***
Еле живой Кан плёлся с тренировки и, не переставая, жаловался своему другу Гуду на капитана, который всё утро гонял их команду несмотря на моросящий дождь. — Вот я уверен, что капитан команды твоего факультета не такой монстр, как Но, — проныл Кан. — Может мне попросить распределяющую шляпу о переводе на твой факультет? Ведь гостиная Пуффендуя находится рядом с кухней Хогвартса? — Гуд кивнул. — Вот ещё один плюс перейти к тебе в Пуффендуй. Захочу поесть — не надо будет далеко ходить, — рассмеялся Кан, однако смех его моментально угас, когда мимо них прошёл Тин с обычным безразличным выражением лица. — Гуд, мне надо надрать зад одному зазнавшемуся слизеринцу, — быстро сказал Кан и последовал за Тином, оставляя пуффендуйца одного. Зайдя в туалет для мальчиков, Кан увидел, что Тин моет руки, ни на кого не обращая внимания. — Пит всё-таки бросил тебя? — едко произнёс Кан, останавливаясь за спиной слизеринца. — Не смог вынести твоей кислой рожи и высокомерия? Закрутив кран с водой, Тин спокойно выпрямился, вытер руки и, взяв свою сумку, вышел из туалета, по-прежнему игнорируя гриффиндорца, который проводил его возмущённым взглядом.***
Тем временем в гостиной Слизерина. — Так быстро? — захлопывая книгу, которую читал, и ухмыляясь, спросил Ник, поднимая взгляд на своего друга. — Если ты ещё раз так поступишь с Но, то тебе несдобровать, — зло произнёс Кла, сжимая кулаки и сдерживая себя от того, чтобы набить морду другу. — Что? — Ник явно не ожидал такого выпада вместо благодарности. — Я люблю твоего брата. Любовное зелье, которое ты подмешал ему в кексы, не изменит того, как он на самом деле ко мне относится. Я хочу с ним нормальных, честных отношений. — А то, что ты, якобы, путал свою и его спальни летом, считается за «нормальные, честные отношения»? — съязвил Ник. — В первую ночь я действительно перепутал спальни, а про остальное ему знать не обязательно, — спокойно ответил Кла. — Любовные зелья не сотворят настоящую любовь, а послушная кукла в лице Но мне не нужна. Видя, что друг не понимает его чувств к своему брату, Кла покачал головой и направился к выходу из гостиной, когда услышал за спиной вопрос Ника: — Так где сейчас Но? Что ты с ним сделал? — Ничего я с ним не делал, — развернувшись, ответил Кла. — Но сейчас в лазарете, мадам Помфри отпаивает его зельями. Покинув гостиную и поплутав по коридорам, Кла решил прогуляться на свежем воздухе. Все равно где, главное подальше от школьного лазарета, где Но постепенно приходил в себя, вспоминая, что натворил под действием зелья.***
Сидя на берегу озера, Пит и Э болтали на разные темы. Гриффиндорец иногда смеялся, пуффендуец улыбался, а когда ловил на себе задорные взгляды собеседника, смущался и опускал глаза, смотря на поверхность озера. — Профессор Долгопупс, — смеясь над предыдущим рассказом о садовом гноме, который поселился у него дома, сказал Э, указывая рукой на человека, который шёл в противоположную от них сторону вдоль берега озера. — Э, — улыбка пропала с губ Пита, когда он заметил профессора и взволнованно посмотрел на гриффиндорца, — можно я покину тебя? Мне надо поговорить с профессором наедине. — Да, конечно, — Э немного растерялся. Он не хотел отпускать Пита, но позволил тому схватить свои вещи и побежать за профессором травологии. — Профессор, — крикнул Пит, догоняя человека почти у самой опушки леса рядом с озером. — Мистер Питчая, — озадаченно произнёс профессор, оборачиваясь на окрик. — Можно прогуляться с Вами, профессор? — немного виновато спросил Пит, сжимая пальцами ручку своей школьной сумки. — Да, конечно, — профессор улыбнулся ученику и, указав рукой вперёд, пошёл дальше. — Я хотел собрать несколько цветков редкого растения, что цветёт в этот период, и, к сожалению, растёт он только в диких условиях, — покачав головой, профессор травологии улыбнулся. — Я могу Вам помочь, — быстро сказал Пит, виновато смотря на профессора. — Ничего страшного, ты ведь не из-за этого меня догнал, — учитель посмотрел на смутившегося ученика, и на его лице отразилась понимающая улыбка. — Я заметил с самого начала нашего знакомства, что ты хочешь что-то спросить у меня, но всё не находишь смелости. Пит, я всегда готов тебя выслушать, и что бы ты ни спросил, я постараюсь ответить честно. — Постараетесь? — удивлённо спросил Пит, понимая, что профессор сейчас сознался в том, что может обмануть. — Ложь бывает очень ядовитая, хотя и правда не всегда приносит пользу, — горечь фразы повисла между ними. Дойдя до небольшой поляны, которая была усыпана маленькими оранжевыми цветами, Пит удивился: — Уже холодно, а они цветут. — Да, особенные цветы, особенные свойства, — профессор улыбнулся и, наколдовав небольшую сумку, принялся собирать цветы, с чем ему сразу стал помогать Пит. Когда сумка была полна, профессор и студент выглядели уставшими, но довольными. — Думаю, можно перекусить, — заметил профессор, когда они присели на большой валун на берегу озера, и взмахнул волшебной палочкой. На камне рядом с ним появился пирог с почками и два стакана тыквенного сока. — Ешь, — учитель приглашающе указал рукой на угощения и, сам взяв кусок пирога, откусил от него. — Профессор… — Пит неуверенно взял пирог, но, не откусив от него ни кусочка, посмотрел на остров с белой гробницей в центре озера. Учитель не торопил студента, переведя взгляд на гробницу и погрузившись в собственные воспоминания. Немного помедлив, Пит всё же решился: — Почему Вы помогаете мне? — Наконец-то ты это спросил, — печально улыбнувшись, сказал профессор, а заметив удивлённый взгляд пуффендуйца, пояснил: — Я ждал этого вопроса с самого начала нашего знакомства. Ты, наверно, читал про битву за Хогвартс, в которой был уничтожен… — учитель замялся, но продолжил: — Волан-де-Морт? — Да, думаю, каждый волшебник про неё знает, — тихо ответил Пит, смотря на учителя. — Да, многие знают про битву, но не многие знают про ту, которая была дорога Волан-де-Морту, — увидев удивлённый взгляд студента, профессор улыбнулся. — Да, думаю, даже такой злой волшебник, как он, дорожил кем-то. Ты слышал про его змею, Нагайну? — Да, она была предана ему, и он её оберегал, — ответил Пит, вспоминая то, что читал о Волан-де-Морте. — И Вы, профессор, были тем, кто убил её мечом Гриффиндора, явившимся Вам из распределяющей шляпы. — Да, — печально ответил учитель, — я был тем, кто убил её. Убил змею, которая была крестражем частички души Волан-де-Морта. Но… раньше эта змея была девушкой. — Девушкой? — глаза Пита расширились, и он неверяще посмотрел на профессора. — Да, она, как и ты, была маледиктусом*, — профессор покачал головой, смотря на свои руки, сжимавшие бокал с соком. — Я узнал об этом уже после случившегося и решил изучить проклятье маледиктусов. Мне стало интересно... смогу ли я предотвратить то, что стало когда-то с невинной девушкой, привезённой в Европу из дальних лесов Азии. — В истории написано, что Нагайна убила многих, — тихо сказал Пит, смотря на озеро, а по его щеке скатилась слеза. — Это потому, что она была предана не тому человеку, — сразу ответил профессор, взволнованно смотря на своего студента. — Но если Тин захочет отказаться от меня, как мой хозяин, то и я могу попасть к другому, который тоже может быть ужасен, как и Тот-кого-нельзя-называть, и должен буду исполнять его поручения, либо… — вспоминая те немногие крохи, которые читал о проклятии маледиктусов, Пит закусил губу, пытаясь сдержать всхлип отчаяния. — Всё будет хорошо, я постараюсь тебе помочь, — сказал профессор тихим голосом. — Либо я сойду с ума без хозяина и буду убивать всех подряд, пока меня не уничтожат, — выдавил из себя пуффендуец.***
Вернувшись в свою комнату и увидев, что он один, Пит подошёл к кровати, сразу лёг и, обняв подушку, заплакал. Сколько так прошло времени он не знал, но, когда в комнате появился Тин, Пит, не раздеваясь, призвал внутри себя силу проклятья и перекинулся в большую змею. — Что случилось, Пит? — озадаченно спросил Тин, посмотрев на огромную чёрную змею, которая лежала на кровати, свернувшись в клубок. Не получив ответа, он пожал плечами и стал раздеваться. Натянув пижаму, слизеринец ещё раз бросил взгляд на змею, но спрашивать ничего не стал, просто лёг на свою кровать и сразу заснул. Уловив равномерное дыхание Тина, Пит поднял голову, посмотрел на спящего слизеринца, а затем сполз на пол и направился к окну. Капли дождя текли по стеклу, как слёзы по его сердцу. Он провёл ещё много времени, смотря в окно и думая об одном гриффиндорце, который покорил его сердце с первого их знакомства в Большом зале.