Коварство и Непреклонность

      Адепты Ланьлин Цзинь надолго запомнили тот день. Мэн Яо едва не захлебнулся собственной кровью. А когда Лань Сичэнь убедился, что жизни его названого брата ничего не угрожает, выяснились две вещи: Сюэ Ян скончался от полученной раны, а Су Шэ, воспользовавшись суматохой, умудрился сбежать.       — Ты не смог удержать одного-единственного пленника? — гневно выкрикнул Не Минцзюе, замахнувшись на главу Цзян.       — А ты смог?! — Цзян Чэн отбил его удар с не меньшей яростью.       — Успокойтесь, вы оба! — встал между ними Лань Сичэнь. — Неужели сейчас время для этого?       — Действительно, — зло выплюнул глава Не. — Сейчас время обыскать эту лисью нору, пока подручные Мэн Яо не уничтожили все доказательства.       — Минцзюе, как ты можешь? А-Яо истекает кровью.       — Как я могу? — выкрикнул он. Жилы на шее Минцзюе натянулись, а пламя вокруг его сабли взвилось до потолка. — Эта змея пыталась натравить нас друг на друга и лишить сил! А ты все еще защищаешь его?       — А-Яо будет осужден за свои преступления, но неужели ты не можешь проявить сострадание? — в отчаянии выкрикнул глава Лань.       — Я пришлю лекаря, чтоб заштопать ему язык, — зло ответил глава Не. — И рот заодно. А сейчас у меня достаточно оснований, чтобы обыскать каждый угол этой проклятой дыры. И тебе, достопочтенный глава Лань, следует пойти со мной, чтобы ты потом не заявлял, что я оговариваю твоего дражайшего брата.       — В чем я провинился перед тобой? — с горечью в голосе спросил Лань Сичэнь.       Минцзюе замер на миг и отвел глаза. Он понял, что перегнул, что следовало бы извиниться. Но язык не поворачивался произнести эти простые слова.       — Идем, — наконец сказал он и отдал распоряжение своим людям, чтобы они глаз не спускали с Мэн Яо.       Вскоре помещение опустело. В полутемной комнате с выбитыми дверями остались лишь несколько адептов Цзинь, Лань Ванцзи и Вэй Усянь со своим преданным Призрачным Генералом.       — Прости, — тихо произнес Старейшина Илин. — Если бы я не позволил себя убить, этого бы не случилось. Я бы узнал и нашел способ вызволить тебя.       — Тут нет твоей вины, господин, — возразил Вэнь Нин. Но Вэй Усянь не позволил себе утешиться его словами. Что бы ни случилось, Вэнь Нин никогда не винил его.       — Заклинатели едва ли отпустят тебя, — проговорил он. — Но сейчас еще не поздно что-нибудь придумать. Чего бы ты хотел? Куда бы направился?       — За тобой, господин, — со всей искренностью ответил Вэнь Нин. — Я всегда буду защищать тебя.       — Нет, — Вэй Усянь покачал головой. — Я не это имел в виду. Сейчас мне не нужна защита. Ты можешь быть свободен, понимаешь? Куда направит тебя твое сердце, а не долг?       Закостенелые мышцы мертвого лица не могли выражать растерянность, но именно это чувство светилось в глазах Призрачного Генерала.       — Тогда я хотел бы отправиться за моей сестрой. Должно быть, ее душе очень одиноко.       Вэй Ин долго молчал, не зная, что ответить на это. Он не хотел мириться с таким решением, но и не знал, что возразить.       — В этом мире у меня никого не осталось, — мягко успокоил его Вэнь Нин. — Я не могу восстановить свой род, не могу вернуться к семье и даже не могу дать жизнь наследнику. Нет такого места, куда я мог бы пойти. И если я больше не нужен даже тебе, то я хотел бы, чтобы ты отпустил меня, господин. В конце концов, я мертв уже много лет. Моя сестра давно ждет меня.       Вэй Ин с силой потер лицо ладонями и отвел взгляд, чтобы скрыть свои чувства.       — Хорошо. Раз так, я исполню твое желание после совета. Ты страдал слишком долго.       Благодарность Вэнь Нина ранила его едва ли не больше, чем сама просьба. Никогда еще друг не благодарил его за обещание подарить смерть. ***       Обыск Не Минцзюе, как и обещал, проводил лично. И люди в страхе разбегались, заслышав его шаги. Уже давно главу Не не видели таким злым. Даже Не Хуайсан счел за лучшее не попадаться брату под горячую руку. Но когда вечером Минцзюе вскочил на Бася с явным намерением покинуть Ланьлин в одиночестве, младший Не не смог остаться в стороне.       — Ты же не оставишь меня здесь?! — в отчаянии вскричал он.       Глава Не остановился в трех метрах над землей, но возвращаться не стал.       — Почему нет? — сердито спросил он. — Ты и без меня отлично принимаешь решения. Пожалуй, мне уже пора оставить на тебя управление орденом.       — За что ты говоришь мне все это? — Не Хуайсан чуть не плакал. — В чем я провинился?       — Хочешь сказать, ты ничего не скрыл от меня? — голос главы Не раскатом грома пронесся над башней.       — Все, что я делал, я делал ради тебя! — воскликнул его младший брат. — Ты сам говорил мне эти слова и ждал понимания! Так почему же отказываешься понимать сейчас? Все мои действия лишь для того, чтобы стать достойным тебя!       Минцзюе умолк, силясь справиться с противоречивыми чувствами, и Хуайсан больше не смел сказать ни слова. Лишь с надеждой смотрел на брата. Но спустя минуту Бася плавно начала спускаться.       — Прошу, не лги мне, — проговорил Не Минцзюе, ступив на землю, и Хуайсан не смог понять, что за чувство сейчас было во взгляде его старшего брата.       — Я никогда не стану лгать тебе, — пообещал он.       — Ты лжешь прямо сейчас, — покачал головой старший Не. — А я снова и снова прощаю тебя.       — Брат...       — Замолчи. Просто замолчи.       Войска Цинхэ Не и Юньмэн Цзян остались в башне Кои для поддержания порядка и охраны Мэн Яо, оставшегося пленником в собственном доме. А Минцзюе до дня совета вернулся в Цинхэ. В ту ночь он все же забрал младшего брата с собой. К разговору о лжи они больше не возвращались.       — И как только Су Шэ удалось скрыться? — удивился Хуайсан. Он сидел на руках у брата, крепко ухватившись за него, пока они летели домой.       — Мои люди найдут его, — отозвался Минцзюе.       — Думаешь, он представляет для нас угрозу?       — Нет, — глава Не хмуро свел брови. — Но он покушался на твою жизнь. Я не прощу этого.       — Даже когда зол, ты продолжаешь защищать меня, — вздохнул Хуайсан.       — Ты бы хотел, чтобы я поступал иначе?       — Прости, — Хуайсан нежно поцеловал его в шею. — От меня одни неприятности. Что я могу сделать для тебя?       — Я подумаю над этим, — пообещал Минцзюе. — А пока оставь свои нежности до возвращения домой.       — Они что же, разрушают твою концентрацию? — хмыкнул Хуайсан и вопреки просьбе брата поцеловал его снова.       — Я все еще зол на тебя, — возразил тот. — И, между прочим, мы на высоте птичьего полета. Штаны снимешь — яйца отморозишь.       Хуайсан сперва растерянно моргнул, а потом засмеялся.       — Сниму штаны? — переспросил он. — Я и не думал, что твои планы идут настолько далеко. Ты что, правда мог бы прямо здесь?       — Идиот. Разумеется, я бы не стал этого делать.       — Но мог бы? — не унимался Не Хуайсан.       — Не вертись, а то свалишься, — сменил тему его старший брат.       — А разве ты не поймаешь меня, что бы ни случилось? — невинно спросил младший.       — По-твоему, я всесилен?       — У меня нет в этом никаких сомнений.       — Кончай испытывать мое терпение, — Минцзюе все еще был сердит, но голос его стал мягче. Не Хуайсан в его объятиях довольно улыбнулся. Он почувствовал, что гроза миновала. ***       Совет, как и было назначено, состоялся в следующем месяце. Однако темы, поднятые на нем, немало удивили заклинателей из малых орденов. Они даже и не подозревали о том, что творилось прямо у них под носом. Конечно, доказать все злодеяния Мэн Яо не удалось. Но даже того, что было выявлено, хватило, чтобы осудить неудавшегося главу Цзинь. Одно только сокрытие Призрачного Генерала бросало тень на весь орден. Но решающую роль в судьбе Мэн Яо сыграл Сюэ Ян. Хоть преступник и умер в тот памятный день от руки Лань Сичэня, язык оказался не единственным, чего он лишил своего бывшего господина. Во время обыска в одной из запертых комнат башни заклинатели действительно нашли женщину, о которой говорил Сюэ Ян. Это оказалась проститутка с изуродованным шрамом лицом по имени Сы-Сы. Она рассказала о том, как Мэн Яо погубил собственного отца, и история ее повергла заклинателей в шок, вызвав волну негодования. А кроме того в потайной комнате Мэн Яо обнаружились отчеты Сюэ Яна о работе над восстановлением Тигриной Печати и созданием лютых мертвецов, наделенных сознанием, подобных Призрачному Генералу Вэнь Нину.       Выслушав все обвинения и увидев доказательства, мало кто решился выступить в защиту Мэн Яо. Так как наследник Цзинь Гуаншаня больше не мог говорить, ему дали бумагу и тушь, чтобы он мог объясниться. Но красноречие в этот раз не спасло Мэн Яо. Лань Сичэню едва удалось убедить разгневанных заклинателей сохранить ему жизнь в память о заслугах Мэн Яо во времена Аннигиляции Солнца. Теперь Мэн Яо предстояло провести остаток своей жизни в заключении. Бремя содержания преступника общим решением выпало на долю ордена Цинхэ Не.       — Брат, ты позволишь мне видеться с А-Яо? — спросил после Лань Сичэнь.       — Возможно, — нехотя ответил Минцзюе. — Но едва ли это случится скоро. Ты все еще слишком сочувствуешь ему. Я не хочу, чтобы ты вновь стал жертвой обмана.       — Ты прав, — вздохнул глава Лань. — И все же даже после всего я не могу перестать заботиться о нем. Несомненно, он должен понести наказание, но...       — Тебе не о чем волноваться. Я не собираюсь пытать его или морить голодом. Мэн Яо получит лучшие покои, но не ключ от них.       Лань Сичэнь только кивнул, но взгляд его все еще был печален.       — Эй! — усмехнулся глава Не. — Прекрати это. Хоть нашему названому брату и запрещено будет выходить или говорить с кем бы то ни было, я обеспечу его всем для достойной жизни. Хуайсан о таком может только мечтать: жить в роскоши и бездельничать целыми днями.       — Да, А-Сану бы понравилось, — глава Лань все же улыбнулся. — Только А-Яо мечтал о другом.       — Сейчас он не в том положении, чтобы выбирать свою судьбу.       — Ты прав. Мне нечего возразить. Я лишь надеюсь однажды вновь увидеться с ним.       Но даже после того, как судьба Мэн Яо была решена, осталось еще множество не менее важных вопросов.       В том числе судьба Вэй Усяня.       Старейшине Илин обещали простить все прежние преступления, если он выдаст Призрачного Генерала и Стигийскую Тигриную Печать.       — Будто я их скрываю, — фыркнул тот. — Вэнь Нин пожелал присоединиться к покойной сестре, и я исполню его желание хоть прямо сейчас. Свои свидетельские показания он уже дал. А что до печати, так она не у меня.       — А у кого же? — недоверчиво спросил один из заклинателей. В голосе его отчетливо слышалась неприязнь.       Однако Вэй Усянь предпочел не заметить его настроение. Старейшина Илин беспечно улыбнулся.       — Тигриная Печать по праву сильного досталась одной особе, забравшей ее в бою как трофей, — заявил он, вольготно развалившись за своим столом.       По залу пронесся ропот. Заклинатели взволнованно переглядывались. До сих пор никому не удавалось заполучить сей могущественный артефакт. Личность, сумевшая добыть его в бою, должна быть легендарной. Лань Ванцзи и Не Минцзюе смотрели на них с усталым сочувствием. А глава Цзян покачал головой и хлопнул себя ладонью по лицу. И только Не Хуайсан прятал улыбку в ладони.       — Кто же эта особа, — вежливо поинтересовался Лань Сичэнь. — Прошу, поведай нам.       — Вот она, — Вэй Ин указал на юную слепую девушку, сидевшую между Сун Ланем и Сяо Синчэнем. Он веселился от души.       — Ты хочешь посмеяться над нами? — гневно воскликнул один из заклинателей, вскочив на ноги. — Совет — не место для шуток!       — Тихо! — грозно рявкнул Не Минцзюе, тоже поднявшись со своего места. — А-Цин, покажи им.       Девушка встала и надменно фыркнула, но удержалась от едких замечаний. Ее пустили на совет только при условии, что она будет держать язык за зубами. Последний месяц Сун Лань и Сяо Синчэнь плотно занимались ее воспитанием. А-Цин никогда не была глупой и очень легко все усваивала. Вот только некоторые правила ей совсем не хотелось знать. И только любопытство заставляло ее сдерживать свой нрав, чтобы иметь возможность взглянуть на совет.       С гордым видом она извлекла из кармана печать, долгие годы державшую в страхе весь мир заклинателей, и подняла высоко над головой.       Члены совета замерли с раскрытыми ртами. Многие из них уже не верили, что печать до сих пор существует.       — Это действительно она? — спросил кто-то из толпы.       — Я своими глазами видел, как при помощи этой печати Сюэ Ян управлял мертвецами в городе И, — заявил глава Цзян. — Мне приходилось и прежде видеть действие Тигриной Печати. Нет никаких сомнений, что это она.       Взгляды, обращенные к девушке, неуловимо изменились. Теперь, вместо недоверия, они излучали страх, восхищение и зависть. Юность А-Цин не давала другим смириться с ее заслугами.       — Кто же ты, великая заклинательница, сумевшая добыть печать? — спросил глава небольшого ордена. — Я был бы счастлив пригласить тебя в свой орден.       — С чего она пойдет к тебе? — тут же возмутился другой заклинатель. — Дева А-Цин, я приглашаю тебя в орден Хэ!       — Не слушай их! Иди к нам!       Вокруг поднялся такой гвалт, что никто не услышал растерянного бормотания девушки о том, что она вообще-то и не заклинательница вовсе. Все хотели заполучить А-Цин в свой орден. И, разумеется, Тигриную Печать вместе с ней.       — Замолчите все, — раздался над залом голос. Он был достаточно сильным, чтобы перекрыть все прочие голоса, но при этом был наполнен сдержанным спокойствием. Заклинатели разом умолкли и обернулись в сторону говорившего. Им оказался Сун Лань.       — А-Цин наша ученица. И она, разумеется, не станет оставлять печать у себя.       Девушка хотела было что-то возразить, но Сяо Синчэнь мягко взял ее за руку.       — Не тревожься. Так будет лучше. Эта проклятая вещь еще никому не принесла счастья.       — Ваша ученица? — переспросил Лань Сичэнь.       — Моя и Сяо Синчэня, — пояснил Сун Лань. — После того, как почтенные заклинатели рассмотрят более неотложные вопросы, я бы хотел обсудить основание нового ордена нами двоими.       Пока заклинатели переваривали услышанное, Сун Лань обратил взгляд на своего друга, и они разделили теплую улыбку. Больше не было препятствий для осуществления их давней задумки.       — Я предлагаю отдать печать на хранение в орден Гусу Лань, — снова взял слово Вэй Усянь. — Он широко известен своей дисциплиной и высокой моралью. Список их строгих правил охватывает даже те аспекты жизни адептов, о которых я стесняюсь говорить вслух.       — Разве существует что-то, о чем ты стесняешься говорить? — не сдержал язвительного замечания Цзян Чэн.       Лань Ванцзи лишь окинул укоризненным взглядом их обоих.       — О, ты даже себе не представляешь! — вдохновенно начал Вэй Усянь, но Лань Сичэнь прервал его прежде, чем тот успел превратить совет в балаган.       — Боюсь, я не могу согласиться с этим решением, — вежливо проговорил глава Лань с неизменной доброжелательной улыбкой. — Я допустил непростительную ошибку, позволив обмануть себя. И теперь едва ли заслуживаю такого доверия.       — Тогда отдай ее Лань Чжаню, — легкомысленно пожал плечами Старейшина Илин. — Он ошибок не допускал.       — Ты действительно отдашь ее? — вполголоса спросил Лань Ванцзи, склонившись к Вэй Усяню.       — А что такого? — отозвался тот и лукаво улыбнулся. — Я ведь и сам в скором времени намерен стать частью вашего ордена. Или ты против?       — Мгм, — красноречиво ответил Второй Нефрит ордена Лань, надеясь, что никто не заметит, как покраснели его уши.       Титул Верховного Ордена заклинателей также было решено отдать ордену Гусу Лань. И скромные протесты Лань Сичэня лишь добавили ему уважения среди заклинателей. Никто не посмел оспорить утверждение о том, что Лань Сичень достоин этой чести. И в итоге осталось лишь выбрать хороших наставников для юного Цзинь Лина. Сейчас он еще не мог самостоятельно управлять орденом. Так что весь Ланьлин Цзинь оказался под угрозой. Но Цзян Чэн так ревностно защищал права своего племянника, что сразу стало ясно: того, кто позарится на богатства или положение ордена, ждет незавидная участь. ***       — Мы вполне могли бы побороться за звание Верховного Ордена, — сказал Не Минцзюе после совета.       Началась большая охота, и братья Не шагали через лес в поисках своей добычи.       — Могли бы, — легкомысленно отозвался Хуайсан. — Но я никогда не хотел себе этой головной боли. Разве ты уже забыл, что моя мечта — это всю жизнь провести в беспечном безделии за твоей спиной?       — Хочешь сказать, если бы ты только пожелал, и звание Верховного Заклинателя было бы твоим? — фыркнул глава Не.       — А ты сомневаешься? — его младший брат хитро улыбнулся.       — Уже нет.       Некоторое время они шли молча, но вскоре вновь раздался голос Минцзюе.       — К слову, ты ничего не хочешь мне рассказать? — проговорил он.       — Что, например? — тут же напрягся Не Хуайсан.       — Вэй Усянь, — охотно подсказал старший Не.       — Эм... Что-то я не понимаю, о чем ты, — взгляд его брата нервно забегал.       — Правда? — вскинул бровь Не Минцзюе. — Помнится, ты говорил, что он был бы нам полезен, и вот, старейшина Илин внезапно возвращается из мертвых. Не знаешь, как это так могло получиться?       — Это воистину удивительное совпадение! — заметил Хуайсан, судорожно придумывая, как перевести тему.       — Насколько я помню, ты обещал мне не лгать, — старший Не скрестил руки на груди. Голос его стал суровым. Он порядком устал от намеков и увиливаний.       Не Хуайсан вздохнул и закусил губу.       — Но ведь ничего ужасного не случилось, — сказал он, с надеждой глянув на брата.       — Как ты мог скрыть от меня это после всех обещаний и заверений? — во взгляде главы Не разочарование мешалось со злостью.       — Но я ведь не лгал! — всплеснул руками младший Не.       — Но и правды не говорил, — отрезал Минцзюе.       — Я сильно тебя разозлил, брат. Ты теперь не простишь меня? — Хуайсан понуро опустил голову. Его хорошее настроение пропало без следа.       — Злость свою я усмирил, когда переворачивал башню Кои вверх дном, — сдержанно заметил Минцзюе. — Но это не значит, что ты избежишь наказания.       — Я сделаю все, что ты скажешь! — тут же горячо заверил младший Не. — Вытерплю что угодно, лишь бы получить твое прощение! Правда!       Глава Не фыркнул.       — В таком случае, мы поменяемся с тобой местами. Это и будет твоим наказанием, — заявил он.       — В смысле? — растерялся Не Хуайсан. Такого поворота он совсем не ожидал. — Что ты имеешь в виду? Я не понимаю.       — На сегодняшней ночной охоте. Ты будешь защищать честь нашего ордена, а я — прогуливаться и любоваться окрестностями. И только попробуй опозорить меня.       Младший Не схватился за сердце и едва не упал.       — Но... но... Но я же не смогу! — запричитал он. — У меня не получится!       — У тебя нет такого варианта, — тон Не Минцзюе был суров и безжалостен. — Советую тебе поторопиться, пока другие заклинатели не перебили всю нечисть.       — Это слишком жестоко! Брат, прошу, измени свое решение! — взмолился Не Хуайсан. — Почему ты не можешь меня просто выпороть?       — Ишь ты, размечтался. Так и быть, я не требую от тебя первого места. Меня даже удовлетворит третье.       — Вот и пришла моя кончина! — театрально вздохнул младший Не.       — Давай-давай. Я верю в твой успех, — лицо Не Минцзюе оставалось суровым, но глаза его смеялись, и Не Хуайсан не мог этого не заметить.       — Будто ты сам сможешь заменить меня в любовании видами, — насмешливо фыркнул он.       — О, не волнуйся. Я приложу все старания. Кстати, за теми кустами засел лютый мертвец. Ты ничего не хочешь сделать?       — Тебе не нужно выискивать мертвецов, — напомнил Не Хуайсан. — Твоя задача замечать красу солнечных лучей, осыпающих бликами молодую листву.       Но Минцзюе пропустил его слова мимо ушей. Глава Не напряженно прислушивался.       — Минцзюе? — окликнул его младший брат.       — Тихо! — шикнул на него старший и восхищенно добавил. — Ты слышишь? Они притащили сюда настоящую виверну! Где только достали?       — Минцзюе! — на этот раз в голосе Не Хуайсана отчетливо слышалось возмущение.       — Хватит болтать! С тебя минимум пятьдесят мертвецов!       Старший Не вскочил на Бася и стрелой унесся прочь. Глаза его сверкали охотничьим азартом.       Младший Не рассмеялся и провел ладонью по лицу.       — Поменяемся местами, как же, — хмыкнул он и зашагал вглубь леса. Ему еще предстояло набить пятьдесят лютых мертвецов.