Когда утихают голоса

Очередная лекция, очередные лица. Они сидят, первокурсники, те, у кого вся дорога впереди, чьи глаза ещё горят запалом. На доске дрожащими руками была выведена тема занятия: " Отечественные математики". Он долго вглядывался в скучающие физиономии студентов, но время стирало их из памяти, глаза ослабли, а голос дрогнул. — Корбут Татьяна Олеговна, — начал он диктовку конспекта, как все поплыло перед глазами. Казалось, что вот, ему 20, а девушка с кучей конспектов кружится прямо перед ним в коридоре, весело смеясь, но для студентов на проекторе горела лишь сухая фотография. Они не слышали её смеха и бойких шуток, не вдыхали аромат её чая, заботливо собранный её матушкой.Для них Она была лишь статистикой. И её смерть в автокатастрофе для них ничего не значила. — Сицилин Петр Иванович, — вздохнул мужчина, протирая потные очки. Словно не было этих пятидесяти лет, словно он мальчишкой стоит перед строгим профессором, отвечая невыносимый( так казалось раньше экзамен), а после помогает тому ремонтировать машину, за что педагог приносит тогда больной сестре студента необходимые импортные лекарства " Нате, Сашенька, добро должно возвращаться"... Мужчина на фотографии суровым взглядом и густыми кустами бровей смотрел на студентов, которые откровенно уже засыпали. Их голоса были пустым звуком, как и голос преподавателя был ничем. Пётр Иванович ушёл тихо в кругу своей семьи тридцать лет назад. — Пловакский Иосиф Казимирович, — лектор с улыбкой вспомнил, как некогда друг укрывал его у себя, когда у самого не было и копейки в кармане, но они выжили, пели под гитару, работали в две смены и... учились, учились крутиться в этом мире. Он умер от инсульта. — Загорольский Стефан Фёдорович, — голос дрогнул,как прозвенел звонок с лекции, и студенты ринулись к выходу. — Александр Алексеевич, — раздался тихий голос. Уже не молодой мужчина старательно скрывал свою боль, их лица... Лица своих мёртвых друзей, он вынужден был видеть каждый год, но время не лечило его ран. Даже алкоголь не заглушал страданий и того одиночества, студенты были и оставались теми же людьми, они напишут свою историю, а он уходит в тишину. Зрение слабнет, а руки трясутся, просыпаться с каждым утром все сложнее, ведь в пробуждении нет смысла. Студентка все так же молчала и ждала ответа, прижимая неаккуратную папку конспектов к себе. Наконец он смог на нее взглянуть, когда-то и он был таким молодым, в слегка помятой рубашке и рюкзаком набекрень. — Да? Я Вас внимательно слушаю, — от него так и веяло напускным равнодушием, прописанным уставом. — А можете рассказать о них подробнее? — девушка кивнула в сторону проектора, где ещё находилось черно-белое фото худощавого студента поствоенного периода. Мужчина кивнул, а глаза его блестели от слез, которые никогда не потекут по щекам. Он последний голос своих товарищей, и скоро и он затихнет. Его время на исходе, и тени товарищей уйдут вместе с ним.