Розмарин для памяти

Заказанная бычья кровь пришла как раз к назначенному сроку. У доставившего ее человека была настолько яркая аура свиньи, что Тики хотелось расхохотаться. Не над ним, конечно же (совсем чуть-чуть) — над тем, как это бурящее уязвимое магическое общество настаивало на своем превосходстве. Тики глянул на часы. Серьезно, вплоть до секунд. Грузовик подъехал к магазину ровно в шесть утра, и это показатель превосходства? Тики очень хотелось рассмеяться. Он стоял снаружи, облокотившись о стену, и наблюдал за катящим бочку с кровью вер-боровом. Ради собственного удовольствия и не думая даже пальцем пошевелить для помощи. Тики с намного большим энтузиазмом зажег сигарету. Верхушка, в конце концов, показывает свое превосходство. Подчиненный чуть завозился у двери. Тики почувствовал крохотную ухмылку, зажал между губами сигарету и отвел взгляд, чтобы хихикнуть над творящимся идиотизмом. — На прилавок, если вам не трудно, — попросил Тики, даже не взглянув и предположив, что мужик наконец-то понял, как пропихнуть в помещение шестидесятилитровую бочку с кровью. В его голосе была заметна насмешка. Тот проворчал что-то похожее на согласие. Тики услышал звон колокольчика, когда дверь закрылась. С довольной улыбкой на губах, Тики наслаждался прожигающим легкие дымом и ждал. Когда посыльный вернулся, Тики благодарно улыбнулся и выдохнул дым. — Спасибо, дорогуша, — пробормотал он. Ухмылка стала более дразнящей. — Что бы я без тебя делал. — Сэр? Я могу еще чем-то вам помочь? — на автомате и нехотя, словно читая по бумажке, спросил посыльный, явно игнорируя издевки Тики. Как будто его предупредили (вероятность сто процентов, что так и есть). Тики выгнул бровь, решив, что это должна была быть шутка. — Шалфей? — ответил он, закрыв глаза и оторвавшись от сигареты. — Нам не удалось его достать за такое короткое время, — быстро ответил мужик. Слишком быстро. Ах. Превосходство. У тебя может быть все, что ты захочешь и когда захочешь, однако выбор ограничен нашими предложениями. Херня полная. Ну и что ему делать с шалфеем? Если бы Тики пришлось отказывать в одном из двух ресурсов опасному ублюдку, который стоял горой за свой магазин, то лично он не доставил бы кровь быка. В их поступках просто смысла не было. Они просто вели себя как мудаки. Тики тяжело зыркнул на мужика, вынул сигарету, зажал ее между пальцами и выпустил дым из приоткрытых губ. Тот ничего не говорил. Просто смотрел на Тики со сжатой челюстью. Нервничает. — Во всем городе? — наконец спросил Тики легко, довольно и с небольшим намеком на угрозу. Остро улыбнувшись, он поднял ногу и затушил брошенный на потрескавшийся тротуар носком ботинка. — Похоже, вы считаете меня, — пробормотал он, скидывая окурок в замусоренный водосток, — терпеливым человеком, — Тики глянул на часы на запястье. Двенадцать минут шестого. На затаскивание бочки внутрь и новости об отсутствии шалфея ушло двенадцать минут. — Если у меня не будет шалфея через восемнадцать минут, — начал он с той же пугающей улыбкой, — у вас появятся проблемы, — когда вер-боров не рванул с низкого старта, Тики закрыл глаза, словно мог заставить его быть хоть чуточку полезнее. — Предлагаю спародировать увидевшего волка поросенка, — а он был намного хуже волка. Если бы посыльный знал хотя бы половину. Что такое толпа для короля, в самом деле. Тики оттолкнулся от стены и направился внутрь магазина, пройдя мимо вер-борова. — Двадцать граммов шалфея. Свежего, — процедил он. — Вы же- Сэр, вы не заплатили за- Тики заткнул его снисходительно затыкающим взглядом и, не сказав ни слова, зашел в магазин. Сделав два шага в магазин, он остановился и вздохнул: бочка стояла на полу перед прилавком. — А я ведь специально попросил, — шагая, пробормотал Тики и засунул руку куда-то под хлам и бардак на стойке, после чего расчистил место на столе. Он услышал, как что-то упало за прилавок, и проигнорировал, что боров мог оставить это на него именно поэтому. Тики взялся одной рукой за ручку, произнес заклинание на крови с коротким раздраженным взмахом и с легкостью поднял товар на стойку. Это просто бред какой-то, серьезно. Ему что, еще и руны охлаждения на бочке написать? Конечно, товар перевозят в специальном холодильнике. Однако этот холодильник не был бы нужен, делай они все как следует. Держать магазин в магическом сообществе, где непонятные люди требуют от тебя выполнения всех их прихотей, так себе работа. Тики был наполовину уверен, что под гнетом фан-клуба либералов не прогнулся лишь он. Возможно, уже стоит начать беспокоиться по этому поводу. Однако, если честно, эта информация не вызывает в нем вообще никаких эмоций. Определенно, этот вопрос можно отложить еще на несколько лет. Или на десять. Такие вещи требовали времени, а Тики избегал ненужных проблем так хорошо, как только мог. Он потянулся через прилавок, покопался в ящике ниже и поблагодарил удачу (хотя тут больше стоит благодарить планировку) за то, что перманентный маркер лежал там, где надо. С большей осторожностью — вызванная курьером злость потихоньку сходила на нет — Тики отодвинул часть барахла в сторону, чтобы на прилавок можно было сесть. Он аккуратно написал нужные руны на верхушке, середине и низу бочки. Металл покрылся конденсатом. Тики сжал губы и достал из окружающего его бардака черную тряпку. С помощью зачарованной ткани он стер несколько рун и довольно промычал, когда бочка чуть-чуть нагрелась. Наколдовать нужную температуру было легче всего. На бычьей крови руны могли продержаться примерно неделю. Тики даже не пришлось резать себе руку. Черт, с каплей его крови все вокруг могло покрыться льдом, из-за чего пострадала бы драконья печень, которую нужно было подго- Сука. Блять. Драконья печень. Какой же он идиот, боже. Тики перепрыгнул через прилавок, не беспокоясь о сброшенном хламе, и рванул к кладовке. Открыв дверь, он бегом надел сварочную перчатку и схватил длинные внутренности, медленно сжигавшие его стол. Тики без церемоний бросил их в огнестойкую емкость, подготовленную до появления курьера. — Боже, — процедил он, смотря на чернеющее, покрытое кровью дерево стола. — Господи, блять, Иисусе, — прошипел Тики, снимая перчатку и кидая ее в сторону. На восстановление — или замену; сколько магии нужно, чтобы стол стал нормальным? — времени не было. Осуждающе зыркнув на печень, Тики подошел к тихо кипящей на другом конце комнаты перегонке и присел, посмотрев прищурено на прозрачное бордовое зелье, слегка пузырившееся в круглой колбе над тихим огнем. Выглядело правильно. Сморщив нос, он понюхал исходящий из горлышка пар. Пахло ужасно горько. Это хороший знак. Отодвинувшись и глубоко выдохнув, чтобы избавиться от раздражающего запаха, Тики погасил пламя и взял в руки белый жидкий маркер, чтобы написать небольшую греющую руну на горлышке. Еще он наложил несколько небольших заклинаний, чтобы перетащить бочку с кровью, и добавил руну-напоминалку на семь часов. А потом пошел дальше по своему несуществующему и совершенно нелогичному списку. Нет покоя нечестивым. У Тики по горло дел. Он разбирался с ними по мере их всплывания в голову, без последовательности и постоянно отвлекаясь. Нужно было сделать новый настой вороньих перьев, найти поставщика пепла феникса (где-нибудь, как-нибудь, нахуй эту работу), подготовить зелье, что кипело всю ночь и закончить со всем к семи. Еще надо было подготовить заклинание, что он обязательно сделает после того, как закончит с маринадом для перьев и разольет зелья. И неважно, насколько сильно манит бычья кровь. А еще блядский шалфей. Нужно было выполнить заказ Аллена- Боже, его заказ. Когда он вообще придет за ним? Заклинание тоже нужно было подготовить до его появления и- Блять, сколько крови ему вообще было нужно? Сколько шалфея? Тики ничего не записал, не подумал об этом. Если Аллен вообще об этом говорил. Тики честно не помнил, говорил ли об этом Аллен. Если бы, эх. Если бы Тики это записал, то в сейчас бы все сделал. Рекомендации для перьев были написаны на коробке с перьями. Тики предположил, что записал бы напоминалку на страничке с настоящими заказами. И, блять, нахуй все, он был по локоть в драконьих внутренностях, когда зазвонил колокольчик над дверью. Значит, у него официально вышло время для идиотского оздоровляющего зелья- От коклюша, чтоб его. Как будто современная медицина еще не нашла лекарство. Но- Блять, ладно. Как минимум, оно уже закипело. Оставалось только добавить для вкуса сладкий сироп и перелить. Определенно, драконья печень может подождать еще пару минут, но- Еб вашу мать, если уже семь часов, значит шалфея все еще нет, и Тики придется сделать кое-что, когда он придет. А у Тики было не так уж много времени, ведь драконья печень- Боже, блять, похуй. Он закончил с зельем, вернулся к печени, хлопнул курьера по запястью (чтоб ему снились кошмары с волками и свиньями в домах из хвороста и чтоб наложить мелкое заклинание, увеличивающее вероятность аварии по пути назад), когда тот вернулся с половиной того, что заказал Тики. И это еще не учитывая того, что- Господи, блять, Иисусе, он понятия не имел, во сколько придет Аллен. У него вообще было время на небольшое заклинание на крови? Скорее всего, нет. Точно не было времени на подготовку маринада для перьев, так что это можно оставить на потом. А еще не осталось времени на запланированное Откровение, но- Ладно, срать на заклинание. Тики немного разомнется с помощью предвидения. Ему все же понадобилась бычья кровь. Какое-то время ушло, чтобы вспомнить правильную руну и найти что-то связанное с Алленом. Например, оставленный на прилавке волос или пальто с мехом, которое тот случайно оставил примерно месяц назад. Конечно, Тики его вернул бы. Но. Сначала он посмотрит на наложенные заклинания. (До сих пор у него не было свободного времени. А еще он старательно игнорировал ту часть себя, что уже привыкла видеть куртку на двери кабинета.) Тики пришлось решать, что ему жаль меньше всего. Естественно, он выбрал волос. Типа… Выбора-то особого не было. Тики очень хотелось взглянуть на куртку, но в расписании все никак, блять, не появлялось свободного времени. Магия на нем была наложена кровью. Тики чувствовал от него холод каждый раз, как задевал край, проходя мимо двери. Это было похоже на старую алхимию. Как будто Аллен понял, как наделить предмет магией с помощью лишь сырых материалов и магии. И Тики знал, что ведьмы не только не используют этот трюк повсеместно. Он очень сложный, сделать его правильно не так просто. В добавок, при смешивании желтая мана крови и красная — алхимии создают идеальные условия для черной маны, которая- Черт, у Тики не было на это времени. Несмотря на свой интерес, Тики отошел от отвлекающего фактора и подставил флакон под кран бочонка. Он наполнил его до краев, закрыл горлышко большим пальцем и перелез через стойку. Тики открыл ящик, где хранит вещи и части всех своих посетителей, после чего нашел коробочку с волосами Аллена. А еще покрытый кровью череп птицы, который маленький колдун изрисовал рунами удачи и везения и почти нехотя подарил Тики на лунный Новый год. Магия перестала действовать еще несколько месяцев назад. Но Тики помнил, что в первый месяц ему посчастливилось найти свежий запас перьев феникса (которые тот не видел много лет), запечатанное в бутылке желание джина и флакон с кровью Отражения. В обоих мана была белее, чем когда… Ну, более тысячи лет назад, когда мир был совершенно другим. Тогда магии было хоть отбавляй, а город, в котором он находится, был отделен от остального мира. В черепе была тонкая, но сильная магия. Тики задавался вопросом, сколько правды было в словах Аллена о провале в благословлении и чарах. Но до него дошло, что из магии мальчика он видел лишь череп и куртку и что эти заклинания были для него слишком сложными. Поэтому он не очень дотягивал до удовлетворительного уровня. Хотя, судя по увиденному, у Аллена слишком завышенные стандарты «удовлетворительного». Не то чтобы Тики размяк, но… Черт, мальчик действительно старался. Кровь Отражения, кровь Отражения… Она ведь у него осталась, да? Ну, он точно не мог продать ее. Эта хрень слишком редкая. Раз на то пошло, Тики мог бы пересчитать черноманных людей на пальцах двух рук — тех, кто, как он слышал, прожили дольше детства, едва ли сотня наберется. А жил он достаточно долго и слышал о многих. Так что, спасибо, Аллен, что случайно подарил Тики один из самых выдающихся и универсальных материалов на земле. Но дело было не в крови Отражения, и не в черепе птицы. Тики осторожно взял один белоснежный волос и направился в кабинет. Он налил немного крови в железный чайник и поставил его на огонь. Коротким жестом Тики создал немного воды и добавил ее, как раз для чая. Пока вода смешивалась с кровью, Тики поискал в шкафчиках полынь и буквицу. На ум едва ли приходили более неприятные смеси. Когда он бросил травы, волос и перо воробья в кипящий чайник, появившийся запах почти заставил его сморщиться. Зелье готовилось недолго. На пару минут его оставили покипеть. Когда все было готово, Тики уколол себе палец и добавил каплю крови. Приготовленное зелье фамильяра позволило бы ему наблюдать за своим любимым колдуном глазами ближайшего к нему воробья. Недовольно дернув губами, Тики налил напиток в кружку и оставил ржаво-красную жидкость остынуть, а сам отправился к шкафчикам с пучками ладана. Он задумался, какой ингредиент улучшит зрение, после чего пожал плечами, добавил ладан и ткнул концом Луны кольца элементов в огонь, где все еще грелся чайник. Тики опустил палочку в пыльную подставку, полную пепла, взял кружку с отваром со стола и сел на пол. Он был уверен, что не проебался. Однако, если бы были побочные эффекты, ему не очень хотелось бы прийти в сознание возле ножки стола. Сделав глубокий вдох аромата ладана и очистив разум от бесконечных напоминаний всего, что нужно сделать, Тики вошел в транс и привел в движение поток маны вокруг. Поняв, что готов, он поднес к губам кружку и сделал глоток. На вкус напоминало медь и острые травы. Тики поморщился из-за отвращения, но через силу допил все. Забыв о вкусе, он остался в трансе и позволил магии поднять его сознание над зданием, чтобы установить связь. Тики пришел в себя в пятидесяти футах над землей, ловящим насекомых и парящим в воздухе. Тики заставил воробья отвлечься от летающих вокруг насекомых и посмотреть на улицы. Птица махала крыльями и пикировала. У Тики ушла секунда, чтобы понять, что он недалеко от магазина. Скорее всего, Аллен почти пришел, но Тики еще нужно было его найти. Из-за глупого момента потери контроля птица снова поднялась в воздух. Ее веселый момент беззаботности давил на Тики, заставлял раствориться в полете. Ему приходилось постоянно переключать внимание птицы на улицы города. Это так раздражает. Воробьи и зяблики просто не подходят для такой магии. Они слишком легко отвлекаются и способны быстро поглотить сознание заклинателя. Тики предпочитал кошек или ворон, если появлялась возможность. Но воробьи были везде, а топать две мили на четырех лапах, выискивая мальчишку, ему не очень хотелось. Кстати говоря, внимание воробья привлек жучок, летящий между стебельками травы, растущей из асфальта у ног некоего беловолосого мальчика. Птица не полетела бы к добыче из-за страха к колдуну, но Тики заставил ее пролететь мимо Аллена и ударить кузнечика по голове. По телу прошла волна простого, всепоглощающего удовольствия, когда в клюве щелкнул панцирь. Тики снова почти проиграл. Боже, управлять воробьем все равно, что приказывать дракону: говнюк просто не слушался. Как бы Тики не хотелось посадить птицу Аллену на плечо и со всем покончить, это было невозможно. Заставить создание идти против первобытных инстинктов было почти невозможно, если бы не связь между вассалом и заклинателем. Что-то вроде связи между ведьмой и фамилиаром. Тики удалось создать похожую связь десятки лет назад — с черной кошкой, проклятой разумом. Она стала хорошим компаньоном на какой-то срок, но время оставило ее позади, и Тики без сожалений жил дальше. Воробей пролетел мимо Аллена, и Тики с большим трудом заставил его оставаться в пределах улицы. Он спикировал вниз, чтобы подобрать крошку хлеба. Тики поднял его глаза к Аллену, когда почувствовал, как неприятно зашевелились инстинкты птицы. Колдун, продолжая идти, наблюдал за ними с непонятным любопытством, равнодушный и смутно скучающий. Для птицы было необычно поймать жука у ног и не улететь сразу, но Тики не особо волновало, понял ли Аллен, что за ним наблюдают. Злого умысла не было, и Аллен вел бы себя настороженнее, если бы его почувствовал. Вместо этого на его губах дернулась умиленная улыбка. Он вынул татуированную руку из кармана, развел пальцы в небольшом махе и легко спросил, с закравшимся в голос смешком: — Ты за мной следишь? Слова прошумели в голове Тики: было сложно разобрать сквозь бардак и вибрации в голове воробья; но он был вполне уверен, что все понял. Заставив крошечную птичку взлететь, он пролетел несколько метров вниз по улице, чтобы найти ручку двери своего магазина, и в ожидании повернул голову в сторону Аллена. Его смех звучал ясно, как песня в голове воробья. Тики продержал его тот недолгий путь, за который мальчик дошел до двери и открыл ее, смотря на птицу с выжидающей усмешкой. Было немного убеждающей и много бессловесной уверенности, но Тики удалось уговорить птицу залететь в магазин. Аллен закрыл за ним дверь, и воробей послушно лавировал между шкафами, ожидая еду, уверенный, что у Тики был запас мертвых кузнечиков, цикад и других ингредиентов для зелья. Тики нашел сумку, позволил птице ее открыть и достать большое хрустящее насекомое, скорее для уверенности, что тот будет спокоен, когда мужчина покинет его разум. Он услышал, как Аллен позвал его в передней части магазина: — Где ты? — Тики заставил птицу отлететь назад и сесть на ручку двери в кабинет. Та громко стукнула по дереву с жуком в клюве и с ожиданием посмотрела на Аллена. Мальчик снова засмеялся и без размышлений прошел за прилавок. Воробей проглотил свое лакомство, чтобы снова стукнуть по дереву. Было странно слышать с двух сторон, как открывается дверь в подсобку. Не то что бы все сознание покинуло его тело, нет. И лучше всего было бы устранить возможности срыва заклинания, просто на случай, что птица не ускользнет. Воробей залетел внутрь. Тики без труда поднял руку, чтобы птица на нее села. Хоть та и не позволяла себе находиться слишком близко к хищнику, временная связь создавала между вассалом и заклинателем доверие, отменяющее инстинкты. Тики не мог навредить воробью без последствий, и тот прекрасно это понимал. Открыв глаза, Тики увидел облокотившегося на косяк Аллена, со сложенными руками, скрещенными ногами и умиленной ухмылкой на лице. Тики послал ему ухмылку в ответ и пробормотал: — Доброе утро, юноша, — и отдал приказ остатками заклинания, чтобы птица вылетела через окно, открытое для вентиляции. — Без проблем сюда добрался?  — Сам расскажи, — с ухмылкой парировал Аллен. — У тебя есть моя кровь? — Есть, — поднимаясь, ответил Тики, после чего стряхнул пыль и поднял кружку с богомерзким чаем, — и ради нее я прошел сквозь огонь и воду. Так что она для особых случаев. — Не уверен, что ты понимаешь, как работать в магазине, — со смехом заметил Аллен, но отошел от прохода, пропуская Тики. — А как насчет одолжений? — предположил Тики, выгибая бровь и смотря на Аллена. Он ухмыльнулся, когда мальчик сделал свою фишку: чуть поднял плечи, отвел глаза и сжал губы, пытаясь не улыбаться. Всегда одна и та же очаровательная реакция, и Тики правда не мог винить одного себя в желании побаловать мальчика. Не то чтобы продажа крови по дешевке доведет Тики до банкротства, хотя его это не особо волнует, если доведет. Все-таки он держал магазин забавы ради — если ему не весело, в чем тогда смысл? — Ты не обязан делать мне одолжения, — смущенно пробормотал Аллен, и Тики не смог сдержать смех. — Что? — насторожился Аллен, обиженно на него зыркая. Криво улыбнувшись, Тики опустился под прилавок, чтобы достать стеклянную бутылку, но нашел стальной термос. — Если ты боишься, что будешь мне должен, — легко начал он, поднимая со стола оставленный маркер и царапая охлаждающие руны на стали, — не стоит. — Ты же понимаешь, что такие слова делают тебя более подозрительным? — Тики поднял глаза. Аллен смотрел на него с каким-то весельем, словно понятную взволнованность смешали с толикой опасения. Локти на столе, голова повернута, чтобы смотреть на Тики, и легкий розовый след, нежно сидящий на прозрачно-зеленых щеках, и Тики не мог не вспомнить, как мальчик бессовестно прижал свои губы к уголку его ухмылки. Бесстрашно, но так осмысленно. — У всего есть цена, — сказал он, скривив губы в маленькой ухмылке. — Считаешь меня подозрительным? — спросил Тики с дразнящей усмешкой. Конечно, считал, еще бы. Как и любой, кто не был дураком, а Тики не нравились дураки. Аллен фыркнул смешок, выдавая свое веселье, и уперся руками в столешницу, почти на край. Он стоял прямо, с поднятыми плечами. Скорее застеснявшийся, чем смущенный, и Тики любил то, как быстро тот метался между этими двумя настроениями. — Дай мне одну причину, по которой мне не стоит тебя считать подозрительным, — сказал он. Тики закрыл глаза и засмеялся. Не дав ответа, он передал Аллену термос и указал на бочок. — Наполни его, — сказал он и вернулся в кабинет. Подняв кусочек мела с прожженной столешницы, Тики подбросил его и осмотрел пустое место в центре пола. Ну, они собирались провести призывающий ритуал, поэтому начать следовало с духовной точки. Пентаграмма не обязательно должна была быть большой, и они не хотели накладывать защитное заклинание. Открытая звезда должна была подойти. Тики встал на колени и отметил на полу пять точек, после чего нарисовал между ними линии рун: предчувствие, сила, чувствительность, точность, защита. Не то что бы им было нужно что-то из этого, Тики уже давно привык рисовать такой круг. На все про все ушла примерно минута, и, когда он закончил, он поднялся на пятки, чтобы оценить свою работу, наклонил голову, чтобы убедиться, что все линии прямые и написанные под правильным углом. Из-за плеча раздалось: — Ты все нарисовал? — Аллен смотрел на пентаграмму и удивленно и не веря хмурился. — Меня не было примерно минуту. Как ты это сделал? — спросил он и обошел круг, наклонив голову и читая линии древних надписей, не поднимая взгляда на ухмылку Тики. — Вечность практики, — легко ответил Тики и прикусил язык, когда Аллен стрельнул в него упрекающим взглядом. — Сто пятьдесят лет — не вечность, спасибо, — отрезал он. Тики задумался, стоит ли ему начать беспокоиться о том, что Аллен слишком часто ловит его оговорки. — Примерно сто пятьдесят лет — да, — парировал Тики и выпрямился, вытирая руки и колени. Он бросил мелок на стол и аккуратно встал на пентаграмму. Посмотрев на магазинные шкафчики, он позвал Аллена: — Где-то тут должен быть лошадиный череп, налей в него кровь. И где-то еще должны быть свечи. — Какие тебе нужны? — спросил он. Тики оглянулся — маленький колдун быстро нашел череп. Конечно, тот остался после последнего ритуала с кровью, но все же. Мальчик работал быстро, и Тики не мог сказать, что его это не радовало. — Четыре тонкие черные свечи должны быть на одном из столов, — пробормотал он, изучая пучок сушеных растений и доставая розмарин, лаванду и изогнутый корень женьшеня. Полным абсурдом было то, что отвар для магии на крови по вкусу напоминал мочу, не смотря на то, что травы, которые они использовали, давали один из самых лучших вкусов. Но тут уже ничего не изменишь. Пока Тики гасил последнюю палочку благовоний и ставил ту, что была пропитана розмарином, Аллен сухо произнес: — Жаль тебя расстраивать, но это не свечки. Тики зыркнул через плечо и фыркнул, когда увидел бесформенный комок черного воска, который Аллен обвинительно держал в руках. — Там есть фитиль? — спросил Тики, разворачиваясь к шкафу и наконец-то находя благовония, которые были ему нужны. — Да, — через силу ответил Аллен, словно сомневался в своих собственных словах. — Тогда это свеча, — ответил Тики и спокойно подошел к пентаграмме, держа в руках пучок трав. — По одному на каждый конец, — сказал он, указывая на края, — и череп на вершину. — Где спички? — спросил Аллен, опускаясь на колени и следуя инструкциям Тики — аккуратно устанавливая свечи на каждый конец. Тики опустился на пол напротив и стал укладывать рядом травы. Он пожал плечами и ответил: — Не знаю. Аллен нахмурился и посмотрел так, словно захотел парировать, но Тики потянулся и зажег каждую свечу, то ли щелкнув пальцами, то ли сжав их. Нахмуренность Аллена перешла в фырк. Тики поднял на него взгляд, его губы дернулись в усмешке над сбитым с толку и раздраженным Алленом. — Ты не можешь так делать, — упрямо потребовал Аллен. Тики со смеху опустил голову, пока зажигал благовоние пламенем одной из свечей. — Ну, — парировал он, стреляя в Аллена самодовольной ухмылкой, — я только что это сделал. — Нет, я в том плане, — начал оправдываться Аллен, хмурясь все сильнее, пытаясь понять, — ты не способен на такое физически, — он протянул руку и поймал запястье Тики, после чего потянул его на себя через весь круг и вырвал палочку благовоний из его рук, посмотрев на нетронутые пальцы. — Как ты это сделал? — спросил он, выискивая на руке Тики малейший намек на руны. Улыбка на лице Тики стала больше. Он позволил Аллену осматривать свои руки сколько влезет. С простым ответом с его губ сошел маленький смешок. — Магия. Аллен снова поднял на него взгляд и несколько секунд спустя неохотно ослабил хватку на запястье Тики. Медленно, с увеличившейся подозрительностью, он сказал: — Ты ведь не алхимик, да? Тики открыл рот, а потом сжал губы, пытаясь подавить улыбку. Отведя глаза от требующего ответа взгляда Аллена, Тики смутно ответил: — Я… Занимался какое-то время. Алхимией. — Но ты не алхимик, — надавил Аллен, чуть наклоняясь вперед. Боковым зрением Тики замечал, как свечи освещали челюсть мальчика, его пухлую нижнюю губу и изгиб нахмуренных бровей. — Я не алхимик, — подтвердил Тики, все еще уморительно улыбаясь. Аллен завис на секунду, осматривая лицо Тики, после чего с фырком выпрямился. — Сомневаюсь, что ты скажешь мне что ты, — пробормотал он и подвинул к себе череп, чтобы наполнить его кровью. — И не мечтай, — легко ответил Тики, принимая из его рук череп и ставя его на конце духа. Аллен фыркнул со смешком, совсем не удивленный, и откинулся, уперевшись ладонями в пол. — Что-нибудь еще, мистер Я-Не-Знаю-Что? — Плюнь, — ответил Тики, указывая на полный крови череп. — Что, прости? — спросил Аллен, смотря то на Тики, то на череп. Тики не смог не закатить глаза и съязвил. — Ну, обычно мне нужен первенец, но терпение у меня сейчас не то. — Как и ориентация, — пробормотал Аллен под нос и закрыл рот, после чего начал собирать слюну. — Оу, — ответил Тики, выгнув брови, — доброе утро. Похоже, мы уже дошли до этой стадии. Аллен очень смущенно на него посмотрел и заправил прядь волос за ухо, после чего потянулся и плюнул в череп. Выпрямившись и осторожно вытерев рот, он отрезал: — Ты со мной несколько месяцев флиртовал и ничего не знал? Тики просто пожал плечами и начал добавлять травы в череп по одной. Он легко парировал: — Не люблю строить догадки. Все еще выглядевший смущенным Аллен потребовал ответа. — И почему же ты это начал? Тики нахмурился, удивленно посмотрел на мальчика и легко дал ответ. — Потому что ты мне нравишься. Нужны ли другие причины? Момент спустя Аллен моргнул и согласился. — Понятия не имею, — он снова откинулся назад, наблюдая за работой Тики. Брови были немного нахмурены, словно в них засел не озвученный вопрос. В итоге Тики выдохнул и потянулся за палочкой благовоний, которую Аллен все еще держал в руках. С намеком на раздраженность в голосе он заговорил: — Чтобы провести обряд, мне нужен чистый разум, а ты отвлекаешь меня своей тишиной. Выкладывай. — Эм, — Аллен опустил взгляд на стекающий с черных свечей воск и выпрямился, прочищая горло. — Нет, эм. Мне просто было любопытно… почему? — спросил он неуверенно, когда поднял на Тики взгляд с неким туманным сомнением. Тики нахмурился, наклонил голову и ответил: — Что почему? Аллен опустил взгляд на то место, где ковырял ногтем узелок в деревянном полу. Тики рассмотрел милый румянец на его щеках, когда тот пытался выдавить из себя ответ. — Почему я, ну. Нравлюсь тебе? Тики фыркнул, закатил глаза и пробормотал: — Тебе серьезно двенадцать, да? И засмеялся над резким и едким взглядом Аллена. — Семнадцать, — с недовольством поправил он. Тики кивнул так, словно это хоть что-то меняло. Меняло. Меняло, но столько лет спустя время перестало иметь значение, и смотреть на то, как маленький колдун отстаивал свое, было так забавно. Вернувшись к вопросу, Тики предложил: — Почему бы тебе самому не догадаться? И он просто умилялся с того, насколько поразительно выразительным был безэмоциональный взгляд Аллена. — Одна причина, — попытался договориться он. В каком-то смысле это даже было мило. Нет, это определенно было мило. Обиженный взгляд, смущенный румянец, упрямо сжатая челюсть. — Потому что мне нравится, каким злым ты выглядишь каждый раз, как я с тобой разговариваю. Аллен недовольно пробормотал, нахмурившись: — Я не выгляжу злым, когда разговариваю с тобой, — и снова покраснел, когда заметил, как Тики выгнул бровь. — Не это имею в виду, — попытался объяснить он. Тики прыснул со смеху. — Чистый разум, юноша, — напомнил он, уходя от вопроса. — Я позже расскажу, если захочешь, но не стоит нам обоим отвлекаться на мой краш. — Твой краш, — простонал Аллен и уткнулся своим горящим лицом в колени, что очень сильно развеселило Тики. — Разве ты не должен быть старым, если тебе сто пятьдесят лет? — раздраженно спросил он в свои колени. — Почему у тебя краш? — Перестань об этом думать, — чуть нахмурившись, потребовал Тики. — Я прихожу к мысли, что у тебя ничего не получается, потому что ты легко отвлекаешься. Под взором Тики Аллен собрался, глубоко выдохнув, выпрямившись и закрыв глаза. Он сделал несколько глубоких вдохов. Смущение менялось на спокойствие, собранность и небольшое покраснение на лице молодого колдуна, который был более чем готов научиться заклинанию, которое на самом деле у него получилось бы. — Хорошо, — выдохнул он, наконец открывая глаза и уверенно кивая, когда Тики выгнул бровь, собираясь спросить, готов ли он. — Итак, — спросил он, показывая на сделанную ими пентаграмму, — что это? И зачем мне нужно было плевать в кровь? — Это Открытие, — легко ответил Тики и оттолкнулся, чтобы встать. Зажженная палочка в его руке все еще пахла жженым розмарином. Тики отнес ее к подставке для благовоний и поставил туда. После этого он закрыл окна темными тяжелыми шторами, обошел Аллена и круг и закрыл дверь кабинета. Когда он выключил флуоресцентный шарик, освещавший комнату, комната погрузилась почти в полную темноту — только огни свечей освещали то, до чего могли дотянуться. Опустившись на свое место напротив черепа и конца духа, Тики закончил: — А плюнул ты туда, потому что мы накладываем его на тебя. — Понятно, — выдохнул Аллен с некоторым опасением. — Я думал, что ты это скажешь, но… Тики прыснул, пожал плечами и съязвил: — Слушай, если ты хочешь изучать сущность духа левой крысы, то валяй, я же хочу научить тебя находить что-то полезное. Упрямый, но сдавшийся, Аллен проворчал: — Тогда почему ты не плюнул в кровь? — Потому что я не считаюсь, и снимать все чары, которые я наложил, чтобы не попадать под действие таких заклинаний, было бы слишком проблематично. Не говоря уже о том, что я наложил чары, чтобы не попадать под действие таких заклинаний, — сухо ответил Тики. — Без обид, но ты не можешь иметь столько же секретов, сколько и я. Аллен выдохнул смешок и, сдаваясь, опустил голову. — Прежде чем мы начнем колдовать, — добавил он, с ухмылкой выглядывая из своей подсвеченной золотым челки, — ты скажешь мне, как подготовить заклинание? Тики опустил взгляд на чашу с кровью, после чего поднял его на терпеливо ждущего Аллена. Губы мальчика дернулись, когда он заметил реакцию Тики. Значит, преподавание включало в себя что-то вроде. Объяснения… Хах. Ладно, не особо конек Тики, но он может попытаться, да? Итак, он сжал губы и показал на всю пентаграмму, начиная объяснять: — Думаю, объяснять основы круга необязательно — начинаешь от точки духа к земле, потом к воздуху, огню и воде, — показывал он, переходя от точки к точке. — Скорее всего, ты привык сидеть у точки духа и ставить кровь в центре, я прав? — спросил он, наклоняя голову и пытаясь вспомнить, как именно ведьмы накладывали чары и колдовали. Аллен кивнул и добавил: — И свечи расположены на сплетениях и точках с учетом того, на чем ты хочешь сконцентрировать энергию. — Именно, — кивнул Тики. — Что ж… нам нужно сосредоточиться на духе. Поэтому свечи стоят у других элементов, а линии сводят все к вершине. Полагаю, ты знаешь виды маны? — он дождался кивка Аллена. — Это помогает чтению мыслей. Мы будем искать правду в твоих воспоминаниях, поэтому используем черный цвет. Аллен чуть нахмурился, обдумывая слова, и понимающе кивнул. Тики не смог подавить маленькую улыбку, вызванную сосредоточенностью на лице мальчика. Аллен прикусил губу, глазами пробегаясь по линиям энергии, которые Тики не мог видеть, и спросил: — А что насчет побочных эффектов? Я ставлю заклинание в центр, чтобы запечатать их, — он поднял вопросительный взгляд на Тики, и тот увидел обеспокоенность в его напряженных руках. Она была покрыта только верой в то, что Тики знал, что делает. Естественно, он с этим сталкивался. Ни одна живая ведьма не смогла этого избежать, и сам Тики не особо любил поднимать эти случаи в своей памяти. Зная, что Аллен уже давно занимается магией, с которой сам не связан, Тики мог только представить, с каким упрямством он к ней возвращается. Обжигался он один раз, два, сотню — Аллен ничуть не боялся. Он относился к магии с уважением и понимал, что может произойти, если он облажается. Но Аллен не боялся. Тики лукаво и довольно улыбнулся, потому что знания об этой магии он заслужил. — Побочки не будет, — сказал он с полной уверенностью в голосе. В себя и в то, что он знал, и в темную составляющую магии, которую он мог чувствовать так же, как и пепел в крови Аллена. — Чем скорее ты в это поверишь, тем скорее это станет правдой. На мгновение Аллен замолчал, пристально рассматривая круг, после чего сильно выдохнул. Из-за этого покачнулся огонь на свечах. — Магия — идиотизм, — проворчал он и фыркнул, потому что понял, о чем именно говорил Тики. Ухмыльнувшись, мужчина согласился. — Просто невероятный идиотизм. И кто мы после этого? — Идиоты, — ответил Аллен, криво улыбнувшись и не сводя взгляда с линий. — Ну, — произнес Тики, — я хотел сказать «гении», но. Каждому свое, — Аллен прыснул со смеху, а Тики пришлось держать себя в руках, чтобы продолжить объяснять заклинание, с которым они сейчас начнут работать. Он показал на столешницу, переводя взгляд Аллена на тонкую струйку дыма, исходящую от благовоний. — Розмарин. — Для памяти, — закончил Аллен, чуть кивая. Он посмотрел назад со смущенной ухмылкой и объяснил. — Я часто его использую. Тики слегка наклонил голову, чуть улыбаясь и пробегаясь своим ястребиным зрением по лицу Аллена. — Ты не кажешься мне рассеянным, — пробормотал он. На лице Аллена появилась обезоруживающая улыбка, похожая на отвлекающе красивые крылья бабочки. Несколько кусочков сошлись вместе, но все же их слишком мало, чтобы сформировать картинку. Тики ухмыльнулся и отметил. — Розмарин и рута — интересная комбинация, чтобы заслужить твое внимание. — Это дешево, — посмеялся Аллен и открыл глаза, чтобы перевести разговор на круг и привлечь к нему внимание Тики. — У меня есть комбинации подешевле, — парировал он, все еще пристально смотря на Аллена. Розмарин и рута, розмарин и рута. По-отдельности у них много свойств, и вместе они друг друга дополняют и открывают совершенно новые возможности, два самых обычных растения… Розмарин для памяти и рута для раскрытия. Со взглядом на руки, вежливо сложенные на коленях Аллена, несмотря на напряжение, с губ Тики сорвалось: — Раскаяние. Его глаза переметнулись на лицо Аллена. Он заметил, как его глаза наполняются удивлением, после чего снова появилась маска вежливости. — Что, прости? — спросил он, нахмурившись, словно не расслышал. Тики сухо усмехнулся и покачал головой, откидываясь на руки, после чего сказал: — Мы вот-вот наложим на тебя Открытие, ты же понимаешь. В секретах скоро пропадет всякий смысл. Аллен закрыл глаза и спокойно объяснил: — Если я расскажу тебе этот секрет сейчас, то в нем действительно пропадет всякий смысл, — он открыл глаза, стрельнул в Тики знающей ухмылкой и сказал. — Тогда ты снимешь с меня два секрета за один присест. Тики усмехнулся и покачал головой, пропуская это. Аллен был умным — и не иметь столько же секретов, сколько Тики, значило наебать всех полностью. Это еще учитывая тот факт, что у Тики было много секретов. Больше, чем можно узнать за одно Открытие — больше, чем можно узнать за всю жизнь. Два, три или двадцать не значит мало, просто именно для Тики это не значило ничего. — Ну, — ответил он, все еще ухмыляясь, — из уважения к твоей личной жизни давай не будем на этом концентрироваться. — Уважение к моей личной жизни, — повторил Аллен со смешком, который не звучал вымученно — искренне заинтересованно, таким образом, что Тики не сдержал ответно задетую улыбку. Улыбнувшись, Аллен показал на кровь и спросил: — А что внутри? — Остальная мелочь, — Тики пожал плечами. — Я напишу тебе о них, но — травы, чтобы улучшить ясность ума и концентрацию, больше розмарина. В таких заклинаниях ошибаться нельзя. И, — добавил он, опуская руку в карман, — очанка, — закончил он, доставая маленький пузырек с глазными каплями. — Нам это нужно? — скептично спросил Аллен, выгибая бровь. — Мне это нужно, — поправил Тики, — потому что как бы просто это не выглядело, мои глаза не могут это увидеть. — То есть ты не алхимик, — начал Аллен, его губы весело изогнулись, — и не колдун. Ты не джин, не феникс и не оракул. — Оракул, — Тики насмешливо фыркнул и пренебрежительно покачал головой. Он поднял взгляд на потолок и капнул раствор себе в уголки глаз, после чего поморгал. — Они не очень тебе нравятся? — Аллен ухмыльнулся. Тики вытер пальцем капельку, похожую на искусственную слезу, когда выпрямился. Тики фыркнул на чистую капельку на кончике своего пальца с мыслью о том, что оракул счел бы это за знак. Он стряхнул капельку и вытер руку о штаны. — Если магия чего-то не может, так это показывать будущее. — Оракул не только предсказывает будущее, — парировал Аллен, все еще радостный, наблюдая за Тики с искренним интересом. Тики стрельнул в него хитро-веселым взглядом, узнавая нынешнее состояние мальчика. Вытаскивать, вытаскивать ответы, не задавая вопросы. Заставляя Тики выдать все, что тот знает, без необходимости спрашивать. Он был умным и знал, как обхитрить. Он немного напоминал Тики его самого. Немного. Это было очень давно, когда Тики сам был юным колдуном. Он понял, что был прав, когда думал, что те, кто учил его, делали это только ради забавы и из интереса. Забавный интерес и грубейшее недооценивание. Он знал, что это была самонадеянность. Слишком оптимистичная вера в то, что никто не может быть лучше. Это была полная вера при наличии сильной и дикой магии, и это часто вызывало падение. И что же Тики теперь делать? Осторожничать, как большинство его наставников? Конечно, нет. Конечно, нет. Ему было скучно, он был старым, и что-то на секунду наконец-то привлекло его внимание — конечно, он не будет осторожничать. Он никогда не следовал безопасному пути, и у Аллена уйдет много лет, чтобы стать угрозой для Тики. Он увидел все знаки, все предупреждения и решил игнорировать их и затащить маленького колдуна на этот путь. Говоря о том, что делает оракул, Тики презрительно усмехнулся над шуткой, которую знал только он и опровергнул: — Что бы они тебе не говорили, общаются они точно не с богами, — Аллен из любопытства наклонил голову. Его глаза молча поддевали Тики продолжать. — Возможно, с духами. С высшими элементалями. Иногда с демонами — они часто забывают держаться от таких подальше. Аллен смущенно нахмурился и ответил: — Не думал, что еще остались демоны. Тики пожал плечами и просто ответил: — Я знаю только то, что знаю. Аллен ухмыльнулся и чуть наклонился вперед, едва ли прикрывая свою жажду знаний, и спросил: — Так что же ты знаешь? Тики выгнул бровь и усмехнулся, делая вид, что каждое произнесенной им слово снисходительно. — Демонами интересуешься, юноша? — А кто ими не интересуется? — парировал он, ничуть не смущенный тем, что его поймали. — Умные люди, — уверенно ответил Тики и засмеялся, когда Аллен ухмыльнулся. — Мы уже решили, что мы идиоты. — Ты — может быть, — фыркнул Тики. Лениво пожав плечами, он объяснил. — Осталось несколько. Насколько я знаю, Левиафан все еще болтается где-то на дне морей, но в течение веков никто не видел и хвоста мерфолков и шелки. Когда боги умерли, демоны не смогли подавить ману хаоса, поэтому им пришлось пожирать магических созданий. — Когда боги умерли? — Аллен резко выпрямился. Его глаза с таким интересом уставились на Тики, что даже мужчина понимал, что не уйдет от ответа так просто. Не без трудностей или… Похуй, у него нет времени на объяснение истории вселенной. Он плавно потянулся. Черная мана пошла вместе с кровью к кончикам его пальцев, которыми он ткнул в лоб Аллена. За секунду он вытащил маленький росток воспоминаний нескольких последних мгновений. Ему удалось это сделать до того, как тот пустил корни. Тики сел назад и беззаботно повторил: — Насколько я знаю, Левиафан все еще болтается где-то на дне морей. Аллен моргнул и нахмурился, после чего потянулся к складке бровей, где еще секунду назад были пальцы Тики. Он непонимающе осмотрелся и перевел взгляд на Тики. — Ты разве не говорил это только что? — спросил он. Тики неуверенно пожал плечами. — Почему ты… — он недоговорил и потер точку на лбу, будто бы стирая остатки своих воспоминаний. — У тебя что-то было, — Тики быстро показал на него и снова пожал плечами. — Уже нет, — убедил он, когда Аллен принял это и чуть сильнее потер между бровей. Тики держал в своей руке воспоминание, маленькое и теплое, под пальцами. Если бы он отпустил его, Аллен бы ничего не заметил — даже с темной силой мальчика, Тики был единственным, кто мог чувствовать физическую память — но искреннее желание сохранить его удерживало руку Тики. Он опустил руку в карман и убрал туда воспоминание, наложив на него заклинание, чтобы оно не исчезло. Мгновение касания мысли Аллена было… интересным. Словно все, что помнил Тики, было ярче. Тысяча вопросов гудела под кожей, а внимание целиком и полностью было приковано к Тики. Аллен хмыкнул и прикусил щеку, осмысливая слова Тики и оживляясь, вспомнив последние слова. Он изо всех сил старался спрятать интерес, но Тики ухмыльнулся, когда увидел все сквозь половинчатую маску. Мальчик спросил, забывая о притворстве: — Левиафан ведь один из Высших Демонов, да? Теплое умиление в нутре Тики начало остывать после этих слов. На их место вставало что-то похожее на дискомфорт. Предчувствие, но не настолько сильное. Легкое беспокойство за мальчика и за возможные намерения. — Один из, — бегло подтвердил он. По подъему плеч Аллена он понял, что тот уловил его нежелание говорить. — Но большинство из них мертво, и ни тебе, ни мне не должно быть до них дела. — Большинство, — надавил Аллен, пытаясь понять, как много может выпытать. — Невозможно сказать точно, — не думая, ответил Тики, — поэтому лучше всего о них не думать. Колдун долго проницательно на него смотрел. Тики терпеливо и неподвижно сидел, пока Аллен не сдается с небольшим пожиманием плеч. — Ну ладно, — сказал он и устроился поудобнее в своей позе со скрещенными ногами. Тики вернул его внимание к кругу, и благодаря волшебству капель очанки он мог видеть небольшие потоки энергии. — Для справки, — с усмешкой говорит он, — я не буду учить тебя призыву. Это просто пиздец как опасно. Аллен засмеялся. Напряжение в его позе растаяло вместе с мгновенным холодом Тики, когда он признался: — И не надо. Я учился, пытался сотню раз, но не смог даже импа призвать. Тики на эмоциях потянулся и отвесил ему подзатыльник, достаточно сильный, чтобы напугать. — Не надо, — строго сказал он, вытягивая палец, словно отчитывал собаку. Аллен нахмурился и погладил затылок, жалуясь. — Ай? — и похоже, он хотел попросить у Тики помощи. Тики строго настаивал: — Предсказание? Тупизм и невозможно, но неважно. Некромантия? Очень, блять, глупо, но неважно. Но тебе лучше самому пройтись до Врат Ада, чем призвать демона, чтобы он тебя туда затащил. — Был там? — пробормотал Аллен, успокаиваясь и убирая руку от затылка. — Был там, — не принимая возражений, потребовал Тики. — Не связывайся с демонами. Аллен, сщурившись, какое-то время на него смотрел, после чего сказал: — Ты не экзорцист. Они так долго не живут. — Они вообще долго не живут, — согласился Тики, его губы все еще были недовольно сжаты, — потому что они связываются с демонами. — Ладно, — колдун простонал и закатил глаза, откидываясь назад и раздраженно выдыхая. — Я понял. Никакого призыва, никаких демонов. Я ничего не буду делать. — Хорошо, — отрезал Тики и заставил себя расслабиться с выдохом. — Если нужно повторить, просто помни, что я лично затащу твою задницу в Ад. Аллен недовольно прокомментировал: — В таком случае, полагаю, что ты демон. Тики почувствовал, как его губы дернулись из-за шутки. — Сконцентрируешься или продолжишь болтать? — раздалось в ответ. Аллен быстро прыснул со смеху. — Хорошо, — начал он, когда увидел, что мальчик снова весь внимание, — я напишу тебе заклинание полностью — придется изменить несколько деталей, чтобы они подходили для ведьмы, но… Как у тебя с латынью? Он заметил, как Аллен поморщился, и засмеялся, когда мальчик соврал. — Пойдет. — Ну, — ответил он уклончиво, — возможно, тебе захочется над ней поработать. С твоим заклинанием будет больше трудностей, чем с моим, — признался он и втянул воздух, наблюдая, как энергия проходит через пентаграмму. — С чего бы? — из любопытства спросил Аллен. Тики, не отрывая глаз от заклинания, рассеянно ответил: — Потому что я знаю, что делаю, и знаю все худшие варианты развития событий, и мне не нужно тратить слова на контроль собственной магии. Теперь заткнись и выложи мне свои самые темные и страшные тайны, — Аллен спокойно выдохнул со смешком, и Тики воспользовался этой тишиной, чтобы успокоиться и сосредоточиться на своем желании. Он собрал заклинание в единую мысль. В желание, глубоко засевшее, узнать его. Тики сложил пальцы в знак призыва, пропустил черную ману из нутра через тело и наполнил его магией, усилившей на пентаграмму. Аллен не смог бы такое провернуть. Ведьмы только накапливают ману, а не вырабатывают ее, но для Тики это был бы единственный способ связаться с пентаграммой. Он моргнул, наблюдая, как темная энергия перетекала в зелье с кровью. Когда сила зелья начала его устраивать, он на тихом выдохе произнес: — Permissum verum fulsi pur. Слова, словно золотой огонь, появились в воздухе. Горящие линии складывались в буквы. Они двигались и менялись, переменно мерцая и выискивая правду в разуме Аллена. Тики удерживал заклинания, чтобы они стабилизировались. Его глаза оставались на буквах, пока те не становились читаемыми. Аллен издал тихий звук, похожий на тот, что издают кролики, когда они понимают, что попали в ловушку к лисе. Тики мог только непонимающе фыркнуть на непонятное Открытие. Молодой колдун, коим тот не является, Отражение, что магию крови его убьет — Что ж, — прокомментировал Тики, подпитывая заклинание, чтобы запомнить слова. Его глаза пробежались по заклинанию. Разум крутил их снова и снова, пытаясь понять их значение. Аллен напряженно сидел неподалеку, свернувшись, словно василиск. Тики сухо улыбнулся, не отрывая глаз от горящих слов. — Я могу ошибаться, — начал он, скорее удивленный, чем что-либо еще, — но, кажется, удивление на мой отказ говорить о своей сущности было немного лицемерным. — Немного, — подтвердил Аллен с нервным смехом. Тики закрыл глаза, мгновение наблюдая, как Открытие горит под его веками, после чего отпустил заклинание и разорвал поток маны. Комната потускнела за его глазами. Тики глубоко вдохнул, поглощая запах розмарина. Карман грело недавно взятое воспоминание, кончики пальцев щекотала магия, голова гудела от вопросов. Что могло выдавать себя за ведьму? На разум пришло несколько созданий, и Тики почувствовал, как нахмурился. Ведьмы использовали желтую ману, без исключений. Исцеление, магия растений, управление кровью. Все, что связано с изменением состояния живого. И вот Аллен, выставлявший напоказ черную ману. Тики подумал, что это аномалия — предположил. Мальчик не был… он не мог быть человеком, так ведь? О боже, нет, Тики выкинул эту идею из своей головы. Мальчик не был человеком, не мог им быть. Люди не могли использовать магию, только брать ее из окружающей среды. Тики с презрением вспомнил нелепую силу, которой обладали люди до смерти последнего бога, когда магия была безгранична и бесконтрольна. Аллен не был человеком. Он не был медиумом, берущим ману призраков и умерших — он не был таким, как древние люди. Боже, Тики помнил кошмар белой маны. Помнил человека, которым управлял, чтобы себе помочь. Белая мана была опасной и непредсказуемой. Грубой маной, без направления. Сейчас она была только у джинов. В их желаниях, в их чистых созданиях. Созданиях с намерениями, в которых была белая магия. Ну, в джиннах и в Отражениях. Хотя Отражения едва ли считались. Дефектные. Белая кровь, окруженная желтой маной, как мороженое. Мороженое, которым Аллен… не был? Тики сделал тихий и глубокий вдох через нос, пытаясь понять, что он мог почувствовать в этой крови. Аллен был вкусным, Тики давно это знал. Однако он думал, что это просто была магия у него под кожей, черная мана, которую Тики почувствовал. Черное с желтым мороженое? Определенно, нет. Определенно. Тики высунул язык, представляя вкус магии, и почувствовал, как магия Аллена задрожала, словно мышь, запертая в голове слепой гадюки. Черная черная черная, плотная и соблазняющая, и только потому, что он шел на это, он почувствовал то тонкое сахарное полотно желтой преобразующей магии. Тики открыл глаза, вернул свое подсознание с нижних каналов маны, куда опускался, и задумчиво глянул на терпеливое и веселое выражение лица Аллена. Терпеливо заведенный, словно его сердце не гоняло черную кровь по телу в пять раз быстрее обычного. Черное с желтым мороженое. Тики отважился на один единственный вариант — отвлекающий маневр. — Мне в голову приходит только инкуб. Аллен засмеялся и опустил голову. Его облегчение сдало спокойствие крови. — Считаешь, что я похож на инкуба? — удивленно спросил он. Тики ухмыльнулся, подтвердив свои подозрения. Аллен даже не знал. Он даже не знал. Боже, он был Отражением. Тики был почти потрясен, когда Аллен позволил ему наложить Открытие. В конце концов, было только три вида Отражений — обезумевшие от паранойи, обезумевшие от излишней осторожности и мертвые. Их магия была буфетом для сверхъестественных созданий — если бы Тики удалось поглотить Аллена, он мог бы не питаться около десяти лет. И, что ж. Не то что бы ему не хотелось, но. Он поглотил одно Отражение или десять, и они были восхитительны. Но мальчик останется вкусным, даже когда Тики от него устанет. И Тики понимал, что до этого момента у него есть немного времени. Поэтому он самодовольно и весело ответил: — Ты определенно похож на инкуба, — и ухмыльнулся, когда милый румянец вернулся. — О боже, — Аллен засмеялся, удивленный, и отвернулся, смущенно прикрыв рот рукой. — Не на-а-адо, — попросил он. Эффект приказа сошел на нет полностью благодаря цвету на щеках и трясущимся от смеха плечам. Тики ухмыльнулся миленькому маленькому Отражению. Сотни невысказанных подробностей встали на свои места. Боже, да белые волосы сдавали его с потрохами, как Тики не заметил связи раньше? И, конечно же, он жил как ведьма, конечно же. Никто не связывался с ведьмами, и если кто-то чувствовал опьяняющий плотный вкус магии в его крови, появлялось еще больше причин его избегать. Ведьм уважали, они были сильны и опасны, а большее количество магии могло обеспечить только большее количество проблем. Тики подавил свою улыбку и оттолкнулся, чтобы подняться. Он подошел к окну и отодвинул шторы. — Полагаю, сегодня твои секреты останутся при тебе, — беспечно предположил он. Аллен издал звук, напоминающий надежду на что-то. Огни осветили комнату. Тики развернулся — мальчик щурился и тер глаза из-за яркости. Он поморщился и чихнул в рукав. И, к счастью для сердца Тики, Аллен поморщил нос после этого. Возможно, это было самое милое зрелище в жизни Тики. Он фыркнул и поднял полный надежды взгляд на Тики. — То есть, ты понятия не имеешь, что я такое? — спросил он с ухмылкой. — Ни одного предположения, — засмеявшись, соврал Тики и подошел, чтобы потушить свечи. После он стрельнул в Аллена дьявольской ухмылкой. — Но мне нравится считать себя очень умным. — К счастью, ты не настолько умный, — закатив глаза, пробормотал Аллен. Он поднял лошадиный череп и поболтал его содержимое. — Можно я оставлю его себе? — спросил он, считая, что остатков хватит на еще одно Открытие. — Мне понадобится череп, — разрешил Тики, — но да. Где-то здесь должен валяться термос, — он показал на ножки столиков и оторвал растаявшие свечи с пола. Аллен осмотрел пол, ища место, куда тот мог укатиться. Тики прошелся ботинком по меловым линиям пентаграммы со свечами в руках. Он не оставлял магические круги без дела, несмотря на то, были они связующими или нет. Это была скорее привычка, чем мера предосторожности. Когда Тики шевелился, чтобы убрать свечи с чистой части стола, Аллен внезапно задал вопрос: — Это мое пальто? — Хм? — спросил Тики и посмотрел через плечо до того, как до него дошли требующие ответа слова. Оу. Да. Это. — Хах, — ответил он, словно только что понял, что на двери в его кабинет висело белое пальто с мехом на капюшоне. — Уверен, это твое пальто, — легко ответил он. — Забавно, как к нам возвращается потерянное. — Ты ведь его украл, да? — сухо предположил Аллен, ни разу ему не поверивший. Он уже снимал белую толстовку, обнажая свои руки с татуировками на молчаливое и почти хитрое одобрение Тики. Тот встал с пола и потянулся, чтобы снять заколдованное пальто с крючка. — Весьма резкое заявление, — мягко парировал Тики, никак не пытаясь остановить мальчика. Аллен счастливо вздохнул, когда пальто легко ему на плечи. Тики заинтересовался тонким всплеском черной маны, которую он почувствовал, когда юноша наполнил ею одежду. Не теряя ни секунды, он объяснил. — Ты оставил его здесь. Возможно, я взял его на сохранение, — заинтересованный, он подошел на шаг. Раз уж субъект появился, ему очень хотелось взглянуть на пальто — особенно теперь, когда оно вот-вот от него ускользнет. Аллен ухмыльнулся и поднял руку, чтобы ткнуть Тики в грудь пальцем. Его пальцы держали слишком длинный рукав. — И, что, ты даже не планировал его возвращать? — парировал он. — Что тут сказать? — Тики усмехнулся и поднял штору в сам магазин, осматривая подкладку пальто. Он не ожидал появления чего-то очевидного — например, рун, — которых раньше не было, но каков же был его шок, когда именно они там и оказались. Заклинание под подкладкой слабо светилось тусклым оранжевым от алхимии и магии крови. Отвлеченный, Тики с бормотанием закончил свою мысль, — Я был заинтригован, — он поднял другую часть пальто и нашел точно такие же руны. Такой оранжевый свет мог произойти только от смешения желтой и красной маны. Тики не видел такого стабильно заклинания за- сколько, две тысячи лет? Он сжал губы, тихо удивляясь, и поднял взгляд. Аллен молча наблюдал за ним с кислой миной. — Закончил? — спросил он с выгнутыми бровями. Тики поднял руки и отошел назад. Края пальто свободно упали, а лицо Аллена растянулось в довольной ухмылке. — Кто дал его тебе? — спросил Тики, более чем пораженный. Он подавил желание продолжить развлекаться с пальто — может, поднять меховой капюшон и посмотреть, есть ли там руны, тоже реагирующие на магию Аллена. — Я его сделал, — просто ответил он. Тики завис. Он открыл рот. Сотня мыслей крутилась в его голове. После недолгой паузы он остановился на тихом: — Оу. Аллен нахмурился, не понимая значение такого ответа. — Что это значит? — почти напряженно потребовал он. Тики успокаивающе махнул рукой, прошел мимо Аллена и открыл дверь в магазин. — Нет, нет, — спокойно промычал он, — это не плохо. Просто… у меня вопросы, — сказал он, опускаясь за прилавок в поисках блокнота и ручки. — Например…? — начал Аллен, ступая следом за Тики и облокачиваясь бедром о стойку. Он скрестил руки, не столько настороженный, сколько заинтересованный. Например, знал ли он, что это за магия и как, сука, сложно добиться правильного результата? — Как ты его сделал, для начала, — пробурчал он, найдя ручку, но не бумагу. — Такой умный парень, как ты, — дразнил Аллен, когда Тики встал, чтобы поискать на самой стойке, — не может догадаться сам? Тики зыркнул на него и ответил: — Мне на ум пришло несколько способов. Я хочу знать, как ты его сделал. Аллен прыснул со смеху, словно не особо ему поверил. Однако он выглядел достаточно очарованным Тики, чтобы упереться локоточками на стойку и объяснить. — Я покрыл нитки своей кровью и вышил руны на подкладке. У меня ушло несколько месяцев на подготовку заклинания и еще три недели, чтобы его вышить, — он вытащил из бардака тонкий кожаный блокнот и рассеянно пролистал его, проводя пальцем по изношенным краям бумаги. — Не знаю, почему они оранжевые — я посмотрел несколько книг, но ничего не нашел. Но заклинание работает, — Аллен пожал плечами. Тики протянул руку и забрал у мальчика книжку, после чего освободил немного места и открыл чистую страницу. — Это алхимия, — ответил он на не озвученный вопрос Аллена, открывая ручку и записывая на испачканной бумаге рецепт, который он использовал для Открытия. — Цвет меняется, когда магия смешивается, — это очевидно. — Я… — Аллен наклонил голову и смущенно нахмурился, — не знал, что магия может смешиваться. Тики выгнул бровь и многозначно показал на пальто Аллена, после чего снова опустил глаза на страницу. Что, он просто баловался магией и случайно возродил потерянное искусство? — Его очень сложно выполнить правильно, — ответил Тики. — Без шуток, — пробормотал Аллен и выпрямился, несколько секунд в раздумьях постукивая пальцами по столешнице. Внезапно он задал вопрос. — Тогда как оно работает? У меня нет… оранжевой маны. Насколько я знаю, — ага, потому что он не знал, что все это время использовал черную. Возможно, это было важно. Тики ее знал, а еще он знал, что в Аллене и намека на красную ману нет. Он усмехнулся и закончил быстрый набросок пентаграммы. — Такой умный парень, как ты? — поддразнил он и поднял глаза. Аллен закатил глаза с раздраженным фырком. Мальчик поставил руки на прилавок и перепрыгнул через него, подходя к ближайшему шкафу с руками в карманах. Тики выжидающе молчал, в то время как Аллен опустился на корточки перед несколькими покрытыми пылью книжками. Тики продержался полминуты, и тогда Аллен бросил на него уничижающий взгляд через плечо. — Скажешь мне или продолжишь вести себя как ребенок? Тики засмеялся и продолжил писать заклинание, говоря: — Ни у кого нет оранжевой маны. Насколько я знаю, такой не существует. — Тогда почему она работает? — напирал Аллен, поднявшись и наклонившись ближе к растению в большом горшке и понюхав его. Тики сжал губы, обдумывая происходящее. — Магия, — медленно начал он, — исходит не от заклинания. Аллен ткнул пальцем один из листочков и хмуро глянул на Тики. — Ну, это правда, — согласился он. — Она исходит от крови его накладывающего. — Это, — начал Тики и покачал головой с неловким смехом, после чего продолжил, — это не так. Когда ты используешь магию крови как алхимическое заклинание, это не… Это заклинание, да. Однако. Заклинание — проводник, а не… Руны направляют магию, но магия исходит от тебя. Пальто — всего лишь инструмент. Аллен все еще выглядел ничего не понимающим. — Но у меня… у меня не идет кровь. У меня не было анемии, когда я носил пальто, — нахмурился он и посмотрел на руку, чтобы проверить то кожи. — Это не магия крови, — объяснил Тики. — Это не желтая мана. — Но, — настоял Аллен, — руны- — Проводники, — повторил Тики и перестал писать. Он уперся локтями в стол и с маленькой улыбкой посмотрел на Аллена. Тики крутил ручку в руках, подбирая слова. — Просто так случилось, что когда желтая и красная маны смешиваются, они направляют черную магию лучше любой другой алхимии. Определенно, это шокировало Аллена. — Что, серьезно? — отметил он, широко распахнув глаза. Тики… насторожился бы, если бы он был из тех, кто настораживается. Сколько сотен тысяч людей за всю историю умерли от смешения магии? От того, что пробовали новое и не знали, что делали или как отреагирует магия? Что именно произошло за те несколько месяцев, что Аллен пытался правильно наложить заклинание? Но… Что ж. Мальчик мыслил нестандартно, а мыслящие нестандартно не всегда умирали молодыми. Аллен все еще был жив и здоров, по большей части, а еще у него было пальто, в котором ему будет не слишком жарко и не слишком холодно. Честно, с точки зрения Тики, все были в плюсе, да и мальчик, вроде, вплоть до сегодняшнего дня хорошо справлялся со своей странной магией-ведьмы-и-темной-маной. Предупреждать его об опасности было бы глупо — и, скорее всего, Аллен даже не стал бы его слушать. К тому же, Тики ничего бы не добился, если бы был осторожен. Глупо ожидать этого от ребенка, возродившего потерянную технику просто для того, чтобы не замерзнуть зимой. Поэтому вместо того чтобы читать нотации об аккуратной работе с магией, он просто многозначно хмыкнул и вернулся к заклинанию со словами: — Возможно, кто-нибудь написал об этом книгу во времена Потерянного… — Тики резко замолчал, губы сжались в равнодушную линию, а рука замерла на странице. До него вообще когда-нибудь это дойдет? Люди не знали о богах, они не знали происхождение названия Потерянного Города. Они не знали о барьере. Просто. Хватит пытаться об этом говорить. Хватит об этом говорить. Он коротко и быстро выдохнул через нос и закончил. — Возможно, кто-нибудь написал об этом книгу. — Почему ты продолжаешь это делать? — пораженно спросил Аллен. Тики почти простонал. Дело даже не в том, что мальчик чуткий, просто Тики хреново справляется. — Ты начинаешь говорить одно, а потом говоришь совсем другое. — Это… — он вздохнул, возвращаясь к работе над рецептом, — намного проще. Избавиться от обязанности кое-что объяснять. Тики почти слышал, как Аллен с любопытством прищурился, желая докопаться до всего, что мог сказать ему Тики. — Что кое-что? Он бросил на мальчика усталый взгляд и, когда тот засмеялся, не потрудился ответить, а просто вернулся к заклинанию. Пока Аллен бродил по магазину, на расстоянии, но достаточно близко, чтобы выстрелить очередью вопросов, Тики продолжал писать рецепт заклинания и отвечая на некоторые из них. Когда он закончил, бумага была исписана поправлениями и пометками на полях. Тики, нахмурившись, протянул листок. Он выглядел как типичная страничка из книги заклинаний, определенно, но Тики не к этому стоило стремиться. Возможно, к большей понятности почерка. Вернувшийся к прилавку Аллен вырвал листок из его рук и развернул, чтобы прочитать. Тики бросил на него равнодушный взгляд — тот, что он проигнорировал, чтобы пробежаться глазами по странице и заявить: — Я ни слова разобрать не могу. — Я как раз хотел его переписать, — сухо парировал Тики и вытянул руку, чтобы забрать листок. Аллен этому помешал, продолжая читать написанное. Он повернулся к Тики спиной и облокотился на прилавок, очевидно, собираясь расшифровать записи Тики о перенаправлении маны. — Ты не можешь использовать это в заклинании, — сказал Тики. — Оно наполовину переходит к магии ведьм. — О чем это ты? — отвлеченно ответил Аллен. — Переход? Магия ведь не может перемещаться, да? Тики закатил глаза и показал на бумагу у Аллена в руках. — Я же двигаюсь? — объяснил он. — Это возможно. — Как? — давил Аллен, тщательнее всматриваясь в записи Тики, словно это помогло бы ему понять теорию. У Тики десятилетия ушли на понимание, века — на применение, и несколько тысячелетий — на доведение себя до уровня профессионала в ее области. — С большим трудом, — отрезал он и потянулся через прилавок, чтобы забрать листок из рук Аллена, — и, к несчастью, мое учительское терпение на сегодня иссякло, — добавил он с небольшой ухмылкой, чтобы смягчить свои слова. Заинтересованный как никогда Аллен поставил локти на стол и стал наблюдать за работой Тики, мило наклонив голову и пытаясь читать лист со своего ракурса. — Не мог бы ты научить меня? — спросил он, наблюдая, как Тики записывает заказы и расчеты. — Не могу, — честно ответил Тики, прокручивая в голове необходимость пройтись по украденным воспоминаниям давно умершего алхимика, чтобы найти способ переложить это заклинание для желтой маны на, ну. Черную. Боже, это определенно нечто. Какова вероятность того, что заклинание срикошетит и поглотит тело и душу Аллена и потащит его духовное тело через завесу, к мертвым? …Ну, она не была незначительной, но у Тики была вера в свои заклинания и магию Аллена, и он не видел зомби где-то десять лет. Это могло бы быть забавно, если все пойдет не так. И-и-и-и это… как раз не должно было произойти. Тики вырвал листок из блокнота, потряс его, чтобы чернила высохли, и аккуратно сложил пополам, после чего протянул Аллену с небольшой чопорной церемонностью. Аллен сразу же развернул лист и пробежался по странице глазами с маленькой возбужденной ухмылкой. — Я чувствую своим долгом спросить, — сказал он, читая. В это время Тики занялся подготовкой места на стойке, чтобы на нее встать, — какова вероятность, что что-то пойдет не так? — Ну, — отвлеченно пробормотал Тики, выбирая из свисающих с потолка пучка трав растения. Изначально он хотел рефлекторно сказать, что их нет. Вернулась мысль о зомби, и он задумался. — Как бы… Аллен прыснул и напомнил: — Ты хотел сказать «Никакая, нет ничего безопаснее!», — когда Тики опустил нахмуренный взгляд, мальчик ему ухмылялся. — Я не привык врать, — соврал он и спрыгнул с прилавка. Он положил травы на столешницу и опустился, выискивая для Аллена бутылку под бычью кровь. — Конечно, — засмеялся не поведшийся Аллен. Тики заметил, что его безразличное отсутствие веры его очаровывало. Это было… глупо и, возможно, было шагом назад. Не то, чтобы его волновало возвращение к старому. Тики был слишком, слишком старым, чтобы о таком волноваться. Аллен ему нравился, и этого было достаточно, чтобы им очароваться. В конце концов, он был очаровательным. Как ни странно, ему удалось найти емкость за небольшое количество времени и… Ладно, банка была так себе, но она была достаточно большой, и крышка, скорее всего, была герметичной, и — какого хрена? Мальчик, возможно, будет хранить ее в холодильнике, так почему он вообще об этом думал? Тики встал и отряхнул ее, после чего передал Аллену. Он жестом сказал Аллену ее наполнить, после чего достал из хлама веревочку и связал ею растения. Пока он заворачивал травы в мягкое бумажное полотно, Аллен задал вопрос. — Сколько с меня за все это? — он кивнул головой, подразумевая кровь, травы и заклинание и невероятную компанию Тики. — Говорил же, ты на особом счету, — легко напомнил Тики, облокачиваясь бедром о прилавок и доставая пластиковый пакет, чтобы упаковать накрепко закрытую банку и осторожно положить к ней травы и заклинание. — Цена в один поцелуй, — поддразнил Аллен. Тики поднял глаза и увидел, что тот пристально за ним наблюдает с веселым вниманием. Это не была нерешительность — не совсем. Он не выглядел нерешительно. Смотрел с подозрением, возможно, если подозрение было не так уж плохо. Настороженно. Тики все еще повторял, что это было одолжение, что это был подарок, что Аллен не был ничего ему должен — Тики не мог винить его в настороженности. Все имело свою цену, и это правда. При этом, если бы Аллен забрал кровь и травы и заклинание и больше носа своего в магазине не показывал, Тики не имел бы ничего против. Взять можно было бесплатно. Отдать, как минимум. Отдача была там, где Тики его хотел. Отдача была там, где Тики бы свое взял. — Или, — предложил он с маленькой улыбкой, пожав плечами, давая Аллену выбор. Это был не контракт, это было не связывающее обещание. Это был поцелуй. Всего лишь поцелуй, а, возможно, даже не он. Тики был не особо жадным в таких вещах, — ты можешь просто это забрать и идти. Считай это подарком. Или депозитом, — он ухмыльнулся, положив локти на стол. Аллен выглядел почти непонимающе, наблюдая за выжидающим лицом Тики. Спустя какое-то время он спросил: — Ты хотя бы знаешь стоимость того, покупаешь? — на его губах выросла маленькая довольная улыбка. — Не совсем. Сейчас ты устанавливаешь цену, юноша, — со смехом признался он. Мгновение раздумий спустя задор взял верх над Алленом. Он поднялся и сел на прилавок. Отражение развернулось так, чтобы быть лицом к Тики, наблюдавшим за ним с беззаботной ухмылкой. — Мне кажется, что стоит тебе сказать, — сказал Аллен с маленькой улыбкой на своем прелестном лице, — что ты платишь не вещами, а действиями, — подчеркнул он и обхватил татуированными пальцами галстук Тики. — Что там по политике обмена? — легко ответил Тики и подошел ближе, когда Аллен потянул его на себя. Его руки были на стойке по обе стоны от бедер Аллена, когда он сделал шаг и встал между его ног. — Ты мне расскажи, — с ухмылкой поддразнил Аллен, опуская голову и целуя Тики с улыбкой на губах. Это было мягко и медленно и напоминало вызов. Похоже, Аллен ждал, когда Тики возьмет желаемое, раз уж сейчас они целовались. Но дело было в том, что… Ну, дело в том, что Тики уже получил то, что хотел: губы Аллена на своих и улыбка в поцелуе. Они стояли так какие-то время, не отдаляясь друг от друга. После этого смех Аллена прошелся по щеке Тики, а сам мальчик отпрянул. — Этого ты хотел? — спросил он с остатками дерзости, несмотря на милый румянец на щеках. Тики не отошел от него, только усмехнулся Аллену и парировал: — А этого ли хотел ты? Аллен моргнул с таким видом, словно Тики сказал что-то невероятно интересное, после чего признался: — Не совсем, — на его лице снова появилась ухмылка. Он наклонил голову, проводя руками вверх и укладывая их на плечи Тики. — Не возражаешь, если я попробую снова? — Ни разу, — позволил Тики и позволил улыбке растаять в следующем поцелуе. Нежно, но медленно губы Аллена двигались вместе с его с неуверенной настойчивостью, и Тики не мог не ответить тем же. Он словно стеснялся, и слабое желание было заметно в том, как его руки сжались на плечах Тики. Вопрос и приглашение. Руки Тики легли на спину Аллена, а его язык коснулся его мягких губ с легким дразнением, пока они оба не отпрянули со смехом и ухмылкой. Тики улыбался вместе с ним, после чего подался вперед с мягким напором. Аллен растаял, когда язык Тики коснулся его. Плечи выпрямились, он кратко вдохнул через нос. Тики медленно провел вверх по позвоночнику Аллена, и его рука остановились между его лопаток. Сладкий язычок Отражения ответил дразнящими касаниями и прошелся по его губам, когда он сам понял, что тоже может целовать Тики, а не просто быть поцелованным. Робкий и игривый, язык Аллена танцевал вместе с Тики. Его руки переместились на шею Тики, его челюсть, играли с одним из проколов в его ухе. Тики чуть наклонил голову. Он прикусил нижнюю губу Аллена и представил вкус сладкой мороженой крови прямо под его мягкой-мягкой кожей. С тихим стоном, исследовательским и потакающим, Аллен позволил себе утонуть в поцелуе и запустить пальцы в волосы Тики. Рука мальчика небрежно лежала на его плече. Когда Аллен сжал пальцы, у Тики пошла небольшая дрожь по спине, а из губ вырвался тихий довольный стон. Они прижались ближе. Аллен опустился ниже на столешницу, а бедра Тики прижались к ее краю. Его рука опустилась ниже и с терпимым отсутствием совести легла чуть над краем джинс. Другая рука переместилась на его бедро, Аллен сжал волосы Тики. Языки и губы касались друг друга ровно до того момента, как прозвенел дверной колокольчик. Аллен напрягся и замер. Тики отодвинулся на пару сантиметров и расслабляюще и неуверенно ухмыльнулся. Словно успокаивая, он провел большим пальцем по его бедру. — Серьезно? — раздался знакомый голос за спиной Аллена, покрасневшего, удивленного и раздраженного. — В рабочее время? — Младший, — поприветствовал Тики безымянного ученика Книжника с ухмылкой на лице. Он провел рукой вверх по бедру Аллена. Его выражение лица было где-то между смущенным и обеспокоенным. Тики отступил назад, чтобы их поза была менее компрометирующей. Он ответил на дразнящее замечание парня, Аллен же бросил взгляд со скрытой тревогой через плечо. — Уверен, ты простишь мне свободу действий в собственном магазине. — А-а-ага, — с издевкой согласился Книжник. Тики повернулся, чтобы поднять бровь на его ответ. Взъерошенные рыжие волосы торчали во все стороны, повязка закрывала правый глаз, черное пальто с красной отделкой и такой же по цвету огромный шарф, который Тики хочется у него стащить при каждой встрече. Этот хотя бы всегда улыбался. Тики не скучал по его предшественнику. Аллен, с розовыми щеками и полными смущения глазами, бросил на Тики отчаянный взгляд. Тот успокаивающе улыбнулся и легонько похлопал Аллена по коленке, тихо говоря, что их момент закончился. Прикусив губу, чтобы сдержать улыбку, Аллен опустил глаза с чем-то похожим на смущение — это не было смущение, Тики это знал, но это выглядело как смущение. Тики решил, что в этом был весь смысл. Он перепрыгнул через прилавок и приземлился с другой его стороны. — Ну, привет, — непринужденно начал Книжник. — Давно не виделись. Как бизнес, как город? Как дела? Что за парень? — спросил он, задиристо улыбаясь Аллену. — Пожалуйста, — Тики бросил на него веселый взгляд, — не вмешивайся в мое обслуживание покупателей. Книжник поднес руку ко рту, чтобы прикрыть ухмылку, и пробормотал: — Клиентов*, — за этим последовал небольшой приступ кашля. Тики прочистил горло и вернул свое раздраженное внимание к Аллену, взявшему пластиковый пакет и выглядевшему готовым избавить себя от неловкой ситуации, устроенной Книжником во имя анархии. Низким и мягким голосом, Тики пробормотал Аллену. — Если с заклинанием возникнут сложности, не налегай. Появится чувство, что что-то идет не так — приходи, я подправлю заклинание. — Ну и ну, Эл Ви, — с дразнящей ухмылкой сказал Книжник. Он подошел к прилавку и облокотился о него бедром, неспособный завалить свое ебало, как всегда, — снова торгуешь заклинаниями? — Нет, — на выдохе ответил Тики, не обращающий внимания на выгнутую бровь и любопытство на лице Аллена. — Не торгую. Это одолжение. — Эл Ви? — заметил Аллен. Тики сделал вид, что не услышал. Он закатил глаза, когда Книжник облегченно засмеялся и заговорил. — Слава богу. Потому что, ну. Помнишь последний раз, когда ты развлекался с маной и в итоге вызвал соединенных элементалей, что разошлись; за ними еще устроили охоту, когда они разрушили где-то три города дикой смесью огня, молнии и несезонных ветров? Тики, оскорбленный, выпрямился и ответил. — Это было… — шесть тысяч лет назад. Блять, он не мог этого сказать, — не последний раз, когда я развлекался с маной просто потому, что мог. — И уничтожил три города? — слишком удивленно добавил Аллен. — О-хо-хо, — засмеялся Книжник, — он сделал намного больше, чем разрушил три города. Ты когда-нибудь слышал о Потерянном- — Что же ты никогда не затыкаешься? — бесстрастно перебил его Тики и слегка наклонил голову в сторону Аллена и его слишком заинтересованного лица. Книжник достаточно хорошо знал Тики, чтобы распознать угрозу, и, на удивление, имел достаточно морали, чтобы решить, что издевки над Тики не стоят психического здоровья незнакомца. Аллен нравился Тики, да, но небесам известно, он уже давно ходит по земле, и ему очень многие нравились. Он был не настолько привязан, чтобы не разрушить его, чтобы доказать свою точку зрения, и Книжник это знал. Аллену не нужно было знать, что он заложник, так? Заложник, взятый, чтобы всякие идиоты не несли бред. Хах. Ну, Тики сводил людей с ума и за меньшее. Книжник это знал, и Тики это знал, а Аллен не должен был этого знать, и в этом вся суть. Ради Аллена и своего собственного достоинства, Тики продолжил, как только добился молчания Книжника. — И элементалей я выпустил специально. Книжник захохотал. Аллен прыснул со смеху и спросил: — Это должно было улучшить ситуацию? — Я на это надеялся, — с обиженным лицом ответил Тики. — Преднамеренное разрушение — хорошее дело, если оно сделано правильно. Аллен выглядел скептично. — Не думаю, что это правильно, — отрезал он, разрываясь между изумлением и недоверием. — Три города. Когда это произошло? Тики попытался безразлично пожать плечами, но Книжник, будучи… Собственно, будучи Книжником, наклонил голову и долго задумчиво помычал. Мгновение спустя он объяснил: — Это было до его забегов в Потерянном Городе — после он окончательно осел. Ну, относительно осел. И это было… — он замолчал на полсекунды, а когда открыл глаз, увидел довольную улыбку на лице Тики и его угрожающие глаза. — Я забыл. — Какая жалость, — Тики даже не удосужился сыграть шок. — А я-то думал, что у Книжников идеальная память. — Все же, это случилось давно, — с задорной ухмылкой добавил Аллен. Большая часть перепалки происходила выше его головы. — Разрушение трех городов привело бы к национальному кризису, — он наклонил голову, словно обдумывая это, и переводил взгляд с Тики на Книжника. — Значит, вы давно знакомы? — Вроде того, — начал Тики, но замолчал, когда Книжник его перебил. — Не, я Верджу знаю пару лет, — он непринужденно пожал плечами и улыбнулся. — Деда десятилетиями за ним присматривал — а до него еще был- — Снова к твоему неумению заткнуться, — перебил Тики, ни разу не впечатленный. Его терпение уже было на исходе. — Неужели ты разучился скрытности? Клан Книжников действительно в упадке. — Кто такой Верджа? — спросил Аллен, усмехаясь над неудобством Тики. Он был очень рад сунуть нос не в свое дело. — Никто. Захлопнись, — рявкнул он, когда Книжник открыл рот. Он сразу же поправил себя, чтобы не дать Аллену еще больше желания поспрашивать Книжника. — Это я. Старое имя. Не подходит. Чего пришел? — потребовал он у Книжника в конце своего небольшого взрыва, зыркая на его невпечатленную ухмылку. — У тебя последнее время многовато книг, дружище! Пришел посмотреть, как тебе идея сохранить свои пальцы, — слишком уж довольно заявил он. — Не можете просто их переписать? — раздраженно процедил Тики. — Конечно, можем, — с усмешкой признался Книжник, — но Деда не хочет хождения лишних копий по миру. — Они не ходят, — Тики закатил глаза. — С ними все хорошо. Скажи ему, что с ними все хорошо. Свои сделайте. — Или, послушай внимательно, — настаивал Книжник, — я заберу наши, а ты перепишешь их сам, по памяти. — В чем проблема? — спросил Аллен, совершенно сбитый с толку и переводящий взгляд с одного на другого во время разговора. Тики устало выдохнул и пробормотал: — Я украл кое-какие записи из Хранилищ Книжников пару веков назад, с тех пор они ко мне привязались. — Так верни их, и мы от тебя отвяжемся. Ага, — объяснил Книжник с раздражением в своем веселом голосе. — Несколько веков назад? — повторил Аллен, подняв брови чуть не до линии роста волос. Это… блять. Гадство, ебаная мать, Тики очень хреново с этим справлялся. Он зыркнул на Книжника, перекладывая оговорку на его совесть. Что, как сказать. Если бы он не явился, этого бы не случилось. Тупые раздражающие ебучие настойчивые засранцы. — Ха-а-а, — Книгочей согнулся пополам и хрипло рассмеялся, — ты врал о своем возрасте? Почему? О чем еще? — Много о чем, — Тики поднял со столешницы ручку и бросил ее в голову смеющегося Книжника, — потому что, как мне кажется, я единственный, кто знает значение слова скрытность. — Не, — хихикнул он, — не, не, не, я знаю. Но я здесь, чтобы испортить тебе жизнь, помнишь? — Так сколько же тебе лет? — спросил Аллен, с подозрением разглядывая Тики. — Сколько лет-ай! — Книжник уже хотел начать отвечать со своей любимой риторической хренью, но его остановил Тики, бросивший в его голову блокнот. — Много, — отрезал закипевший о злости Тики. — Просто, — он быстро махнул рукой, — выбери число. — Выглядишь напряженно, — не испугавшийся, Книжник ухмыльнулся, потирая рукой место на лбу, куда пришелся удар корешком книжки. На вид Аллен был неуверен в выводах, которые должны были получиться. — Хочешь, чтобы я оставил тебя разбираться, — неуверенно спросил он, быстро показывая не происходящее, — с этим? — Да, пожалуйста, — выдохнул Тики, заставляя напряжение уйти с его плеч. Это выглядело… Это было неудобно по ощущениям. Это ведь не только Тики, да? Это было не просто смущение. Это было неловко, и винить в этом можно было болтливый рот Книжника. Он сболтал много секретов, но. Точно появилась почва для вопросов. Для вопросов, на которые Аллен, определенно, потребует ответы. Зная Аллена, он захочет их немедленно. Зная Книжника, это было невозможно. И, что, он просил номерок Аллена? Тики почти фыркнул со смеху. Ага, нет. Юноша вернется через неделю, как минимум, а если он хочет ответы, что ж. Тики был почти уверен, что увидит его раньше. Все же. Это было… неудобно. Судя по его нерешительности, Тики знал, что Аллен с ним согласится. Отражение бросил на Книжника быстрый взгляд. Бесячий рыжик с довольной лыбой ждал, когда один из них сделает что-нибудь. Тики почти видел его мысленное пожатие плечами, когда Аллен решил игнорировать Книжника и перевел свои серебряные глаза на Тики. Опираясь ладонью на прилавок, он потянулся и провел пальцами по челюсти Тики и притянул его ближе. Он провел губами по щеке Тики и с ухмылкой выдохнул: — Похоже, ты не врал о своих секретах, Верджа, — от своего имени на губах Аллена у Тики пошли мурашки по спине. Его руки дрожали от желания запустить пальцы ему в волосы и притянуть в поцелуй. — Ты не возражаешь, если я попробую на тебе Открытие? — Тики слышал ухмылку в его голосе и почувствовал, как сам улыбается. Пальцы Аллена прошлись по линии его челюсти к волосам. Тики с весельем в голосе пробормотал: — Ну, ты можешь попытаться. Я не стану снимать ради тебя чары. — В идеале, — тихо засмеялся Аллен, сжимая в руках волосы Тики, — тебе и не придется, — он без предупреждения резко потянул. Тики со вскриком дернулся, когда почувствовал, что Аллен действительно вырвал у него несколько волос. Танцуя от прилавка с пятью темными волосами в руке, как с трофеем, Аллен усмехнулся и стащил с прилавка свой пакетик с кровью и шалфеем. Уже на пути к двери он ухмыльнулся и поддразнил: — Спасибо, — довольный как никогда, он повернулся спиной и сделал несколько шагов к выходу из магазина. Около двери он повернулся к ним лицом и открыл ее, над его головой прозвенел колокольчик. С развязной улыбкой он добавил, — Тебе стоит вернуть книгу слепому кролику, — после этого он послал воздушный поцелуй и отсалютовал пальцами и исчез за дверью. На мгновение повисла тишина. Книжник долго и низко присвистнул и прокомментировал: — Ого. Тебя только что обыграли, друг мой. Тики медленно убрал руку от своей головы. Боль уже уходила. Он запустил пальцы в карман. — Ну, — беззаботно сказал он, его отвлеченное выражение лица переходило в довольную ухмылку, — я тоже кое-что у него взял, — парировал он и достал воспоминание и протянул его, чтобы показать Книжнику. Оно напоминало черный драгоценный камень, окруженный маной, но выглядело легким, как воздух — и было таким же невесомым для всех, кроме Тики. — Это, — Книжник прищурился, когда Тики повесил его в воздухе и заставил висеть на месте, — воспоминание? — Совсем маленькое, — улыбнулся он и покрутил его, наблюдая, как черная материя переливается на свету. — За секунду в его голове прокрутилась сотня мыслей, — почти очарованно пробормотал он. — Он быстрый, — Тики ухмыльнулся и взял в руку крутящееся воспоминание. — Он интересный. — Если ты уверен, что он тебя раскусит, — спросил Книжник, — какой смысл тогда вообще ему врать? — Да ладно, Рэд, — Тики усмехнулся и убрал воспоминание в карман. — Тебе никогда не было скучно? — С работой на Деда? — со смехом фыркнул он и кивнул. — Да, часто было скучно. Никогда не прикрывался этим, чтобы играть с разумом других и забирать воспоминания, — сухо добавил он, — как ни странно. — Если бы я не знал, что он не выдержит, я бы не стал этого делать, — Тики закатил глаза, — очевидно же. — Ну ладно, — с сомнением согласила Книжник, — но что ты с ним сделал? Ну, кроме того, что украл его воспоминание. — О чем это ты? — непонимающе нахмурившись, спросил Тики. Книжник похлопал по повязке на правом глазу и объяснил: — Он просто. Тонул в черном. Скажешь, не твоих рук дело? Тики со смехом выдохнул и отвел взгляд. Он покачал головой, облокотившись бедром о прилавок. — Не моих, — заверил он, — богом клянусь. Думаешь, почему он мне так интересен? — Никогда не видел Отражение с черной маной, — ответил Книжник. Только тогда Тики вспомнил, что у мальца под повязкой был глаз оракула. Да, оракулы не могли предсказывать будущее, но они могли видеть истинную сущность — в том числе и сущность Отражения. — Обычно они белые, покрытые желтым. Как… Как- — Черное мороженое, — закончил за него Тики, кивнув с ухмылкой на губах. Книжник открыл рот, словно желая возразить, но сжал губы мгновение спустя и пожал плечами. — О сравнениях с едой я не думал, но. То есть. Каждому свое. Я все еще удивлен, что ты спокойно отпускаешь его бродить по улицам. Целиком, со всеми частями на месте. — Ты действительно низкого мнения обо мне, да? — бросив на него уничижающий взгляд, заметил Тики. Книжник раздраженно развел руками и возразил так, будто это был весомый аргумент: — Все о тебе низкого мнения, Эл Ви. Неужели ты украл так много воспоминаний, что забыл половину сделанного дерьма? Тики поднял палец и открыл рот, зная, что у него есть что ответить, и пытаясь собраться с мыслями. — Вообще-то, собирая воспоминания, я становлюсь сильнее, — спокойно ответил он. — Поэтому я ничего не забываю. Никогда. Это не в моей природе, — секунду спустя он закончил. — Так что нет, я не забыл. Книжник хихикнул и парировал: — Мне нравится, что ты даже не пытаешься оправдываться. — А зачем оправдываться? — Тики фыркнул и оттолкнулся от прилавка, подходя к одному из ящиков в бесконечном ряду. — Человеку невозможно жить хотя бы без одного проеба. Посмотри, сколько грехов я набрал за всю жизнь. — Грехов, — засмеялся Книжник. — Твое существование — грех. — Ты поддался пропаганде? — Тики усмехнулся через плечо. — Я живу здесь точно так же, как когда-то жили боги. Только глянь, к чему их привело всеобщее поклонение. — К смерти, — риторическим ответом парировал Книжник. — От твоей руки, как меня учили. Хотя, откуда мне знать, — припечатал он. — Ты же украл наши записи о Лакк дэ Верджа. — Для исследований, — в свое оправдание добавил Тики, открывая ящик и находя книгу там, где он оставил ее хрен знает сколько лет назад. — Самого себя? — недоверчиво уточнил Книжник. — Ваших записей, — поправил Тики, — и их точности, — он бросил толстую тяжелую книгу на стойку перед юношей. Книжник безэмоционально спросил, смотря на пыльную обложку: — Почему у тебя ушло на это три сотни лет? — Не три сотни, — Тики пожал плечами. — Было интересно, сколько вы продержитесь. Раздражало? — он ухмыльнулся. — Очень, — проворчал Книжник и открыл книгу на первой попавшейся странице, после чего пролистал книгу. Нужно было убедиться, что он ничего не поменял, не вычеркнул слова, не вырвал страницы и вообще никак ее не испортил. И он не испортил. Не то, чтобы он не пытался, просто Клан Книжников наложил защитные чары, а ему было слишком лень искать способ их снять. — Похоже, мне больше не придется быть твоей занозой в заднице, — с тяжелым вздохом сказал Книжник. — Думаю, тебе придется просто от меня отвалить, — с фальшивой жалостью кивнул Тики. — Или, — возразил Книжник, — я мог бы посмущать тебя еще немного. — Не надо, пожалуйста, — отрезал Тики. — Умоляй, сколько влезет, — Книжник, извиняясь, покачал головой. — Ни один бог тебя не услышит. Тики вздохнул и поднял голову. Он направил свой измученный взгляд в потолок и предположил: — Я мог бы физически убрать тебя из этого мира. Книжник даже не попытался прикрыть свой смех, он просто закинул голову назад и захохотал. — Нет, — между смехом говорил он, — не, не мог бы, — и, что ж. Тики злился, потому что он был прав. У Клана Книжников были свои… преимущества. В их бесконечных неизменных записях была даже древняя магия, о которой забыл весь остальной мир, а значит, у них были все защитные барьеры и чары, которые им захочется. Не было бога, которого Тики мог бы убить, чтобы их достать, поэтому Книжники, по сути, были неуязвимы. — Итак, — начал рыжеголовый, кладя свои локти на книгу и ладони — на щеки с заинтересованной улыбкой на лице, — у Эл Ви любовник появился, ха? Стоит ли мне это записать? — Стоит ли мне вырвать целый кусок твоей драгоценной памяти и оставить тебя собирать крупицы? — без промедления ответил Тики. Книжник мило улыбнулся и вздохнул. — Эх, Верджа. Знаешь же, что не можешь играться с памятью Книжника. Тики выгнул бровь и возразил: — А ты рискни. Книжник опустил голову от смеха, из-за которого весь трясся, и сказал: — Я слышал, что Дед уже рискнул, — он поднял глаза с дразнящей улыбкой и пропел. — Как насчет того, чтобы освежить мою драгоценную память, что скажешь? Тики со вздохом отвел взгляд, признавая свое поражение. — Не особо нравится, если честно, — ага, он помнил чувство вырванной из сосуда и пригвожденной к стене сущности, и помнил, как висел, словно живой гобелен, в Библиотеке Книжников, в течение, скольких, трех лет? Пока они не устали от своего украшения. Не весело. Видите, он не просто так не связывался с Книжниками. Пробовал. Не получилось. — Ита-а-а-а-ак, — протянул Книжник, обеими руками подперев подбородок, словно пытаясь выглядеть мило, — как его зовут? — спросил он, как школьница, выпрашивающая информацию о краше. — С чего бы, — скептично спросил Тики, — мне тебе его говорить? Книжник без задней мысли ответил с той же улыбкой: — Чтобы я сделал точную запись о первом человеке, которого ты опустошишь и сведешь с ума после пятисот лет ненормально хорошего поведения. — Пятьсот лет, значит? — отметил Тики, не обращая внимания на остальные слова. — Неужели столько времени прошло? — С годовщиной, кровожадное ты животное, — с ухмылкой съязвил Книжник. — В плане, — фыркнул Тики, — очевидно, нет. Не после воздержания в пятьсот лет. — После… — Книжник сделал вид, что думает, — скольких лет бедствий и кровопролития? — Придется взять меру чуть больше, чем годы, — это был весь ответ Тики. — Ладно, — Книжник отмахнулся, — ладно. Но серьезно и честно, как его зовут? — когда Тики равнодушно выгнул бровь, он хлопнул ресницами и положил руку на сердце со словами. — Как друг и доверенный человек. — И ты заберешь мою книгу и уйдешь? — торговался Тики. Рука на сердце Книжника сжала ткань одежды, а его лицо стало комично уязвленным. — Хочешь, чтобы я… ушел? — Тики сохранял равнодушное выражение лица, пока тот не закончил свое представление со вздохом поражения и не простонал. — Ладно, я уйду. Но только если ты мне скажешь, — Книжник ухмыльнулся и показал на повязку, после чего повторил. — Правду. Другом он не был, и доверенным человеком тоже не был, и он, определенно, самостоятельно уйдет, только если Тики проигнорирует его издевки. Однако Тики заметил свою ухмылку. — Уолкер, — все же ответил он. — Аллен Уолкер, — как бы глупо это ни было, произносить его имя было приятно. Вкус слов на языке был сладким. Как губы Аллена, и опьяняющая магия под его кожей. — Я уверен, — отметил Книжник с полным веселья голосом, открывая содержание книги, — что есть глава… — Определенно, не о людях, которые хоть немного меня интересовали. Не целая глава, — выгнув бровь, парировал Тики. — Хах, — засмеялся он и открыл книгу на определенной странице, — нет. О людях, которых ты развел по-королевски. — А разве… не вся книга об этом? — недоверчиво спросил Тики. Книжник открыл рот, желая дать остроумный комментарий. Секунду спустя он наклонил голову и подтвердил слова Тики. — Вообще. Да, да, как раз об этом. Боги, это тебя волнует? — он, прищурившись, поглядел на Тики. Тот хмыкнул, и тогда Книжник парировал. — Учитывая тот факт, что ты вел себя как последний мудак еще. С начала времен. Тики глубоко вздохнул, раздумывая, после чего признал: — Не могу сказать, что меня это волнует. Книжник прыснул со смеху и достал из хаоса на столе ручку. Он написал имя Аллена на полях мелким аккуратным почерком. — А что насчет тебя? — возразил Тики. Книжник, вопросительно хмыкнув, поднял взгляд. — Есть ли у тебя книга о том, какая ты заноза в моей заднице? Книжник посмеялся и захлопнул тяжелую книгу. Он поднял ее и положил себе за пазуху. — Хах, — он усмехнулся и убрал в карман ручку Тики, после чего пошел к двери, — если бы.