее, что видел Чонгук за всё это время. Ну, не считая полюбившегося выражения лица брата на самом пике получения оргазма, но это ладно. Чон бы так и смотрел на него вечность, пока не получил довольно увесистой подушкой наотмашь по лицу. Его даже в сторону повело, заставляя отодвинуться. Тем временем Тэ быстро поднялся на ноги, поправляя футболку, и побежал к другому концу дивана, хватая долгожданный пульт. Он готов был пищать от радости и прыгать на месте, сразу же начиная листать каналы назад. Но даже и не успевает произнести победного клича, как пальцы старшего крепко цепляются за пояс его шорт, разворачивая, да так, что Тэхён просто валится вперёд, оказываясь почти что полностью лежащим на Чоне, ударяя ладошками по его груди из-за падения. — Мальчики, вы что там делаете? — слышится недовольный голос госпожи Чон с кухни. Старший иронично усмехается. — Всё в порядке, мам, не переживай. Просто Тэхён шлёпнулся. — широкие ладони скользят по бокам, притягивая ближе и заставляя усесться младшего на оголённые бедра. Тэ смотрит потерянным ребёнком, будто бы не осознавая, что с ним творят. С чего бы это Чонгук позволил себе такие вольности? «Просыпается» он только тогда, когда старший проводит языком по его губам. Тэхён шипит, сильнее надавливая на грудь, и пытается соскочить с чонгуковых колен. Но попытка трактуется неудачной. Сильные руки остаются на бёдрах, сжимая в стальной хватке и вынуждая остаться на законном месте. — Чонгук, ты дурак? Что ты творишь? — сквозь зубы проговаривает Тэ, всё ещё пытаясь отстраниться. В ответ он только получает лукавую ухмылку и крепко обхватывающую руку уже на талии, которая безбожно близко прижимает к горячему голому телу, предоставляя младшему возможность самостоятельно ощутить своей задницей начинающий твердеть член. Тэхён по инерции делает движение бёдрами и у Чонгука кардинально меняется взгляд. Чёрные омуты, покрытые пеленой возбуждения, будто бы смотрят в самую душу, помогая увидеть младшему ближайшие события. Чонгук от этого движения горячо выдыхает в губы Тэхёна, и тихонько стонет. — Чонгук! — шёпотом кричит младший, опять пытаясь отодвинуться. — Поцелуй меня. — Что? Ты сам хоть понимаешь, что просишь? Мама же…! — Поцелуй, Тэхён. — младший открывает и закрывает рот, теряясь в возмущении. Серьёзные глаза Чона, его пристальный взгляд, заставляющий всегда краснеть и признавать поражение, опуская глаза, сейчас направлен в самую душу. Чонгук бёдрами поддаётся вверх, аккурат подкидывая на себе Тэхёна, всё ещё крепко держа последнего за бёдра. Младший от внезапности и приятного ощущения закидывает голову вверх, прикусывая губы, тихо промычав. — Ч-Чонгук… — в следующую секунду Тэхён притирается к старшему своим торсом, проведя ладонями вниз по напряжённом прессу Чона, слегка оцарапывая некоторые кубики ноготками. — Только один поцелуй! Серьёзно, там же мама… — внезапно Тэ становится серьёзным, точнее, пытается им быть, только вот нахлынувшее возбуждение немного препятствует этому. Облизнув от волнения губы, Тэхён кинул взгляд на выступ ввиде стены, что ограждала гостиную от кухни, убедившись, что никто не собирался оттуда выходить, и приблизился к лицу Чона. Губы коснулись чужих, позволяя мурашкам пробежаться по всему телу. Чонгук, не отказывая себе, сразу же вторгся языком в ротик Тэхёна, оглаживая ребристое нёбо и играяясь с его языком. У Тэхёна покраснели щёки и сбилось дыхание, он не поспевал за движениями языка Чонгука, отдаваясь в руки удовольствию. Только вот старший не остановился после, мазнув языком по линии подбородка и спускаясь ниже, к такой притягательно-чувствительной шее. — Чон! — вновь зашипел Тэхён, пытаясь увернуться от горячих любимых губ, упираясь руками в плечи. Внезапно Гук зарычал, перед этим громко цокнув и схватил Тэ за запястья, опуская руку вниз. Он снова одарил шею младшего вниманием, слегка кусая кожу. — Прекрати! — Тэхён, — Чонгук откинулся на спинку дивана, утаскивая Тэ за собой, отводя руку с запястьями брата чуть в сторону, чтобы тот полностью улёгся на него. — Если ты сейчас же не закроешь свой чудный ротик, я выебу тебя насухую прямо сейчас, заставлю стонать так громко, что ты сорвёшь свой чудный голосок, и плевать, если нас кто-то услышит. — он прошептал это в самые губы. Черт возьми, это настолько горячо прозвучало, что Тэхён начал возбуждаться с новой силой. Чонгук слегка чмокнул поочерёдно его нижнюю и верхнюю губу, после чего смачно шлёпнул по почти что оголённой ягодице. — Да вы с ума сошли?! — послышалось грозное из кухни, после неоднозначного стона, сорвавшегося с уст Тэхёна. — Драться удумали? Взрослые парни! Но ответа не последовало, ибо Чонгук вновь терзал уже изрядно опухшие губы брата поцелуем, опустив его руки, которыми Тэхён сразу же зацепился за его шею. Широкие грубые ладони прошлись с нажимом по бёдрам, поднимаясь вверх, задевая пальчиками кромку шорт и проникая под неё. Тем временем Тэхён поёрзал бёдрами, создавая такое необходимое сейчас трение, соприкасаясь своим возбуждением с возбуждением своего брата. Он оторвался от чужих губ, горячо выдыхая и наблюдая за тем, как Чонгук тянется за его губами, прикрыв глаза. — Мальчики? Чонгук сел ровно, запуская ладони под широкую футболку Тэхёна, пока последний потянулся губами к его шее, пробегаясь пальчиками по его стоящему стволу, так хорошо очерченному натянувшейся тканью боксёров. — Всё в порядке, мам, — ответил наконец-то Чонгук, с силой хватаясь за задницу брата и снова притягивая его так близко к себе, проезжаясь ею по своей промежности. Тэхён вновь не смог сдержать приглушённый стон. — Я просто убил комара на Тэ. Видимо, с силой не рассчитал. — младший позавидовал ровному голосу Чона, в котором даже и намёка не было на то, что они сейчас творят. — Ох, опять эти кровопийцы! Надо… — на кухне слышаться шорохи, шелест бумаги и звук отодвигающегося стула. Глаза Тэхёна округлились, он запаниковал, пытаясь быстро сползти с колен брата, но у того были немного другие планы. Он одним быстрым движением снял эти блядские шорты с Тэхёна, перебрасывая его ноги боком к себе, и забросил их за какую-то из многочисленных подушек. Не имея ничего под ними, как бедный родственник, Тэхён всё пытался натянуть и так растянутую футболку ниже, безбожно краснея. Тем временем Чон-старший быстро положил небольшую подушку себе на пах, прикрывая давно вставший член, и похлопал по ней, приглашая брата прилечь, что он, собственно, и сделал. — А вы не помните, куда я последний раз фумигатор пихала? — женщина появилась на границе кухни и гостиной, опираясь на стенку. Она задумчиво пробежалась глазами по дивану и макушке своего старшего сына, приглаживая свою чёрную прядь волос за ухо. — Ох, Тэхён-а, ты замёрз? Возьмите плед, пожалуйста, — госпожа Чон достала с верхней полки мягкий тонкий плед, без зазрения совести кидая его в Чонгука. — Вон как ручки сжал. Ладно, хм, да где же... — она повернулась спиной к дивану, присаживаясь на корточки рядом с нижними выдвижными шкафчиками, с неудовольствием подмечая хруст своих коленей. Тэхён спокойно выдохнул. Головка его члена очень чувствительно отзывалась каждый раз, когда до неё касалась мягкая ткань футболки. Главное было не спалится, постоянно контролируя высоту уровня футболки на своих бёдрах и попе. Но внезапно он чувствует, как ту самую футболку бесцеремонно задирают. Мужская ладонь сжимает одну из округлостей, а юркие пальцы уже пробегаются по ложбинке, заставляя мышцы сдаться. Чонгук хватает со столика ночной крем для рук, так любезно забытый госпожой Чон ещё со вчерашнего дня, и выдавливает прилично себе на пальцы, слегка размазывая. У Тэхёна на эти действия округляются глаза. Буквально в метре от них находится мама, что он вообще думает! — Чонгук! Даже не дум… — басистый стон Тэ прячет в подушке с помощью Чонгука, который надавив на затылок, вовремя заткнул брата. Два пальца входят в узкое колечко мышц, сразу же оглаживая гладкие стенки. Тэхена бьёт дрожь и чистый разум, всё ещё посещающий голову из-за страха. Он вертит задницей в разные стороны, пытаясь соскользнуть с влажных пальцев, но Чон входит только больше, раздвигая на манер ножниц, надавливая второй рукой Тэхёну на лопатки. Тэ впивается пальцами в чужое колено, закатывая глаза, другой рукой цепляясь за кисть брата. — Да где ж оно, тьфу. Пойду наверху посмотрю, — через какое-то время женщина выпрямляется и проходит к лестнице — движение пальцев внутри ускоряется, заставляя Тэхёна дёргаться, как прокажённого. И как только её шаг стихает где-то в недрах второго этажа, Чонгук вытаскивает пальцы под разочарованный стон, и отбрасывает давно мешавшую подушку. Сил ждать больше нет, член уже с болью упирается в ткань боксёров, насквозь промокшую от предъэякуляра. Тэхён снова оказывается у Чона на бёдрах, успевая нагло потереться подготовленной задницей о чужой высунутый наружу член, и наконец направляет его в себя. Оба стонут в унисон. Руки Тэхёна на плечах Чонгука, чонгуковы — на бёдрах младшего. Чон с бешеной скоростью толкается в разработанный анус, заставляя кричать и теряться в ощущениях. Но Тэхён может лишь скромно поскуливать, присутствует большой страх быть замеченными. Старший насаживает его до конца, ловя чужие губы своими, руки хватаются за задницу, перед этим слегка шлёпая, и встаёт с насиженного места, но только для того, чтобы вжать Тэхёна в ближайшую стену, продолжая трахать навесу. Младший ударяется затылком, закатывая глаза — Чонгук нашёл тот самый заветный комок нервов. Ноги подрагивают за чужой спиной, руки давно усеяли царапинами широкие плечи. Тэ вгрызается в шею брата, пытаясь хоть так не стонать во весь голос от даруемых ощущений. — Ч-чонгук… я… Ах… Я с-скоро… — договорить не дают настойчивые губы, мягко и нежно засасывающие его нижнюю, порядком опухшую губу от поцелуев и прикусываний. — Нашла! — слышится сверху под сдавленное «Чёрт» Чонгука. Он возвращается к дивану, опуская балансировавшего на грани реальности и блаженства Тэхёна на ноги, придерживая за талию. Вслушиваясь в неторопливое шарканье тапочек по полу, Чонгук опускается на диван, проводя стволу рукой, добавляя ещё немного крема, и насаживает на себя Тэхёна. Последний облокачивается на грудь брата, сжимая его член в себе, когда слышит уже приближающиеся шаги, но Чон просто прикрывает их пледом, скрывая нижние части тел. — Нашла. Представляете, был в папином… А вы чего так сидите? — женщина остановилась напротив дивана, обводя взглядом своих мальчиков. — Детство решили вспомнить. Да и Тэхён-и немного замёрз. Так же теплее. — невинно улыбнулся Чонгук, под пледом проводя ладонью по внутренней части чужого бедра. — Зайчик мой, а ты ли не заболел? Вон, красный какой. — женщина наклонилась к Тэхёну, заставляя его сердце биться в ускоренном темпе. Она прислонилась губами к его лбу, как раз в тот момент, когда Чон под пледом обхватил его член ладонью. Тэ прикрыл глаза, сильно закусывая губу и сжимая его руку на своём стояке. — Хм, температуры нет. Может дать тебе какую-нибудь таблетку всё-таки? Для профилактики. — женщина отодвигается и Тэхён садиться прямо, опускаясь ещё глубже на пульсирующий внутри член. — Мам, не переживай, я думаю, у него это от нервов. Сегодня же экзамен был. Мы досмотрим серию и я отправлю его спать. — заверил госпожу Чон старший. Женщина ещё раз обводит их взглядом. — Ладно. Но, Тэ-Тэ, если вдруг почувствуешь себя плохо, сразу же скажи мне! — Да, мам. — это была самая сложновыговариваемая фраза в жизни Тэхёна. — Вот и славно. — мисс Чон вернулась на кухню, чтобы ещё немного почитать. Тэхён хотел сломать брату лицо, за то, что тот так подставил его перед мамой! А если бы она их спалила? Но разве сейчас время думать об этом, когда Чонгук впивается пальцами в его талию под футболкой, насаживая на себя с большей силой. Тэхён откидывается назад, позволяя сильным рукам брата поднять его ноги, хватая за бёдра. Чонгук с бешеной скоростью вбивается в в тело на нём, наблюдая за тем, как пальчики на ногах Тэ поджимаются с каждым толчком. Младший поворачивает голову в бок, ощущая острую необходимость почувствовать влажные губы Чона на своих. И последний, естественно, дарит ему такую возможность, заглушая рвущиеся наружу стоны. — Малыш, встань. — хриплый тихий голос доходит до разума Тэ сквозь глухой вакуум. Он опускает дрожащие ноги на пол, чувствуя, как заполненность медленно сходит на нет. Его сразу же укладывают на спину, задирая ноги. Он ощущает внутри пальцы, что снова трепетно оглаживают стенки, вновь нащупывая заветный комочек нервов. Тэхён изгибает спину до хруста и практически начинает скулить, прося о том, чтобы братик вернулся на своё место. — Чон-и~… — Чонгук ухмыляется, глядя на такого распалённого Тэхёна, готового выполнить его любой приказ. Но, когда Тэ протягивает к нему свои ручки, не выдерживает, исполняя немую просьбу. Гук вновь с силой заполняет горячее нутро, закрывая рот брата ладонью. Со второго толчка он находит нужный угол, глядя на то, как Тэхён подбрасывает свои бёдра вверх. Тэ обхватывает двумя руками кисть Чона, закрывающую его рот, и начинает посасывать его пальцы, трепетно обволакивая языком каждую фалангу. Хватает пары ускоренных толчков, чтобы Тэхён спустил себе на живот струю белёсой жидкости, кусая чонгуковы пальцы и дрожа всем телом. Старший кончает следом, входя слишком глубоко в сжимающуюся в оргазменной судороге дырочку. Он падает сверху на Тэхёна, опираясь на локти. У последнего закрыты глаза и приоткрытый рот. Грудь заходиться в спёртом дыхании, а ручки слабо обнимают старшего за шею. Чонгук чмокает своё чудо в губы, отодвигаясь и вытаскивая опавший член. Из ануса толчками начинает выходить его сперма, которую Чон тут же размазывает пальцами по ложбинке, заставляя Тэхёна вновь закусить губу. Его малыш такой разморенный и нежный, всё ещё с красными щёчками и помутневшим взглядом. У Чона острое желание сжать его в объятиях и целовать-целовать-целовать. Он берёт с нижней полки столика влажные салфетки, обтирая себя и всего Тэхёна. Заметая следы их маленького преступления. И вот Тэхён уже сидит у Чонгука на коленях, боком, зарываясь носиком в шею. Чонгук иногда чмокает его в выпяченные для поцелуя губки, и убаюкивающе гладит по спине. — Мальчики! Я в душ. Не скучайте! — кричит госпожа Чон с кухни, забирая роман с собой. Чонгук вслушивается в её уже отдалённые шаги и в шум воды, начавшийся недавно. Уголки губ тянутся вверх. — Тэ, малыш, повторим?