***
Впиваясь губами в податливую шею белобрысого, Тэнэ скользил руками по торсу друга, наслаждаясь каждым изгибом, пока вжимал его в стену. Поцелуй в скулу, в щеку, в губы, и темноволосый бросает взгляд на Кицу, что пристроился в ногах у Дэма, с особым пристрастием одаривающего проклятого влажными дорожками на животе, спускаясь ниже и ниже. Активы встречаются взглядом и о чём-то ведут немой диалог, не прекращая обласкивать Келлермана, упиваясь его протяжными рыками.В таких звуках он еще красивее.
Лавэнэ поднимается с колен, выскальзывая из-под пассии, тут же пристраиваясь за спиной Кенига, приобнимая того за талию под гнетущий взор темноволосого. — Да ладно тебе, я заслужил, — Лавэнэ томно прикрыл глаза, запустив руки под водолазку недовольному парню, — Ты ведь тоже весьма симпатичный, если присмотреться, мой вечно хмурый должник, — прошептал бисексуальный блондин, лукаво улыбаясь.***
— Никаких, блять, карт, —прикрикивает проклятый, — Мне проблемы не нужны, тем более карты в школе это очень, нет, ооочеееень черевато. В каждой манге есть додзинси, где герои играют на желания, и это заканчивается хорошо только для читателя. Нет, не хочу. — Ну, мы не герои манги. Да чем еще заняться? Нам сидеть еще среди этих бумажек до вечера, а учитель точно не смилуется даже над такой милашкой как я, — мурлыкает татуированный. — Возможно он смягчил бы наказание, не устраивай ты постоянно сцен на публике… Я теперь в столовой есть не смогу, — Дэмонтаниэль обеспокоено схватился за горло, фантомно переживая утреннюю трапезу. — Что сделано, то сделано, по этому давайте скоротаем время за партией в дурака, — тасуя колоду, упал на стул беловолосый, — Тэнэ, что скажешь? — Мне нассать, — перечитывая очередную докладную, скупо ответил, — Я хочу быстрее все сделать и уйти. — Нассать, точно, пойду отолью, — пронесся по тусклой подсобке Келлерман, громко хлопнув дверью. Размашистым шагом Кица в секунду оказался у стола Тэнэ, облокотившись, двумя пальцами поднял за подбородок темноволосого, обращая его внимание и вселенскую ненависть к себе. Ему не страшно, он, кажется, тоже разозлен. — Когда ты научишься оставлять свой спермотоксикоз в пределах своих штанов, тогда и будешь отказываться от моих предложений и планов, — твердо упрекает Лавэнэ, оставляя между лицами неприлично мизерное расстояние. — Поговори мне о спермотоксикозе,— грубо отбивает руку беловолосого от своего лица, — Какие планы, тебя Келлерман сильно головой приложил с утра? — На того и планы. Мы сейчас картами можем проложить себе дорогу до тела самого прекрасного, моего и твоего обожаемого… — На кой хер мне это надо, соситесь там по туалетам одни, я, спасибо, в сторонке постою, — отрезал Кениг, отъезжая на стуле в угол комнаты.***
Тэнэ внимательно наблюдал, как Келлерман податливо стонет под глубоким поцелуем, сплетая языки с Лавэнэ, тот в свою очередь, отрываясь, облизывал шею белобрысого, лаская языком легкие укусы, оставленные ранее. Он вновь вовлек его в эту пошлость, по дороге к которой Дэм потерял все возмущения. Дежавю было очень настойчивым, темноволосый словно переживал и события прошлого, и свои сны одновременно. Сейчас сырая кладовая проливала свой тусклый свет на фарфоровые тела двух блондинов, что так увлечены друг другом. На Тэнэ давила атмосфера сладких вздохов, да и полумрак другом ему не был. Он ловил себя на череде странных мыслей: Что скажет учитель, взглянув на пропитанные потом и запахом секса конспекты, когда придет их перепроверять? Тут весьма пыльно, не чихнет ли Дэм в самое неподходящее время? — Хорошо, что сейчас у нас время менее ограниченно, — шепчет татуированный. — За-а-крой… ах… хавалку…Ммм. — Если бы ты с самого начала был с нами честнее, Дэмонтаниэль, — соблазнитель прорычал имя последнего, прикусив его за мочку уха, наслаждаясь протянутым вздохом, — Ты такой сладенький и послушный. Келлерман растворялся. На него повлияли азарт с его собственной упертостью, ведь проигрывать он не умеет. Позже на него давили неопытность, стыд, и непризнаваемое желание. Кица гипнотизировал удивительно приятными движениями, он знал что и с кем делает. Дэму осталось лишь получать порции удовольствия в награду за свою покорность. Лавэнэ ловко переходил в наступление, вертя податливым блондином, разворачивая его к себе спиной, и, грубо поставив на колени, прогибая проклятого в спине. Конечно, он не забывал об утешительных поцелуях, которые в процессе смены позы были оставлены буквально везде. Тэнэ часто посещали мысли, что этот извращенец не опытнее его самого, но сейчас он вертел Келлерманом более чем умело, а темноволосый — наблюдающий со стороны. И ведь он этого и хотел. Да? Беловолосая бестия был увлечен объектом своего фанатизма, ведь черты лица Дэма, его тело, все до последней клеточки заставляло его быть активом для него. Но у Лавэнэ в планах было сделать этот вечер особенно незабываемым для всех присутствующих. Он видел мимолетные взгляды Тэнэ в коридорах учебного заведения, наполненные восторгом вперемешку с грустью, и даже однажды заметил столь знакомое ему самому "ту-дум", когда Келлерман лишь искренне улыбнулся собеседнику. Пряжка ремня громко звякнула, отлетев куда-то в сторону, возвратив Кенига к реальности от своих мыслей. Руки Кицы уже во всю ласкали напряженный орган скулящего и матерящегося под ним Дэма. — Подай мне мою сумку, будь другом, — темноволосый пнул рядом стоящий рюкзак в сторону просящего Лавэнэ, тот, не глядя, достал флакон с прозрачной жидкостью. — Ты носишь с собой смазку? — немного с презрением задает вопрос в стороне стоящий парень. — Я могу забыть учебник по истории, но не смазку, — улыбается актив, пока его палец проскальзывает на длину фаланги в колечко мышц. Дэм предательски вскрикивает. И это чертовски привлекательно выглядит, оба парня невероятно красивы. Тэнэ подается вперед на шаг, но останавливает сам себя, он ведь не хочет участвовать. Да? И он бы не участвовал, но вот Лавэнэ, увлеченный своей пассией, приглашает Кëнига, зазывая разнообразить личную сексуальную жизнь самого Кицы. Аргумент прост — ты же сам этого хочешь, не упускай возможность. Но сказано это с особым шармом, сопровождаемым стонами Дэма, когда татуированным слегка отводит палец в сторону, растягивая тугой сфинктер. Вот Тэнэ уже сам проскальзывает на всю длину пальца в анал проклятого беловолосого, а тот лишь беспомощно стонет под градом поцелуев. Прогибается в спине, словно моля взять его за растрепанные светлые волосы.В таком виде он еще красивее.
— Тэ-энэ, ммм, блять, больно, — мычит Келлерман, податливо насаживаясь уже на проникший в него третий палец. — Нежнее, Ммм… — Тэнэ высвобождает руку с подачи Кицы, последний уже прилег под Дэмом, подавая его бедра ближе к своему лицу, и он с особым энтузиазмом взялся за вылизывание узкой дырочки, проталкивая язык так глубоко, как только мог. Дыхание от происходящего перехватывает не только у Келлермана, темноволосый вытирает выступившие капельки пота на лбу. Лавэнэ обласкивает пассию, словно занимается этим каждые выходные после похода в спортзал. Брюнет переместился к лицу проклятого, после того, как последний схватил его за руку под воздействием новых ощущений и легкой паники. Взгляд снизу вверх, томно прикрытые веки, приоткрытые уста... Очень сложно сдержаться. Кениг касается губ блондина своими, не закрывая глаз. Углубляет поцелуй, наблюдая за подрагивающими ресницами, легонько прикусывая нижнюю губу блондина. Он кажется таким хрупким, таким пошлым, когда прикладывает руку меж ног темноволосого, поглаживая затвердевший член. Кица задействует пальцы вкупе с языком, и на Келлермана снова обрушивается волна собственных стонов. Тэнэ высвободил напряженный орган из брюк, обращая внимание белобрысого, захлебывающегося в приглушенных своей свободной рукой криках. Тот неуверенно прильнул к налитой кровью головке органа, вызывая тихий рык у ее обладателя.В таком ракурсе он еще красивее.
***
— Завались, — отвечает уже такому надоедливому беловолосому извращенцу Кениг, бросая на того косой взгляд исподлобья, просверливая. — Да ладно тебе, — мурлыкает он в ответ, не прерывая зрительного контакта с оппонентом, — Вы у меня такие милые и ранимые. — А ты уже зону получение по ебалу вообще бесстрашно пересекаешь, я посмотрю, — поддевает татуированного Келлерман , запихивая за щеку кусок студенческого обеда.***