Это утро обещало быть дождливым. Ещё ночью звёзд не было видно из-за туч, затянувших серой пеленой небо. Ни одного просвета, куда бы солнце могло пустить свой лучик, не было. Резкие порывы ветра срывали с прохожих шляпы и склоняли под своим напором молодые деревья.
Устремлённые в даль карамельные глаза задумчиво рассматривали каждый миллиметр горизонта. Такого серого и безжизненного. Начало осени.
Люси любила осень за ее краски, но хмурое небо, что наводило на нее тоску, и отдаленно не напоминала сейчас о той любви, коей девушка одаривала это время года раньше. В такую погоду разум услужливо возвращал ее в детство, прокручивая перед глазами события далёких лет. Хоть отца она давно простила, но забыть ту ужасную пору ее жизни не смогла, как бы не пыталась. В такие дни она боится одиночества, сломя голову убегает в гильдию, лишь бы не остаться наедине с печальными мыслями. Но сегодня причины ее тоски заключались не только в воспоминаниях о детстве.
— Почему ты не можешь просто поверить мне?! Чего ты боишься?!
— Я боюсь потерять тебя! Ты дорог мне! Неужели это непонятно? Ты подумал обо мне, бросившись в пасть этой твари? Ты подумал, что было бы со мной, если бы она сожрала тебя?!
— Люси…
— Ты думал лишь о себе! Ты всегда думал только о себе! Я люблю тебя, дурак! Так почему ты делаешь мне так больно?
Слезы вновь потекли по ее щекам. Не верится, что она призналась ему в своих чувствах при таких обстоятельствах.
Это было обычное задание по уничтожению парочки монстров. Они отправились лишь вдвоём, Хэппи днём ранее ушел на задание вместе с Шарли и Венди. Но в ходе сражения, когда остался самый свирепый монстр, выяснилось, что его шкура настолько прочная, что огонь Нацу не мог пробить ее. И что же сделал маг, спросите вы? Драгнил с разбегу прыгнул прямо в раскрытую пасть этого существа.
Люси тогда почувствовала, как ее мир начал рушиться. Ужас накатывал волнами, не давая сделать и одного вздоха. Тело отказывалось шевелиться. Она замерла, превратившись в живую статую. Казалось, даже сердце перестало биться. Лишь слезы безмолвно текли по ее щекам. В голове билась только одна мысль: он умер. Умер.
Умер.
Тогда она даже не заметила как стремительно приближался к ней монстр, а когда заметила, было уже поздно. Холодное дыхание смерти она чувствовала затылком, пока в метре от нее тварь, что секунды назад сожрала Нацу, билась в непонятных конвульсиях. Люси видела, как монстра разорвало на части, и в самом эпицентре взрыва стоял
он. Целый и невредимый, весь в зелёной слизи, но улыбающийся своей обыденной улыбкой. Тогда Люси захлестнул гнев. Она опустила голову, лишь бы не видеть
его.
— Люси? Ты плач… — подходя к ней, начал было он, но договорить ему не дала звонкая пощёчина. Его щека горела от недавнего удара, а взгляд растерянных зелёных глаз уставился на красное лицо своей напарницы. Ее глаза были закрыты отросшей чёлкой, но по щекам обильно лились слёзы. Острый драконий слух уловил бешеный ритм ее сердца.
— Тупая ящерица! — Гневно выкрикнула Люси. Нацу вздрогнул от неожиданной резкости ее слов. Он так и не понял причину такой злости, — Ты хоть иногда пользуешься головой?! Ты сиганул ей прямо в пасть! Зачем?! Зачем ты это сделал?!
— Я подумал, — неуверенно начал Драгнил, всё ещё растерянно вглядываясь в ее глаза, полные слёз, — если нельзя ранить снаружи, то получится изнутри.
— А если бы изнутри она тоже была бы неуязвима? Ты не подумал? Господи, Нацу! Ты же мог погибнуть!
— Но я ведь жив! И я не вижу повода так кричать, — Саламандр тоже начал заводиться. Позже, он, конечно, будет сожалеть о сказанном тогда, но в ту минуту им овладели обида и досада, — Что было бы, не сделай я этого?
— Ты мог бы хотя бы сказать мне! Я тут чуть с ума не сошла!
— И что, ты тогда бы меня отговорила? Брось, Люси, ты не веришь мне?!
— Конечно верю! Но это… Это было глупо! Глупо и эгоистично! Я так испугалась…
Они ругались так громко и долго, что стены пещеры, в которой они находились, шатались и трескались. После того, как она сказала — а точнее выкрикнула — ему о своих чувствах в лицо, Люси убежала, оставив Нацу один на один с эхом ее слов.
***
С того дня прошла неделя. Она ни разу не посетила гильдию или хотя бы вышла за пределы своей квартиры, полностью игнорируя звонки подруг и настойчивый стук в дверь. Кажется, к ней приходил каждый из гильдии хотя бы раз. Даже Гажил был здесь. Он вместе с Эрзой собирался выломать дверь, но Локи ясно дал им понять, куда идти и как долго не возвращаться. И только
он ни разу не посетил Люси.
Сидя в оглушительной тишине своей квартиры, она не раз устремляла свой взор на открытое окно, но долгожданная нежно-розовая копна волос там так и не появилась.
***
Этот вечер столь же тих, как и предыдущие. Люси чувствовала себя так подавлено. Огонёк ее шоколадных глаз совсем потух, а взор мало куда падал кроме темного пустого угла. Она сидела на диване, прижав колени к груди. Длинные золотистые волосы были распущены и иногда приподнимались ветерком, что попадал в квартиру через открытое окно. День давно уступил место ночи, а тучи только сейчас начали поливать землю первым осенним дождём. Редкие раскаты грома доносились до ушей Люси, но ей было откровенно наплевать.
Она не думала ни о чем. Ее голова наконец освободилась от того вороха мыслей, что преследовал ее последние семь дней. Казалось, даже если бы сейчас начался пожар, ей было бы также все равно. Все равно на всё и всех.
НАГЛАЯ ЛОЖЬ
Лёгкая сорочка пропускала через себя всю прохладу этого вечера. Бледная кожа была сейчас холодной, словно хрусталь изящной вазы. Застывшие дорожки слёз неприятно покалывали щёки.
Очередной удар молнии был совсем рядом, неся за собой ослепительно белый свет и оглушительный гром. Когда комнату снова окутал чуть ли не проглядный мрак, а тишина вновь воцарилась в маленькой квартирке, на подоконнике неподвижно стоял силуэт. Одежда была сухой, несмотря на дождь, а волосы растрепались сильней обычного из-за явно долгого бега. Его внимание было направлено лишь на нее. Огонёк зелёных глаз сверкнул в ночном мраке когда их хозяин тихо спустился с окна. Люси, кажется, совершенно не замечала его. Дыхание было такое же размеренное, а стук сердца был едва ему слышен.
— Люси, — почти одними губами проговорил Нацу, присев рядом с девушкой на диван. Пустой взгляд ее карамельных глаз плавно перешёл с злосчастного угла на его грудь. Девушка боялась смотреть ему в глаза, — Люси, — снова прошептал Драгнил на выдохе, и ее щеки вновь обожгли безмолвные слёзы. Ее имя так красиво, когда его называет
он.
— Ну вот, я опять заставил тебя плакать, — приподняв ее лицо за подбородок, он внимательно рассматривал каждый его миллиметр. Люси всё ещё отводила взгляд. Тогда Нацу обхватил ее лицо своими шершавыми ладонями, вытирая большими пальцами дорожки слёз и лишая последней возможности убежать от его неловкой улыбки.
— Я дал слово, что не позволю тебе плакать, а в итоге из-за меня ты и плачешь. Прости, я такой дурак.
Его руки обжигали ее щеки. Наконец, подняв взгляд на его лицо, она долго смотрела в драконьи глаза, изредка кидая взгляд на его губы. Капли дождя, что ещё не успели высохнуть, стекали по вискам и острому подбородку. Это лишь подчёркивало ту атмосферу, которую создал его шёпот и стук капель за окном. Атмосфера чего-то личного. Чего-то, что не потерпит присутствия кого-то третьего.
Он сидел, поджав ноги под себя, поэтому, когда она резко развернулась к нему корпусом и потянула на себя, опустив свои ножки на пол, он не удержал равновесие. Облокотившись на руки, что теперь стояли по обеим сторонам от ее талии, опешивший Нацу смотрел в карамельные глаза. В них плескалось что-то нежное и искренние, завораживая своим сиянием. Она судорожно вздыхала, а ее сердце билось как бешеное. Точно так же, как и его.
Непонятное трепещущее чувство щекотало его грудь изнутри, и ему чертовски это нравилось. Прикрыв глаза от блаженства, Драгнил наблюдал, как пухлые розовые губки увлажняет кончик языка. Интересно, на вкус они такие же сладкие, как и на вид?
Игра началась.
Раскат грома застал, как она сама притянула его ближе к себе, робко касаясь его губ своими. Это был трепетный поцелуй.
Ее первый поцелуй. Они целовались так долго как могли, пока грудь не начало сводить судорогами. Ее пальцы запутались в колючих розовых волосах, перебирая их.
1:0
Он выдохнул горячий воздух около ее щеки, опаляя ее. Сегодня он наконец даст выход своим глубоко спрятанным чувствам. Зарывшись носом в ее волосах и примкнув губами к ее шее, он жадно вдохнул через нос аромат полевых цветов, которым пахла ее кожа.
Его ход.
Хищный взгляд, что он кинул в бой, глядя в широко распахнутые глаза, обезоружил ее. Страстный поцелуй, в которой Нацу ее затянул, граничил с грубостью. Ослепляющая молния блеснула за окном, а за ней прогремел и гром. Мужские руки властно обхватили ее талию и, приподняв, усадили верхом на огненного мага, не прерывая поцелуя и не теряя зрительного контакта. Руки изучали каждый сантиметр ее тела, не в силах остановиться.
1:2
Она улыбнулась сквозь поцелуй. Так просто лидерство он не получит. Ловкие женские руки оставили розовые волосы в покое, и лишь один длинный пальчик провел аккуратным движением за ухом, спускаясь по скуле к шее и чертя линию по накаченной груди, обводя кубики, и, наконец, добравшись до края жилетки, одним невесомым движением оказался под плотной материей, теперь уже поднимаясь обратно к груди, касаясь смуглой кожи всей ладонью. Совсем далеко блекло мелькнула молния, но грома не последовало. Под нежными касаниями пальцев мышцы напрягались. Сдавленный вздох, что обронил Нацу, признал победу Люси.
— У тебя холодные руки, — закатывая глаза, заметил юноша.
2:2
Вскоре жилетка полетела на пол, а за ней и сорочка Люси. Сейчас, находясь в одном кружевном белье, лёгкий румянец смущения окрасил ее щеки. Как же мило она выглядела. Нацу не мог перестать наблюдать, как плавно поднимается ее грудь при каждом вздохе. Ему было жизненно необходимо чувствовать аромат ее тела и ощущать ее касания.
Подхватив девушку под бёдра, Драгнил быстро преодолел расстояние от дивана к кровати. Расположив там Люси и нависнув над ней, он покрывал ее губы поцелуями, периодически спускаясь к шее. Он кусал нежную кожу, сразу же невесомо целуя покрасневший участок. Руки располагались на ее бюсте, массажируя упругую грудь. Сейчас, розовый кружевной лифчик его дико раздражал, хотя минуту назад то, что он вообще увидел его, несказанно радовало юношу.
Тянущее чувство внизу живота сводило Люси с ума. Музыкальные пальчики вновь утонули в волосах Нацу. От каждого его обжигающего касания, кожа покрывалась мурашками. Она уже не понимала, как полустоны-полувздохи вырывались из ее уст. Между ног все горело, и Люси хотелось как можно скорее утолить этот сладостный жар. Ее ноги сами обхватили юношу со спины. Она не отдавала своим действиям отчёта, руководствуясь инстинктами. Жалобный скрип сломанного замочка лифа смешался с очередным раскатом грома, хотя молнии девушка не видела. И сейчас, когда Нацу затянул в рот затвердевший сосок, вызывая у Люси первый громкий стон, она поняла, что она проиграла, когда игра только началась.
Нацу понятия не имел, когда успел снять свои шаровары, но облегчённо вздохнул, когда давно возбуждённая плоть освободилась от стягивающей ткани. Поочередно лаская каждую грудь и сдерживаясь, чтобы не кончить от плавных касаний ее холодных пальчиков на своей груди, он все чаще задевал кружевные трусики. И, наконец, при очередном ударе молнии, легко разорвал последнюю часть гардероба, что была на девушке.
Но он никак не ожидал, что Люси — скромная милая Люси — будет ласкать его член и играться пальчиками с яйцами. Крайняя стадия шока настигла мага, когда девушка с румянцем смущения крайне неопытно брала в рот возбуждённую плоть чуть ли не целиком. И в какой же эйфории он побывал, думая, как бы не излиться прямо ей в рот. Она дважды чуть не довела его до оргазма.
Так кто тут проигравший?
Юноша резким движением вернул девушку с колен на кровать. Нацу опять сверху. В темноте ярко горели его глаза. Они все время мелькали у ее лица, сводя своим огнем с ума. Шершавая ладонь сделала целое путешествие по телу Люси, пробираясь туда, куда всем остальным путь был заказан.
Люси на мгновение замерла. Широко распахнутые глаза впивались в объятый ночным мраком потолок, затем она посмотрела на Нацу. Сейчас, когда они находились так близко друг к другу, сбросив все маски и обнаружив все свои уязвимые места, он казался ей таким притягательным. Хотелось наслаждаться этим мгновением вечно.
И вот, когда чёрствый палец слегка надавил на вспухший от возбуждения клитор, Люси полностью отдалась ему, закатывая глаза и изгибаясь в спине, двигая бедрами ему навстречу. Долгий стон ласкал слух юноши, переходящий на негромкие вскрики, когда Нацу с особенной чувственностью ласкал ее промежность. Вот-вот, и у нее действительно поедет крыша.
Эти вскрики были настоящей музыкой для его ушей. Каждый раз, доходя до влагалища, он надавливал чуть сильнее, конкретно издеваясь. Черт, то, насколько она была мокрая, льстило парню, но Люси шла с ним на равных. До
такого ещё ни одна блудница Магнолии не доводила юного мага огня.
Но, когда палец Нацу медленно вошёл в девушку, наслаждался стонами своей жертвы и наблюдал, как она извивается в нетерпении, на пути того встала преграда. Сначала растерянность, а затем невероятная догадка выбили его из колеи. Юный маг и предположить не мог, чтобы такая привлекательная, даже сексуальная девушка, как его напарница, могла сохранить невинность до такого недетского возраста. А то, что ее первым партнёром станет именно он, вызывало смешанное чувство.
—
Люси, ты…
Она ждала этого вопроса, но он все равно застал ее врасплох. Ее щеки стали ещё более пунцовыми, а взгляд старательно убегал от вопросящих зелёных глаз. Наверное, это можно было воспринять как «да».
Краем глаза Люси заметила, как Нацу улыбается. Не спеша переведя на него настороженный взгляд, она пыталась понять, что означает этот блеск в его глазах.
— Черт, — по-доброму усмехнулся Нацу, взъерошив рукой и без того растрёпанные волосы. Соблазнительно выдохнув ей в самое ухо, он еле слышно шептал —
глупая, глупая Люси.
Реакции на эти слова со стороны девушки не последовало, и Нацу наклонился к ней, щекоча кончиком носа лебединую шею.
— Скажи мне, — его шёпот был еле слышен из-за стука капель по стеклу, — скажи, Люси,
ты хочешь этого?
— Да… — Нацу взял Люси за руку, их пальцы сплелись. Юноша продолжал ласкать ее шею, второй рукой обхватив талию девушки.
— Скажи, ты хочешь, чтоб я сделал
это? — как этот дракон может возбуждать ее лишь одним своим взглядом, одним шепотом с хрипотцой? Один только его взгляд заставляет ее сердце трепетать.
Тем временем сам Нацу пристроился меж женских ножек, медленно водя возбуждённой плотью по намокшей промежности, иногда проникая меж половых губ чуть глубже. Может, это выглядит как издевательство, но Драгнил просто хочет услышать это от Люси лично, заставляя ее извиваться под собой. Его выдержки сейчас может позавидовать любой.
Он хочет, чтобы она признала свое поражение.
Черт с ним.
— Да, — вырвав одну руку из цепкой хватки мужских пальцев, она притянула его лицо ближе к своему, вглядываясь в насмешливые зелёные глаза. Всё-таки он издевается, — Пожалуйста, сделай это.
Сделай меня своей, Нацу.
Тон, которым говорила — или, скорее, шептала — был чарующим и интимным. Нацу слушал бы её вечно. То, о чем она говорила, делало его счастливым. Даровала такое трепещущее счастье, неуловимое для глаз.
Завлекая Люси в чувственный поцелуй, Нацу медленно входил.
Слишком медленно. В голове одна картинка, где он жёстко долбит ее во всех позах, сменялась другой. Может, это когда-нибудь и произойдет — а произойдет это очень скоро — но пока он хочет быть нежен с ней. Она первая, кому он хочет сделать действительно
приятно.
В один момент Люси с силой сжала его плечи, царапая своими ноготками смуглую кожу. В уголках карамельных глаз скопились слезинки, а сквозь поцелуй она жалобно мычала. Взглянув вниз, Нацу увидел, как тонкие струйки крови стекают по внутренней части женского бедра. Он остановился. Она так плотно сжала его член стенками влагалища, что он действительно чуть не кончил.
— Люси, расслабься, — голос хрипел от перевозбуждения.
Чувство, что ее разорвало изнутри было буквально несколько мгновений, но Люси показалось, что прошла вечность, прежде чем боль утихла. Наслаждение от чувства наполненности пришло постепенно, накатывая все сильней. Стоны все лились из нее как из сломанного граммофона. Звёзды поплыли перед глазами, когда она сделала несколько движений ему навстречу.
Это был своего рода сигнал для Нацу. Он плавно вошёл во всю длину. Комната утопала в вскриках Люси, и даже гром не мог заглушить их. Он толкался действительно медленно и это сводило с ума обоих.
Хотелось быстрей, жёстче, слаще.
—
На… Нацу…
Если у каждого человека есть вещь, от которого ему конкретно сносит крышу, то Нацу нашёл свою. Его имя никогда не вызывало у него каких-нибудь чувств. Но то, как его говорила Люси, вызывала новые взрывы эйфории в его мозгу.
Хотелось ещё.
Тогда он резко вышел, а затем ещё резче вошёл до самого основания. Люси крикнула от неожиданности.
— Скажи ещё раз.
Нацу начал набирать темп, выходя чуть ли не полностью и с бешеной скоростью возвращаясь назад, развратно шлёпаясь телами.
— Нацу! Нацу! — без устали выкрикивала она. Черт, это выше ее сил. Когда казалось, что сладкий эпилог уже совсем рядом, Нацу замедлял темп. Он не давал ей так просто прийти к финишу. Нарочно доводил до пика, но тут же откидывал назад.
Это точно издевательство.
Когда Нацу в очередной раз замедлил темп,
лишь бы она не кончила, Люси сделала неожиданный даже для самой себя ход. Нацу и понять ничего не успел, как оказался снизу. Люси похотливо прикусила губу, и, глядя ему в глаза, начала медленно насаживаться на его член. Люси не прерывала зрительного контакта, с наслаждением наблюдая как от своей же пытки страдает палач. Теперь и не скажешь, что жертва здесь она.
Просто Люси хорошая ученица
Нацу рычал от той же пытки, которой пару минут назад сам подвергал волшебницу. Но, в один момент, она села до самого основания, царапая мускулистую грудь.
—Нацу!
***
Этот рассвет Люси встретила, находясь в полной эйфории. Только когда первые лучи окрасили небо в розоватый оттенок, Нацу полностью потерял над собой контроль. Он жёстко вдалбливался в девушку, упираясь головкой в край матки, именно в тех позах, которые разум нарисовал ещё в самом начале.
Люси потеряла счёт, сколько раз кончила за эту ночь. Нацу долго сдерживался, но под самый конец жёсткой ебли, излился прямо в девушку, и та не была особо против, но всё-таки опасалась последствий.
Безвольной куклой она упала на мокрые смятые — местами порванные — простыни, уснув почти сразу. Уже в полудрёме она вымолвила:
— Я люблю тебя.
Но, как и в тот раз, когда она убежала из той злосчастной пещеры, Люси не услышала тех слов, о которых долго мечтала.
— И я люблю тебя, Люси.
