Ненависть

Бонни хмурится от ярких солнечных лучей, проникающих в гостиную через неплотно задернутые шторы. Она пытается перевернуться на другой бок, но упирается спиной в чью-то крепкую грудь, приходя в лёгкое замешательство. На её талии покоится тёплая ладонь, обладателя которой Бонни узнает моментально. Боже, она же не поехавшая? Или все таки?.. Нет, она точно уснула на диване в объятиях самого психованного и неуравновешенного социопата в её недолгой жизни. Но почему-то эта мысль вызывает не страх или панику, а лишь опутывающее душу тепло и волнение. Что произойдет, когда он проснётся? Оттолкнет её и сделает вид, что ничего не было? А может и правда ничего не было, а эти странные эмоции в небесно-голубых глазах ей лишь привиделись? В любом случае, она признала, что Паркер нужен ей. Не просто нужен, а чертовски необходим, как этот долбанный воздух, которым было так тяжело дышать, пока их губы не соприкоснулись. Бонни прикрывает глаза, не желая прогонять этот удивительный момент их единения. Да уж, если бы кто-то месяц назад сказал, что она будет сладко спать, прижимаясь спиной к злобному и неадекватному Малакаю Паркеру, она бы отправила этого человека проверить голову в психушку. Но сейчас, лёжа на потертом диване и вдыхая в лёгкие терпкий аромат коньяка и корицы, со странной примесью шоколада, Бонни подумывала самой отправиться на лечение. Словно прочитав её мысли, Кай на автомате прижимается ближе, запуская кончики пальцев под мягкую ткань футболки и касаясь ими плоского живота. Целый табун мурашек проходит по телу, от чего Бонни закусывает губу и пытается сосредоточиться на чем-то другом. Взгляд привлекают осколки от бутылки бурбона, разбросаные по ковру. Но это не помогает. Как назло Паркер опускает голову вниз, упираясь колючим подбородком в плечо, а затем устраивается поудобнее на маленькой подушке, попутно касаясь её шеи губами. Кожа на месте соприкосновения с ним  горит и плавится, а дыхание перехватывает. Господи, почему с ним она не способна даже спокойно дышать? Это начинает раздражать и девушка невольно хмурится. Делает первую попытку выбраться, обхватывая пальцами его запястье и убирая со своего живота. Кай забавно морщится и зарывается носом в тёмные пряди, в который раз заставляя Бонни вздрогнуть от опутывающих душу эмоций. - Не дергайся, - сонный голос с лёгкой хрипоцой раздаётся над самым ухом, а сильные руки слишком по-родному прижимают Беннет к груди. - Уже утро, пора вставать, - Бонни не знает, как реагировать на подобные проявления нежности от Паркера, и ей становится не по себе. - Ты все портишь, Бон. - парень резво переворачивает девушку на спину, в мгновение отказываясь над ней, словно не он буквально минуту назад видел неземные сны. - В тебе нет ни капли романтики. Его голос звучит разочарованно, и, как подтверждение своего недовольства, Паркер обиженно выпячивает нижнюю губу, вызывая у Бонни смешок. - О, кто бы говорил! Если я правильно помню, то верх романтизма для тебя - топить меня в бассейне и пытаться задушить при любом удобном случае, - Бонни упирается ладошками в твердую грудь Кая, пытаясь выползти из под него. - Ты меня раздавить сейчас пытаешься? - Я пытаюсь сказать, что ты зануда, Бонни. Самая большая зануда из всех зануд, что я знаю. Тебя этому твоя святая подруга научила? - Кай улыбается, замечая, как при упоминании Елены в глазах ведьмы вспыхивает недобрый огонёк. - Лучше бы Барби научила тебя развратным трюкам, от этого, по крайней мере, был бы толк. - А на что мне ты? - от озвученного вопроса брови Паркера ползут вверх, а на лице появляется многообещающая ухмылка. - Хочешь, чтобы я научил тебя плохому, ведьмочка? - Бонни все сильнее ерзает под ним, пока длинные пальцы не забираются под футболку, оглаживая напряжённые мышцы живота. Кай чувствует под подушечками мурашки и наслаждается тем, как щеки мулатки вспыхивают алым румянцем. Бонни закусывает нижнюю губу, а Паркер мечтает повторить с ней то же самое своими зубами. Он проводит ладонью вниз по линии бёдер, сколься по плотной ткани её джинс. Бонни не успевает опомниться, как Паркер закидывает на себя её ноги, поудобнее устраиваясь между ними и прижимаясь ближе. - А так тебе нравится? - он выжидающе смотрит в изумрудные глаза в обрамлении густых тёмных ресниц. - Нууу, - тянет Бонни, в безуспешной попытке выровнять дыхание от такой близости. - Честно говоря, не впечатляет. Кай рассеянно моргает, не понимая, что за игру затеяла ведьма и почему его это так заводит. Она просто пялится на него, а мышцы уже начинает сводить от дикого желания сорвать с неё всю одежду. - Не играй с огнём, Бонни, - предостерегает, но понимает, что едва может сдерживаться от порыва отвести её в спальню и повторить то, что было в душе. - Может быть ты научишь меня развратным трюкам или ты смелый лишь на словах? - Кай просто офигевает от наглых манипуляций Бонни, но быстро берет себя в руки. Он проводит языком по пересохшим губам и... Отстраняется. Серьёзно? Он просто поднимается на ноги, оставляя девушку в полнейшем недоумении. - И это все? - Беннет приподнимается на локтях, наблюдая за тем, как Паркер направляется на кухню и начинает заваривать кофе. - Не для тебя ягодка цвела, - саркастично произносит он из другой комнаты, пока Бонни приходит в крайнюю степень раздражения от происходящего. - Ты испортила утреннюю романтику, так что сегодня останешься без бесподобного секса. - Паркер, ты такой кретин, - она утыкается лицом в подушку, и едва сдерживает досадный крик. Он просто издевается над ней. От вчерашнего разбитого и потерянного человека не остаётся следа. Перед ней снова ироничный придурок, который считает своим долгом довести Бонни до нервного срыва. - Тебе кофе со сливками или без? - не обращая внимания на выпады девушки, интересуется парень, получая в ответ молчание. - Значит, без. Сахар тоже не получишь, плохая девочка. Он весело смеётся и напевает себе под нос жутко раздражающую мелодию, которой доводил её на протяжении нескольких месяцев в 1994. - Я нашёл в холодильнике странное варенье, и я не уверен, что оно съедобное, но ничего другого там не было, так что приятного аппетита, шоколадочка. - Бонни бросает на него сердитый взгляд и отодвигает от себя тарелку с непонятным содержимым, напоминающим бледно-красный сироп со странными чёрными косточками. - Попытка меня отравить не удалась. - Даже не попробуешь? Я еле открыл эту банку, мне кажется, твоя бабуля замуровала её всеми возможными запирающими заклинаниями. - парень усаживается напротив и обхватывает маленькую кружку ладонями, пытаясь согреться. - Кстати, насчёт моей бабушки, - внезапно произносит Бонни, ловя заинтригованный взгляд Паркера на своем лице, слишком дотошный. - Ты знал её? - Шейла была прикольной тёткой, - беззаботно бросает Кай, делая маленький глоток обжигающего напитка. - В смысле, она была на удивление добра ко мне. - поправляет себя, замечая недовольно выражение Беннет. - А в чем выражалась её доброта? - девушка пыталась понять, почему бабушка помогла Джо создать связь между ними, тем самым защищая убийцу от неминуемой казни. - До того, как проявились мои неординарные способности, Шейла часто гостила у нас, вместе со своей дочкой Эбби, то есть, твоей матерью. - Бонни чувствует себя неуютно, от упоминания о женщине, бросившей её в раннем детстве. Она никогда не говорила об этом, но любой разговор о матери вызывал укол где-то грубоко внутри. Она уже давно не злилась и не обижалась, но сердце предательски екало, от осознания, что самому близкому человеку на свете было просто-напросто не до неё. Возможно, в этом они с Каем были похожи. - Шейла часто укладывала нас спать, напевая одну чудесную колыбельную. Я уже забыл слова, но отчётливо помню её мелодичный голос. - Паркер водит большими пальцами по кружке, мысленно отправляясь в греющие душу воспоминания, едва ли не единственные, что не приносили боли. Бонни воспроизводит в сознании голос бабушки, такой спокойный, тёплый и обволакивающий. Она, действительно, прекрасно пела. - Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя. Мне бы вьюгу, чтоб убаюкала, - практически шёпотом напевает Бонни, сталкиваясь взглядом с глазами цвета морской волны, удивлённо смотрящими на неё. - Мне бы звёзды, чтоб осветить твой путь; мне б увидеть сон твой когда-нибудь. Он помнит. На лице Паркера проявляется улыбка, такая тёплая, живая и совсем не свойственная ему. Внутри разливается обезоруживающая нежность, которую почему-то не хочется глушить, вместо этого он протягивает руку вперёд, накрывая пальцы Беннет ладонью и слегка сжимая. - Спасибо, Бонни, - обрушивает на неё слова благодарности, которые звучат впервые за весь период их общения. Это так ново и неожиданно, что девушка не знает, как реагировать и что стоит сказать. На самом деле, она даже не понимает, за что именно Паркер благородарен ей. - Ты очень похожа на свою бабушку. Твоя доброта, честность и жертвенность делают тебя прекрасным человеком, но я не хочу, чтобы ты пострадала из-за этого. - Кай переплетает их пальцы и наклоняется вперёд, каждое сорвавшееся с его губ слово лишь больше приводит девушку в замешательство. - Кай, - Бонни сжимает его ладони в ответ, ощущая странную слабость во всем теле. - Я не понимаю, к чему ты клонишь. - Я просто хочу сказать, что тебе стоит держаться от этого подальше. - убирает пальцы, оставляя запредельный холод и тонны недосказанности. - Тебе стоит держаться подальше от меня. - Что? Я не понимаю, почему? - Бонни ощущает, как голова наливается свинцом, а глаза начинают слипаться. - Что ты сделал, Кай? Кай?! Что ты сделал? Не успевает получить ответ, плавно опуская голову на сложенные перед собой руки. Кай прикрывает веки, глубоко выдыхая и поднимаясь на ноги. Достаёт из кармана маленький бутылек с зельем, бросая склянку в мусорку. Он обязан сделать это, ради её же блага. Легко подхватывает Бонни на руки, без особых усилий перемещая её на потертый диван, убирая со лба вьющийся тёмные пряди. Внутри борются между собой желание остаться с ней и больше никогда не возвращаться. Практически до хруста сжимает кулаки и, сделав над собой нечеловеческое усилие, покидает пропахший ароматом шалфея, виски и их общего одиночества, дом.