Беседа

      Сегодня было пасмурно. На улице практически никого не было, ведь никто не хотел промокнуть, а особо нежные еще и боялись получить дозу радиации. Хэнкок не был одним из них. Он встал посреди ночи, услышав шорохи где-то по ту сторону двери в свою комнату. Хэнкок спал на диване, закинув ноги на кофейный столик и спустив свою любимую треуголку на глаза. Казалось бы, что могло бы потревожить простого человека в подобной умиротворённой ситуации? Но уже как дня два гулю было неспокойно и подобные шорохи, которые, к тому же, разбавились стуком в дверь, заставили напрячься. Именно из-за них Хэнкок сейчас на улице. Он стоит напротив бара «Третий Рельс» и никак не может зайти. Все взятые наркотики уже были полностью уничтожены десять минут назад, а потому больше никак нельзя было себя отвлечь от странных мыслей. Забавно. Мэр города сейчас боится зайти в бар, потому что знает, кого там встретит. Хэнкок не может понять, хочет ли этой встречи.       Хэнкок решился. Он не знал, сколько прошло времени с того момента, как он застыл и начал гипнотизировать взглядом неказистую вывеску. Однако, гуль все же смог оторвать свою спину от стены близстоящего дома и зашел внутрь. «Давно не заходили», — тут же раздался голос Хэма — охранника «Третьего Рельса». Хэнкок не ответил, а лишь прошел вниз по лестнице, обдумывая то, что хочет сказать и сделать. Стоит ли накричать? Стоит ли вылить на голову этому человеку какой-нибудь напиток? Или может стоит просто сесть рядом как ни в чем не бывало, и просто заговорить? В конце концов, когда-то они были друзьями.       — Здравствуй, Хэнкок, — раздался слегка хриплый женский голос. Он сильно изменился за несколько лет: стал более грубым и усталым. Уже не было веселых ноток, не было привычных объятий при встрече, не было счастливой улыбки и радостного «Хэнкок!» на всю округу. Что-то изменилось, и Хэнкок пока не мог понять, в лучшую ли сторону. Хотя внешне девушка почти не отличалась от себя прежней. Все те же коротко стриженные черные волосы, все те же квадратные очки, все те же тонкие губы…       — Привет, Рейчел, — устало выдохнул гуль, присаживаясь на стул рядом. Он тут же приметил несколько бутылок довольно крепкого пойла, которые, видимо, были опустошены за время ожидания Хэнкока.       — Я уже начала думать, что ты не придешь повидаться… — произнесла Рейчел, поправляя свои очки и вымученно улыбаясь. Хэнкок посмотрел в знакомые глаза и увидел не яркие синие воды, коих давно не знал этот радиоактивный мир, а обыденное тусклое небо, которое можно было и так разглядывать хоть каждый день, просто выходя на улицу. А затем он перевел взгляд на пальцы, сжимающие бутылку виски. Они были исцарапаны, а также покрылись шрамами. Особенно привлек внимание мизинец правой руки. Вернее, его отсутствие. Хэнкок помнил, как раньше, Рейчел заставляла его клясться на мизинцах, когда тот что-то обещал. Видимо, девушка обещание сдержать не смогла.       — Я долгое время не мог заставить себя войти, — позволил себе откровенность Хэнкок. То ли это было сказано в порыве жалости к этому существу, то ли просто надоело держать некую маску безразличия, которую гуль так старательно подготавливал, на подобный случай возвращения «блудной дочери».       -Пиво, ром, вино или, как я, виски? — поинтересовалась Рейчел, взгляд которой, на удивление, был еще не затуманен.       — С каких пор ты пьешь? — поинтересовался Хэнкок, вспоминая, как пытался подсадить Рейчел на наркотики, а также всячески подсовывал ей различные препараты, на что получал возмущенные возгласы и поводы посмеяться над непутевой девушкой.       — С тех пор, как начала курить, — ответила Рейчел, пожимая плечами. Она тяжело вздохнула, а после перевела взгляд на гуля и произнесла слова, которые окончательно обескуражили и сбили с толку:       — Я скучала по тебе.       Возможно, именно такой откровенности и не хватало Хэнкоку, чтобы расслабиться и попросить Чарли налить виски. Хэнкок не ответил на слова Рейчел, однако позволил себе теперь говорить максимально открыто и без всяких ужимок.       — Зачем ты вернулась? — выдавил Хэнкок вопрос, который беспокоил его с тех пор, как один из дружинников пришел к нему посреди ночи и заявил, что Рейчел пришла в город и сейчас напивается в баре.       — Потому что поняла, что хочу поговорить только с тобой, — последовал незамедлительный ответ. Видимо, Рейчел тоже репетировала этот диалог у себя в голове.       — А как же Данс? Вы же были такими хорошими друзьями, — слегка язвительно произнес Хэнкок. Он не одобрял сотрудничество Рейчел в Братством Стали. На столько, что даже поссорился с ней и выгнал из города на неопределенный срок.       — Данс не поймет, Ник, возможно, выслушает, но вряд ли поймет, Кейт меня скорее осудит, Кодсворд тоже, но по другой причине… — Рейчел вновь тяжело вздохнула и сделала глоток виски прямо из горла. — Никто не поймет. Возможно, и ты не поймешь, но я хочу, поделиться именно с тобой. Это как детская каприза. Скажешь, что это глупо?       — Это вполне в стиле старой Рейчел, — ответил Хэнкок, заставив свою собеседницу поджать губы. Он уже понял, что ведет диалог с кем-то знакомым, но совершенно другим.       — Я нашла Шона, — в ответил произнесла Рейчел. — Он… Действительно был в Институте.       Хэнкок сложил руки на груди. Он помнил это. Знал, что сын Рейчел из прошлой жизни был в Институте, и знал, что она нашла его. А еще Хэнкок знал, что Рейчел начала вести дела в Институте и чуть ли не обезумела, желая угодить своему материнскому инстинкту и престарелому ребенку. Еще одна причина, по которой Рейчел выгнали из города.       — А еще я… Уничтожила Институт, — выдохнула девушка, потирая свои глаза под треснувшими очками. Хэнкок открыл рот и тут же его закрыл. Он не знал, что сказать. Новость еще не дошла до Добрососедства, но, видимо, сейчас очень быстро разойдется. Но больше сейчас гуль переживал не из-за сплетен, которые смогут разжевать все жители Содружества, а та, кто их принес — Рейчел. Она выглядела серой и подавленной, выглядела уставшей и грустной. Сейчас Хэнкок мог понять, почему веселая улыбка и добрый смех исчезли из разговоров с ней. Гулю было жаль, но он был не из тех, кто тут же ринется успокаивать. Скорее, Хэнкок был из тех, кто в замешательстве будет сидеть и глядеть в одну точку, желая выдавить из себя хоть что-то, похожее на утешение, да и то не факт, что это будет что-то хорошее и поднимающее настроение, а скорее еще больше вгоняющее в тоску.       — Мне жаль, — выдавил из себя Хэнкок, пододвигаясь чуть ближе к Рейчел. Он хотел положить руку ей на плечо, но казалось, что это сделает ситуацию еще более неловкой. Хватает давящего на уши затишья в разговоре, который длился минуты две-три.       — Тебе не нужно меня жалеть. Я уже достаточно себя пожалела, пока делала выбор. Подземка, Братство Стали, Институт… Все три организации уже сидят в печенках, со своим ярым желанием стать единственными, — Рейчел тяжело вздохнула, а после глянула на Хэнкока и вновь улыбнулась, стараясь показать, что вовсе не переживает, но, увы, получалось крайне плохо.       — Ты определилась с выбором? — поинтересовался Хэнкок. Он ожидал услышать «Подземка». Это бы мгновенно растопило лед между ними, мгновенно бы вызвало одобрение Хэнкока, мгновенно бы сделало ситуацию не такой угнетающей. Но, увы, это желание было эгоистичным. Эта организация нравится Хэнкоку и это сугубо его мнение, а мнение Рейчел он перестал учитывать еще пару лет назад.       — Нет, — ответила Рейчел. — Я уничтожила Институт, убила и без того умирающего сына, но… Я не могу позволить себе сделать выбор в пользу из двух оставшихся. Я знаю, кому ты отдаешь предпочтение! — резко выпалила Рейчел, а после вновь сдулась, превратившись в серую массу. — Ты уже все высказал в нашу последнюю встречу. Я все прекрасно помню. Но Данс… Инграм… Хэйлин… Да я даже с Ризом подружилась. А Подземка? Дездемона и Дьякон, Глория и Том… Как я могу выбрать среди друзей, Хэнкок?       — Рейчел, — выдохнул гуль, а после неожиданно для себя тихо и хрипло засмеялся. — Хоть что-то в тебе не изменилось, — произнес он, а после все же положил руку на плечо старой подруги и легонько прижал ее к себе.       — Я бы с радостью поплакала на твоем плече, но, боюсь, я уже выплакала все слезы, — вновь выдавила из себя откровение Рейчел. Ей тоже тяжело давался этот разговор, и не только из-за противоречий, но и из-за страха быть вновь отвергнутой Хэнкоком. Все-таки жаль терять столь близкого человека, с которым можно напиться и поговорить по душам.       — Хочешь винт? — как ни в чем не бывало предложил Хэнкок. Будто бы не было этих лет в ссоре. Эти два слова, простое предложение подняло настроение Рейчел. Девушка впервые за весь этот диалог улыбнулась не устало, а очень даже весело и искренне.       — Нет, Хэнкок, я и без тебя угробила уже свою печень и легкие. Мозг еще разрушать не особо хочется, — усмехнулась Рейчел, отстраняясь и глядя гулю прямо в глаза.       Они еще долгое время разговаривали о разной чепухе, попивая виски и постепенно пьянея. Рейчел даже смогла уговорить Хэнкока немного потанцевать, используя красноречивую силу алкоголя в крови. Простые беседы, смех, виски, музыка, раздраженный Хэм, уставшая Магнолия, а после и холодный ночной воздух очень подняли настроение Рейчел. Впервые со дня уничтожения Института Рейчел почувствовала себя живой, а Хэнкок забыл о разногласиях и просто веселился, подтрунивая над подругой, как в старые добрые времена.       Внезапно, Хэнкок прижал Рейчел к двери Старого Капитолия и хмуро посмотрел на нее, заставив убрать улыбку с лица. Девушка напряглась, но предпочла не начинать очередной диалог первой, а дождаться, когда Хэнкок сможет сформулировать и выдавить из себя какое-нибудь предложение.       — Кто помог тебе уничтожить Институт? — задал вопрос с подвохом Хэнкок, чуть прищуриваясь. На самом деле он ни на секунду об этом не забывал и думал каждую свободную от лишних мыслей секунду.       — Минитмены, — ответила Рейчел, выдыхая и кладя руки на грудь Хэнкока. Взгляд гуля немного смягчился, давая понять, что ответ был верным. — Они не желали зла ни одной из организаций, кроме Института. Они первыми мне помогли в этом суровом мире, всегда добры и стараются для каждого поселения, пытаясь предоставить условия для выживания. Пожалуй, поэтому я выбрала их.       — Когда-нибудь тебе придется сделать более серьезный и ответственный выбор, — серьезно заявил Хэнкок, что было не свойственно для него. Но, видимо, алкоголь действовал в какой-то момент как неплохой толчок к философским разговорам. — И ты знаешь, на чьей я буду стороне.       — А ты знаешь, что я, возможно, никогда его не сделаю, — ответила Рейчел, вновь тяжело вздыхая. — По крайней мере, не буду, пока не разочаруюсь или не распрощаюсь с теплыми чувствами к одной из организаций. А до тех пор я буду частью их всех.       Рейчел оперлась лбом о грудь Хэнкока и прикрыла глаза. Она устала. Возможно, не спала несколько дней, но сейчас этого вспомнить не могла. Рейчел больше не хотелось разговаривать об этом, не хотелось думать о предстоящем выборе, не хотелось вспоминать об уже сделанных. Хотелось просто забыться и прямо сейчас упасть на кровать и уснуть.       — Пошли, — шепнул Хэнкок и завел Рейчел в Старый Капитолий, крепко сжимая ее талию и не давая отстраниться. Следующее, что почувствовала Рейчел, это дыхание Хэнкока на своём лице. Он прижимал старую подругу к закрытой двери и долго и очень внимательно смотрел на неё, решаясь сделать то, о чем мог пожалеть. Но... какого черта? Почему только сейчас он начал думать о Рейчел не только, как о подруге, но и как о женщине. Алкоголь, долгая разлука, не очень эмоциональный, но крайне душевный разговор и верный ответ на последний вопрос - все это могло послужить катализатором для следующего действия, о котором явно кто-то будет жалеть. Но не сейчас. Все завтра. А сегодня можно поддаться эмоциям и, наконец, слиться в поцелуе. Рейчел чувствовала вкус алкоголя на губах и повреждённую кожу Хэнкока, а сам гуль лишь краем сознания понимал, что вообще сейчас происходит. Однако, это не помешало ему подхватить Рейчел на руки и отнести к себе в комнату. Они запомнят разные вещи. Хэнкок - сладостные стоны, мелкое подрагивание и чувственное тело под ним, а Рейчел будет с благодарностью помнить, как бережно и ласково кто-то касался ее изуродованного шрамами тела...       Хэнкок проснулся около полудня. Он бы мог поспать еще немного, но его разбудили шорохи рядом с ним. Рейчел встала и, прикрывая грудь, искала свою одежду, что была разбросана по комнате после бурной ночи. Хэнкок молча наблюдал, рассматривая тело девушки, чего не довелось сделать нормально в темноте. Его сейчас не интересовала грудь или места ниже. Хэнкок зациклился на новых шрамах, порезах, изучал рубцы и синяки, а также окрепшие ноги и руки.       — Я не хотела тебя разбудить, — послышался голос Рейчел. Хэнкок и не заметил, как та поймала на себе изучающий взгляд и начала смотреть в ответ.       — Ушла бы, не попрощавшись? — поинтересовался гуль, который одеваться явно не собирался. Его все устраивало.       — Планировала сбежать более незаметно, — кивнула Рейчел, а после подошла и села рядом с Хэнкоком на диван. — Я не знала, как заговорить с тобой после всего произошедшего. Видимо, я просто трусиха… — произнесла девушка и опустила голову. Это был вывод. Рейчел давно уже знала, что в трусости ей уступит даже ребенок, впервые столкнувшийся с диким гулем.       — Все в порядке, — Хэнкок приподнялся и положил голову на плечо Рейчел. — Я понимаю. Сам не знаю, что говорить. Но ведь очень хочется, — он ненадолго замолк, отчаянно подбирая слова, чтобы выразить свои чувства. Увы, это была безуспешная затея. — Но знай, что в Добрососедстве тебе всегда рады. Особенно рады в Капитолии, так что можешь не прятаться от меня по барам.       Рейчел улыбнулась. Значит, Хэнкок точно больше не в обиде на нее за сотрудничество с организациями, недолюбливающих гулей. Возможно, ему все еще не все равно, но он хотя бы принимает мировоззрение Рейчел. Это уже дорогого стоит.       — Хэнкок, — тихо произнесла Рейчел, кладя руку на ладонь гуля. — А не хочешь пойти со мной? Мне бы пригодился такой опытный напарник, как ты. Тем более… Не возвращаться же мне в Добрососедство каждый раз, когда захочется напиться и поговорить?       — Только если обещаешь не променять меня на твоего Данса и в целом при мне дела с Братством не иметь. По крайней мере, слишком часто, — в шутку произнес Хэнкок. Рейчел же восприняла все серьезно. Она подняла левую руку и выставила мизинец.       — Обещаю, — кивнула Рейчел. Хэнкок широко раскрыл глаза в удивлении, а после по-доброму улыбнулся. Нет, это все та же глупая Рейчел.       — А не боишься и этот палец потерять? — поинтересовался он, крепко сжимая своим мизинцем мизинец Рейчел.       — Как бы твой тебе кто не укусил, — бросила в ответ девушка и продолжила одеваться. Видимо, теперь ее путешествия станут намного веселей.