***
Микаса с утра сменила постельное и начала гладить его. Хэлми любила выглаженное бельё и каждый день стиранное, пахнущее цветами. Благо, кондиционеров было очень много и постирать постельное как нужно, не составляло большого труда. Неделя, проведённая в доме Перси была, как на иголках. Микаса вздрагивала от любого скрипа в дома будь то дверь или половица. Ела на кухне, как и другая прислуга. С Хэлми за одним столом сидел только Мелни или гости, с которыми обсуждались дела государства. Душ Микаса принимала постоянно. Она постоянно чувствовала на своём теле навязчивый парфюм Эрвина, как будто он только что обнял её.. Страх, огромный страх и паника. Микаса ужасно боялась Эрвина, ощущала его присутствие кожей, сходила с ума. Набирала полную ванну тёплой воды с ароматной пеной, залазила в неё и сидела, пока вода не остынет. Как только она вылезала из воды, сразу натирала тело ароматическими маслами. Аккерман полностью пропахла какой-то резкой дрянью, но всё равно по носу бил настойчивым запах Эрвина. Микаса не знала, как его перебить, поэтому очень сильно нервничала. Её руки дрожали, когда она держала чашку с черным чаем, который ей напоминал о Леви. В один из светлых, солнечных дней, Микаса услышала стук в дверь и направилась открывать. На пороге стояла Криста, а позади неё Бертольт с чемоданом и спортивной сумкой. Увидев живую Микасу, глаза Гувера округлились. Он выронил чемодан из рук, думая, что увидел призрака. Криста неуверенно прошла в дом, прошла в широкую гостиную и присела на диван. Внутри была пустота. Девушка не знала, ради чего она теперь живёт. — Ты... Микаса? — растерялся Гувер. — Да. Я знаю, что многие считали меня погибшей, но я выжила, — опустила голову Микаса, как будто была опечалена фактом, что выжила. — Как... А где ты была? — Бертольт растерялся ещё сильнее. — Я не... Хочу об этом, — девушка провела руками по лицу. — А... Перси дома? — Гувер растерялся. — Вернётся после обеда. Проходи, покушаешь, выпьешь чаю. — Микаса пропустила парня в дом. Он занёс вещи Кристы и поставил их возле раздевалки, где висели плащи. Служанки накрыли стол, принесли рыбный пирог, чай, тосты, рыбные котлеты и кучу всего. Бертольту стало плохо от обилия рыбы, но пирог был невероятно вкусным, а котлеты таяли во рту. Обед был очень вкусным. Криста же едва смогла затолкать в себя небольшую котлетку. Есть совершенно не хотелось.***
Перси стучала длинными пальцами по деревянному столу, смеряя пришедших на собрание мужчин недовольным взглядом. Жан что-то зачитывал, Майк сидел с недовольным видом, скрестил руки на груди и смотрел на стол, думая о чём-то своём. — …таким образом, мы увеличили добычу рыбы на четыре процента! — закончил Жан, присаживаясь обратно. К Кирштейну у Хэлми было особое отношение. Она считала его красивым, поэтому часто пялилась на него, подперев голову ладонью. Что он говорил, ей было не важно. — Мисс Перси, так что? — Эрен неуверенно дотронулся до плеча Хэлми, а она вздрогнула и обернулась. — Чего тебе нужно? Уйди... — Перси поднялась с места. Мелни посмотрел на неё. — Моя идея оказалась провальной. — Хэлми, заткнись! — прорычал Мелни. Перси ничего не ответила и лишь вышла из кабинета. Подобное поведение было для неё нормой. Она часто хлопала дверьми и уходила. Ей надоело всё. В том числе и командовать. Захотелось вернуться домой, к мамке и поесть её пирожков, а не это все. Не для неё быть лидером, тем более управлять страной. Вечером корабли врагов отшвартовались от берегов. Никто не понял, что это было, в стране начались беспорядки, Микаса и Криста были в паники и метались по городу, держа в руках рюкзачки с вещами и деньгами. Обе были сломлены, паниковали. Обеим казались какие-то лица в толпе. Микаса испуганно жмурилась, видя светловолосых высоких мужчин. Мысли разум рисовал Эрвина почти во всех людях. Аккерман сходила с ума. Девушки сняли комнату у женщины средних лет. Микаса приняла душ и легла рядом с Кристой, которая лежала спиной к брюнетке. Аккерман быстро уснула.***
Эрвин смотрел на трёхэтажный барак с обшарпанной краской. На поясе у мужчины покоился револьвер. Смит двинулся в подъезд, поднялся на второй этаж, зашёл в седьмую квартиру и взял револьвер в руки. Проверив барабан на наличие пуль, щёлкнул им и начал ожидать хозяина квартиры. Леви вышел из душа. Его волосы были мокрыми и взъерошенными. Он удивился, увидев в своей квартире Эрвина, который был странным. — Привет, если ты пришёл просить меня вернуться в разведку, то нет. Не вернусь, — Леви отвернулся, надевая чистую рубашку. Эрвин подошёл сзади капитана и ударил его по голове. Леви потерял сознание, не понимая, что произошло. Аккерман очнулся в тёмной комнате, пристёгнутый к стулу наручниками. Под потолком висела скучная лампочка, покачиваясь. Кляпа во рту не было, значит, можно было кричать, но голова зверски болела. Леви хотелось пить, а в глазах периодически темнело. Он помнил какие-то куски из своей жизни. Больше ничего. — Очухался? — Эрвин вышел из едва заметной двери, держал в руках скальпель и револьвер. — Эрвин, какого хуя? — Леви задёргался на стуле, не понимая, что происходит. Друг явно ёбнулся, потому что похищать людей и сажать их в непонятные тёмные комнаты – ненормально. — Сколько же красноречивых слов ты говорил. — Смит встал сзади Леви, схватил его за волосы и приставил к щеке скальпель. — Говорил, что отомстишь за Микасу, убьёшь тех, кто изнасиловал и убил её, а сам поджал хвост и убежал из разведки, пытаясь начать новую жизнь!— одно движение рукой на себя, и из щеки капитана хлеснула кровь. — Что ты... — челюсть Аккермана пронзила резкая боль. Он не мог говорить, чувствуя, как кровь течёт по его щеке и между словами происходят свисты. — Зачем тебе разговаривать, если ты не хозяин своим словам и не выполняешь их? — Эрвин посмотрел в глаза капитану с отвращением и презрением. — Знаешь, что Микаса жива, и это я с ней был всё это время? — блондин надменно улыбнулся, видя, как глаза Леви округлились. Всё это время любимая была жива, а этот ублюдок издевался над ней. Аккерман дёрнулся, пытаясь освободиться от наручников, но это было тщетно. Он не мог, сил не хватало. Эрвин сжал в руках скальпель. — Ничего, сейчас я закончу с твоими мучениями. Прости, но ты сам виноват в этом. — Смит вонзил скальпель в грудную клетку, задев лёгкое, потом вытащил скальпель и вонзил в другое место и так несколько раз, пока Леви не перестал дышать. Пол был залит кровью, на потолок тоже брызнула кровь, да и сам Эрвин был в крови. Он был доволен, что его соперник мёртв. Тело он сбросит в реку, как только стемнеет. Смиту стало легче, когда он во всём признался Леви и убил его. Теперь главное – найти Микасу. Это не составит большого труда.***
Микаса проснулась ранним утром. Зевнула и дотронулась рукой до плеча Кристы. Твёрдое и холодное. Аккерман упала с кровати, рыдая. Ленц была мертва, выпила вчера яд. На её губах застыли капли крови. Глаза были закрыты. — Как же так? — Микаса вдруг подскочила, схватила свой рюкзак, оделась и помчалась прочь из гостиницы. Смерть Кристы ударила по психике Аккерман с новой силой. Девушка судорожно бежала по городу, рыдала, шарахалась прохожих, заночевала на улице. А через три дня украла булочку и попалась в лапы злой полиции. Будучи прикованной к железному столу в допросной, Микаса почему-то знала, кто сейчас войдёт сюда. Дверь открылась и на бедную девушку смотрели ненавистные голубые глаза. — Скучала, любимая? — Эрвин подошёл к девушке и поцеловал её в висок. Он знал, что она никогда не полюбит его, пока помнит Леви. К счастью, у Ханджи была сыворотка, которая блокировала память. Эрвину удалось раздобыть её. — Отпусти меня... Я никогда не буду с тобой. — Захлёбывалась слезами Микаса, дёргаясь. — Ошибаешься, зайчонок, мой маленький, глупый зайчонок! — Смит погладил девушку по щеке, достал из кармана шприц и ввёл в шею девушки. Она рыдала, дёргалась, но вскоре отключилась. Эрвин сел на свободный стул, потёр глаза и тяжело вздохнул. — Вы скоро? — в допросную пришла Энни. Увидела Микасу, которая была без сознания и развязала её. — Да, насчёт документов... — Не волнуйтесь, мистер Смит, всё сделают. Микаса станет Вашей официальной женой, а фамилия Аккерман нигде и никогда не всплывёт, — Леонхарт тяжело вздохнула. Эрвин кивнул и взял Микасу на руки, унося её в новый дом, где она очнётся и специальный человек путём гипноза внушит ей, что она Миссис Смит, жена Эрвина и безумно любит его.***
— Мама, папа, Джон опять трогает моего медведя! — кричала девочка девяти лет. — Хлоя, перестань, — Микаса покачала головой, сидя на мягких качелях в обнимку с горячо обожаемым мужем. — Брат тоже хочет поиграть! Джон был маленькой копией Микасы, а Хлоя пошла в отца. Джону было шесть, Хлое девять. Они не ладили друг с другом, постоянно дрались, Микаса так и успевала их разнимать. Эрвин же работал, открыл своё охранное агентство. Смиты жили в достатке и были счастливы, правда, Микаса время от времени вспоминали какие-то куски из прошлой жизни. Эрвин периодически делал ей укол или же подмешивал таблетку в еду. Подобное происходило раз в год, так что особых неудобства возвращающаяся память жены, Эрвину не доставляла. Домик у Смитов был небольшим, всего пять небольших комнат. Была машина, правда, старая, её постоянно приходилось ремонтировать у Майка, который открыл свою автомастерскую и менял женщин, как перчатки. После Лауры он не мог быть долго ни с кем и винил себя в её смерти. С Эрвином общался, как с клиентом. Осматривал машину, давал прейскурант и до свидания. В их отношения с Микасой не лез, да и ему было плевать ни них. Микаса же мужа любила, считая его лучшим на свете. Детей своих тоже обожала и души в них не чаяла, но иногда ей снились странные сны, заставляющие её просыпаться среди ночи и кричать от страха. Эрвин сразу обнимал её, понимая, что именно ей приснилось. Ей снился Леви. Она частенько шептала его имя во сне. Эрвин сдерживался в эти времена и будил жену. К счастью, она ничего не помнила, только учащённо дышала и просила воды. Микаса приготовила обед и включила маленький телевизор, который нужно было перещёлкивать вручную. Обычно, она смотрела новости. В прошлом году в горах погиб Эрен. Его альпинистское снаряжение было неисправным, и Йегер упал с большой высоты. Смиты были на его похоронах. Его родители чуть ли не рыдали, смотря на изувеченное тело сына. Микасе было жалко их, она тогда твёрдо решила, что её дети никогда не будут альпинистами или чем-то подобным. Сегодня тоже шли новости. На прошлой недели из реки выловили труп неизвестного мужчины. Сегодня же смогли установить личность погибшего: — Леви Аккерман. Микаса вдруг вздрогнула, услышав это имя. До боли знакомое, родное, но не узнаваемое. Выключив телевизор, Микаса начала накрывать на стол. С минуты на минуту должны были вернуться дети с занятий и муж с работы. Микаса хочет успеть все накрыть, расставить как всегда красиво. Правда, имя Леви Аккерман не даёт покоя. Кто он? Эрвин привёз детей и приехал сам. Он никогда не задерживался на работе, а на других женщин вообще не смотрел. Микаса встретила семью с горячим обедом, поцеловала мужа и детей. Смиты сели обедать. — Эрвин, а кто такой Леви Аккерман? — спросила Микаса, допивая морс. Смит сжал в руках столовый нож и посмотрел на своих детей, которые начали спорить. Он ударил рукой по столу, чем удивил свою семью. — Джон! Хлоя! Прекратили ругаться и ушли к себе! Хлоя убежала первая, испугавшись отца. Джон побежал следом за сестрой, а Микаса замерла, боясь смотреть на Эрвина, сжимающего нож. — Это человек, которого я убил! — сказал Смит, повернувшись к жене лицом. Микаса приоткрыла рот, смотря на руку мужа, в которой он сжимал нож. — Он напал на тебя. Ты тогда была после гриппа, очень слабая. Хвала небесам, я успел оттащить его от тебя, он ничего не успел сделать. Микаса прослезилась и положила свою руку на руку мужа, которой он сжимал нож. — Я всегда знала, что ты мой защитник. В многомиллионный раз ты мне это доказывал и только сейчас я это поняла окончательно! — она пересела на колени Эрвина, он расжал руку с ножом и улыбнулся. — Я люблю тебя, — прикрывая глаза, он коснулся губами ключицы жены. — Я тебя ненавижу! Ты убил моего мужа и заставил меня стать твоей женой, ублюдок! — Микаса вонзила нож в грудь Эрвина. Он скривился от боли, вспомнив, как десять лет назад ударил сюда же Леви и протыкал его скальпелем, пока тот не умер. Микаса наносила лжемужу удары ножом раз за разом. Они упали со стула. Смит захлебывался кровью, осознавая, что его настиг бумеранг, о котором все всегда говорят. На секунду, мимолётно Эрвин увидел Леви, который присел на корточки перед бывшим командиром и отдал ему честь, а потом Смит прикрыл глаза уже навсегда. Микаса откинула нож в сторону и зарыдала. Она вспомнила всё. Леви, их свадьбу, изнасилование, плен, в котором её держал Эрвин. Так было плохо и гадко. Со второго этажа послышались детские крики. Джон и Хлоя опять задрались. Микаса подняла голову наверх, нервно сглатывая. Она осознала, что родила от человека, который сломал ей жизнь, двоих детей! Осознавать это было невыносимо. Она посмотрела сначала на нож, а потом наверх и нервно засмеялась, закрывая лицо руками, пытаясь сделать выбор пролить ли сегодня ещё кровь или выставить всё, как ограбление?