***
– Ничего себе! – поразилась Алиса, войдя в гостиную и увидев стол, покрытый кружевной скатертью, с букетами цветов в хрустальных вазочках и разложенными строго по порядку серебряными приборами. – У нас гости, а я об этом не знаю? – Нет, не гости, Алисочка, это ваш робот решил устроить праздничный ужин в честь того, что все в кои-то веки собрались вместе, – ответил Крыс. Из всей семьи Селезнёвых робот Поля оставался единственным, кто его откровенно недолюбливал. – Замечательно, тогда можно будет вечером спокойно поговорить. – А что случилось? – Ничего страшного, просто у Алекса насчёт школы… лучше пускай он сам скажет. Это был действительно один из тех редких дней, когда в квартире собрались одновременно все, кто там жил. Крыс и Алиса только два дня как прилетели с задания, профессор Селезнёв буквально утром вернулся из традиционной летней экспедиции на «Пегасе» и ещё не успел перейти к директорским обязанностям, и даже – совсем уж необычайное событие – у Киры Селезнёвой выдался промежуток в две недели между командировками. Алекс, конечно же, был невероятно рад видеть не только родителей и сестрёнок, но и дедушку Игоря с бабушкой Кирой; а свою радость он выражал, как всегда, чередой головокружительных превращений и полётами и прыжками по всей квартире. Даже забыл о своих терзаниях по поводу школы. Его сёстры, шестилетние двойняшки Юля и Полина, были гораздо спокойнее. Все изумлялись, что у Крыса и Алисы вообще могли родиться подобные дочки – тихие, застенчивые, заядлые читательницы, словно все гены родительского авантюризма и своеволия в тройном размере достались Алексу. Но при этом двойняшки одинаковыми не были, из-за чего Алиса постоянно переживала, не возникнет ли между ними обид – худенькая Юля была метаморфом, а вот круглолицая Полина превращаться не могла. Впрочем, Юля, в отличие от Алекса, своими способностями почти не пользовалась – к шести годам у неё в запасе было не больше пары десятков обликов – и с сестрой была не разлей вода. Праздничный ужин удался на славу – пусть и без того торжественного церемониала, которого добивался робот Поля, чьё представление о таких вот застольях было основано на его любимых сериалах об аристократии. Но что поделаешь, если, например, профессор Селезнёв, бурно жестикулируя, примется рассказывать о схватке с хищными змеями на планете Эвриала, а Алиса немедленно начнёт подсчитывать на салфетках скорость реакции этих змей или количество у них нервных узлов?..***
– Я не хочу идти на биологию, – повторил Алекс. – Понимаю – у тебя и так уже два биолога в семье, – сказал Крыс. – А какие у них там ещё группы можно выбрать? – повернулся он к Алисе. – Да практически любые. У нас в классе, помню, и на медицину шли, и на ядерную физику, и на теорию перевода, Лёва Званский в единственном числе геологию выбрал. Алекс выслушал этот список без особого интереса. – Но на курсы при ИнтерГПоле, конечно, нельзя? – усмехнулся Крыс. – Нельзя, туда с четырнадцати, и то только на теорию. Если младше, не допустят. – Ну да, особенно тебя, Алисочка, не допустили. – Я в ИнтерГПоле, пока была в школе, официально не числилась, – напомнила ему Алиса. – Да нет, я туда тоже всё равно не хочу, – вмешался Алекс. – Опять будет – «Алекс, у тебя же такие родители…», «Алекс, а твоя мама…», «Алекс, а твой папа…» – Логично, – признала Алиса. Но куда же ещё пойти Алексу? В науки, помимо биологии, он навряд ли захочет. Ну разве будет он сидеть с утра до вечера над какими-нибудь химическими соединениями или элементами кометных орбит? Историей он не очень увлекался. Археологические раскопки его интересовали ровно настолько, насколько рядом с ними можно было поиграть в прятки с сыновьями Громозеки. Группа программистов? Нет, снова слишком тихо и мирно, даже превращаться не надо. – Может, попробуешь пойти к конструкторам? – предложил Крыс. – Ты же любишь лазать то в рулевую рубку, то в машинное отделение. – Точно! – подхватила Алиса. – И в космических кораблях папа разбирается, он сможет тебе помочь, если что. И заданий интересных полно будет. Алекс задумался. Лазать по космическим кораблям он и вправду любил, особенно туда, куда запрещали даже подходить, но вот чтобы самому заниматься конструированием… этого ему в голову не приходило. Но биология его манить перестала, как только он понял, что так в ней на веки вечные и останется «сыном Алисы Селезнёвой», и раз варианта получше не нашлось… В тот же вечер он заполнил соответствующую заявку на сайте школы.***
– Папа, а как так получилось, что ты бросил космическое пиратство? – спросил Алекс. Все трое детей были в курсе прошлого Крыса, но деталей им не рассказывали, да они долгое время и не слишком интересовались. А тут сначала сёстры, а потом и Алекс по их совету прочли «Остров сокровищ», вот и увлеклись темой... – Когда вы с мамой познакомились, да? – с надеждой спросила Юля. – Боюсь, нет, Юля, когда я впервые встретил маму, никто и не думал, что мы поженимся, – Крыс даже улыбнулся, представив свою реакцию, если бы кто-нибудь тогда рассказал ему об этом. – К тому же только в книжках пираты меняются одним махом. Я пиратство бросал несколько раз, прежде чем бросить окончательно. Сначала просто надоело – постоянно от кого-то удирать, постоянно скрываться, оглядываться, нет ли рядом агентов ИнтерГПола, это же чокнуться можно. – А как же сокровища? – спросил Алекс. – Сокровища... Знаешь, Алекс, должен тебя разочаровать – из ста пиратских кладов девяносто девять существуют только в книгах. Деньги и драгоценности у нас уходили ещё быстрее, чем появлялись. – Вот я же говорила! – воскликнула Полина. – Юль, я же говорила, что это легенды – зачем настоящим пиратам зарывать и бросать свои сундуки? – Нет, у нас какие-то были тайники на планетах, где были наши базы, но в основном с оружием, топливом, кораблями, – пояснил Крыс. – В общем, мне всё это встало поперёк горла, и я ушёл на отдых на одну отдалённую планетку в Серой туманности, вы её не знаете, к ней жутко опасные подходы. – Там, кстати, произошла наша первая мирная встреча, – добавила Алиса, до этого сидевшая рядом и с любопытством следившая за беседой. – Это долгая и запутанная история, но мы вам как-нибудь расскажем. – Вот и жил я некоторое время на той планете и развлекался игрой на барабане, – сказал Крыс. – На барабане? – изумилась Полина. – А почему... э-э.... не на чём-нибудь другом? – А что такого? – усмехнулся он. – Хороший инструмент. Игра очень расслабляет. – Ну, просто полёты в космосе как-то с барабанами не вяжутся, – сказал Алекс. – Скорее с чем-то очень торжественным, медленным, – он наморщил лоб, пытаясь подобрать слова – группе конструкторов ракет музыку не преподавали, и он учил её только в начальных классах, – даже старинным, наверное, вроде органа. – Это тебе они кажутся торжественными и медленными, потому что тебе не приходилось удирать от ИнтерГПола. Когда привык, что на хвосте пять полицейских катеров, впереди сектор с бдительными патрулями, а для гиперпрыжка опять не хватает энергии, только с барабанами космос и связываешь. – Зато я летал с тобой и с мамой, когда кто-то удирал от вас! Всё равно на барабаны это не похоже! Больше всё-таки на... – Алекс запнулся и обернулся к Юле и Полине. – Какие есть инструменты, вроде скрипки, только не такие писклявые?***
– Алисочка, ты же у нас специалист по генетике, как же ты такого не предвидела? – сказал как-то раз Крыс. – Если бы у нас, дорогой, всё можно было бы просчитать с помощью генетики, мы бы все давно с ума сошли от скуки! – рассмеялась Алиса. Она сама в детстве иногда играла на скрипке в часы отдыха, но уже годам к пятнадцати забросила это дело. Крыс тем более не воспринимал свою игру на барабанах всерьёз, считая её разрядкой для нервов, не более. И подумать только, что именно слабые проблески их увлечения, с позволения сказать, музыкой передались Алексу! В то лето ещё из системы Медузы, где вечно барахлила связь, Алекс отправил в школу просьбу перевести его от конструкторов к музыкантам. Потом ему пришлось её повторять – учителя подумали, что это ошибочный запрос или что его аккаунт взломали. Переходы из группы в группу, конечно же, неожиданностью не были – далеко не все в восемь лет могут определиться с окончательным выбором – но чтобы совсем на другое направление, да ребёнок из такой семьи, которому, казалось бы, на роду написано заниматься чем-то, связанным с космосом... Прошло уже два года, и Алекса было не узнать – каждый раз он просто сиял, возвращаясь из школы. Алиса только радовалась, что он так по-прежнему и не любил барабаны – если бы он репетировал такие произведения, как то, что исполняли когда-то Крыс и Весельчак У на Пиратской планете... К счастью, нет. Из земных инструментов он играл на виолончели, а ещё ему ужасно нравилась разветвлённая фиксианская флейта – на ней нужно было играть шестью руками. Кроме того, учителя стали поговаривать о том, что и с голосом у него весьма неплохо. Единственное, что Алису временами беспокоило – то, что классическая музыка всё-таки окажется чересчур спокойным занятием для сорвиголовы Алекса. Мало ли, наскучит ему, он же так расстроится, что опять прогадал с выбором дела по душе...***
Однажды, когда выдалась относительно спокойная для ИнтерГПола неделя, Крыс и Алиса как раз были дома, когда Алекс прилетел из школы – никаких пузырей или тем более флаеров он не признавал, принимая облик разнообразных летунов или в случае усталости пользуясь пластиковыми крыльями. По словам Крыса, многие жители его планеты так вели себя в детстве и юности, превращаясь во всё что угодно, по поводу и без. На этот раз Алекс менял облик просто каждую секунду – верный признак того, что у него были какие-то потрясающие новости. Из белки-летяги в орла, из орла в баамбука, из баамбука в стрижа, из стрижа в ганимедскую летающую рыбку... В этот момент он добрался до предусмотрительно открытого Алисой окна (не откроешь, Алекс может и врезаться в стекло...). – Мама, папа, вы знаете, куда я скоро полечу? – воскликнул он, едва вернувшись в облик человека. – Угадайте с трёх раз! Алиса с улыбкой развела руками, всем своим видом показывая, что сдаётся без боя. – На Меркурий, на Луну, обратно в школу, – немедленно отозвался Крыс. Алекс торжествующе хлопнул в ладоши: – На планету Пять-четыре! Я буду играть на благотворительном концерте «Звёздный фронтир»! Сейчас остальных позову и всё расскажу подробно! – и он помчался в комнаты, громко окликая сестёр и домроботника. Крыс и Алиса переглянулись. – Да, – сказала наконец Алиса. – Признаю. Выводы о спокойной профессии Алекса были очень, очень поспешными.