***
Чимин с Юнги несут какую-то пургу, заливая в себя соджу и веселя Чонгука до колик в животе. Сам он тоже опустошает уже неизвестно какую по счёту рюмку, от чего кровь приливает к лицу и его бросает в жар. Чонгук стягивает с себя блейзер, который не снял после фансайна, и остаётся в простой полосатой футболке. Блейзер он пытается повесить на спинку стула, но тот всё равно сползает и со звоном падает на пол. — Что там у тебя звенит? — интересуется Тэхён, поднимая блейзер Чонгука с пола и вешая на спинку. — Ох, точно! — осеняет Чонгука, и он лезет в левый карман, вынимая из него ажурный флакончик с бело-серебристой этикеткой. — И что это? — приподнимает брови Намджун, косясь на предмет в руках макнэ. Остальные тоже заинтересованно переводят на него взгляды. — Фанатка дала сегодня. Сказала, что это настоящее волшебное зелье, — хмыкает Чонгук и трясёт флакон в руках. — Дай гляну! — бутылёк отбирает Хосок, принимаясь разглядывать его со всех сторон. Найдя уголок этикетки, он разворачивает её, читая мелкие буквы, аккуратно выведенные серебристым маркером. — Тут говорится, что с его помощью можно стать ребёнком. Срок действия семь дней. Парни за столом прыскают от смеха, по очереди вырывая флакон друг у друга из рук. Жидкость внутри пузырька пенится, словно газировка, и Чонгук забирает зелье из рук Джина обратно себе. — Ну что, кто хочет недельку побыть малышом? — улыбается Чонгук, открывая крышку бутылька. — Даже не вздумай это пить, — угрожающе тычет в него Намджун. — Если это какой-нибудь яд и ты после него помрёшь, я оживлю тебя и убью снова, понял? — Гукки, правда, не гони, — с сомнением смотрит на флакон Тэхён. — Если это на самом деле отрава? — Да ладно вам! — отмахивается Чонгук. — Пахнет виноградом. Это просто виноградная фанта. Даже пузырьки есть. Прикиньте, сейчас как превращусь в трехлетку! Вот менеджер офигеет. Парни за столом закатывают глаза на ребячество Чонгука и предлагают лучше выпить ещё соджу, на что Чонгук соглашается тоже, двигая свою рюмку под раздачу. — Ну что, приколемся? — растягивает губы в улыбке Чонгук и заливает в рот жидкость из пузырька, стряхивая всё до последней капли и проглатывая. — Ну вот, я живой и даже не трёхлетний! Всего лишь газировка. — Придурок, — бурчит Чимин, давая Чонгуку подзатыльник и заставляя компанию снова рассмеяться.***
Часы показывают десять, и Джин лениво открывает глаза, не веря, что проснулся сам, а не по зову надоедливого будильника. Юнги, судя по заправленной постели, уже куда-то смотался по своим делам, как, наверное, и остальные мемберы. И только у Джина на сегодня было запланировано хорошенько выспаться, да встретиться с друзьями за ужином. Сокджин лениво тянется в постели, смачно зевая, и только потом заставляет себя подняться и пойти в душ. Освежившись и почистив зубы, Джин возвращается в спальню, натягивая на себя домашние штаны и футболку. Откуда-то из квартиры доносится звяканье и хлопанье, и Джин думает, что наверное он всё же не один в общежитии. Засунув ноги в мягкие тапочки он выходит из комнаты и плетётся на звуки. Их источник обнаруживается на кухне и Сокджин замирает на пороге, приоткрывая рот. Подставив стул к тумбе, на нём стоит ребёнок и тянется к верхнему шкафчику, где они обычно хранят снэки и сладости. Заметив постороннее присутствие, малыш оборачивается и улыбается, показывая Сокджину свои маленькие зубки. — Джин-хён, достань! — ребёнок указывает пальцем на шкафчик, и пружинит на ногах, то и дело норовя упасть со стула. — Ч-чонгук?.. — отмирает Джин, осторожно приближаясь к ребёнку ближе, словно боясь спугнуть галлюцинации. — Хён! Пожалуйста! Хочу кушать! — прыгает малыш-Чонгук и соскальзывает со стула. Джин реагирует мгновенно, подхватывая его под голый зад. Оказываясь на руках у хёна, Чонгук заливисто смеётся и продолжает тянуться к заветному шкафчику. Джин подходит к кухонному гарнитуру поближе, на то расстояние, с которого ребёнок мог бы дотянуться до дверцы. Это Чонгук и делает, по-хозяйски открывая дверь и беря с полки протеиновый батончик, покрытый шоколадной глазурью. Кое-как справившись с упаковкой под всё ещё ошарашенный взгляд Сокджина, Чонгук впивается в сладость зубами и откусывает кусок, блаженно его пережевывая. — Чонгук-а… а ты в зеркало смотрелся сегодня? — Я ещё не умывался, хён! — радостно сообщает дитятко, облизывая шоколадные пальцы, и обхватывая ими шею Джина, оставляя липкие сладкие следы. — Так, ладно… идём умываться, и хёну нужно срочно поговорить с другими хёнами. Сокджин идёт в комнату Чонгука и заходит в ванную, сажая того голой задницей на стиральную машину и вручая его зубную щётку. Пока Чонгук с интересом разглядывает свою щётку, которая словно выросла в три раза за ночь, Джин выдавливает на неё зубную пасту. — Чисти зубы, я ненадолго отойду. Вернусь через две минуты, и мы умоемся, хорошо? Ребёнок с улыбкой кивает, и Сокджин покидает ванную, идя в свою спальню на поиски мобильного. Телефон находится под подушкой, где он его вчера и оставил, и зайдя в мессенджер Джин принимается строчить. Джин: SOS!!! У нас проблемы! Всем срочно ДОМОЙ! Намджун: Я не в городе уже, что случилось? Хосок: Хён, объясни Чимин: Этот отпуск не мог начаться лучше –_– Тэхён: Что за проблемы, хён? Джин: Точнее сказать не проблемы, а проблема. Подождите немного, пришлю фото этой проблемы. А пока можете вызывать такси до дома, потому что сам я эту проблему не решу! Юнги: Я вышел из дома полчаса назад. Что могло произойти за 30 минут? Сокджин отправляет ещё несколько гневных смайлов в общий чат и засовывает мобильный в карман штанов. Чонгуку нужно найти какую-то одежду, на её поиски и отправляется Ким. Решив, что у Чонгука в гардеробе могло заваляться что-то из старых вещей, он решает поискать в первую очередь там. Из ванной Чонгука доносится детский бубнёж, и Сокджин спокойно отправляется в гардеробную, оставляя Чонгука ещё на пару минут. К счастью, кое-что он действительно находит: старую футболку розового цвета с какими-то надписями, которую тот иногда носил дома до того, как перешёл на оверсайз. Собираясь уже вернуться в ванную, он слышит из неё грохот, после чего квартиру заполняет детский крик. — Чонгук! — роняя из рук футболку Сокджин несётся в ванную, и обнаруживает ребёнка на полу и с разбитыми коленками. — Чонгук, ну что же ты! Ребёнок заливается слезами, держа ладошки на сбитых коленках. Сокджин подхватывает рыдающего Чонгука на руки и несёт в гостиную. — Тише, тише, Чонгуки! Сейчас хён полечит твои коленки. Как же ты упал на пол? — Я потянулся к пяточке, — между рыданиями говорит ребёнок. — Паста капнула на ножку и побежала, хён. Прямо к пяточке побежала. — Ух она нехорошая, — вздыхает Джин, сажая Чонгука на диван между подушками. — Сиди тут и не падай! Я схожу за аптечкой. Чонгук кивает, снова накрывая колени ладошками, и Сокджин буквально бежит за аптечкой, не собираясь больше оставлять дитё одного надолго. К счастью, Чонгук сильно расстроен своими коленочками, и ему совсем не до того, чтобы сбегать с дивана. Он смирно ждёт, когда вернётся хён, не забывая трагично всхлипывать. — Ну, давай помажем вавки, и заклеим красивым пластырем. Посмотри, какой я нашёл, — Сокджин протягивает малышу бактерицидные пластыри. — Ты знаешь, кто это нарисован? — Это Куки, — бубнит Чонгук, разглядывая яркие картинки. Пока ребёнок занят изучением пластырей, Сокджин достаёт из аптечки перекись водорода и ватные диски. — Нет-нет-нет! — визжит Чонгук, замечая бутылёк в руках Джина. — Хён, не надо! Уже не болит, хён! — Это всего лишь перекись, Чонгуки. Больно не будет, я тебе обещаю, — вкрадчиво говорит Джин, откручивая крышку. — Пожалуйста, я не хочу! — плачет ребёнок, вцепляясь в руку Сокджина своими пальцами. — Ты что, хочешь чтобы пошло заражение, и тебе отрезали ноги по колени? — грозно хмурит брови Джин и ребёнок на удивление притихает. — Я сейчас просто обработаю твои ранки, и мы приклеим на них пластырь, хорошо? И ты не будешь реветь, потому что мужики не ревут из-за царапин! Чонгук смотрит на хёна большими круглыми глазами и приоткрывает рот, не осмеливаясь больше сказать что-то против. А кому охота лишиться ног по самые колени? Ему ещё бегать, вообще-то, хочется. Джин осторожно промокает ранки ватным диском, смоченным перекисью, отмечая, что повреждения совсем не большие. Чонгук не издаёт ни звука, понимая, что ничего болезненного хён и правда не делает. — Ну вот, хороший мальчик, — улыбается Сокджин, сменив гнев на милость. — Теперь давай заклеим пластырями. — Сначала поцеловать. — Поцеловать? — изумляется Джин. — Да. Или не заживёт, — показывает Чонгук на свои коленки. — Ладно, давай, — Сокджин вздыхает, мысленно придумывая план мести Чонгуку, когда тот вернётся в свой возраст, и склоняется над детскими ножками, оставляя на каждой коленке по поцелую и залепляя пластырем. — Ну вот и всё! Больше ныл! Давай теперь оденемся. Я нашёл тебе футболку. Надеюсь, ты в ней не слишком утонешь. Джин возвращается в комнату, где обронил розовую футболку, и возвращается к малышу, который уже нашёл где-то пульт от телевизора и включил канал с мультфильмами. — Давай одеваться, Чонгук. Я ещё обещал твоим хёнам отправить твою фотографию, — Джин натягивает на ребёнка футболку, которая оказывается втрое больше него самого, и направляет на него камеру телефона. — Ну-ка, улыбнись хёнам своими заплаканными глазками. Чонгук улыбается камере, от чего припухлость под глазами становится ярче выраженной, и Сокджин делает пару снимков. — Вот, теперь все попляшут, — вздыхает Джин, снова заходя в чат с мемберами и прикрепляя к сообщению фотографию. Джин: Вот, собственно, наша проблема! Тэхён: Это чьё? Джин: Это наше! Общее! Чимин: Мы все переспали с одной и той же женщиной несколько лет назад, и теперь она принесла ребёнка нам под дверь, как в том фильме? Намджун: В том фильме она не спала с ними всеми, Чимин Джин: Это Чонгук, балбесы! И я с ним не справляюсь! Он уже разбил себе колени, хотя я с ним всего каких-то 20 минут! Юнги: Это самая хреновая шутка на свете, Джин-хён. Из-за тебя я не доехал до места назначения и уже подъезжаю к дому. Ты за это заплатишь, и Чонгуку передай, что он урод, раз участвует в твоих тупых розыгрышах. Встретимся через неделю. Джин: Нет, Юнги, пожалуйста! Иди домой! Это не розыгрыш! Ну что мне, селфи запилить?! Намджун: Даже селфи не подтверждение, вы с Чонгуком могли взять ребёнка напрокат Хосок: Хён, шутка на самом деле стрёмная. Мы этот отпуск полгода ждали. Я с семьёй, меня не жди Джин уже собирается ответить Хосоку что-нибудь обиженное, как слышит хлопок входной двери, и в проходе гостиной показывается Юнги. — Юнги-хён! — подскакивает с дивана Чонгук и бежит прямиком к Юнги, запутываясь ногами в длинной футболке, которая на нем больше похожа на платье. — Джин, я ещё раз повторяю, это очень тупая шутка, — зло тянет Юнги, смотря как ребёнок обнимает его за ногу. — Юнги-хён, смотри какие пластыри! Смотри! — Чонгук начинает увлечённо показывать ещё одному своему хёну свои разбитые коленки, пока Юнги продолжает сверлить Сокджина взглядом. — Я утром на кухню зашёл, этот голожопый там шоколад из шкафа достать пытается. Я в не меньшем замешательстве, чем ты, Юнги, и это точно не розыгрыш. Это Чонгук, посмотри на него. Все его родинки, его глаза, нос, форма губ. Юнги недоверчиво поднимает на руки стоящего на полу ребёнка и вглядывается в его лицо. Удивительно, но все родинки и правда на месте. Родинка под губой, родинка на щеке, родинка на крыле носа. И даже шрам на щеке. Во сколько же он у него появился? Удивительно. — Ты кто? — хмурясь, спрашивает Мин. — Я Чонгукки! Ты забыл? — смеётся ребёнок, кладя ладошки на щёки Юнги. — Пиздец, — вздыхает Юнги. — Юнги! — распахивает глаза Джин. — Ребёнок слышит! — И что нам с этим делать, Джин? — Я думаю, надо не поддаваться панике. Придётся как-то скрыть то, что произошло, чтобы его никто не потерял, и ждать окончания семи дней. — Окончания семи дней? — На том флаконе было написано, что срок действия семь дней. — Ты что, веришь в эту хрень? — А ты нет? — возмущённо спрашивает Джин, указывая на сидящего на руках Юнги ребёнка.***
Пока Чонгук увлечённо смотрит мультики, пуская пузыри из слюны, а Джин и Юнги в полной прострации наблюдают за этим чудом, в общежитие всё-таки подтягиваются Хосок, Чимин и Намджун. Чимин с Хосоком сначала долго смеются, пока Намджун в ужасе хватается за голову, а Чонгук подхватывает веселье и прыгает с одних коленей на другие, развлекая Хосока и Чимина по очереди. — Боже, кому скажи — не поверят! Чонгук — малолетка! — смеётся Чимин, щекоча ребёнка, от чего тот извивается в его руках и смеётся ещё громче. — Говорить никому нельзя, Чимин, — хмуро предупреждает Юнги. — Нам ещё думать, как скрыть внезапное исчезновение Чонгука от его семьи, друзей и от менеджеров. — Но сначала его нужно одеть во что-то нормальное и покормить. Да, Чонгукки? — ласково улыбается Чимин, будто нянчится с ним всю свою жизнь. — Хочу кушать, — кивает Чонгук. — Он давно ел? — интересуется Чимин, передавая ребёнка в руки Намджуна. — Утром, — чешет затылок Джин. — Батончик протеиновый. — Джин-хён, сейчас четвёртый час дня. Ребёнок за весь день съел только один сладкий батончик? — Чимин, я что, похож на няньку? Я сам ещё не ел ничего! — Ладно, — вздыхает Чимин. — В рисоварке должен быть рис. Пойдёмте, хоть рамён себе сварим. Чимин идёт на кухню, сразу же заглядывая в рисоварку и обнаруживая в ней ещё тёплый рис. Его он накладывает в плошку и ставит на стол, попутно наливая воду в большую кастрюлю и ставя на плиту. Чонгука Намджун сажает за стол прямо перед тарелкой риса, но из-за стола выглядывают только большие детские глаза. — Какой ты мелкий, Чонгук, — улыбается Намджун, потихоньку привыкающий к ребёнку. Из тумбы он достаёт самую высокую кастрюлю и подхватив малыша снова на руки, ставит кастрюлю на стул дном кверху. — Вот, теперь садись, — он усаживает Чонгука сверху на кастрюлю и вручает маленькую ложку. — Ничего себе, как ты до этого додумался? — удивляется Чимин и ставит перед ребёнком тарелку с кусочками мяса, предварительно их мелко порезав. — Меня так бабушка в детстве за стол сажала, вот и вспомнилось, — пожимает плечами лидер. Пока Чимин варит на всех рамён, Чонгук уплетает рис с мясом за обе щёки, а остальные за ним наблюдают с урчащими животами. — Надо купить ему одежду, — говорит Хосок, вытирая с подбородка Чонгука соус от мяса. — Предлагаешь заявиться с ним в торговый центр? — недовольно спрашивает Юнги. — Двадцать первый век на дворе, закажем одежду через интернет. Если успеем заказать сейчас, то утром уже доставят, — разумно предлагает Намджун, и остальные согласно кивают. Пообедав, вся компания собирается вокруг ноутбука, выбирая для Чонгука трусики, шортики и футболочки, а так же пару сандалий и панамку, потому что ребёнку, как сказал Чимин, необходимо ежедневно гулять. Чонгук довольно тычет пальчиком в вещи, которые ему понравились, и таким образом в корзине оказываются пижама с супергероями, семейство уточек для купания в ванне, большая коробка конструктора Лего и набор детской посуды с изображением Куки. Когда дело доходит до выбора размера одежды, все понимают, что понятия не имеют, какой размер носит ребёнок Чонгук. На помощь приходит линейка, с помощью которой с горем пополам они измеряют рост непоседливого ребёнка. — Ты развёл хёна на двести пятьдесят тысяч вон. Тебе не стыдно, малой? — причитает Намджун, сажая малыша к себе на колени. — Это ещё что, утром он заставил меня целовать свои коленки, — ворчит Сокджин. Входная дверь снова хлопает, как только они делают заказ для Чонгука. Зная, что дома нет только одного хёна, Чонгук вырывается из рук Намджуна и несётся в прихожую, сразу падая в руки Тэхёна. — Хён! На ручки, на ручки! — радостно пищит Чонгук, пытаясь подпрыгнуть как можно выше, пока Тэхён, застыв с нечитаемым выражением лица, смотрит на уменьшенную копию Чонгука. — А где ты был? А ты завтра не уйдёшь? — О, кажется, мы нашли, кто посидит с Чонгуком завтра, — довольно улыбается Юнги.