Возвращаться домой из школы с новым фингалом под глазом, когда не успел до конца сойти предыдущий, не впервой. Мать давно перестала проводить воспитательные беседы, а отцу откровенно насрать. Он и виделся с сыном лишь по утрам и поздним вечерам. И хорошо, если просто пропадал на работе. Хуже, и Гэвину, и его матери становилось, когда тот возвращался после хорошей гулянки, вдребезги пьяным. В лучшем случае, он просто ложился спать в том, в чём был. А мог закатить скандал, чтобы ему «не указывали как жить».
В такой атмосфере совершенно не хотелось находиться дома. Если бы было куда — Гэвин обязательно бы ушёл. Хорошо отвлекать помогало чтение интересных детективных историй. В электронном варианте или печатном — совсем не важно. А иногда, если впадлу было читать своими глазами — скачивал аудиокниги и заслушивался по вечерам.
Закрывая глаза, Гэвин словно погружался в придуманный мир автора, переживая за главных персонажей, проходя с ними путь от начала до самого конца. И если отец не врывался неожиданно в комнату, чтобы очередной раз напомнить о том, какой же он бездельник и нахлебник, сидящий на шее родителей, впечатления оставались надолго.
Вскоре вектор его интересов начал подвергаться изменениям. Художественная литература сменялась на более научное чтиво. Особенно сильно он стал налегать на инженерию, после того как медленно, но верно начала выходить из строя старая техника. Деньги позволяли купить новое, но Гэвину стало интересно, как устроено всё внутри. Так он и коротал скучные вечера в компании электросхем.
Понемногу зарождались мысли о том, чтобы пойти по инженерной стезе. Но думать всерьёз пока рановато. Для него это обычное хобби, помогающее от скуки. Если бы родители оплачивали интернет, возможно, у него и не проявился бы интерес к починке старых вещей и изобретению чего-то нового.
Век технологий открывал для него огромные возможности. Но даже они не могли ничего сделать с тем, что в его комнату решил пожаловать отец, напомнить еще раз, какое же он, Гэвин, ничтожество. Парень чистил свой старенький компьютер и ему нужна была концентрация. Но нет, она к хуям полетела, стоило услышать громкий удар кулака о стол. Все, что на нем было — дрогнуло. Пару инструментов, которые он оставил с краю, и вовсе навернулись.
— Какого хрена?! — выкрикнул Гэвин, не выдержав, и выпрямился, бесстрашно глядя на пьяного разгневанного отца. — Оставь меня уже, блять, в покое!
Первым делом он прилично получил по лбу, сразу, как решил отправить родителя на хер из своей территории.
— Следи за словами, щенок! Мал ещё так с отцом разговаривать! Что из тебя выросло? Пороть надо было побольше — человеком бы стал.
Пьяное дыхание отравляло воздух в комнате. Как и сама отцовская туша, в которой мало что от человека осталось. Заросшая и заплывшая морда. Когда-то в молодости у него было отличное спортивное телосложение, а сейчас заплыл жиром. Пивной живот выходил вперед самого обладателя. В дополнении к «прекрасному» образу — одежда не первой свежести.
Гэвин скривился, искренне жалея, что это создание являлось его отцом, и что он не мог просто свалить из этого дома, подальше от пьяницы-отца и забившей на него матери. То, что он приносит пользу, чиня их старую технику, никто замечать не желал. А ведь если бы он не отремонтировал телевизор в гостиной, никакого бы просмотра матча не было! Вызывал бы мастера, ибо у самого руки из жопы растут!
— Ты так представитель человека, — не боясь, высказался Гэвин, сильнее сжимая в руках отвертку. — На себя сначала посмотри. Нажрался, как свинья, и выглядишь соответственно.
Тяжёлая рука полетела парню в лицо. Хлесткий удар, чуть мозги не выбил. Гэвин еле на ногах устоял, хватаясь за пострадавшее место и чувствуя во рту металлический привкус.
— Совсем страх потерял?! Как ты смеешь так со мной разговаривать? Совсем от рук отбился!
Будь папаша трезвее, он бы заподозрил, что отвёртка в руках сына может оказаться не к добру, а то и вовсе причинить вред. Но крепко подёрнутые алкоголем мозги никак не реагировали на возможную опасность. А Гэвин, чувствуя пульсирующую боль и слизывая набежавшую кровь с разбитой губы, с силой сжал инструмент.
Безумная мысль: «Ударь. Ублюдок заслужил», едва не вошла в силу. В последнюю секунду, когда рука дернулась, парень ужаснулся собственным мыслям и дернулся в сторону. Отвертка выпала из ослабевшей хватки, а сам он развернулся, быстро отыскав свой рюкзак, в котором всегда лежал ящичек с инструментами и немного закуски с бутылкой воды. Следом, под крики отца, он забрал толстовку, откинутую на кровать, и быстро вылетел из собственной комнаты.
Он продолжал бежать даже когда вышел из квартиры, не отдавая себе отчёт. Просто хотел убраться подальше от сволоты, которая своим блядским поведением едва не заставила его совершить преступление. Подайся он хоть на секунду и его жизнь пошла бы под откос, пополнив статистику печально кончивших отцов-алкоголиков и убийц-подростков из неблагополучной семьи на ещё одну единицу.
Остановило жаркое солнце, основательно припёкшее его через толстовку. На улице даже не вечер… А этот мудень, именуемый отцом, уже ходил пьяным и вонял по поводу и без!
— Ублюдок конченный! — выкрикнул в отчаянии парень, скидывая рюкзак прямо на землю и с остервенением стягивая с себя толстовку, которую на ходу успел надеть, пока выбегал из дома. Предательски слезы, от обиды, от несправедливости, от своей гребаной жизни, стали собираться в уголках глаз.
Идти было некуда. Никто не мог укрыть его от того, что творилось в доме. Да и назвать это место домом уже язык не поворачивался. Безнадёжность полностью завладевала сердцем, тисками сжимая грудь. А вокруг, будто сговорившись, ходили счастливые семейства, одна из которых, прошедшая мимо парня, обсуждала выходные за городом.
Единственное место, где бы он смог почувствовать себя лучше, где все насквозь было пропитано безысходностью, болью и смертью — это свалка. Свалка андроидов, которая находилась совсем рядом. От его дома буквально пятнадцать минут ходьбы. Она почти не охранялась, пробраться совсем несложно.
Именно на свалке Гэвин чувствовал себя лучше. Никто из живых людей не мешал, а полумёртвые андроиды, порой, были куда интереснее. Многие считали андроидов ожившими куклами, а то и просто техникой на ножках, и не все видели в них живых созданий. Гэвин не мог спокойно воспринимать то, как этих несчастных выкидывают, словно ненужный хлам. Не задумываясь о том, что те могут что-то чувствовать. Что им так же страшно умирать, как обычному человеку.
Сходя с довольно крутого склона, Гэвин не удержался на ногах и неудачно проехался на заднице, пачкая джинсы.
— Проклятье, — тихо шикнул, стоило встать на ноги, и тут же начал отряхивать свой зад.
Встретили его знакомые пейзажи. Торчащие отовсюду покорёженные руки, ноги, корпуса тел, медленно превращающиеся в подножие полигона. Может, и он сейчас стоял на чём-то, что когда-то было андроидом, верно служившим своему хозяину, а возможно и государству. Но теперь этого никак нельзя понять. Некоторые андроиды всё ещё механически дёргались от замыкающих биокомпонентов, некоторые пытались петь или транслировать прогноз погоды на текущую неделю. Но, так или иначе, они разлагались. И понимали это далеко не все.
— Привет, ребята, — поздоровался с теми, кого знал, и теми, кого только недавно выбросили.
— Доброго вечера, Гэвин, — поздоровался андроид, чей оптический блок был повреждён от контакта с чем-то раскалённым. Пожалуй, из всех присутствующих, он один мог говорить связно. Остальные реагировали на приветствие технической блажью. — Кажется, сегодня кого-то ещё подкидывали сюда.
— Даже не удивлен, — невесело усмехнулся парень, садясь перед андроидом, прямо на грязную землю-останки. Все равно одежда уже испорчена. — Сможешь провести диагностику?
— К сожалению, повреждение необратимо, — сообщил андроид. Обычная констатация факта. — Больше всего меня беспокоит локтевое сочленение. Можешь посмотреть на него?
Скин сошел с конечности сразу, как Гэвин достал из своего рюкзака инструменты и взялся за холодную руку андроида. Модель РК900 устарела. В производство давно выпускали РК1000. Локтевое сочленение попросту износилось, а провода лопнули. В людском эквиваленте похоже на истирание сустава. Если иметь под рукой провода, паяльник и совместимую руку — можно её поменять.
— Так, — начал парень, как только оценил масштаб повреждения, и взглянул на изувеченное лицо андроида, где больше всего пострадали глаза. — Приятель, я попробую отыскать тебе новую конечность. Твоя уже не подлежит починке. Ну и оптический блок заодно.
«Возможно, кто-то из оставшихся уже отключился», — мысленно договорил Гэвин.
— Гэвин, я стар, — с грустью напомнил ему андроид. — Не уверен, что ты найдёшь что-то подходящее. Во всяком случае глаза. А вот руку попробовать можешь. Примерно… — машина попробовала сориентировать себя в пространстве. — В метрах тридцати на два часа недавно что-то грузное скидывали.
— Ну, у меня есть еще свое небольшое творение, — искривил губы в улыбке и тут же зашипел от боли. Разбитая губа вновь закровоточила. Во рту стал чувствоваться металлический привкус крови. — Но чтобы все сработало, нужен оптический блок. Любой модели.
Не зря ведь он мнил себя гребаным изобретателем.
— В общем, жди, я скоро буду.
— Буду ждать тут, — с улыбкой пообещал РК900.
Они оба прекрасно знали, что деваться ему некуда. Но желание парня помочь вызывало то самое чувство, которое андроид когда-то полностью отринул — желание делать, как скажут. Искренность — оружие, против которого бессильно любое другое.
Рюкзак с ящичком инструментов Гэвин так и оставил рядом с девятисотым. Никто их не отберет здесь, в мертвом логове пластиковых существ.
Первым делом, конечно, он двинулся на поиск конечности. Андроид подсказал, где лежала подходящая для него. Главное, чтобы на ней не было повреждений. Любая трещина, не говоря уж о пробитом пластике, могла все испортить.
В указанном месте действительно был приличный сброс каких-то запчастей, в основном ног. Андроиды-футболисты. Гениальная логика людей: проиграла команда, всё — в утиль. Из всего этого сборища, с трудом, но рука нашлась. Вратарская. И вполне целая!
С оптическим блоком, от которого Гэвину требовалась всего одна деталь, дабы соединить ее с тем, что он сам успел собрать, будучи дома, дела оказались намного сложнее. У андроидов, что хоть какие-то признаки жизни подавали, даже если были буквально четвертованы, парень ничего не мог забрать. Рука не поднималась до конца их уничтожить. Он искал среди тех, кто отключился, пока не зацепился ногой за какого-то лежащего и покорёженного.
— Эй, можешь вытащить? — спросил тот, показывая на свою грудь.
Андроид задумал самоубийство. Хотел извлечь из себя тириумный насос, но руки отсутствовали. Да и саму деталь заело в резьбе. Если и вынимать, то только какой-нибудь пластиной, как пригоревшую котлету со сковороды.
— Черт, — Гэвин скривился и присел рядом, коленом упираясь в землю. Он осторожно приподнял несчастного андроида за плечи. — И давно ты в таком состоянии?
— Дата… центр повреждён. Я не знаю, какой сейчас год. Поломка случилась 14 августа 2036 года.
— Два года, чувак, — сочувствующие произнес Гэвин.
Это самое отвратительное. Самое мерзкое, что ему приходилось делать. Не раз уже. Понимая, что андроиду не помочь, он не в силах исправить сильные повреждения, случалось ЭТО. Когда просили избавить от бессмысленного существования. Гэвин многим старался помочь, некоторых даже ставил на ноги. Четыре андроида, с его помощью, смогли выбраться из собственной могилы.
Но в большинстве своем…
Кладя руку на место, где находился тириумный насос, Гэвин поймал на себе взгляд андроида. Живой, мать его, взгляд. Тот все осознавал. Понимал, что его ждёт.
— Ты точно уверен?
— Да, конечно, — заверил андроид и тут же выразил сочувствие. — Извини, что прошу тебя о таком. Я устал так жить. Не хочу.
Никакого страха, ни в словах, ни во взгляде. Он напоминал парализованного, который не может жить своей жизнью, при этом прекрасно всё понимает. И существовать вот так — невыносимо.
Прежде чем вытащить тириумный насос, прилагая к этому силу, почти ковыряясь в груди андроида, Гэвин попросил прощение. Избавляя от страданий таких, как этот андроид, он словно брал на плечи тяжёлый груз. Ему ни черта не просто. Он умертвлял живое создание! Даже если тот сам этого хотел. А когда оставались считанные секунды, Гэвин не оставил того в одиночестве. Все так же придерживал, почти обнимал.
— Все будет хорошо, приятель, — криво улыбался тому, не замечая как капала кровь с губы. — Ты отправишься в лучший мир. Где не будет ублюдков, которые калечат андроидов.
— Спасибо большое, — механически-скрипящим голосом поблагодарил тот, улыбаясь тому, что скоро всё закончится. — Пусть и у тебя появится тот, кто будет тебя беречь.
Когда последние слова, что произносит умирающий у тебя на руках — это благодарность, за то, что ты его убил — это выносит на раз-два. От такого диссонанса впору сойти с ума. Мозгу требовалось время, чтобы понять и осознать произошедшее. Гэвин так и просидел у отключившегося навсегда андроида, глаза которого потухли и смотрели в пустоту. И внутри его просто разрывало от новой порции несправедливости в этом чертовом мире. Кому-то все, а кому-то ни хуя. Ублюдки, калечащие андроидов, остаются не при делах. Всегда.
Что такое убийство андроида? Не более, чем сломанная техника! Вы ведь не льёте слезы по сломанной микроволновке? Те, кто думал в подобном плане, безумно раздражали Гэвина. Он готов был врезать таким личностям.
Рид не замечал за собой времени. Только когда вспомнил, что девятисотый ждёт, ему нужна помощь, парень собрался встать и… внезапно замер. Оптический блок. Этому андроиду он уже ни к чему. Своей смертью он спасёт существование другого.
Гэвин не хотел вынимать у этого андроида ни одной детали… а по итогу вытащил две.
— Эй, друг? — обратился к девятисотому, как только вернулся, — я нашел для тебя все, что нужно. Сейчас быстренько тебя подлатаем, и ты снова сможешь видеть. Даю слово, сегодня ты увидишь супер-крутого-красавчика-мастера, — под конец с долей шутки добавил, только бы разрядить обстановку и перестать думать о том, что сделал.
— Буду очень благодарен, — ответил тот, обрадовавшись возвращению. — И у тебя столько энтузиазма в голосе, приятно слышать. Сначала давай попробуем руку. Мне она нужнее.
Процесс занял немного времени. Гораздо сложнее было бы избавляться от повреждений, нежели просто заменить одну конечность, на другую.
— Ну как? Попробуй пошевелить.
— Ослабь крепёж немного. Очень туго, — попросил андроид, когда померил ощущения. — Ты очень хорошо закрутил, но мне этого много.
Как только Гэвин исправил свою оплошность, он сам подвигал конечностью, на которой появился скин кожи, и осторожно согнул в локте.
— Замечательно. Встала как заводская, — порадовался РК900, и тут же обнял мастера новой рукой. — Спасибо тебе!
И Гэвин натурально смутился. Такая искренняя, почти детская, благодарность… На душе стало чуточку теплее, словно луч солнца пробился через свинцовые тучи. Он тоже приобнял андроида.
— Не за что, приятель. Как только верну тебе зрение, вообще до хруста стиснешь в объятьях, да? — спросил и сам же издал тихий смешок.
— Знаешь, слушая тебя я… Даже начинаю верить, что у тебя получится, — признался андроид, слепо глядя на него, но искренне улыбаясь. — Но до хруста не буду, — пообещал он. — Мне лечь или тебе будет удобнее, если буду сидеть?
— Наверное, лечь. И так, чтобы свет солнца падал на лицо, — заранее предупредил Гэвин, мягко отстранившись. — Твои глаза сильно повреждены и потребуется время, чтобы вытащить убитые на хер детали и вычистить внутри все, но мы справимся. Замена пройдет куда быстрее. О несовместимости даже не переживай. Я уверен на все сто.
— Я тебе доверяю, — успокоил андроид, даже вслепую найдя его руку и ободряюще сжав. — Клади, как тебе нужно, я повернусь.
Он был готов подчиняться любым указаниям. С Гэвином андроид был знаком пару месяцев. И в отличие от других, жестоких и злых людей, парень всегда хорошо к нему относился. Причин не доверять ему — нет.
В моменты серьезных починок, когда приходилось буквально лазать во внутренностях андроидов или заглядывать в их микросхемы, Гэвин чувствовал себя хирургом. В его руках буквально находилась жизнь. И только своими силами он мог облегчить существование несчастного создания.
Очень много времени заняло избавление похеренного оптического блока. Тот, кто сделал такое с андроидом, точно желал выжечь глаза, не иначе. И очистка от грязи, от собранной пахучей жидкости, так же заняло долгое время.
Под конец Гэвин перестал выполнять работу молча и с улыбкой стал рассказывать андроиду о своих школьных буднях, упуская моменты, связанные с насилием. А тот, в свою очередь, делился тем, что знал. В особенности техническими особенностями, о которых обычно не говорят. Например, фокусы с сопротивлением электропроводов, которые позволяют немного снизить счета за свет.
С разговорами уходил на задний план тот факт, что Гэвин занимался починкой высокотехнологичного робота. В самом деле, будто к приятелю пришёл.
— Ну, вроде бы… все. Открой глаза пошире, дружище, перед тобой мастер-золотые-руки, — провозгласил довольный своей работой Гэвин.
Операция, шедшая около часа, наконец-то закончилась. Гэвин выпрямился, издав тихий стон. Спина болела из-за долгого нахождения в неудобном положении.
Биокомпоненту требовалось время, чтобы встать и подключиться. Особенно из-за разницы в модельном ряде. Чужие запчасти вставали хуже, чем родные. А вскоре РК900 медленно открыл глаза. Цветопередача сильно ударила по системе. Но теперь он видел всё. Первый взгляд достался именно Гэвину. Он увидел перед собой молодого голубоглазого парнишку со шрамом поперёк носа. И этого хватило, чтобы подобраться ближе и крепко обнять.
— Спасибо тебе.
Вполне ожидая такую реакцию, Гэвин обнял в ответ, не скрывая своей улыбки. Он не зря вложил много сил. Не зря так долго и терпеливо проводил сложную операцию по восстановлению зрения. Собственные примочки хорошо послужили, ведь иначе, из-за сильного повреждения, могло ничего не сработать. Оптический блок бы восстановил, но с видимостью объектов произошел бы сбой.
Андроид не сразу смог отстраниться из-за благодарности, переполнявшей его. Теперь он видел после долгой слепоты. Второй взгляд на своего мастера стал другим. За своей радостью он не разглядел изначально увечья на лице парня, за исключением старого шрама.
— У тебя лицо в синяках. Кто-то бил тебя?
— Отец, — не стал скрывать Гэвин и хороший настрой от одного лишь воспоминания о родителе, сбился. — Ну и… одноклассники, — добавил чуть более смущённо, будто бы нехотя. — У меня непростой характер. Это к андроидам я отношусь хорошо. Да, кстати! Мы вроде как почти два месяца общаемся, а я так и не знаю, как тебя зовут? Ведь тебя кто-то назвал когда-то, да?
— Хозяин назвал меня Фредом, но мне совершенно не нравится это имя. Хочу себе другое, — поведал андроид, улыбаясь. — Ричард. Одобряешь?
— Ричи, — попробовал более ласкательный вариант парень, и удовлетворённо кивнул. — Мне нравится.
— Очень рад, что тебе тоже нравится, — сообщил он, искренне улыбаясь, но чем больше смотрел на него, тем больше менялся в лице. Ему не нравилось то, что он находил.
— У тебя есть возможность сообщить куда-то, что над тобой издеваются? Это не дело совершенно.
Ничем не скрытое переживание от андроида. Так… необычно. Гэвину как-то неловко стало. Вскоре он объяснил, параллельно с тем собирая разложенные инструменты на свои места:
— Надо мной не издеваются, это как-то грубо звучит. Скорее, я нарываюсь. Бывают моменты, которые меня жутко бесят. Ну и заработал в школе я не лучшую популярность. А дома… дома просто пиздец творится, Ричи. Мама давно на меня забила, только работой и живёт. А отец… этот урод пьет постоянно и… сегодня поднял на меня руку. Впервые ударил так сильно. До этого подзатыльники и тычки только были.
Пару секунд андроид усваивал информацию, а после заговорил, достаточно серьёзно. И всё же в его голосе слышалась та самая интонация, которой обычно говорят старшие братья:
— Я не могу знать всего, что у тебя происходит, но мне есть что сказать. Тебе стоило бы драться только в порядке самозащиты и защиты своей чести. Тогда о тебе будет нарастать другая слава. А по поводу отца, — теперь Ричард заговорил хитро. — Если он употребляет алкоголь дома, ты можешь незаметно всыпать ему туда один совершенно легальный препарат, который подарит очень неприятные последствия.
— Слабительное? — тут же за последнее зацепился, а от представленной картины засмеялся. — Да-а, это стало бы ему уроком! Пусть бы очко горело!
Сложив все инструменты, Гэвин достал из рюкзака бутылку с водой. Жажда постепенно начала мучить.
— А что касается драк, — заговорил сразу, как выпил четверть, — я не нападаю первым. Вернее, не так. С кулаками я нападаю первым. Но только тогда, когда меня словесно начинают поливать грязью.
— Хм. Я говорил не о слабительном, а специальном препарате, который вызывает сильную тошноту и боль, при употреблении алкоголя. Но слабительное будет тоже неплохим вариантом. А вот касательно драки — всё правильно. Именно про это я и говорил, — кивнул Ричард, внимательно выслушав. — Но и этот момент можно скорректировать. Тебе нужно потренировать один специальный удар, который разом отключит противника на время. Такое никому не понравится. Тогда твои обидчики уже начнут думать, а стоит ли к тебе лезть. Могу научить, если хочешь.
— Ах да, ты же… точно, — выдохнул понимающе Гэвин. Порой, он забывал, что РК900 являлся в прошлом боевым андроидом. — Но, Ричи, давай сначала тебя на ноги поставим. И, кстати, о них! Парочку я приметил, когда искал тебе руку. Можем заменить. А как только я раздобуду тириум, ты точно сможешь ходить.
— Буду очень тебе благодарен, — сразу же сообщил Ричард. Теперь он точно верил, что его можно поставить на ноги. — Только вот с тириумом будет проблемы. Его найти гораздо труднее.
— Да уж в курсе. В обычном магазине его не купишь и через интернет не закажешь. Но… я проберусь на один склад. Если повезёт, урву ящик. Не повезет — то хотя бы пакетик. В любом случае добуду! — почти упрямо провозгласил под конец. И вера в собственные силы, полная уверенность в том, что получится, заражала.
— Только не подвергай себя опасности, слышишь? — Ричард тут же взял его за руку. — Я не смогу себе простить, если ты из-за меня получишь проблемы. И… спасибо за то, что ты делаешь.
Прежде чем отпустить Гэвина домой, Ричард обнял его еще раз, пообещав ждать.
***
Гэвин Рид испытывал жалость к андроидам и считал вышей степени жестокость отправлять на свалку тех, кто еще как-то функционировал, кто все видел, слышал и чувствовал. Как если бы людей хоронили заживо.
«И как бы вы тогда запели?» — зло думал Гэвин.
Поэтому при каждом удобном случае он забирался на свалку и чинил их. Но за два месяца никогда еще не привязывался к кому-либо. Те четыре андроида, которых он поставил на ноги — им просто повезло. Они пробыли на свалке несколько дней и не успели как-то привыкнуть к человеку, мальчишке, что их чинит. Уходили спокойно. И Гэвин испытывал те же ощущения. Было жалко, было желание все исправить, была радость, что все получилось. И этого достаточно.
Но Ричард… с ним все иначе. Он был первым андроидом, с которым Гэвин столкнулся, когда пришёл сюда. Они очень быстро установили общий язык, потому что машина проявляла понимание, которое несвойственно даже людям. Всегда выслушивал, умел говорить на отвлечённые темы, когда понимал, что у Гэвина плохое настроение. А ведь он делал это вслепую, ничего не видя. Просто ощущая его. А сколько искреннего дружелюбия появлялось в его голосе, а после и в восстановленных глазах, когда Гэвин снова навещал его на свалке — не передать словами.
Как не привязаться к такому андроиду? Как не пожелать его поскорее дочинить до конца и забрать отсюда? Именно забрать — не отпустить. Потому что к другим Гэвин не испытывал того, что испытывал К Ричи.
Через два дня, сразу, как выдалась возможность, он вернулся и почти поставил андроида на ноги. Давно отказавшие ноги он заменил на новые, благодаря тем андроидам-футболистам. Отыскал более подходящую модель, спустя энное количество попыток.
Однако чтобы выбраться, Ричарду требовался тириум. Своего он слишком много потерял. Тот, что еще оставался в его биокомпонентах, поддерживал жизнь.
— Ты очень много сделал для меня, Гэвин, — однажды вечером сказал Ричард, сидя с ним рядом под пологом из согнутого куска жести, которым они укрывались от сильного дождя как в палатке.
Прижимаясь плечом к плечу андроида, и попивая горячий чай из термоса, который украл у отца, Рид удивленно вскинул брови. Закралось какое-то нехорошее предчувствие. То, как начался новый разговор после нескольких минут молчания и слушания дождя с механическими искаженными вещаниями андроидов…
— Ты сейчас к чему ведешь?
— Мне всё равно некуда идти, даже если я покину это место. По итогу все твои усилия получаются попросту зря. Я этого не хочу. Ты — молодой парень, тебе своей жизнью надо заняться. Выбрать профессию, выучиться, завести девушку, — на этом месте андроид немного смутился и потом добавил. — Ну, или парня, как тебе больше нравится. Я к тому, что тебе не надо прозябать здесь, на помойке, и тратить свою жизнь на поломанные ходячие автоматы. Тебе нужно идти дальше, потому что ты можешь. А я нет.
Как знал, что не услышит ничего хорошего. Крышку от термоса, в которой еще немного оставалось чая, Гэвин отставил в сторонку. И прежде чем заговорил, пододвинулся еще чуть-чуть ближе, хотя казалось бы, куда ближе, и положил голову на плечо андроида.
— Все постоянно указывают мне, что нужно делать. Я устал уже от этого. Хоть ты, Ричи, не делай так. Не прогоняй меня. И не считай себя куском хлама. Вы все для меня — живые. А ты… к тебе я и вовсе, как идиот последний, привязался. Уже и план разработал, как тириум достать. Завтра попробую. Я помогу тебе выбраться. Помогу найти какую-нибудь заброшку. Мы ее обустроим. И я каждый день буду тебя навещать, как и всех этих ребят, обещаю.
Андроид обнял его, не только выражая признательность, но и уберегая тем самым от прохлады.
— Спасибо огромное. Ты просто чудо. И я не хочу тебе указывать, что делать. Просто желаю тебе счастья, а для него надо поработать. И мне горько тебя отпускать каждый день, — признался Ричард, прижав его к себе теснее. — Просто я не знаю, чем заняться, чтобы оправдывать своё существование.
— Чтобы жить, не обязательно чем-то заниматься, где-то работать, — еще тише заговорил Гэвин, чувствуя как никогда тепло и желание обнять в ответ. Притянуть к себе андроида, который вызывает слишком яркие и сильные эмоции. — Может, эгоистично прозвучит, но живи ради меня. Когда все получится и мы выберемся отсюда, ты не будешь сидеть в одном месте, только меня и дожидаясь. Тебя не отличить от обычного человека. Мы с тобой будем гулять. Я покажу тебе много интересных мест. Ты не будешь одинок.
Неожиданно для парня, Ричард поцеловал его в макушку. Так легко, будто всю жизнь это делал.
— Спасибо. Приятно быть для тебя человеком. И это не эгоизм. Жить для чего-то или кого-то, гораздо проще, потому что в этом есть смысл. Буду рад обрести его снова.
Ещё один поцелуй в макушку словно ставит точку, окончательно принимая и заверяя всё сказанное выше. И смущенный таким порывом парень был… совсем не против.
— Ну и отлично, — выдохнул с улыбкой, прикрывая глаза.
***
Гэвин много раз чинил пульт от телевизора, когда неадекватный папаша расхерачивал его в очередной раз. А теперь парень мог сделать и модифицировать его сам.
План был прост — отключить сигнализацию и пасущих дронов у склада, вскрыть дверь, найти и забрать пару упаковок тириума. На всё должно было уйти минут двадцать. В идеале.
Но помимо дронов была и обычная охрана, состоящая из людей и андроидов. И если первых вырубить возможно, с последними может не так хорошо обстоять дело. А ослеплённая камера могла привлечь к себе ненужное внимание.
Оставалось одно — испортить электрощиток.
«Так, все, собрался», — начал настраивать себя Гэвин, добравшись до склада.
Охрана стояла по ту сторону ворот. Перед тем, как начать перелезать, парень еще раз все проверил. Поправил рюкзак, одежду, закрепил фонарик и убедился, что отмычки на месте. Некоторые замки открывались при помощи карточки, но были и те, на которых стоял банальный механический замок. А уж взламывать то, что закрыто — Гэвин умел. И отрубать электропитание не придется в таком случае.
Вот уж чего Гэвин точно не любил в этой жизни, так это собак. Их лай всегда заставлял ощериться и вызывал желание пересчитать им зубы. Парень ловил себя на мысли, что в прошлой жизни он наверняка был котом. И сейчас он по-кошачьи мягко шёл по территории склада, после чего стал перебираться с одного контейнера на другой, двигаясь к своей цели. Благо, что силой природа его не обидела. А благодаря ливню создаваемый им шум при беге по контейнерам и прыгании, был минимальным, почти сливался со звуками природы.
Одно плохо — он быстро замерзал. Теплая одежда создавала бы максимум неудобства при легком паркуре, но та, что на нем — не стесняла движений. Да и не жалко было замарать или порвать ее.
Сразу два пролетавших дрона, с одной и с другой стороны, чуть не осветили его своим сканером. Гэвин вовремя прижался к контейнеру. Адреналин колотился в венах, натягивая нервы, как струны. Он старался сохранять хладнокровие, сейчас ему это нужно, как никогда. Сам факт того, что он не просто проник на частную собственность, с намерением обокрасть, а на склад огромной компании, имеющей представительства едва ли не по всей стране.
Если его здесь поймают…
«Не паниковать, блять!» — приказал себе и оторвался от контейнера.
Дроны, пролетающие по кругу, каждый обхватывая свой периметр, вскоре вышли из строя и попадали на землю. И пока охрана не начала проходить мимо, Гэвин спрыгнул с контейнера и вышедшие из строя дроны унес с дороги. Первое и главное правило — не оставлять за собой следов.
Вот что значит, любовь к чтению детективов.
Входить в само складское помещение Гэвин побаивался. Но того, как оказалось, и не требовалось. Ящики с голубой кровью стояли почти без охраны, не считая одного андроида. Под дождём в холодную промозглую ночь. Тогда как люди наверняка преспокойно сидят в тепле и поедают пончики с кофейком.
В рекордные сроки парень начал соображать, как быть. Втихаря обойти не получится, вывести из строя — тоже. Разве что повредить. Но Гэвин не мог так поступить! Он спасает андроидов, а не калечит их! Да и вырубить с одного удара можно только человека, а на машину такой манёвр не подействует.
Других караульных Гэвин не видел, а значит, можно притаиться в засаде, прикинуть, сколько времени андроид отсутствует рядом ящиками, и за это время свистнуть пару пакетов. Но выжидание могло так же накрыться, если помимо андроида появится еще кто-то из охраны.
Притаившись между контейнерами, в тени, парень молился Богу, чтобы ничего не поменялось. Чтобы ходил только один андроид, и он смог по-тихому забрать несколько пакетов. Какой уж там ящик, как думал поначалу. Хотя бы пару пакетов. Засунет в рюкзак и быстро отсюда свалит.
Андроид медленно уходил вдаль от своего участка. У Гэвина было две минуты, чтобы открыть ящик, забрать пакеты, закрыть обратно и уйти как можно раньше, чтобы андроид, не жалующийся на зрение и слух, не заметил его.
Как назло, крышка открывалась туго, отнимая время, которого и без того очень мало! Чудом удалось спрятаться за ящиком, который только что грабил и едва успел закрыть.
В последний момент Гэвину показалось, что его заметили, но всё обошлось. Четыре пакета, больше в рюкзак не вместилось. Но и этого достаточно.
«Все, Ричи, я бегу!»
***
Гэвин едва дождался утра. Ходить по городу ночью в одиночку несовершеннолетнему было нежелательно, если он не хотел загреметь в патруль. Идти приходилось аккуратно, чтобы не попасться под сканер дрона.
Похождение так его вымотало, что он рухнул в кровать сразу, как на скорую руку принял горячий душ. И безумно радовал намечающийся выходной. Ни в какую школу идти не придется. Но и разлёживаться утром он не стал. Уже хотелось накачать Ричарда тириумом и вывести со свалки.
Захватив рюкзак, на всякий случай спрятанный под кровать, Гэвин решил по-тихому прошмыгнуть мимо спящего на диване отца и матери, которая что-то готовила на кухне, как та его тормознула своим вопросом:
— Куда ты с утра пораньше? В выходной, да ещё и с рюкзаком.
Подумать только, ей любопытно! И в самый неподходящий момент, чтоб ее! Следовало раньше задумываться, где же он постоянно шароёбится, а не сейчас, когда авторитет матери давно потерян.
— Пойду поищу новые объекты для своего изобретения.
— Ладно, — легко согласилась та, без подозрений проглотив сказанное. А может, ей и вовсе было без разницы. — Я вчера пожарила бёдрышки, а их никто не съел. Забери в холодильнике.
Что ясно дало понять: «Я знаю, что ты до вечера можешь пробыть на улице, поэтому возьми, проголодаешься ведь. Карманных денег я все равно не смогу дать».
Без лишних возражений Гэвин забрал парочку, кладя в небольшой контейнер. А также пару конфет на десерт. Теперь он действительно мог пробыть на улице до самого вечера. Сегодня Ричард встанет на ноги и они смогут прогуляться, хотя бы по свалке. Одежда андроида давно пришла в негодность, идти с ним по улице не вариант. А старая одежда Гэвина будет ему мала, даже если бы и имелась. Гардероб он не пополнял уже давно.
«Разве что украсть что-то у отца. Что-нибудь старое, что он давно не носит», — промелькнувшая мысль стала настоящей идеей уже на выходе.
Пять минут погоду не сделают, Ричи его в любом случае дождется. Парень развернулся на пятках и прошмыгнул в комнату родителей. С легким волнением он стал шариться в шкафу, с отцовской стороны. Если его застукают — будет пиздец. Не важно, кто из родителей. С одной стороны пойдет ряд вопросов, а со второй может сразу получить по лицу.
Вскоре поиски увенчались успехом. Гэвин отыскал рубашку, помятую, но пусть хоть так, которая была закинута на самый верх, с дыркой в подмышке. И джинсы, которые давно уже малы отцу. Удачно мать их не выбросила.
Проблема оказалась в другом — запихнуть все в рюкзак, в котором уже лежал тириум и еда.
— Ай, похуй, — махнул на все Гэвин, отыскав позже у себя пакет и туда все закинув. И на выходе ему удалось незаметно тот пронести.
Он практически летел по дороге. Солнышко пригревало, заражая хорошим настроением. Сегодня он окончательно поднимет на ноги андроида, к которому привязался, и рядом с которым сам изменился.
***
— Как же бесит этот склон! — выругался Гэвин, вновь не сдержавшись, и стал отряхивать свой зад. — Ребята, всем привет, — привычно поздоровался со всеми андроидами поблизости. — Я сегодня полон сил, так что попробую вас осмотреть всех.
Ричарда на обычном месте не оказалось. Рискованно, с его стороны было ходить, когда тириума ничтожно мало, это могло привести к деактивации. Гэвина поприветствовали нестройным хором, а после, будто играя в глухой телефон, передали имя Ричарда куда-то дальше.
Через пару минут тот появился в поле зрения. И как только подошел ближе, тут же заключил в объятья.
— Привет, Гэвин. Рад тебя видеть!
— Ты чего ходишь? — удивленно выкрикнул парень и обнял с легким торможением. Знакомый запах железа и улицы ударил по обонянию. — Привет.
— Ты прикрутил мне замечательные ноги, — улыбнулся Ричард. — Не мог не опробовать. Пойдём, покажу кое-что.
С энтузиазмом Ричард повёл его вглубь свалки, где он сделал из кусков жести увеличенную версию палатки, и чтобы не бросалось в глаза, обложил частями уже отключенных машин, чью модель уже нельзя было распознать.
— Вот. Здесь ты сможешь коротать время, если тебя застал дождь. Ну как?
— Блин, это… так мило, — прыснул от смеха Гэвин, оглядывая сотворенное «искусство». И если бы все не было обложено давно разлагающимися трупами андроидов, для укрытия, было бы просто замечательно. — У меня, кстати, для тебя тоже есть пару сюрпризов, — вспомнил о важном, быстро оборачиваясь, и первым делом протянул пакет. — Держи.
Ричард заинтригованно взял пакет и открыл.
— Одежда? Спасибо! — изумился тот и сердечно поблагодарил за обноски. Он тут же обнял парня, а после начал снимать свои лохмотья.
— Конечно, это не крутая обновка, но получше твоего безобразия будет, — немного смущенно пробурчал Гэвин, садясь под «козырек» и наблюдая за андроидовским стриптизом. За шмотки отца было немного стыдно. Но когда Ричард на себя все надел, парень присвистнул в удивлении. Дырки под мышкой не видать, смятая рубашка не слишком внимание привлекает, сойдет, и джинсы сидели нормально, даже ремня не понадобилось. — Да ты секси, Ричи!
— Даже так? — андроид подхватил его смущение, хотя для него это было не типично. — Спасибо. Таких комплиментов я ещё не получал. А что ещё у тебя есть?
— То, что тебя спасет, — подмигнул парень, берясь за свой рюкзак. И сказал не просто, как преувеличение, а правду. Тириум — их спасение. Билет на свободу. — Лови, — Гэвин не дал ничего понять андроиду, как кинул пакет с тириумом ему в руки.
Реакция у робота была как полагается, поэтому пакетик был пойман и опознан. Вопрос только в одном — как Гэвин достал его. В мозгу андроида крутилось одновременно несколько версий и каждая из них содержала риск. Он опустошил пакет, как человек опустошает банку газировки. Во всём его теле сразу пошли процессы регенерации, а состояние стало стабильным.
— Мне страшно подумать, что тебе пришлось сделать, чтобы достать это для меня, Гэвин, — Ричард обнял его, прижимая к своей груди, где за пластиной чуть учащённо билось сердце.
— Я никогда этого не забуду.
И сердце человека, ещё совсем мальчишки, которому перевалило шестнадцать четыре месяца назад, а он уже обладал великолепным умом и умением сотворить невероятное, выходя сухим из воды, забилось так же учащенно, почти в один такт с насосом андроида. Благодарность, нежность, чувствовалось и в словах, и в жестах. И Гэвин этому поддался. Как тот, кто давно нуждается в поддержке, в крепком плече, в тепле, в… любви в конце концов.
Он приподнялся на носочках и коснулся губ РК900 в быстром поцелуе. Ричард несколько опешил от этого действия, но поцелуй значил выражение привязанности, чего он желал где-то внутри, но не имел возможности показать это или хотя бы осознать.
Поцелуй — хоть и человеческий, но идеальный способ. Поэтому он медленно склонился над ним и сам прижался к мягким губам. А ведь никогда раньше этого не делал. Даже не понимал откуда он знает, как правильно. Просто целовал, обхватывая по очереди то одну губу, то вторую. И мальчик за него крепко цеплялся, за его новую одежду, льнул к нему ещё теснее и, шумно выдохнув, стал отвечать на действия, на проявленную ласку.
Гэвину точно нравится происходящее — и это Ричард понимал безошибочно. Удовольствие оказалось бумерангом, который Ричард дарил Гэвину, а тот возвращался к нему. Хотелось подарить больше. Одна рука продолжала удерживать его в объятиях, а другая нежно легла на затылок, углубляя поцелуй. И Гэвин поплыл в его руках. Очистка ротовой полости всегда функционировала, как не странно, иначе бы голосовой модуль давно забился грязью и пылью, а потому все стерильно, все… мягко и скользяще. Парень не целовался ни с кем, ни с девчонками, ни с парнями, но он точно понимал, что поцелуй между человеком и андроидом отличается. У второго не чувствовался как таковой вкус. Но целовать от этого меньше его не хотелось. Наоборот. Гэвин словно заряжался с каждой минутой, что они стоят в обнимку и дарят друг другу поцелуи. И в какой-то момент он просто запрыгнул на Ричи, обвивая руками и ногами, решив испытать на себе это волшебное чувство — быть в руках кого-то, кому ты дорог. И кто дорог тебе.
Андроид даже не покачнулся. Он крепко стоял, надёжно держа парня в своих руках. От датчика грузоподъёмности в процессор загрузилась информация, что Гэвин имеет некоторый недовес для своего возраста. Некритично, но неприятно. Признак плохого питания.
Ричард целовал парня, держа под попу. В этом было что-то порочное, но до боли искреннее. И прервались их поцелуи спустя несколько минут, когда губы парня, от непривычки, стали побаливать, и хотелось нормально глотнуть воздух, а не урывками в секунду-две. Слава Богу, возбуждение не проявилось, он благодарил свой организм за это. Если бы оказался стояк, на свалке андроидов, где они не одни, повсюду несчастные андроиды, которые доживают свои последние дни-месяцы — это… пиздец как неправильно с его стороны. Только чувства приемлемы. И их он показал сегодня все. Открылся перед Ричардом полностью, так и не перестав обнимать всеми конечностями.
— Я влюбился в тебя, железка, — добивает Гэвин, обращаясь к РК900 с лаской, ни в коем случае не с насмешкой. — И по твоей реакции могу сказать тоже самое. Ты меня утянул в поцелуй. Ты меня не отпускаешь. Значит, я дорог тебе, да? Ты испытал чувства? Я верю, что они есть даже у вас. Не только эмоции.
— Да, — полностью согласился андроид, выслушав Гэвина. Его слова идеально отражали всё, что крутилось у Ричарда внутри — в голове, в душе, в сердце. Как ни назови — всё это было. — Да. Я не хочу тебя отпускать. Когда ты уходишь, я ощущаю... опустошённость, — он пытался объяснить свои чувства, но это было трудно. Слова складывались вместе только когда он смотрел парню в глаза. — Я бы хотел быть рядом с тобой, чтобы всегда защитить. Оно стоит того, чтобы посвятить этому жизнь.
— Ну все, теперь ты точно мой, — счастливого заулыбался Гэвин, словно маленький ребенок, и просто обнял Ричарда. — И да, если что, в моем рюкзаке еще есть три пачки тириума. Если тебе нужно еще — можешь взять. Если нет, пройдемся по свалке, наверняка найдутся еще те, кому он будет нужен. Ты теперь можешь ходить — есть кто на примете?
— Насчёт крови не знаю, а вот починка нужна многим. Из тех, кто ещё способен соображать и что-то делать. С ними можно ещё работать, — отчитался Ричард. Большая часть машин была безнадёжно испорчена если не человеком, то временем. — А у многих системный сбой, который нельзя исправить. Милосерднее отключить их.
— Тогда пойдем, — Гэвин стал серьезнее, даже взгляд его изменился, стал чуточку взрослее, и он сам спрыгнул с рук РК900. — Весь день в нашем распоряжении. И я готов творить. Если получится кого-то поставить на ноги так же, как и тебя — то день точно будет прожит не зря.
— Буду рад помочь тебе. И просто посмотреть как ты это делаешь. Раньше я мог только почувствовать это, — в голосе звучало любопытство. Андроид был готов отправиться за этим человеком куда угодно. Только за ним. Тем, кто вытащил его из лап медленно съедающего времени.
— Тогда пойдем, — подмигнул с улыбкой Гэвин и потянул за собой, успев только рюкзак захватить. — Спасать андроидов и строить свой мир.
Конец.
