***
Проснувшись от ужасно непонятного сна, я поднялась с подушки и посмотрела на незашторенное окно. Светило Солнце и было слышно птиц на улице. Сразу навиваются воспоминания о даче… Помню, как маленькая обожала ночью залезать на крышу через окна второго этажа и смотреть на звезды, а бабушка постоянно ругала меня за то, что я сижу на холодном шифере… Бабушка. От появившегося в мыслях образа моей бабушки, у меня выступили слезы, но я не пустила их. Я обещала ей тогда, что не буду ныть на её похоронах. Я сдержала обещание — я не плакала на похоронах, но рыдала ночью в подушку, задыхаясь от всхлипов, поселившихся в моем горле. Но не об этом мне надо думать сейчас. Я должна вспомнить свой сон! Я чувствую, там что-то важное для меня… Но я припоминаю лишь размытые очертания. Ладно, я закрою глаза и попытаюсь опять заснуть… Давай же. Пожалуйста…Сон
Я открыла глаза, думая, что снова увижу комнату, но… Я увидела совсем непонятное, пустое, без потолка и стен с полом, помещение белого цвета, а, как я подумала, чуть впереди меня парил какой-то человек с розовыми длинными волосами одетый в… такую же леопардовую шкуру повязанную на бедрах и груди. Я решила спросить у неё, него? Неважно, я подошла ближе и тихо спросила: — Кто Вы? — человек повернулся ко мне и я увидела красивую женщину с голубыми глазами и овальным лицом. Сразу создавалось ощущение, что стоишь перед богиней. — Опять ты? Мы же вроде всё обсуждали, разве нет? — она спросила меня о том, о чём я забыла, проснувшись. Мда, неловко… — Извините, я просто забываю сны, когда просыпаюсь. — скромно сказала я, ощущая стыд перед незнакомкой. Та как-то тяжело вздохнула и лишь приложила ладонь к моему лбу. Чёрт!!! Жжёт! Как же жжёт лоб! Сука, почему все воспоминания так больно выдаются?! Только отойдя от жгучести внутри лба, я перемотала воспоминания. Так, эту женщину зовут Амэтэрасу — она богиня похоти и черного пламени… Бла, бла, бла… Она была наказана за убийство своего брата, который её изнасиловал, невозможностью остановиться в сексе… Бла, бла, бла… И чтобы снять это проклятье её преемнице нужно соблазнить и заняться по одному разу сексом с сотней девушек и парней… Бла, бла, бла… А её преемницей являюсь Я… Угум… Ну, в принципе, всё, как обыч… Стоп, ШТА?! Не поняла! — Извините, а что значит «я — Ваша преемница»? — спросила я, натянуто улыбаясь. — Хах, а то и значит, дорогуша! — усмехнулась розоволосая и будто в воздухе легла на кровать, подперев голову руками, а ноги согнув коленями и мотая ими по очереди, словно ребёнок. Ах, тебе весело, Сакура Харуно не доморщенная! Да я твои волосы на швабру пущу! Разорву! Изгрызу! Обглодаю кости! Сожру! УБЬЮ-Ю-Ю!!! — Эй-эй, остуди-ка свою жажду моей крови, дорогуша. — весело сказала она, отчего я ещё больше начала злиться. Нет, серьёзно, я сейчас её грохну! Из-за моей злости из моего горла выходил лишь звериный рык. Почему я так кровожадна? Когда во мне появилась эта фигня? — Ого, да ты ещё и Истинная, оказывается! — радостно взмахнув руками, крикнула она мне и я попала в ступор. — Ис-тин-ная? — по слогам спросила я у розовой швабры, что-то не нравится мне этот блеск в ее голубых глазах. Будто игрушку новую увидела… — Да, ты дочь двух людей, являющихся фруктовиками, твоя мать была моей прошлой преемницей, и её фрукт, которым её наградила я, передался тебе, так сказать по наследству, поэтому ты — «Истинная» носительница дьявольского фрукта. Такую теорию пытаются воссоздать искусственно, я лишь один раз такое встречала, у Орионы, так звали твою маму, был как-то роман на одну ночь с молодым королём королевства Джерма, там силу фрукта пытались передать другому, путем воссоздания человека с ДНК фруктовика, что-то на подобии искусственного рождения. — как-то лениво отозвалась на мой вопрос богиня и перевернулась в воздухе на спину все ещё находясь горизонтально. Тот способ, который она рассказала, очень похож на ЭКО в моём мире. — Если она была Вашей преемницей, то почему Вы ещё не свободны? — она сейчас очень подозрительно увиливает от ответа… Как-то даже верить ей теперь неохота. — Она больше не смогла предаваться похоти и остановилась на твоём отце, когда на её счету было пятнадцать девушек и сорок девять парней. Твой отец был пятидесятым и последним. — с мелкой уклончивостью на сарказм, ответила она, махнув рукой, будто убирала муху от лица. — А… Где мои родители, в этом мире, сейчас? — едва сдерживаясь от того, чтобы снова начать представлять графическое насилие с ее участием в главной роли, решила сменить тему. — Без понятия~я! — ласково пропела она мне, а я теперь точно чувствовала, что что-то не так. И по закону жанра, я начала просыпаться… Открыв на следующей секунде глаза, я уже очутилась в своей комнате. Как же я не хочу идти по банальному пути «Вот те задание всемирной важности — иди решай всё за богов!». Это глупо! Это безумно! Это… Дико? Хотя, чего я возмущаюсь? Будто у меня есть выбор… Да и тем более я ж в Ван Писе, тут всё безумие — нормально. Я тяжко выдохнула и накрылась одеялом с головой, решая немного полежать в темноте, чтобы по-лучше подумать над дальнейшими действиями. Итак, что я имею? Первое — в этом мире у меня тоже есть родители, но неизвестно где они. Второе — я без понятия какой у меня фрукт и есть ли вообще какие-либо силы для ебучего и простого слова «выжить». Третье — в этом мире я, как бы не было иронично и банально, являюсь той, кто должна выполнить пожелание бога, точнее богини, которая живёт у меня в мозгах и которая меня порядком выбешивает. Что ж, заебись жизнь! Из мыслей меня вывел скрип двери. Я вынула голову из-под одеяла и увидела Жангоро, ту самую низенькую блондинку, которая вчера вместе с её подругой привели к Хэнкок. Она немного помялась на входе в комнату, а потом зашла, закрыв дверь за собой. Я тихо выбралась из-под одеяла и села уже на заправленную мною кровать. Я поправила свои волосы, пытаясь навести на башке порядок. — Что не так? — поинтересовалась я, смотря, как она мнётся на пороге. — А? — отвлеклась на меня эта девушка и повернула голову ко мне. Между нами повисла тишина. Я не знала, что ещё спросить, а она, что ответить на первый вопрос. Словно очнувшись от забытья, девушка с лилового цвета глазами пробормотала: — Простите, я лишь хочу сообщить Вам, что Хэнкок-сама, зовёт Вас на арену. — арену? А, ну да… Бой. Бой… МАШУ ВАШУ! ТОЧНО, БОЙ!!! Схватив вскрикнувшую девушку за плечи, я судорожно спросила: — В этой психушке есть чёрный выход, а? — блондинка лишь хлопала ресничками. «А, ну да, я же среди диких баб… Откуда им знать про такие слова. Твою же налево… Нужно собраться… Нужно… Блять, да не могу я собраться, мне сейчас идти драться, а я буквально трясусь, как желе! Уф-ф-ф! Хорошо, выдох-вдо-ох! И погнали ломать позвоночник… Себе.» — Ладно, веди меня, о, презренная! — наигранно приказала ей я, на что она, явно распознав в моем голосе смешинку, хихикнула и подыграла: — Да, о, великая! — девчонка, никак иначе её назвать не могу, ведь мне самой скоро тридцатник будет, поклонилась и пошла к двери, пропуская первой меня. Я пыталась не подавать вида, что я, мать вашу очень сильно трушу перед этим… «Даже если я и договорилась с Хенко-чан о том, что она меня не приводит к суициду под названием «сражение», а взамен получает сладкую ночку, я всё равно желаю прямо сейчас оказаться как можно дальше от этого острова, хоть на Алабасте во время битвы или в Маринфорде во время войны. Хотя последнее не очень хорошее сравнение… Как вспомню личико Эйса, так рыдать охота, он же таким классным вайфу моим был, но по Луффи я страдаю намного больше чем Бартоломео и Хенко-чан вместе взятые. Всё-таки у него самая милейшая мордашка из кунов в Ван Писе, да и после таймскипа фигурка тоже ничё так, ги-хи.» Я, не заметив, что всё это время на автомате шла за Жан-чан, вышла из своего задумчивого состояния и поняла, что через пару секунд мы должны будем зайти на арену. «БЛЯ-Я-Я!!! МНЕ ОГРОМНАЯ И ЖАДНАЯ ПИЗДА-А!!!» — в ужасе закричала я внутри себя, снаружи же не подавая вида. И всё же я пиздец какая трусиха. Жангоро помахала мне на прощание и в один прыжок оказалась на трибуне, где села на первый ряд. Я лишь нервно поправила набедренную и нагрудную повязки из шкуры леопарда. Возле трона Хенко-чан, который был на самом верхнем ряду своеобразного Колизея и трибуны обычных зрителей отсекались от личной трибуны Императрицы Пиратов пространством, стояли две громадные не похожие друг на друга великанши… А, это Сандерсония и Мэриголд — сестры Хэнкок. Тут анимешная «порно-актриса» встала с трона, который, блять, снова оказался змеёй, от чего я в душе матернулась на всём русском, подняла руку вверх, завершая шепотки от представительниц моего пола о том, кто я, ведь, мое нахождение в замке скрывали. Темноволосая красавица раскинула руки и начала говорить красивым и величественным голосом: — Здравствуйте, мои сёстры! Сегодня свершится избрание в наше племя новой девы по имени Айко! И, по древним традициям народа Куджа, новая дева должна пройти испытание — бой с одной из «Воительниц», кем являются: я с моими сёстрами, Сандерсонией и Мэриголд, а также сёстры Ши — Хон и Мон. И, дева имеет выбор, с кем ей сразиться, — взяла паузу Хенкок, чтобы передохнуть от речи, посмотрев на меня: — Но предупреждаю! — вдруг таинственно и жутко воскликнула она: — Делай правильный выбор, ведь если ты проиграешь, нам придется отдать тебя в жертву нашим младшим сёстрам — змеям… — вот закончила Боа с речью, а меня всё мурашки, даже Там, не отпускают до сих пор. Хэнкок села обратно на змея, бр-р, и махнула рукой своим сёстрам. Тут сёстры-великанши вытащили из-за трибуны Императрицы огромные песочные часы, украшенные золотыми змеями, кстати, я только сейчас заметила, что у Хенко-чан серьги тоже, в виде змей. Вот Сандерсония перевернула часы и песок потёк тонкой струёй вниз второй части часов, а я, как поняла, должна сейчас выбрать с кем сражаться. «О, Сатана, как же я рада, что смотрела это аниме! Так как я помню, какие способности есть у сестёр Боа, у всех трёх, я предпочту им, двух неизвестных мне сестёр Ши, да, так и сделаю!» — Я выбрала! — крикнула я темноглазой, сложив руки на груди и по-белому позавидовала, что у меня меньше размер, чем у неё. Все тут же зашептались, отчего мне стало неуютно, со школы не любила выступать на сцене, ведь там все на тебя пялятся и если ты сделаешь что-то не так, засмеют нахуй. — И, каков твой выбор, Айко? — с тенью нетерпения спросила Хэнкок, всё ещё гордо восседая на змее-троне. — Я выбираю… — я сделала драматическую паузу: — Сестёр Ши Хон и Ши Мон! — шёпот затих и наступила тишина, у всех появились удивлённые гримасы, а я отсюда услышала досадный вздох от сестёр Хэнкок. — А мы… — Уже… — Здесь… — Новая… — Дева! — резко и неожиданно произнесли две девушки по очереди у меня за спиной, как близнецы Уизли. Я резко развернулась всем телом к ним, похожим друг на друга, как две капли воды. Они были в львиных шкурах, повязанных на подобие платьев, обе были загорелыми и… Белыми волосами, заплетённые в одиночные косы. Различия были лишь в цвете глаз: у одной они были янтарными, у другой золотыми. — Ой, забыли представиться, — вместе произнесли беловласые и посмотрели друг на друга: — Я — Хон! — сказала золотоглазая девушка: — А я — Мон! — продолжила янтароглазка. — А я… Анге… То есть, Айко! Да, я — Айко. — чуть не спалившись, я представилась. Прозвучал гонг, как в монастыре Шаолинь и Хэнкок крикнула: — Да будет битва! — все радостно за-о-о-кали, как индейцы. Тут сёстры Ши достали одинаковые клинки с кожаными рукоятками. — Что?! А мне оружие, или хотя бы щит?! Я одна голыми руками должна драться?! — завопила я от несправедливости ко мне, глядя на Императрицу Пиратов, а ей хоть бы хны, будто оглохла. Ну, всё, если выживу, обещаю, Боа, я тебя очень жёстко выебу, чтоб ты неделю с постели не вылезала! Гр-р-р! Я зла, я очень зла, падлы! А когда я злюсь, я сжираю каждого ЦЕЛИКОМ С КОСТЯМИ, БЛЯТЬ! — Ч-ч-чт-то-о это, Мон?! Я чувствую ужасающую силу! Она давит на плечи и подавляет… — Хон упала на колени и выронила клинок, содрогаясь от ужаса. Мон тоже дрожала от какого-то страха, но всё ещё стояла на ногах с клинком в руке. Несколько девиц на трибунах упали в обморок, кто-то блеванул, а более крепкие на вид женщины лишь поёжились и передёрнули плечами. Что это? Это я сделала? Такое чувство, что у меня появилась Королевская Воля на эти секунды… — Т-ты не ч-челов-век! — завизжала Мон, глядя на меня со слезами на глазах. Я лишь в недоумении оглядела трибуны, там все так же глядели на меня, с ужасом и кто-то снова грохнулся в обморок Тут Хэнкок резко вскочила с трона и спросила тревожным тоном: — Всё хорошо, Айко-тян?! Что с Вами?! — Да всё окей, — я начала ощупывать себя: — Руки, ноги, голова, хвост, морда, уши — всё на мес… СТОП, ШТА?! — я заново проверила три последних пункта и завизжала теперь сама. У меня морда! У меня хвост и уши! Я прощупала подвижные уши на голове, а после посмотрела на хвост… Леопардовый хвост! ВАШУ МАШУ ЧЕРЕЗ БАБУШКИН ОГОРОД!!! Я — ПОЛУЛЕОПАРД?! Резко мне поплохело и я на грани сознания услышала крики Хенкок и смешок Амэтэрасу́ внутри разума:«Всего за день принять вторую стадию… Интересно…»