poisonous mercury

      У нее дедлайн жарко дышит в спину, напоминая о необходимости закончить этот учебный год не хуже, чем предыдущие. Юнджи заваливает себя домашней работой, платя по счетам за свое безделье, и хочет выброситься к черту из окна, но лететь с первого этажа также бессмысленно, как пытаться сделать недельный объем работы за несколько часов. Юнджи решает: нахер. И со спокойной совестью идет на кухню, чтобы подкрепиться перед сном. На задворках сознания мелькает собственный голос, клятвенно обещающий не есть после шести, но девушка отмахивается от него, как от назойливой мухи. Если нет свидетелей — можно все. Даже то, что нельзя — все равно можно.       Юнджи довольно уплетает бутерброд, когда слышит хлопок входной двери, но вопреки ожиданиям, вместо шагов на дом обрушивается тишина. От плохого предчувствия неприятно засосало под ложечкой. Девушка бесшумно вошла в прихожую, пытаясь нащупать в темноте выключатель. Лампочка загорается мягким желтоватым светом, несколько раз моргнув от перепада напряжения. От увиденного ее брови стремительно поползли вверх, а губы раскрылись в немом вопросе. О том, что ее брат еще с вечера ушел в клуб, девушка прекрасно знала. Чимин посоветовал ему отвлечься от разрыва с очередной барышней путем новых сексуальных связей, аргументируя это дурацкой поговоркой — клин клином вышибает. Не то, чтобы ее брат часто напивался. Юнги вообще по натуре интроверт и такие места обходит стороной. Ему нравится музыка, но не нравится, когда та долбит по ушам, грозя оставить его глухим. Поэтому для Юнджи было большой неожиданностью, что он согласился пойти.       — Зачем ты так надрался? — задает резонный вопрос девушка, однако ответа, как и стоило того ожидать, не последовало. Сил у парня хватило только на то, чтобы ввалиться в дом, а дальше извольте тащить сами. Юнджи хочется треснуть его хорошенько прямо сейчас, до птичек над головой и звёздочек перед глазами, закинуть в душ и устроить ему водные процедуры. — Я между прочим переживала, не спала из-за тебя, а ты даже не позвонил.       Юнджи тянет на себя безвольное тело, удивляясь его тяжести, ведь по комплекции брат во многом уступал тому же Намджуну или Сокджину с его широченными плечами. Единственным собратом по несчастью оказался Чимин, тот тоже ростом не удался, да и проблемы с лишним весом имел вплоть до средней школы, пока не взял себя в руки.       — Ты будешь мне должен, понял? — пыхтит Юнджи, укладывая брата на его постель. Садится на корточки, снимая с ног кроссовки, а затем начинает расстегивать рубашку. — А это еще что? — хмурится, завидев на белоснежней шеи мягкую атласную ткань с большим кольцом посередине. — У какой бляди ты это украл? Или я о тебе чего-то не знаю? Прости, но придется снять это олицетворение людских пороков, а то еще задушишься ночью.       Закончив с переодеванием, девушка снова метнулась на кухню и вернулась обратно, оставив на тумбочке стакан с водой и таблетку анальгина. На всякий случай запаслась тазиком, который оставила на полу возле кровати и парой мягких полотенец. Юнги лежал под одеялом в одном белье и даже во сне не переставал хмуриться. Аккуратно убрав челку с лица брата, Юнджи коснулась пальцами его щеки, мягко оглаживая нежную кожу. Пару раз его ресницы дрогнули однако шанс того, что он проснется был настолько мизерным, что она даже не побоялась склониться над его лицом, коснувшись своими губами его, слегка приоткрытых и влажных. Юнджи знает, для таких как она в Аду отведено специальное место. И она непременно сгорит там, а пока…       Если нет свидетелей — можно все.