Сгорая в собственном пламени

      Тепло от огня расходилось по всему телу, но это не помогало. Тсуна мелко дрожал, все сильнее сжимая одеяло и закусывая щеку, чтобы не заплакать. Он вообще не мог издавать звуков, иначе одними ноющими рёбрами не отделается.       Савада не представлял, как появится завтра в школе, но и дома не имел права оставаться. Было ещё одно место, конечно, куда можно пойти. Но Кея не любит чужаков. Тем более, свои обязанности ГДК* он никогда не прерывал и даже для Тсуны лишь изредка делал исключения.       Потому Савада тихо трясся под своим одеялом, стараясь отвлечься от боли, от страхов и неудач, ожидающих его во внешнем мире. Он хотел спокойствия, но знал, что никогда его не получит. Такие как он не достойны лёгкой жизни.       Так говорит Нана.       Этому верит Тсунаеши.

***

      Утро у Тсуны взбалмошное. Прошла неделя, а ребра все ноют и на них, кажется, наливается синяк, который никакой тоналкой не скроешь. Кея, конечно, увидев это, был зол, но Тсуна не собирался говорить ему имя виновника. Ведь против нее Хибари ничего не сделает. Тсуна вообще не думает, что его ещё можно спасти.       На часах раннее утро и Савада тихо, чтобы не разбудить спящую мать, вылезает через окно на дерево и оттуда спрыгивает вниз.       Он вновь без завтрака. Он знает, что Кее это не понравится, но, к сожалению, мать не держит продуктов на ещё кого-то. Тсуна для неё посторонний.       Савада на мгновенье интересуется человеком в чёрном, идущем вниз по улице, но потом забывает о нем. Что-то говорит ему подойти к почтовому ящику.       На удивление, там находится брошюра репетитора. Тсуна пару минут думает, стоит ли ее оставлять, а потом все-таки выкидывает — незачем Нане лишний раз о себе напоминать. Оценки у Тсуны и правда никудышные, но не зря его прозвали «Никчемным», так ведь?       Тсуна выбрасывает брошюру и идёт к школе. По пути он встречает Реохея и приветливо машет тому. Парень на пару классов его старше, боксер и, насколько Тсуна видел, шатаясь ночью по подворотням, он ещё участвует в подпольных боях.       Тсуна сожалеет, что есть ещё такие как он, но Намимори будто притягивает всех проблемных и немощных. Тсуна считает себя худшим из них.       Наконец, он приходит к школе.       Члены комитета ничего не говорят — привыкли, что эта мелочь иногда даже раньше Хибари приходит.       Тсуна заходит к Кее в кабинет, роется в запасах, вытаскивает пару бутеров, и ставит чайник. Хибари появится через десять минут и, скорее всего, он будет такой же голодный и ещё более уставший.       Глава комитета не подводит. Едва перейдя порог, буквально валится с ног, так что Тсуна еле успевает его поймать. Хибари укладывается на диван, а Тсуна его осматривает. Протягивает таблетки и они молча пьют чай.       Им давно не нужны слова. Слишком глубока их проблема, слишком личная. Другим такого не понять.