***
Сегодня снова на танцы мчались накрашенные девушки. Парни, которые, в основном, брали секретно отцовский или дедовский одеколон, от всего сердца душились им, чтобы вечером познакомиться с какой-нибудь девчонкой, влюбиться и сходить с ума, по вечерам бегать на дискотеку и танцевать вместе на зависть всем, стать звездной парой вечера, даже медляк станцевать. Сегодня все бежали быстрее прежнего потому, что сегодня проходила одна из самых крутых дискотек: она будет на открытом воздухе, власти парка все же разрешили провести хотя бы одну. Значит, сегодня зажигать, так зажигать! Волосы будут развиваться, потому что игривый летний ветерок своим теплом будет овевать залаченные прически молодых танцовщиц, подбрасывая волосы вверх. Вдруг сейчас они выглядели, как девушки из заграничных музыкальных клипов? Может хоть чуточку кто-нибудь походил на Сандру или Си-Си-Кетч? Или, даже можно было предположить, как Алла Пугачева и вот-вот споют излюбленную песню про розы? А парни не хуже. Те, кто помоложе, мнил о себе еще больше, чем это делали девчата. Кто выбрал себе брутальный образ, думали, что они будут такие же клевые, как, например, Дэйв Гаан, вокалист «Depeche Mode», кто был просто душевным малым, думал, что он кто-нибудь из «Modern Talking»: Дитер Болен или Томас Андерс. Юрий Шатунов тоже был неплохим кумиром! Из тех, кто постарше, в основном ориентировался на «Pink Floyd». Те, кто были более юркими, тех в шутку звали Адриано Челентано, что, собственно, и не обижало таких ребят, они порой даже специально выделывались, чтобы их друзья воскликнули: «Вот это ты итальяно веро!», а те в шутку складывали пальцы в жесте итальянцев и изображали итальянский: «Чао-чао, руссо туристо, я не понимато на вашемо языке!». Все смеялись. Вечер, музыка, хоть и тихо, но уже начинала играть. Дискжокей постепенно разбирался со всей аппаратурой, сегодня в программе была даже светомузыка, а большие колонки устрашающе возвышались со сцены. Девчата уже запаслись пачкой жвачки, кто какой, у кого родители могли достать импортную вкусность, те чавкали розовыми бабблгаммами, а те, кто мог, пока что, позволить только свою, советскую, пережевывали, в основном, «Белочку», какой-нибудь ротфронтовский «Кофейный аромат» или «Клубничную». Круглые серьги, косящие под неоновые, свисали с их ушей и хаотично болтались в движении, создавая еще больший шарм. Парни, те, чья мама точно не сможет увидеть из окна или рядом нет соседок или ее подружек, открыто дымили сигаретами, поправляя кожанки или джинсовки, кто-то смог даже найти переливающуюся футболку в обтяжку, на тех смотрели с особенной искринкой. Кирилл сегодня надел на себя серый пиджак на размер больше, под него белую футболку, которую заправил в свободные джинсы-бойфренды. На ногах белые кроссовки, которые мама смогла достать «из-за бугра», поэтому носил их Незборецкий с честью и гордостью, но только на важные события, быстро их выкинуть из строя не хотел, потому относился к ним с особым трепетом. Расчесав свои белокурые волосы, которые уже, кстати, спустились почти к плечам, он аккуратно, надув губы и чуть сузив рефлекторно глаза, привел в порядок и усы, которые всё же удалось вырастить. На запястье елозили отцовские серебрянные часы, которые отец «с барского плеча» позволил взять на этот вечер. На двух пальцах два массивных кольца, которые Кирилл носил не снимая, хотя они не были даже драгоценными, просто более-менее приличная бижутерия, большего их семья не могла позволить, но и парень не жаловался, никто не знал, что на его пальцах не натуральное серебро. Выйдя пораньше на улицу, украинец зашагал уверенно, с неким пафосом оглядывая всех таких же спешащих. Все его ребята, как он полагал, уже были на месте. В голове он думал о том, как бы еще сегодня подойти к Сашке с соседнего двора. Наверняка она сегодня наденет самое яркое платье или юбку, или что там еще девчонки носят на танцы? Мимо пробегали девушки, тихо хихикая при виде Кирилла: он с недоумением пропускал их мимо себя, не понимая, что такого смешного в нем. Пожимая плечами, он поправлял иногда соскальзывающий пиджак, но следовал дальше. Наконец дойдя до нужного места, он увидел кучу людей… в сумме. Все разбились на небольшие компании, все болтали между собой и смеялись, активно размахивая руками. Кирилл, растерянно замедляя шаг, начал оглядываться и искать свою компанию, и быстро нашел ее, он услышал голос Дениса, белобрысого тощего паренька, который своей костлявой рукой махал, этим жестом показывая, куда надо подойти. Незборецкий, вздрагивая, помчался к ним. Знакомлю вас с небольшой компанией Кири: самый старший из них был Серега, неровно дышал к природе и всегда где-то зависал в деревнях, ловя либо нирвану, либо что-то еще, вообще никто не знал, что он чувствовал в эти моменты, но, вроде, было похоже на умиротворение. Самым главным шутником и зажигалкой компании был и есть Вован, его звали еще Вовандрием, Матушкой Вовандрией и еще куча разных кличек, он был заядлым барабанщиком, чуть ли не ежечасно отбивал ногой или рукой ритм обо что угодно: об стаканы, землю, заборы. Загадочный, но такой же веселый был Денис, тот, который сориентировал пару минут назад заплутавшего Кирилла, он имел страсть к гитарам и року, поэтому одевался соответствующе, но в душе он не был грубым, да даже его внешний вид мог твердо сказать о том, что он, ну… далеко не типичный рокер. У них был а-ля поэт, а-ля музыкант, а-ля фотограф Сева, тоже поигрывал на гитаре, фотографировал на родительский фотик всё, что казалось ему, цитирую: «…красивым, эстетичным и вдохновляющим». Есть Паша, который отлично общался с дискжокеем, поэтому у этой компании всегда был доступ к песням, так что, если что, «ори на Паштета, он все подрубит», часто общался о фотографиях с Севой, обсуждая глобальные фотографические проблемы и сложности пропажи вдохновения. Иногда к компании присоединялся старший брат Кирилла, Максим, но он уже почти отошел от страсти к танцам и был занят работой, но когда выдавалась свободная минутка, он присоединялся к парням и танцевал весь вечер. — Пламенный привет, Кириешка! — радостно воскликнул Вова, протягивая руку, чтобы поздороваться. — Ага, привет, Вов, а че вы, еще дальше встать не могли? — чуть раздраженно ответил Незборецкий, обхватывая руку Вовы. — Не кипятись, мы встали в укромное место, тут покурить спокойно можно, — отмахнулся Денис, также здороваясь свободной рукой с парнем, а другой держа уже почти докуренную сигарету. — Вам бы только курнуть, ребят, — усмехнулся Кирилл и качнул головой, завершая обряд приветствия. — Давай не выеживайся и бери, пока дают, — шутливо закатил глаза Сережа и протянул ему пачку сигарет. Кирилл, вытягивая сигарету тонкими пальцами, зажал ее губами и теперь в поисках помощи начал глядеть на друзей. — Огня этому бамбино, — торжественно произнес Вован. — Ты хоть знаешь, что бамбино — это «ребенок»? — выгнув вопросительно бровь, глянул на парня Денис. — Ну да, в этом вся шутка, — пожал плечами юноша в ответ. Пока парни преодолевали языковой барьер, Паша уже дал прикурить Незборецкому, а тот, вдыхая дым, кашлянул, как и обычно, но потом, будто держа престиж при друзьях, выровнял дыхание и продолжил курить, максимально маскируя тот факт, что курит не взатяг. — Эй, Кирь, гляди, вон Сашка идет, загляденье, — хихикая, взглядом кивает на девушку Сева. — Где? Что? — вздрогнул Кирилл, оглядываясь по сторонам и нервно всовывая меж губ сигарету, чтобы казаться круче. — И это… Слышь, какое она тебе загляденье? — Ой-ой, — засмеялся Сева, — прошу прощения, парень. — Так-то, — строго ответил Незборецкий, с величием переводя взгляд снова на Александру. Она, хихикая с подружками, медленно шла ко входу, осматриваясь по сторонам. И, обернувшись, встретилась взглядом с блондином, смущенно ему улыбаясь. Кирилл ответил ей неуверенной улыбкой, аккуратно кивая. Та, захотев уже ему махнуть ладошкой, утащилась вслед за подругами и скрылась с глаз юноши. — Смари, смари, — шептал Денис Вове, пихая несильно локтем в бок, заставляя обратить внимание на младшего. Вован глянул на Кирюху, хихикнув, а после на него обратила внимания вся компания, все начали ехидно улыбаться, а когда он обернулся, все нервно спрятали взгляд. — Че? — с подозрением отозвался украинец. — Не-не, погнали на дискотеку, — пытаясь не засмеяться, подталкивал юношу ко входу Паша.***
И снова седая ночь, и только ей доверяю я!
«Клетка» (отведенное место в парке, которое ограждалось небольшими заборчиками) вся плясала, а кто-то даже в стороне целовался. До медляка еще далеко, все в разгаре, танцуют под хиты лета. Многие девчата покидали свои джинсовки в сторону и ушли обратно в центр. Компания Кирилла постепенно разбрелась по «клетке» и они танцевали уже с девчонками, с которыми успели познакомиться за это время. С Незборецким остался только Вова и Денис, иногда неподалеку мелькал Серега, а с другой стороны Сева. Паша куда-то исчез в толпе. Пока пел Шатунов из колонок, все зашушукались, все это заметили. Кирилл насторожился и глянул в ту сторону, в которую озирались все танцующие. Там шла небольшая компания, а впереди шел парень в огромной (по крайней мере так это смотрелось со стороны) кожаной куртке, строгое выражение лица подчеркивали очки на американский манер в прозрачной оправе, на ногах обычные джинсы, но обувь была самым последним писком моды. Все девчонки обратили внимание на эти массивные белые кроссовки и захотели поскорее познакомиться с этим парнем. Рядом с этим парнем шли еще трое. По плечам этого, видимо, лидера струились каштановые волосы, которые иногда спускались на глаза. — А это че за ребята? — двигаясь в ритме музыки, наклонился к парням Кирилл и спросил. — Не знаю, — ответил Денис, приблизившись к уху спрашивающего. — О, вижу Левана, его знаю, а кто остальные — вообще не в курсе, — ответил Вова, активно танцуя. — Леван?.. — повторил, но уже тише, Кирилл. Вдруг в троицу влился Паша, который сразу их потянул навстречу этой загадочно появившейся компании, — Пацаны, щас вас зазнакомлю с ними, хорошие ребята! Вся троица неуверенно поплелась сквозь танцующие тела к парням, которые уже остановились, явно увидев Павла, который оказался им знакомым. — Здарова, ребята! — радостно поздоровался Паша, пожимая каждому руку. Стоит предположить, что каждый озвучил приветствие, но сквозь музыку это не было слышно. — Знакомьтесь, мои друзья, Кирилл, Вова и Денис. Самым активным оказался парень, чуть ниже ростом, протягивающий каждому руку, — Приятно познакомиться, Ануар. Это Адиль, — он кивнул на того самого модника, — Леван и Евгеха. Этот самый Адиль сначала показался очень неразговорчивым и высокомерным, но оказалось, что он просто разглядывал танцующую толпу, она показалась ему интересной. Вернув свое внимание новоиспеченной компании, он оглядел всех новых знакомых, но уже более доброжелательным взглядом, кивнув с надеждой на то, что это еще сойдет за шанс поздороваться. — Погнали к дисковичу, Ануар, старина? Наркутим ему там какой-нибудь пластинки модной, — предложил Паша, уже отходя от Кирилла и Дениса с Вовой, приобнимая за плечо Эриковича (Ануар очень просил друзей скрывать от новых знакомых его фамилию, неизвестно почему, он принял это за что-то вроде псевдонима, все с пониманием к этому относились). Второй кивнул и они ушагали сквозь толпу к сцене. Леван уже увлекся диалогом с Вовой и Денисом, а Женя растворился среди танцующих девушек. Друг перед другом остались стоять только Кирилл и Адиль. Адиль казался выше из-за своих массивных кроссовок, а из-за куртки он будто возвышался над бедным Незборецким. Они неловко поглядывали друг на друга, хотя, казалось бы, минутой раньше прилив уверенности в себе чувствовался только у Адиля, но теперь и он как будто вжался в свою кожанку. В следующий момент сзади кто-то толкает Кирилла и он летит навстречу новому знакомому, тот его ловит за плечи, чтобы он не рухнул. — В норме? — наклоняясь к пошатнувшемуся парню, спросил темноволосый. — А? Да, я в порядке, — подняв голову, ответил Кирилл. Теперь парни снова остались в неловком положении, Адиль никак не отпускал Кирилла. Не из-за того, что не хотел, а из-за того, что… неловко? Но Незборецкий, догадавшись, начал ерзать и выпрямляться, старший сообразил и отпустил его. Все вокруг начали толкаться, потому что услышали какую-то излюбленную среди молодых людей музыку. Люди ринулись к сцене, либо чтобы услышать лучше эту песню, либо неизвестно для чего. Из-за потока два мастера неловкой атмосферы оказались у входа, позади всех. Все скопились уже почти в центре, они отошли как волна, а эта волна оголила все «грешные камни»: именно в это место все ходили целоваться. Если сейчас повернуть голову влево, там будут парочки, которые хихикают и взасос целуются, а некоторые парни даже позволяли себе спуститься по талии вниз. А, повернув голову вправо, там даже девчонки целовались. Непонятно, были они пьяными или просто в шутку целовались, тренировались… Что это было — неизвестно. Кирилл заприметил заваленную девчачьим шмотьем лавочку и решил, что если ее немного подвинуть, туда, в принципе, смогут уместиться двое, поэтому он решается это узнать. — Слушай… Адиль, да? — чтобы точно не спутать имена, спрашивает белобрысый. — Да. Что такое, Кирь? — отозвался собеседник, который, в отличие от первого, явно запомнил имя новознакомца, да еще и обратился по нему так, будто они знакомы тысячу лет. — Пойдем присядем на лавку? А то, это… че мы стоим тут? Мешаем, вон, влюбленным… разнообразным. — Так там девчата оставили свои куртки, куда мы сядем? На них? Тогда без кепки или, наверное, без каски ты не обойдешься, сумкой по голове больно получать, — шутил Адиль, пожимая плечами. — Да я думаю, если мы их немного подвинем, сможем усесться. Что, не рискуешь? — стоял на своем Незборецкий. — Ну, не знаю… — неуверенно ответил юноша. — Кто не рискует, тот не пьет водку, как говорит Вован, — смеется Кирилл и, задиристо прыгая на ногах, хватает с чужого лица очки и убегает к лавке. Это заставляет Жалелова двинуться за мальчишкой, втыкаясь в танцующих людей. Второй, уже натянув на свое лицо чужие очки, стал освобождать от тонны джинсовок два места на скамье. — Слышь, алкаш, ничего вернуть не хочешь? — ухмыляясь, тычет пальцем он в украинца. — Какой я те алкаш? Но нет, не хочу, мне идет? — поворачиваясь, взглянул Кирилл на Диля и поднял брови. — Да-да, очень, а теперь верни, — закатив шутливо глаза, он потянулся рукой за очками и стянул их с чужого наглого лица, возвращая на законное место, а после того, как увидел освободившееся место, уселся на него. — Жадный какой, — усмехаясь, Кирилл садится рядом. Получилось так, что, место хоть и освободилось, но сидеть пришлось прям впритык друг к другу. — Ну че? Чем занимаешься? — Жалелов, откинувшись на спинку скамейки, вытянул руку по ее длине, а свободной рукой потянулся за пачкой сигарет. — Не хочешь? — Ну я… — Кирилл застопорился, увидев сигареты, оглянулся по сторонам и, пока что, не увидел ни одного признака милиции. — А здесь можно? Жалелов засмеялся и покачал головой, тем самым заставив двинуться волосы, — А что, боишься, мелкий? — Что? Нет! И почему я вдруг мелкий? — Выглядишь так. Даже эти твои усики тебя старше не сделали. — А я их отрастил не с целью казаться взрослее, — чуть надувшись, ответил Незборецкий. — Ну-ну, не дуйся. Курить-то будешь? — Жалелов все также держал перед парнем открытую пачку. — Ну-у… Ладно, буду, только, если что, за нас отдуваться будешь ты, — с осторожностью Кирилл берет сигарету и снова хватает ее губами и удерживает, ожидая увидеть зажигалку. — Не люблю зажигалки, если ты ее ждешь, я, это, по-старому, — сухо смеясь, Ади достает коробок со спичками и, достав оттуда одну, чиркает об шершавую сторону коробка и зажигает ее, поднося к сигарете друга, держит, пока не увидит, что сигарета нормально прикурилась. Всё же дождавшись этого, убирает спичку и дует на нее, огонек потухает, дальше казах кидает ее за спину и достает новую, снова чиркает и вызывает огонь, прикуривает свою сигарету и, той же свободной рукой держа ее за фильтр, также кидает за спину потухшую спичку, а после всего этого убирает коробок и пачку по карманам, затягиваясь. Краем глаза видя, что Кирилл курит как-то странно, он сдвигает брови и смеется, пихая несильно в плечо, — Кирь, ты че, не курил никогда? — Что? В смысле? Курил, — испуганно посмотрел на парня Кирилл. — А че тогда куришь не взатяг? — Что… Как ты… Ты как это заметил? Никто раньше этого не замечал! — Незборецкий удивленно смотрел на казаха и качал в недоумении головой. — Поверь, это заметно. Может, вы с ребятами просто друг на друга не смотрите, когда курите, — пожал плечами Жалелов и, затянувшись, выпустил дым, при этом держа голову запрокинутой, но после этого маневра он все равно опустил голову. — Если курите. — Курим, да, курим! Вон Вова всегда с сигаретой, Денис, Сева… — будто оправдываясь, лепетал Киря. — Да я понял, не напрягайся ты так, бля, — хохотнул парень и покачал головой. — Ну так что? Чем маешься, мелкий? Теперь по законам всех жанров Незборецкий начал описывать то, чем занимается, что любит музыку, хочет тоже что-нибудь петь, ожидает от Адиля насмешек, но видит только заинтересованность, что удивительно.***
Все танцоры услышали медленный ритм, который сбил всех ярых танцоров-диско. Все поняли, что это медляк. Кто-то его ждал, а кто-то, закатив глаза, быстрее бежал к выходу и уходил домой. Кирилл же, отвлекаясь от бурной беседы с новым другом, обернулся на плавную музыку, стал машинально искать ту, которая ему очень нравилась. Сашу. Ее нигде не было, поэтому Незборецкий напрягся. Неужели ушла? — Адиль, слушай, я это... щас… отойду, ладно? Не уходи, — Кирилл стал крутиться и искать девушку. — А, медляк? Ну удачи, ловелас, — это уже не звучало как-то шутливо, как было хотя бы полчаса назад. Это звучало обиженно и даже ревниво, Жалелов даже как-то насупился и грустно смотрел вслед растерянному Кириллу. Младший это понял и слегка некомфортно себя почувствовал, но все равно стал искать Александру. Скоро музыка оборвется, а он так и не позовет ее. Но тут он, видя, как она уже медленно качается с другим парнем, встает в ступор и расстроенно смотрит на них. Саша поднимает взгляд и видит его, также растерявшись. Она даже еще больше замедляется в танце, что заставляет заволноваться ее партнера. Но Кирилл, увидев и это, быстро удаляется к Адилю, усевшись рядом вновь. — А че не кружимся в медленном танце, Киря? — Адиль всё также с обидой смотрит на Незборецкого, но в тоне не слышно ноток раздражения или нежелания видеться больше. — Да там… Не важно, не сраслось, — пожал плечами и поджал губы Кирилл. Жалелов теперь почувствовал себя неловко и, потрепав по волосам, положил руку на плечо, — Ты чего? Что стряслось, чего закис? — Да понимаешь, я тут это, а она, б…блять, — Кирилл опустил голову и подпер ее руками, тяжело вздыхая. — Неразделенная любовь? — Не знаю, наверное, но я, думаю, мне пора уходить, — парень все еще подпирал голову руками и грустно смотрел в землю. — Уже? — поджав губы, Жалелов искал что-то, что могло бы приободрить юношу. — О, слушай, у меня тут друг хозяин одного компьютерного клуба, может пойдем туда? — А? Они разве уже не закрыты? Который час-то уже? — Кирилл поднял взгляд на Адиля, подняв и брови в вопросе. — Закрыты, но если приду я, то для нас они будут открыты, — Жалелов еще раз потрепал его волосам. — Хм… ну ладно, пойдем, далеко? — Незборецкий выпрямился и слабо улыбнулся, уже больше становясь похожим на счастливого человека, хотя осадок от случившегося всё же остался. — Да не, тут совсем близко, — казах улыбается, видя постепенно приходящего в себя друга, теперь встает и ждет его. Кирилл встает следом и идет к выходу, а на плечо уже взгромоздилась рука старшего и надежно повела его в сторону этого клуба, а по пути Адиль рассказывал разные истории из его жизни.