Души наизнанку

Княгиня пила чай в гостиной. Андрей и Наташа приехали вчера из Петербурга, и сейчас прогуливались по саду вместе с Соней и Лизой. Старшая дочь, после того как вышла замуж, сильно изменилась. Лиза наотрез отказывалась уезжать из родного дома в поместье мужа, в котором полным ходом шел ремонт. Марья Алексевна с удовлетворением замечала, какой отличной хозяйкой показала себя Лиза. Андрей Платонович довольный, что породнился с князьями Долгорукими, не перечил молодой супруге. При посторонних господин и госпожа Забалуевы казались гармоничной парой. Хотя за глаза их быстро стали называть: красавица и чудовище. Иногда Марья Алексевна замечала в глазах дочери вот-вот готовое прорваться наружу желание бунта и мятежа. Но это было столь редко, что княгиня обычно сразу же забывала об этом. Марья Алексевна нервно поглядывала на часы. Она ждала Владимира, а он не торопился с визитом. Минуты ожидания тянулись, и когда, наконец, Дмитрий доложил, что пришел барон, Марья Алексевна была в крайнем раздражение. - Марья Алексевна, моя почтение, – насмешливо проговорил Владимир, но княгиня сделала вид, что ничего не заметила. - Ваша сестра поправилась? - Катя почти здорова, – осторожно ответил барон, присаживаясь в кресло. - Передавайте мои пожелания скорейшего выздоровления, – мило улыбнулась Марья Алексевна. - Спасибо. Больше Владимир ничего не стал говорить, княгиня молчала. Марья Алексевна протянула ему чашку с чаем. - Благодарю вас. И снова молчание. Княгиня внимательно смотрела на собеседника, ожидая, когда он прервет затянувшуюся паузу. Владимир понял это и решил подыграть Марье Алексевне. - Признаться, я в некотором недоумении, – сказал он, поставив чашку из тонкого фарфора на столик. - Я вас не понимаю, – улыбнулась княгиня, и отпила глоток ароматного напитка. - Марья Алексевна, наш предыдущий разговор прервали, и я… - Князь Михаил Александрович Репнин, – напомнила она. – Он женат? - Нет, – удивился неожиданному интересу Марьи Алексевны к своему другу Владимир. - Он был бы прекрасной партией Сонечке, – задумчиво проговорила княгиня. – Вы не находите? – с улыбкой спросила она. «Я должна загнать его в ловушку. – подумала Марья Алексевна. – И я это сделаю! Чего бы мне это не стоило!». - К сожалению, у моего друга уже есть дама сердца, – сказал барон. Куда она клонит? При чем здесь Миша? - Ваша сестра, Катенька? – уточнила Марья Алексевна. - Если вы знаете об этом, то…. - Я просто уточнила из любопытства, – прервала его княгиня. - Ах, Марья Алексевна, что-то частенько вас мучает любопытство, – пожурил ее Владимир. Чай он уже выпил, а сам разговор как таковой еще не начался. Все ранее сказанные слова всего лишь подготовка. - Владимир Иваныч, любопытство присуще женщинам. - Как и мстительность, – тихо проговорил он, пристально глядя в глаза княгини. - Да, как и мстительность, – подтвердила Марья Алексевна, и с ее лица пропала вежливая улыбка. – Я не жалею об убийстве мужа. Он получил по заслугам! Как и ваш отец! В глазах Владимира появилось какое-то странное выражение, которому княгиня не могла найти объяснение. - Вы убили мужа за то, что он изменил вам, но вы сами небезгрешны, – сухо сказал он. - Владимир Иваныч, оставим моральные принципы, – отмахнулась Марья Алексевна. - Вы правы. И снова что-то в его голосе заставило княгиню вздрогнуть. Послышались голоса. Это Андрей с женой и сестрами возвращались с прогулки. Забалуев уехал по делам в Петербург. - Пойдемте в кабинет, – сказала Марья Алексевна и поднялась на ноги. Барон последовал за хозяйкой дома. - Вы не вправе осуждать меня за убийство мужа?! – резко проговорила княгиня, едва Владимир закрыл дверь в кабинет. - Вы правы, не мне кидать в вас камни, – миролюбиво ответил барон. – Мы слишком хорошо…. - И давно знаем друг друга, – закончила за него княгиня. Он кивнул. - Владимир, – обратилась к нему Марья Алексевна, отбросив отчество. – Вы любите свою сестру? «Позаботься о Катеньке». Он обещал отцу уберечь сестру от неприятностей и потрясений. - Марья Алексевна, что за странный вопрос. Конечно, люблю. - И вы хотите, чтобы она была счастлива? – продолжала задавать странные вопросы княгиня. Барон нахмурился, а потом рассмеялся. - Ба, Марья Алексевна, неужели вы будете шантажировать меня??!!! Заметив в ее глазах испуг, Владимир рассмеялся еще громче. «Проницательный, подлец!» - со злостью подумала княгиня. - Дражайшая Марья Алексевна, а я думал, что вы умнее. Она восприняла его слова как оскорбление, и ударила по щеке. Серые глаза засверкали от ярости. - Это потому что у вас в руках нет пистолета? – насмешливо спросил Владимир. - Вы были только моим любовником, а не мужем! – пышная грудь княгини гневно вздымалась в глубоком декольте. - Я это приму к сведению. Марья Алексевна чуть не задохнулась от охватившей ее ярости. Она снова замахнулась, но барон опередил ее, и больно сжал запястье. - Марья Алексевна, прекратим глупые игры. Мы прекрасно знаем кто на что способен. Давайте начистоту. - Я хочу, чтобы вы женились на мне! – выпалила княгиня. Она полностью пришла в себя, и великолепно владела собой. - Что?! Запрокинув голову, Владимира расхохотался. Княгиня поджала губы, и ждала, когда он прекратит смеяться. - Я еще ни разу в жизни так не смеялся. - Я бы на вашем месте повременила с весельем, – предупредила Марья Алексевна барона. - Отчего же? – поинтересовался Владимир. – Вы, поэтому так поспешно выдали замуж Лизу? – его глаза угрожающе прищурились. – Я недооценил вашей дальновидности. - А недооценить противника равносильно поражению, – сказал Марья Алексевна. - А мы разве на тропе войны? Княгиня улыбнулась, Владимиру показалось, что он видит улыбку Горгоны. - Вы проиграли, барон. - Марья Алексевна, я никогда не играю, если не уверен в выигрыше. Вот где он просчитался?! Вот где он допустил досадный промах, из-за которого может проиграть всю партию. Но что ему теперь делать? Только ждать дальнейших слов и действий княгини. Теперь все зависит от его способности блефовать. - Владимир Иваныч, я не из праздного любопытства интересовалась, сильно ли вы любите свою сестру, – сказала княгиня. - Не так сильно как вы свою старшую дочь, – ехидно заметил барон. - Оставьте родственные отношения в моей семье в покое, – миролюбиво проговорила Марья Алексевна. – Я беспокоюсь о ваших. - Марья Алексевна. – Владимир направился к выходу, – Мой визит к вам сильно затянулся. Я вдоволь насладился вашим обществом и вашим чувством юмора, потому что считаю ваши слова очень удачной шуткой, и… - Не торопитесь, барон, – остановила его Марья Алексевна. – Я не шутила. А теперь подумайте о своей сестре. Каково будет бедной девушке узнать, что ее обожаемый брат убил не менее любимого ею отца? Княгиня торжествовала. Он явно не ожидал такого удара. - Вы не сможете, – прошептал Владимир. - Еще как смогу! Я расскажу все, что знаю. - Что вы знаете? – он взял себя в руки. – Я могу тоже много чего о вас рассказать, и не только вашим детям, но и исправнику. Марья Алексевна не удержалась от восхищенного взгляда. Она всегда знала, что молодой барон достойный противник в отличие от своего отца, который был слишком мягким и недалекого ума, не умеющий просчитывать на несколько шагов вперед. Но у нее было средство обезоружить противника. - И мы оба окажемся на каторге, – спокойно проговорила Марья Алексевна. – Только ваша сестра уже не будет счастлива. Ее будут мучить сомнения, и она разочаруется в вас. Владимир молчал, он мог всего лишь парой слов опровергнуть все обвинения княгини, но он ждал, когда она выложит все свои карты, чтобы сыграть наверняка. Пока он видел, как избежать ловушки, в которую попал. - Но больше всего Катеньку ранит отвращение жениха, – продолжала Марья Алексевна. – Князь Репнин не свяжет свою судьбу с сестрой убийцы, даже если этот человек его лучший друг. Да, кстати, на бесприданнице никто не женится. Поэтому…. Она замолчала, барон ничего не отвечал, взвешивая все «за» и «против». - Неужели вы пойдете на это? - Владимир Иваныч, как вы, верно, заметили: мы прекрасно знаем, на что каждый из нас способен. - Не будь вы женщиной, я бы задушил вас собственными руками, – прорычал Владимир, понимая, что теперь ловушка захлопнулась и ему из нее не выбраться. Вернее, шанс был, но очень небольшой, и союз Кати, и Миши он не спасет. - Марья Алексевна, а вы думаете, родителей Репнина приведет в восторг женитьба их будущего родственника на женщине, которая годится ему в матери, – решился на открытый удар Владимир. Терять ему теперь было нечего. У него осталась только Катюша, и он был готов на все, чтобы она ее жизнь была радостной и безоблачной. Отец… отец поймет его, как всегда понимал. - Любви все возрасты покорны, – процитировала Пушкина Марья Алексевна. - А кто здесь говорит о любви? Мне кажется, что уместнее заменить слово любовь на шантаж, и получится: шантажу все покорны, вне зависимости от возраста. - Довольно я наслушалась ваших оскорблений! Ваше решение? - А от меня хоть что-то зависит? Княгиня торжествующе улыбнулась.