Sorry About Mom and Dad (Простите за маму и папу)

— Нии-сан*. Дверь распахнулась, и на пороге появились двое младших братьев и сестра. Фуюми выглядела ужасно. Её брови были подняты вверх в чрезвычайно взволнованной манере, в то время как в руках она крепко сжимала руки Шото и Нацуо. Нацуо выглядел так, будто пытается казаться крутым парнем, несмотря на то, что из его глаз лился водопад слёз. Однако Шото был не в лучшем состоянии. Он не был громким, но Тойя знал, потому, как их младший брат вцепился в ногу Фуюми, что тот напуган. Тойя стиснул зубы и быстро поднялся со стула. Он выдернул наушники из ушей и бросился к ним. Он закрыл за младшими дверь и крепко запер её. Подойдя к ближайшему комоду, он пододвинул его к двери, баррикадируя ту. Это должно помочь. — Что случилось? — спросил он, хотя уже всё понимал. Фуюми нервно сглотнула, прижимая братьев ближе к себе: «Мама и папа». — Клянусь! Я убью его! — внезапно выпалил Нацуо, его голос звенел от негодования. — Нацуо, тише, — упрекнула его сестра. — Какого чёрта, они-тян**? Разве ты не видела, что он сделал с мамой? Он чудовище. Он пытается нас всех убить? — Нацуо, хватит, — довольно спокойно сказал Тойя. Он быстро подошёл к ним и опустился на колени перед младшими братьями. — Нии-сан… — в следующий раз, когда Нацуо заговорил, его голос дрогнул, ещё одна волна слёз потекла по щекам. Увидев это, Тойя почувствовал пронзительное чувство в груди, но, несмотря на боль, он заставил себя улыбнуться, глядя на брата. Крик Нацуо стал громче, он упал на руки брата, уткнувшись своими мокрыми от слёз щеками в воротник рубашки Тойи. Старший брат поднял руку и начал успокаивающе гладить Нацуо по спине. — Тсс… тсс… Всё будет хорошо, Нацуо… — прошептал Тойя, после чего слегка отстранился и посмотрел младшему в глаза. — А теперь извинись перед старшей сестрой. Я же говорил тебе не ругаться, да? В этот момент за дверью раздался громкий стук. Звук испугал всё это время молчавшего Шото, заставив его крепче схватиться за ногу сестры. Тойя и Фуюми обменялись взглядами. Старшему не нравилось видеть их такими. Они не должны так себя чувствовать в собственном доме. Он чувствовал себя таким беспомощным. Бесполезным. Он был самым старшим, но не мог ничего сделать, чтобы его братья и сестра чувствовали себя в безопасности. Если бы только он был сильнее… Если бы только он был храбрее… — Сюда. Тойя постучал по пустым местам на матрасе, жестом приглашая их залезть под одеяло. Все немедленно последовали его указанию, за исключением самого младшего. — Что случилось, Шото? — спросила Фуюми. Но младший Тодороки, казалось, проглотил собственный язык. Он просто стоял, словно парализованный, дрожа от страха. Фуюми потянулась к его руке, но Шото спрятал её за спиной. Его гетерохромные глаза не встречались взглядом ни с одним из них. Фуюми вздохнула и посмотрела на Тойю, словно ожидая, чтобы тот что-нибудь сделал. Тойя сдвинулся с места. Даже без её просьбы он сделает всё, что угодно для любого из них. — Ну привет, маленький братишка, — он присел на корточки перед Шото. Тот не сдвинулся ни на дюйм. Улыбка не сходила с лица Тойи, хоть тот и знал, как в глубине души страдал Шото. — Покажи мне свои красивые ручки, давай. Младший Тодороки отвернулся, пытаясь сказать этим «нет». — Почему? Тойя внимательно наблюдал за ним. Затем он заметил, как дрожат его губы, он смотрел в пол. Тойя крепко закрыл глаза, борясь со слезами. Он протянул руки к Шото: — Давай, братишка… Ты же мне доверяешь, да? Я твой нии-сан, верно? Затем за стеной раздался знакомый голос, сопровождаемый грохотом бросаемых предметов. Слишком шумно. Нацуо снова заплакал. Тем временем Шото закрыл уши руками и упал на пол. Он плакал. Молча. Но он не стал вырываться из тёплых рук Тойи, когда те начали обвиваться вокруг его маленького тела. Тойя чувствовал, как младший рыдает и всхлипывает. Хоть и беззвучно, он знал, как сильно больно внутри его брату. Он крепче обнял его. — Мне очень жаль. Правда, простите за маму и папу. Вы, ребята… Вы этого не заслуживаете. Затем плач. Эти четверо не знали, как долго продлится этот беспорядок. Ночь только началась. Тойя понимал, что сегодня вечером, как и в любой другой вечер, будет ад. Но он должен оставаться сильным. Его сердце может вынести много боли. Но его драгоценные младшие братья и сестра… он больше не уверен.