***
Мальчишка хотел стать поваром. Но пока он только и мог, что мыть посуду и воротить нос от объедков. Пока на судно, на котором он работал, не напали пираты в самый разгар шторма. Тогда ему было десять. Тогда он чуть не утонул. Но его спасли. И спас кто? Тот самый капитан пиратов, что напал на мирный корабль. «Красная нога» Зефф. Санджи ненавидел его. Он думал, что тот, когда они оказались на необитаемом острове, забрал себе большую часть еды. И какого было его удивление, когда это оказалось не так и на самом деле Зефф съел свою ногу, отдав всю уцелевшую еду ему, мальчишке с той же мечтой, что и у этого пирата. Он мечтал найти Олл Блю и Зефф желал того же.***
Прошло несколько лет и Санджи теперь спокойно работает в Баратти в качестве заместителя шеф повара. Периодически ему снятся кошмары с самим собой, а иногда, днём, он видит, как кто-то мелькает в тени. И слышит ту самую поступь. Парень поклялся больше не вспоминать о своей семье и чертовой фамилии Винсмоук, но как назло, она его преследует и здесь. В его же собственном лице. Но это нисколько не мешает ему заниматься его любимым делом — готовкой. Санджи стал отличным поваром, хотя его коллеги специально унижали его навыки, чтобы он продвигался дальше. Особенно Патти. К слову, все его коллеги были бывшими пиратами, поэтому их звали «Боевые коки Ист Блю», так как каждый из них знал, как постоять за себя и свой ресторан. И ещё через полгода появился он. Мальчишка в соломенной шляпе, что изменил жизнь Санджи в корне. Теперь Санджи стал пиратом. И кошмары с галлюцинациями исчезли. Но лишь на время. Ровно до того момента, как они не столкнулись с Большой Мамочкой. Санджи собирались женить на дочке Шарлотты Линлин Пудинг. И, мягко говоря, до встречи с невестой, «Черная нога» мучился в сомнениях. Стоит ли? И что будет с его накама? Он знал точно, если всё же объединится с ней, то Йонко получит не только военную мощь Джермы 66, но и новых подчиненных в лице мугивар. А если Санджи этого не сделает, то всем его накама придется несладко. Тогда он показался во второй раз. Это было в то время перед уходом, пока все спали. Кроме подчиненных Некомамуши, конечно. Но сейчас «Черная нога» находился на другой территории. — Санджи, Санджи, Санджи, — тень перед ним покачала головой, а после из неё вылез он же, но с черными волосами и завитушками бровей направленными в другую сторону. В ту же, что и у его братьев с сестрой. — Прими ты меня ещё в детстве, я мог бы легко исправить ситуацию, — говорит всё так же безэмоционально, холодно и четко, словно подготовленная заранее речь. А после кладет ладони на плечи Санджи, сжимая их с непередаваемой силой, что заставляет парня выгнуться от боли. Но это продолжается недолго и «тень» отпускает его. — Мне… Не нужна твоя помощь… — Саджи смотрит на темного себя со злостью, ненавистью в глазах, ясно давая понять, что он его не примет. Даже сейчас. Даже в такой ситуации, когда на кону его накама. Черному не нравится этот ответ. — Да? А что ты будешь делать с Большой Мамочкой? Просто сбежишь от своей команды, выйдя за её дочь? Не тут-то было. Они убьют и тебя, и Джерму. Я знаю способ, как этого избежать. Я буду полезен тебе, Санджи, — шепчет прямо на ухо, заставляя по телу пробежаться целому табуну мурашек, — просто прими меня. Ну же. Давай. Без меня ты не справишься. — «тень» облизнул мочку уха Санджи, и парень рефлекторно отступил назад, подальше от темного. Лоб заметно вспотел, от чего волосы липли к лицу, что мешало. Винсмоук боялся. Боялся самого себя, а потому и не мог принять его. — Я повторяю, мне не нужна твоя помощь. Даже если меня убьют, мои накама и человек, которому я обязан жизнью, останутся целы и это главное. — кок старался сохранять спокойствие, нельзя поддаваться страху, не в такой ситуации и не сейчас. На кону жизнь Зеффа и его накама. — Какой же ты тупица, Санджи, —черный недовольно цокает, — Ты же знаешь, что Луффи не отстанет. Он пойдет тебя спасать. И что ты тогда будешь делать? — «тень» уставился на Санджи, вновь подходя к нему вплотную и внимательно изучая его лицо, будто пытаясь там что-то найти. И, видимо, находит в секундной нерешительности кока, — Верно. — Что? — Тебе нужно отказаться от него. Сыграть роль принца, который баловался в обществе пиратов. Я могу помочь с этим, раз ты не хочешь меня принимать полностью и желаешь сдохнуть. Тебе всего лишь нужно будет не высовываться в этот момент, иначе ничего не выйдет. — шепчет прямо в губы, а Санджи рефлекторно хочет врезать себе же со всей силы, но не может. Нога проходит сквозь черного и тот зло ухмыляется. — Я это ты. А ты это я. Мы одно целое. Но в отличие от тебя, Санджи, я могу касаться только тебя и ощущать меня можешь только ты, но причинить вреда мне ты не можешь. Для остальных я невидим, неслышим и неосязаем. Такие вот дела, я. — он проводит рукой по своему же лицу, задевая большим пальцем по еле раскрытым в панике губам. Санджи не может пошевелиться от неподдельного страха, но к нему пришло простое осознание того, что он уже с детства был таким… Психом с диссоциативным расстройством личности. И такое ощущение, что Гранд Лайн и Новый Мир только усиливают это, давая его «тени» больше возможностей издеваться над ним. — Ты… — Санджи хочет высказать всё, что думает о своей второй личности, но его тут же перебивают, мгновенно отстраняясь. — Ты никогда не думал о том, почему я тебе хочу помочь, а, Санджи? — он садится на ближайший пенек, посмотрев прямо на себя. В его голосе до этого не было ни дрожи, ни колебания, ни эмоций, ни чего-либо ещё, а сейчас промелькнуло что-то странное. Или Санджи показалось? — Нет, не задумывался. — проговаривает кок, глядя прямо на черного. — Конечно не задумывался, — черный усмехнулся, — помнишь нашу маму? Она просила тебя заботиться о себе, когда её не станет. Вот так я и получил цель своего существования. Правда, у меня не совсем те принципы заботы, которые она возможно подразумевала.— тёмный смотрит на Санджи, внимательно, изучающе и выжидающе. Он ждет от него действий, слов — хоть чего-то из ряда вон выходящее — что могло бы его переубедить в себе. И тут он задает единственный вопрос, который его волнует: — Ты точно готов умереть?***
Все события, произошедшие на территории Большой Мамочки оставили на Винсмоуке отпечаток. Да, он не принял свою «тень», но плану следовал. Всё было гладко, всё шло по плану. Пока не пришел Луффи. А где Луффи, плана нет и не бывать ему рядом с ним. Что же, зато теперь они направляются в Вано. В прекрасную страну самураев и милых мелорин-гейш. Но одно омрачало ситуацию — скоро они дадут бой одному из Йонко — «Царю зверей» Кайдо. Сколько не радуйся, а всегда найдется что-то, что тебя обязательно огорчит. Так ещё и Ниджи подсунул ему его собственный костюм. Прекрасно. — Почему не спишь? Я хочу спать. — тень наигранно устало зевает, прикрывая рот. Кок невольно повторяет то же самое, сидя за столом на кухне и покуривая несчастную сигарету, что вот-вот может дойти до фильтра. Последнее время его вторая личность стала появляться чаще. Неужто что-то действительно плохое грядет? — Не спится, — коротко отвечает Санджи, стряхивая пепел в пепельницу и туша сигару. Курить сейчас перехотелось совсем, — Если так хочешь — иди и спи. — даже с каким-то раздражением протягивает кок, глядя на свою вторую личность. Черный на это ничего не ответил и, как только ему надоело сидеть где-то в углу — а наскучило ему это быстро, — он исчез и появился прямо перед лицом Санджи, заставив того от неожиданности опасно покачнуться на стуле чуть ли не упав, но вовремя сохранив равновесие. — И что ты от меня хочешь, а, черныш? — кок достал ещё одну сигарету из пачки — последнюю в ней, — и нервно закурил, выпустив струйку сизого дыма в лицо своей второй личности, — однако, дым прошел насквозь, — а после снова затянулся. «Тень» ничего не ответил, и подаваясь вперед, вытащил изо рта Санджи сигарету, потушив пальцами и откинув её куда подальше. В этот момент их губы вот-вот могли соприкоснуться, но ни один из них не делал этого шага, внимательно следя друг за другом. — Ты всё ещё так слаб, Санджи. Тебе страшно? Не по себе? Ты не хочешь использовать этот костюм? Не доверяешь? — и ещё несколько вопросов тёмного, которые не разобрать теперь, так как один из них всё же сделал шаг, переступив через себя и свои принципы. — Заткнись. Надоел болтать, уголь. — прошипел Санджи, вновь целуя свою «галлюцинацию». Сейчас ему совершенно не хотелось ни говорить, ни слушать. Хотелось снять напряжение и наконец лечь спать. Хотя, учитывая то, что он собирается сейчас сделать, сна ему не видать. Но, зная кока мугивар, подготовиться заранее ему не составит труда, чем он и занимался до прихода «тени». Сейчас Санджи может спокойно касаться своего я, чувствовать его и ощущать. То ли это так на него Гранд Лайн действует на пару с Новым Миром, то ли он просто свихнулся сильнее после всего, что произошло. — Так значит, ты всё-таки решился. — черный усмехается, оторвавшись от поцелуя и облизнувшись. Он не испытывает эмоций, но сейчас в нём бурлило что-то непонятное, но растекающееся по фантомному телу таким приятным жаром, который он мог чувствовать и в Санджи забравшись к нему на колени. — Да. — коротко отвечает он своей «тени», аккуратно расстегивая пуговицы на смокинге черного, но на рубашке уже сам тёмный вспылил, просто заставив верхнюю одежду исчезнуть, дабы не мешалась. Кок лишь пожал плечами, — потому как он сам задолбался с этими маленькими пуговицами, — и припал губами к своей же коже, что ощущалась тверже, чем реальная, начав оставлять на ней влажные невидимые дорожки языком, разбавляя их короткими поцелуям в том или ином месте. Например вот здесь вот возле соска или пупка, а может и на одном из кубиков пресса. «Тень» слабо вздрагивает под ласками и шумно выдыхает, наклоняясь всё сильнее и прямо-таки нависая над Санджи, уперевшись ладонями ему в плечи. Но черный теперь не чувствовал того, что Винсмоук его боится. Неужели и впрямь решил принять, да таким ещё способом? Интересно. Тёмный опустил одну из рук и надавил ладонью на пах кока, заставив того сдавленно что-то промычать ему в живот и получить укус. Достаточно болезненный, что невольно вызывает улыбку на губах «тени», и заставляет его расстегнуть ширинку на штанах Санджи, бессовестно проникая рукой под резинку трусов и обхватывая ладонью уже полу твёрдый горячий орган, размеренно двигая ею вверх и вниз, вызывая блаженную дрожь в теле Винсмоука. Санджи не хочет обделять свою «тень», а потому проделывает буквально то же самое, отлипая от торса черного, и выпрямившись, вновь касается его губ своими, сразу же углубляя поцелуй. Другой рукой кок стаскивал с темного штаны, но и они вскоре исчезли, оставив того совершенно нагим на коленях Винсмоука, когда как сам Санджи был всё ещё в смокинге. «Тень» останавливается и перемещает ладонь с члена на грудь кока, расстегивая чертовы пуговицы и стаскивая галстук, чтобы сразу же после поцелуя припасть губами сначала к шее, проводя языком вдоль сонной артерии, а затем кусает так, будто готов был выпить крови, но вместо этого получает лишь несколько капель и недовольный затуманенный похотью взгляд Санджи. Но это их никак не останавливает, создавая ситуацию намного горячее, чем раньше. Винсмоук заставляет своё второе я сесть плотнее к нему, а после ладонями касается бёдер «тени», принуждая его приподняться и постепенно садиться на член. Черный закусывает губу, чувствуя слабую боль, но после становится легче и он уже сам может двигаться, постепенно наращивая темп, в то время как одна рука кока, переместившись с бёдер, принялась изучать спину «тени» и искать те самые чувствительные точки, а другая опустилась на член, начиная постепенно надрачивать в такт движениям, периодически задевая большим пальцем головку. Оба не любят шума при сексе, поэтому, стоя на камбузе Санни и хорошенько прислушавшись к тишине ночной, можно было услышать лишь тихие дрожащие вдохи и выдохи. Благо никого не было в это время на палубе, потому как все давно сладко спали в своих каютах. Ещё несколько минут непрерывных ласк друг друга и на пике оргазма Санджи кончает в пустоту. Он больше не чувствовал на себе тяжести чужого тела, ни его тепла, ни запаха, ни прикосновений. Он остался один. Весь взмокший, искусанный и с багровеющими засосами на груди, — оба знали, что на шее не стоит их оставлять даже в порыве страсти, — он смотрит на свою руку, на которой раньше была чужая смазка, а теперь её здесь нет. Только его собственная на штанах осталась и немного попало на пол. Промелькнула мысль — нужно одеться и прибраться, а после постирать одежду и лечь спать. Но точно он теперь один в своём теле? Возможно. Однако теперь он принял себя без остатка.