Ирисы

Чертов Поттер! Чертов, мать его, Поттер! Ненавижу его! Почему я рядом с ним веду себя как полоумный идиот? При каждой нашей встрече я совершаю поступки один глупее другого. Ну, не ожидал я его увидеть снова, а эта встреча просто выбила землю из-под ног. Я просто позорно сбежал, второй раз, заметьте. Это же не может стать традицией, правда? Только в этот раз Поттер меня догнал, он был зол как черт, как стадо чертей, спешивших на обед новоприбывшими в ад. Одним из них был я — коронное, блин, блюдо. Я замер, совершенно не зная, что сказать отцу своего будущего ребенка. С чем он успел меня поздравить, протягивая чудный букет из каких-то диковинных цветов. Это было слишком для моей расшатанной психики, я чуть не разрыдался как кисейная барышня прямо в коридоре. Поттер давно ушел, а меня вывел из ступора голос медсестры. — Как вы? Вам нельзя волноваться! Присядьте, — щебетала она, усаживая меня на кушетку. — Сейчас позову доктора Олдриджа. Врач, молодой мужчина в светло-синей мантии, появился через пару секунд, без всяких вопросов начал накладывать диагностические чары. Губы его недовольно поджались. — Вам нельзя волноваться, мистер Малфой. Пройдемте в мой кабинет. Драко аккуратно подняли на ноги и повели в кабинет доктора Олдриджа. Тот сразу же налил стакан какой-то жидкости и заставил парня все выпить. Это помогло: сердце успокоилось, руки перестали дрожать. — Вам лучше? — спросил доктор. — Да, спасибо. — Почему Вы себя не бережете? Я буду вынужден оставить Вас на все оставшиеся шесть месяцев, если Вы не будете следовать моим советам! Или сообщить Вашим родителям, может, они смогут присмотреть за Вами. — Я совершеннолетний. — Ваше поведение доказывает обратное. — Такое больше не повторится! — Я надеюсь, если возникнут любые неприятные ощущения, немедленно сообщите мне. Не смейте аппарировать, домовой эльф прекрасно и сам вызовет меня. — Хорошо. Я могу идти? — Да, конечно. Жду Вас через две недели на плановый осмотр. — До свидания, — сказал Драко, спеша покинуть кабинет врача. Мысли его летали далеко от этой больницы и были полностью заняты Поттером. Последние пару недель я стараюсь принять мысль о том, что у меня будет ребенок, ребенок от Поттера. Это было сложно. Я понятия не имел раньше, что мужчина может забеременеть, оказалось, что для магов нет ничего невозможного. Необходим лишь огромный магический потенциал партнера и кровь Вейлы. Оказалось, что один из моих дальних родственничков развлекался со столь прекрасным созданием. Как сказал врач, этого оказалось достаточно для зачатия. Почему же отец ничего мне не сказал? Хотя, думаю он и в страшном сне не мог представить, что наследник Малфоев будет подставлять свою задницу. Меня и сейчас бросает в дрожь от одной только мысли, что будет, если он узнает. В первый момент, когда мне сообщили, что это далеко не отравление, и милая медсестра, улыбаясь поздравила с седьмой неделей беременности, я решил, что это злая шутка. Врачам пришлось долго убеждать меня различными заклинаниями, только через десяток мне пришлось поверить. Избавиться от ребенка было невозможно, учитывая, что это магическая беременность, подобное решение могло стоить мне жизни, так как на ближайшие шесть месяцев моя магия крепко связана с магией ребенка. Плод развивался нормально, а мои приступы рвоты, перепады настроения и совершенно жуткие пристрастия в еде тоже являлись нормой. Я не представлял, как буду выглядеть с огромным животом, а тем более с ребенком на руках. Мне девятнадцать лет, и я уже мать одиночка! Конечно, при отсутствии отца, а они с мамой уже пару лет как не живут в Британии, всеми финансами семьи заниматься приходилось мне. Я не хотел покидать страну, в которой родился и провел всю свою жизнь, а отношения с родителями начали портиться еще до Победы, я не хотел прислуживать Лорду, убивать, становиться рабом метки. Постоянные ссоры не способствуют развитию отношений. Им было тяжело со мной, а я не мог довериться собственным родителям, приходилось за каждым их словом, действием видеть приказ Лорда. Даже после войны мы не смогли восстановить семью, каждому было легче по отдельности. Каждый месяц приходили короткие письма от них, уверяющие меня, что с ними все хорошо, погода во Франции отличная, а кухня просто выше всяких похвал. Никогда личных вопросов и высказываний, лишь голая вежливость. Мои ответы мало чем отличались. Такие же сухие, не выходящие за рамки этикета. Даже поделиться новостью не с кем, друзей у меня никогда не было, а коллеги — никогда ими не станут. Деньги создают положение в обществе, которое каждый стремится подорвать, а чем ближе подпускаешь людей, тем они опасней. Поэтому я предпочитаю одиночество нищете. Сейчас дела идут не так уж и плохо. Даже если я уйду на некоторое время, то вполне смогу все уладить позже. А денег в сейфе хватит на несколько десятков лет безбедной жизни. Хоть материально я смогу обеспечить своего ребенка, а вот семью дать не смогу. Стоит привыкать к мысли, что воспитывать его я буду один. Уже дома Драко, выпив еще один флакон успокаивающей настойки, провалился в беспокойный сон. Это намного лучше, чем продолжать самокопание. Парень, уже уплывая в царство Морфея, заметил обеспокоенную Линки — домового эльфа, бережно укрывающую его одеялом и причитающую себе под нос «Бедный хозяин Драко, бедный х…». Букет ирисов остался одиноко стоять на столе.

***

Сегодня как никогда хотелось разнести свой кабинет к чертовой матери. Таким главного аврора Поттера еще никто не видел. Новый «Пророк» пестрел откровенными фотографиями с участием героя, целующим неизвестного мальчишку, трахающим его же в туалете магловского клуба. А заголовок всего этого безобразия гласил «Аморальное поведение главного аврора Британии». Это был капец. Кингсли его убьет. Кто же знал, что газетчики из «Пророка» найдут его и в магловском гей-клубе. Конечно, большинство фотографий были отвратительного качества, но только слепой не смог бы рассмотреть голую задницу героя и светлую макушку неизвестного парня-магла. Терпение у нашего министра конечно ангельское, но все имеет свои пределы. Кингсли был одним из немногих, кто спокойно принял мою ориентацию и продолжал поддерживать все это время. Рон не смог понять этого, считая, что это может быть заразным и передаваться воздушно-капельным путем. Он поспешил уволиться, наглядно подтверждая свою позицию к подобным отношениям. Гермиона, как всегда, выделялась прекрасным умом, но пойти против мужа и своей новой семьи посчитала слишком большой платой за сохранение старой дружбы. Когда все это стало достоянием общественности, Невилл, в отличии от большинства моих подчиненных, лишь заверил меня в своей преданности, уверяя, что рад и подобные мелочи никак не повлияют на дальнейшее сотрудничество. Видимо, он разучился удивляться, будучи женатым на Луне. Он был одним из немногих, большинство старалось лишь высмеять, скинуть с нагретого кресла и закопать поглубже. Столь молодой начальник, пусть даже герой, вызывает жуткую зависть в подчиненных. Два года назад, назначая меня на должность, Кингсли лишь стремился посадить своих людей, завязать все ниточки и крепко держать в своих руках. Это было жизненно необходимое решение. Вот только с последствиями пришлось справляться в одиночку, иногда мои методы были далеко не гуманными, война научила быть жестоким к своим врагам, пусть даже и тем, кто находятся за твоей спиной. Я должен быть уверен в своих людях, в их преданности, от этого зависят наши жизни, буквально выражаясь. — Гарри! Тебя требует Кингсли! Не-ме-дле-нно, — сказал Невилл, забегая в кабинет и привычно падая на диван, пытаясь отдышаться. — Черт, если я не вернусь через тридцать минут — остаешься за главного. Боюсь, меня сегодня четвертуют, — ответил я, уже накидывая мантию и выходя из кабинета. Министр был в гневе. Новый номер «Пророка» полетел в мою сторону, как только я переступил порог его кабинета. — Объясни! Пока я готов тебя слушать… — Думаю, там и так все хорошо видно. — Не дерзи, ты — лицо Аврората, а не звезда порно! — Я не планировал ею стать. Ты же сам понимаешь. — Понимаю, поэтому уже принял меры. «Пророк» принесет официальные извинения в следующем номере и выплатит значительную денежную компенсацию, но это не изменит случившегося. Я с утра получаю вопилеры со всей Британии с требованиями уволить тебя. — Увольняй. — Давно бы так поступил, но заменить тебя некем. Тем более работу ты выполняешь свою отлично. — Я и сам знаю. Думаю, я могу идти? — Нет, ты отстранен на неопределенный срок. Лонгботтом заменит тебя. Нужно, чтобы общество успокоилось и забыло этот скандал. — Черт, Кингсли. Ты не можешь со мной так поступить! — Уже поступил! Чтоб не показывался сегодня на работе. Отдохни пару недель, закончи наконец-то ремонт на Гриммо, съезди куда-нибудь. — Не хочу я отдыхать! У меня дел по горло! — Разговор закончен. Выйди и остынь. Поговорим позже. Гарри вылетел из кабинета министра через пару минут. Он был зол. На Кингсли. На «Пророк». На всех вокруг, просто из-за того, что они видели этот номер и точно сохранили, чтобы поставить дома в рамочку. Зашел он в кабинет только через пару минут, устал наматывать круги по министерству, пытаясь остыть. Невилл был за своим столом, копался в отчетах. — Меня отстранили. На неопределенный срок. — Ты жив. Это хорошо. — Ни черта хорошего, чем мне заниматься? Я последние пару лет в своем доме только ночевал. А жил на работе! — Вот и попробуй по-другому. Сделай ремонт на Гриммо. — И ты туда же. — Я за главного, как я понял? — Ну да, Кингсли сам предложил. Я буду на Гриммо, камин оставлю открытым, вдруг понадоблюсь. — Расслабься. Мы справимся. Закончив давать указания, Гарри аппарировал домой.