Верить

Конан была жесткой. Всегда. Конан не была упрямой. Она была строгой. Конан не имела скверных привычек. Ей было не до этого. Конан никогда не любила. Разве что Яхико. И Нагато когда-то. И Итачи. Итачи вообще был исключением. Он не разговаривал много. Он не отвечал долго. Он вообще не говорил толком. И Конан - тоже молчала. Зная, что не получит ответ. Когда говорило одно из тел Пейна, Конан тоже молчала. Ей не о чем было говорить. Когда говорил сам Нагато - истощенный, она кивала его приказам, послушно приносила воду и пищу. Но, не более. Когда говорил Итачи, Конан замирала. Прислушивалась. Вдумывалась в каждое слово. Потому что - слово Учихи редко и ценно. Он никогда не говорит просто так, зря. Конан замирает, молчит и тяжело дышит. Сердце предательски выбивает барабанный ритм, когда она смотрит на Учиху. Конан отговаривает себя. Учиха младше... вроде бы. Когда Мадара говорит, что Итачи умрет, Конан едва заметно стискивает кулаки. Ногти впиваются в ладони, а она кусает губы. Глаза предательски застилает пелена слез. Она идет по Логову в комнату Итачи. Не знает, что и как скажет. Просто скажет. Что - не важно. Учиха встречает ее равнодушным взглядом темный глаз, и от этого ей хочется взвыть в голос. Но она едва приподнимает уголки губ в улыбке и садится на кровать. Учиха садится непозволительно близко - так кажется Конан. - Тебя убьют, знаешь? - Да. Конан вздрагивает. Голос у Учихи хриплый, сломанный. Фигура сгорблена, голова опущена, и темные волосы закрывают лицо. Невозможно понять - тоскливо ли ему, или нет. Поэтому, она просто повинуется чему-то внутри себя, и осторожно приближается к Учихе. Накрывает его ладонь своей и молчит. Молчание оглушает. Конан успевает стушеваться и смутиться. Хочет уже отдернуть ладонь, отворачивается. И, едва не вскакивает с перепугу, когда теплая рука зарывается в ее волосы. Учиха поворачивает ее лицо к себе, смотрит долгим, испытывающим взглядом, будто спрашивая: "Уверена?". Конан фыркает, чувствуя, как щекам становится невыносимо жарко. Прикусывает губу, отводит взгляд. Учих улыбается - уголками губ, слегка, но и от этого Конан заливается краской еще больше. Учиха нежно проводит пальцами по ее щеке, задумчиво спускается вниз - к ключицам, под воротник плаща. Конан молчит, раздумывая. Убежать, остаться? Учиха тянет вниз молнию плаща, задумчиво, проводит пальцами по впалому животу. Конан молчит. Как это глупо - кажется ей. Любить этого... Учиху. Итачи смотрит ей в глаза - долго, внимательно. Конан устает отводить взгляд и тоже смотрит - смущенно, но твердо. Будто говоря: "Видишь?". Итачи вдруг улыбается, и накрывает ее губы своими. Поцелуй получается совсем несерьезный - детский, мягкий и трогательный. Конан вплетает пальчики в его волосы - темные, мягкие... совсем женские. Даже у нее, Конан, волосы жестче. Она и не замечает, как Итачи валит ее на кровать, тяжело сопя в ухо. *** Учиха смотрит ей в глаза, прижимает к себе, будто говоря: "Моя". И Конан этого достаточно. Она прижимается к оголенному торсу Учихи, задумчиво водит пальчиками по кубикам пресса, и думает, что Учиха вовсе не мелкий сейчас. Напротив - сильный и уверенный. - Так... ты умрешь? - Голос у нее дрожит, Конан прячет слезы, стараясь казаться сильной. Почти получается. Итачи улыбается. - Нет, конечно. Мы встретимся - там, наверху, - указывает пальцем на пыльный потолок, но Конан кажется, что она видит небо. Бескрайнее и свободное, как он сам. - Правда? - Конан допытывается. - Обещаешь? Точно? Вместо ответа, Итачи прижимает к себе, и шепчет на ухо: - Моя. И только. И Конан верит. что так оно и будет. Она - только его и точка. А на небесах они встретятся, в это она верит. Учиха Итачи не имеет привычки лгать.