Его Пушистое Высочество

Чимин бежал по улицам чуть ли не вприпрыжку, — ну, насколько это было возможно в темноте под сильным дождём. Он, как всегда, закрыл студию позже нужного и после был вынужден лавировать мимо луж, а иной раз и перепрыгивать через них грациозной ланью, всё равно умудряясь намочить обувь до состояния, когда уже было непонятно, ботинок это или всё же аквариум для золотых рыбок. Чимин очень хотел домой в тёплую постельку с кружкой горячего чая и ноутбуком с каким-нибудь интересным фильмом. В который раз он обещал себе, что больше никогда — никогда! — не задержится на работе. Он клялся себе в этом чуть ли не каждый день и каждый раз нарушал обещание, вынуждая себя, маленького и слишком милого, как магнитом притягивавшего всяких бандюг, идти домой по кромешной тьме. — Никогда больше, Пак Чимин, никогда больше, — шептал он, когда, не заметив выступ, споткнулся и чуть не упал в лужу, и то лишь благодаря своему балансу танцора, из-за которого он и сумел устоять на ногах. Чимину оставалось пройти два квартала, жалких пятьсот метров, когда он услышал странные звуки и, прислушиваясь, был вынужден на секунду остановиться. Рычание, смешанное с лаем и пронзительным кошачьим мяуканьем, доносилось из-за угла. Прищурившись, Чимин уставился в сторону, откуда исходили звуки, но не смог разглядеть ничего, кроме странного копошения: рассеянный свет от фонаря не освещал нужное место. «Любопытство сгубило кошку», — пронеслось у Чимина в мыслях, когда он сделал шаг вперёд. Его волосы и одежда насквозь промокли, сумка чудом сохраняла стойкость, оберегая его вещи, а он лез на рожон, хотя всего мгновение назад шустрой мышкой бежал до дома! Звуки из-за угла явно не были доброжелательными. Грозное рычание уже давно должно было дать Чимину понять, что туда не стоит соваться, но режущее слух болезненное «мяу» не отпускало. Чимин был отчаянным защитником животных. И если какая-то кошка попала в беду и нуждалась в спасении от своры псов, то он не мог пройти мимо, иначе совесть не дала бы покоя. Достав телефон, свой сухой и не подвергавшийся до этого опасности телефон, Чимин включил фонарик и посветил в угол, где грозно шевелились тени. Он громко крикнул: «Эй!» Тени перестали двигаться и больше даже не были тенями: они стали двумя дворовыми собаками — крупными, клыкастыми, голодными и явно злыми собаками, смотревшими и рычавшими в сторону Чимина явно не дружелюбно. Чимин поджал губы и, шумно сглотнув и крепче сжав медленно намокавший под дождём телефон, опустил взгляд. Грязный, мокрый, перепачканный и до ужаса худой, что рёбра выпирали, кот вжимался в стенку и глядел на Чимина перепуганными и светившимися в темноте глазами, точнее, одним глазом — второй был закрыт и кровоточил, задетый в звериной перепалке. Бедняжка. Чимин — дурья башка — захотел забрать его домой. Отогреть, откормить, приласкать и вылечить. Но мысли о добродетели быстро отошли на задний план, стоило одному из псов утробно зарычать, клацнув клыками, заставив бедного котика бо́язно поджать уши. И были бы у Пака уши — он бы тоже обязательно поджал их. Чимин был готов бежать: его тело приготовилось к старту, мышцы горели, предчувствуя движения, но неожиданно даже для самого себя Чимин не отступил — наоборот, сделал широкий шаг вперёд, замахнулся своей тяжёлой сумкой на собак и закричал: — А ну пошли вон! Кыш! Кому сказал! Те, поджав хвосты, принялись озлобленно порыкивать, и тогда Чимин сделал ещё один шаг вперёд, показывая свою уверенность, хотя внутри трясся а.к.а трусливая девочка. Размахивая сумкой, словно рыцарь мечом, Чимин подступал всё ближе, разбрасываясь гневными угрозами. На кого?! Собак! Псы, пару секунд подумав и напоследок гавкнув на бедную кошку, всё же отступили — гордо так, высоко задрав морды. Чимин топнул, заставив их передвигаться быстрее, и тут же быстро подбежал к котику с явно дыбившейся шерстью, которая, однако, не могла подняться из-за дождя. — Котик? Кис-кис. Ну ты как? — начал говорить Чимин, присев на корточки. Глупо? Возможно, но что ещё он мог сделать. Кот ответил ему лаконичным и ёмким «мяу». Трясущийся, мокрый, худой, он не вызывал ничего, кроме жалости и неумолимого желания ему помочь. Чимин вздохнул и помахал головой. «Одумайся», — приговаривала логика в его голове, но Чимин проигнорировал её, протягивая вперёд руки. К его удивлению, кот зашипел диким тигром и поднял хвост, заставив Чимина замереть от столь бурной на его действия реакции. — Эй, ты чего? Я, вообще-то, тебе жизнь спас! Наглый кот проигнорировал его. Он извернулся вокруг себя и — о боги! — повернулся к Чимину с сосиской, едва помещавшейся в его маленьком рту. Чимин и не заметил, что та была спрятана возле его лапы. С какими-то страшными звуками кот вгрызся в неё, повернувшись к Чимину тылом, словно тот мог отобрать у него добычу. Парень пораженно моргнул, слушая чавканье и звук дождя, барабанившего по крышам. Ну те на. Кот героически отстаивал у псов свою сосиску! Тем наверняка и дела бы так до него не было. В рекордное время съев всё, что было, кот вновь обратил взор на Чимина. Он мяукнул и, прихрамывая на одну лапу, завертелся вокруг ноги парня, оборачивая вокруг его лодыжки свой хвост. «Тебе же не пять лет, чтобы тащить в дом любую обиженную миром живность», — думал он, крепко зажмурившись. Но Чимин был бы не Чимином, если бы оставил на произвол судьбы раненого кота. Он не мог бросить бедное голодное побитое животное в дождь на улице. На этот раз кот не упирался, когда Чимин протянул к нему руки. Трогать его было не очень приятно: мокрая грязная шерсть липла к пальцам и вызывала не очень хорошие ассоциации. — Ты ещё очень об этом пожалеешь, — побитым голосом сказал Чимин, вставая с кряканьем с котом в обнимку. Тот махал хвостом, спрятав окровавленную морду у Чимина под мышкой, явно пачкая одежду. Он не мяукал и не выл, жалуясь на боль, хотя та явно одолевала его после стычки с дворовыми собаками. Он был спокоен, пока Чимин, уже и вовсе не обращая внимания на лужи, бойко наступая даже в самые глубокие из них, бежал домой.

***

Капли образовали маленький океан под Чимином, как только он закрыл дверь в дом. Он снял кроссовки, наступив носками на пятки, и, аккуратно положив кота на пол, принялся стягивать с себя мокрую одежду. Затем, полностью раздевшись у самого порога, Чимин обратил внимание на своего гостя. Кот задумчиво смотрел на него здоровым глазом, чуть ли не умирая — по крайней мере так казалось на первый взгляд. Его живот был впалым, некогда белая шкурка стала чуть ли не угольной от выхлопных газов машин и пыли города; на передней лапе виднелась глубокая кровоточащая рана, а с холки, явно собачьими зубами, был вырван клок шерсти. Недовольно покачав головой, Чимин ринулся в ванную на поиски аптечки. Кот смотрел на него каким-то странно здравомыслящим взглядом, когда парень разложил вокруг него всё, чем можно было обработать раны: зелёнку, бинты, спирт, даже медицинские нити и иголки. — Только не царапай меня, — предупредил Чимин, ни на что не надеясь, обливая чужую рану перекисью. Кот, на удивление, лишь положил морду на пол, издав болезненно-вымученный звук, и закрыл глаза. Чимин без каких-либо проблем обработал и перебинтовал коту лапу. С мордой, однако, пришлось повозиться — кот упорно воротил носом, и Чимину насильно пришлось схватить его за голову. Глаз был в порядке, но на самом его веке и возле была рана, не позволявшая коту открывать глаз. Чимин лишь промокнул её пропитанной перекисью ваткой, не решаясь делать что-то ещё. — Ну ничего. Вызову завтра ветеринара, пусть он с тобой разбирается, — шептал под нос парень, складывая всё обратно в аптечку. Кот смотрел на него чуть приоткрытым глазом; его хвост не двигался, грудь тяжело вздымалась, словно к ней был привязан груз. У Чимина защемило сердце. Бедное животное. Достав блюдце, старый свитер и пачку молока, парень вернулся в прихожую. Он переложил кота на свой джемпер и поставил рядом с ним тарелку с заранее подогретым в микроволновке молоком. Животное, не в силах передвигаться из-за перевязанной лапы, принялось лакать из миски лёжа. Быстро, голодно, с жадностью. Чимин прицыкнул и притащил из холодильника остатки курицы, общипав ту на маленькие кусочки, хотя и был уверен, что кот сможет обглодать кость и сам, судя по тому, как быстро совсем недавно расправился с сосиской. — Выхожу тебя и пристрою к кому-нибудь, — разговаривал Чимин с котом, пока тот очень забавно пережёвывал мясо, морщась и дёргая усами. — Обязательно пристрою.