Испорченный нонг

В Ките было что-то такое… неправильное. Он не приветствовал старших, как положено, не всегда соблюдал этикет и безобразно откровенничал на публике, позволяя себе вольности, которые не допускались даже среди не обремененных славой людей. Болтая, он выдавал всякие пошлости, гадости и неприличные шутки, невзирая на окружение и камеры. Сингто возмущали в нем эти манеры, они вызывали раздражение, иногда даже отторжение… тогда как сам он был скован собственными принципами, не позволяющими ему делать что-то подобное. Крист казался ему… испорченным. Как будто сладкий плод с изъяном, который делал его только слаще. За это Сингто иногда ненавидел сам себя – за тягу к этой стороне нонга. Словно он любил в Ките именно плохое, то самое темное, прячущееся за его внешней – ослепительной, красивой, чистой – оболочкой. То, что беспрепятственно выплескивалось наружу, будь они наедине или окруженные толпой. То, что позволяло нонгу произносить грязные слова, погружая его в омут сумасшедшего желания… – Ки-и-ит, – протянул Сингто низко, чувствуя, что еще чуть-чуть и ему не хватит воздуха, если нонг не сделает что-нибудь. Кит улыбнулся и шагнул к нему, вставая вплотную, чуть наклонился и прошептал на ухо: – Я знаю, чего ты хочешь. – Не знаешь, – ответил Прачая, из чистого упрямства не желая ничего признавать. – Знаю. Рука Кита легла ему на ширинку и слегка надавила, поглаживая через ткань член, который тут же начал наливаться кровью. – Хочешь, чтобы я нагнул тебя прямо здесь и трахнул. Без презерватива. Потому что тебе нравится, когда я кончаю в тебя и из тебя вытекает сперма, как только выну член… нравится чувствовать себя грязным… Ты такой правильный, и никто не знает, какие грязные мысли тебя посещают, да, Пи’Сингто?.. А я знаю и могу рассказать об этом всем… о том, что ты любишь… Хочешь?.. Сингто ухватился за его плечи и прикрыл глаза, завороженно слушая хрипловатый шепот – от долгого пения или от возбуждения?.. Дыхание учащалось вместе с сердцебиением с каждым движением руки нонга, которая будто только дразнила… Жгучий стыд затапливал его всего. И Прачая боялся разомкнуть плотно сжатые губы, чтобы не застонать. – Нет, – выдавил он. Будто нонг прислушается. – Хочешь... хочешь, чтобы все видели, какой ты… как ты насаживаешься на член и умоляешь засадить тебе глубже… – Нонг, – выдохнул Прачая с легким стоном. Кит вдруг убрал руку и зашарил ей в поисках застежки, явно намереваясь сунуть в штаны. Эти несвоевременные и хаотичные попытки одновременно отрезвили и возбудили сильнее – в предвкушении, как в дверь постучали, и Кит резко обхватил его руками, выдавливая остатки воздуха из легких. Как будто так просто и обнимал все это время. Сингто тоже вцепился пальцами в его куртку на спине, сжимая, словно боялся упасть – был риск, потому что ноги были как ватные и дрожали. И задержал дыхание. – На сцену, для группового фотографирования! – скомандовала Пи’Юи, заглядывая в каморку. Время, отведенное на короткий перерыв, закончилось. – Еще минутку, ма, – жалобно попросил нонг. – Или я умру там. – Минута! – согласилась та и вышла. Кит тут же отступил, не спеша убирать руки, огладил плечи Сингто, и тот наконец шумно вдохнул и выдохнул. – Пи, пойдем работать, – легко произнес Пирават, заглядывая в глаза, и его лицо приобрело такое милое выражение, словно не он только что говорил все эти слова… Сингто невольно засмеялся, залюбовавшись этим контрастом. – Что? – удивился тот, вздергивая брови. Только рядом с нонгом вместе с возбуждением могло накрыть внезапной волной умиления и любви, делающей его в глазах Сингто... – Идеальный, – ответил он и буднично сообщил: – Мне нужно в туалет, так я к фанатам не выйду. Прачая за плечи отодвинул фыркнувшего Криста и направился в сторону выхода. Опыт подобных ситуаций, когда их резко прерывали, позволял быстро прийти в себя. Ну почти… – Думай о моем члене в своей заднице, Пи, – не мог промолчать Крист. – По-моему, ты об этом чаще думаешь, – пробубнил Сингто, уже открывая дверь. – Чаще, чем тебе кажется, – не стал отрицать тот. – Как я сейчас со стояком фотографироваться буду? – проворчал Пирават, будто не сам виноват был в этом. Сингто глянул на него через плечо и нагло ухмыльнулся. – Ты такой испорченный, Пи-и-и, – протянул нонг, догоняя его и выталкивая в окружающую суету. Надо было заканчивать эту вечеринку.