Мы ведь снова друзья, да?

-Ну и пошёл вон отсюда! Учит он меня как жить! Да кому ты такой нужен! Все, я ставлю точку, прощай! — крикнула Соня, буквально выбрасывая меня силой из своего дома, держа крепко меня за шиворот рубашки и резко отпуская в мою сторону грубые словечки. Я услышал, как громко захлопнулась дверь за моей спиной. Я встал с мокрой кирпичной дорожки, ведущей к её дому, и стал отряхиваться от первого ноябрьского снега, немного дрожа. Я был без куртки и мне было холодно и мне ничего не оставалось как отправиться в свою машину чтобы немного погреться. Я сел в свой недавно купленный внедорожник Тойота, который пригнал из Японии мне очень хороший друг. Этот внедорожник был выпущен в первой половине девяностых годов и на данный момент ему уже больше 10 лет. Я взял его слегка подержанным потому что легковой автомобиль мне не подходил, а большое авто было не по карману. Я сел в машину и она издала противный для моих, довольно чувствительный ушей, оглушительный визг. Я сразу понял, что с сидением какие-то проблемы, но не спешил что-то делать потому что потратил последние деньги на подарок для Сони. Я подарил ей дорогой золотой браслет, который должен быть сверкать на солнце благодаря трем десяткам бриллиантов. Соня всегда очень долго стояла около стендов в ювелирном магазине, рассматривая именно этот браслет, но у неё не было денег, чтобы его купить и постоянно она уходила из этого магазина расстроенная. Я терпеть не мог когда она расстроена и я постоянно старался поднять ей настроение. Дарил маленькие подарки на маленькие, не столь значимые праздники, желал доброго утра и спокойной ночи каждый день, без исключений. Когда мне было невероятно плохо, я старался находить в себе силы чтобы написать ей хотя бы парочку слов. И вот я, сижу здесь один в машине, которую я купил чтобы помогать Соне с переездом, который она уже несколько лет планирует. Я сижу в одиночестве, без куртки, в холодном салоне, который еще не успел нагреться потому что на улице пару дней до зимы. Я высушен досуха, я расстроен тем, что Соня выгнала меня из дома и очень сильно на меня накричала. Я невероятно раним, но никогда не показываю этого людям. Люди, когда узнают слабости, начинают на них давить. Я не знаю, возможно это весело или интересно, но когда мне кто-то открывается, то я стараюсь всеми силами беречь их очаг тайны и секрета и ни в коем случае не задеть эту чувствительную точку его души. У Сони сегодня вечером должно быть свидание с её парнем, которого она вроде бы любила, а вроде бы нет, хотя этот скользкий тип Финн, якобы имеющий огромное наследство в Скандинавских странах. Соня полюбила его, можно сказать, с первого взгляда, не за деньги, не за внешность, а просто потому что он очень милый, чуткий человек. Но чем больше они общались, тем больше София сомневалась в своих чувствах. Он слишком хвастлив и думает, что все ему должны. Он гораздо более эгоистичен чем все мы. Я не шучу. Я никогда не видел людей хуже чем он. Но обладая миловидным личиком и походкой накуренной лошади, он явно привлекал внимание наивных девчонок. Я боялся, что Соня такая же рыбка, пойманная на крючок, как и остальные. Мне было страшно за неё и я попросил её не идти. Я долго её упрашивал, но все, что я слышал в ответ: -Ян, он хороший. Ян, не переживай. Я знал, кто он на самом деле. Я знал, что он задумал. Когда мне уже надоело упрашивать Соню никуда не идти в целях её безопасности я, в порыве страха, застывшего в горле, смешанным со злостью, что отображалась на моем лице, как в зеркале и я прокричал: -Соня! Он тебя заманит в ловушку, жестоко изнасилует и убьет! Ты что не знаешь о существовании статьи, заведенной на него? Пусть ничего не доказано, но этот убийца — он! — я сразу прикрыл лицо руками из-за того, что увидел лицо Софии, которое побледнело за доли секунды, я заметил слезинку, которая выступила на её упругих, на вид, но на ощупь мягких щеках. Я почувствовал, что мои слова будто ударили и её и меня прямо в самое сердце. Мне было больно, наверное, не меньше, чем Соне в тот момент. Тогда я понял, что она действительно чувствует по отношению к Финну. Моя машина стояла на противоположной от дома Сони стороне дороги, тут я увидел, как к такому большому снаружи, но такому уютному внутри двухэтажному домику, обложенному красным кирпичом, подъехал новенький Лексус Финна. Так сильно пугающий меня парень вышел из кремового цвета машины, которая так сверкала в почти полной ноябрьской темноте. Он вышел в синем костюме, который видно, что был прямо из хим.чистки. Я даже немного завидовал ему. У меня не было так много средств на ту же самую химчистку, джипы или же на ежедневные обновки. Я носил одну и ту же белую рубашку уже год, она немного протерлась в районе локтя, ведь я много на них опираюсь. Я снял очки из-за резко возникнувшей боли в глазах и протер их запястьем правой руки. Мои руки все еще пахли духами, которые очень нравились Соне. Наверное, из-за них она все еще общалась со мной, хотя я не знаю. Я смотрел на размытый для меня, но до боли знакомый, такой маленький и хрупкий силуэт девушки, выходящей из сверкающих темно-оранжевым, почти коричневым, цветом дверей. Финн подарил ей букет цветов, она никогда не была против цветов, но никогда их и не требовала. Он открыл для неё двери в машину и она села в неё, улыбаясь сияющей улыбкой. Он развернулся всем телом в сторону моего внедорожника. Я знаю, что он не видел меня. Он посмотрел на луну и его губы исказились в сумасшедшей ухмылке. Так улыбаются только психи. Его машина поехала, а я решил следовать за ними. Я долго пытался завести автомобиль, но все попытки были тщетны. Будто что-то не позволяло мне поехать за ними. Так и я остался стоять на парковке в ожидании эвакуатора…